Гардар 2

— Главное, что не тридцать-сорок-пятьдесят. Порядок всегда один и тот же. — отметил Вид, оглядел меня и кивнул своим мыслям. — Не вижу радости на лице.

— А должен? — теперь я требовательно глядел в ответ.

Командир пожал плечами.

— Теперь действительно верю, что ты ветеран. Предыдущие три в начале службы ждали схватки с азартом. Особенно марионеточник, вечно желавший проверить свои косые поделки в бою.

Я помолчал: не хотелось поднимать эту тему, особенно так, чтобы это не выглядело хвастовством. Поэтому чуть повернулся и постучал пальцем по горжету.

— Наверно им не хватало этого в первую очередь.

— Принято, — командир медленно кивнул и обернулся к Пламиту. — Старший сержант, дозор туда. С сигнальщиком.

По мне, перестраховка. Так я думал, снимая с голема свой эспадон. С другой стороны, перестраховка разумная: в этих мёртвых землях глазами иногда можно увидеть больше, чем магией, уж очень всё здесь необычно. Хотя... Я оборвал себя и напомнил, что такой же случай произошёл у меня с Драком, который прятался под водой. А эти твари вообще — рождаются в этом кипящем песке. И нити Сети бесследно исчезают в нём, стоит только попробовать их туда запустить. Самая большая беда этих земель — воздействие Повелителя Зелона. Это даже не заклинание, это прямое обращение к стихии. В сотни, в тысячи раз глубже, чем у начинающего мастера при создании голема.

А стихия того Повелителя Зелона была когда-то жизнью. Я пересматривал в крепости вместе со всем отрядом свой кристалл с историческими записями. Раньше, до великой битвы, эти земли покрывали невысокие пологие холмы. Нежизнь наполнила их тварями, которые изрыли всё тысячами ходов. Некротвари, поднявшиеся на костях предыдущих павших воинов Зелона, нападали на Пеленор волнами в сотни тысяч существ. Попытки окончательно зачистить холмы оборачивались огромными жертвами. Их предпочитали просто выжигать раз за разом силами архимагов и искателей. Но потери всё равно были слишком велики.

И тогда на эти холмы пришёл Магнивар. Стихия этого Повелителя, как и у меня, Земля. Первой его попыткой было стереть с поверхности границы сами следы извращённой жизни, но ему это не удалось. Сомневаюсь, что на его уровне силы существует однозначная и чётко описанная система взаимодействия стихий. Она была раньше, до Падения, но в новом мире детям Демиурга приходится самим идти по пути Искусства. Как бы то ни было, известен итог: стихия Земли, вместо того, чтобы уничтожить Нежизнь, сплелась с ней в единое целое. Твари принялись подниматься не только на костях, но и рождаться практически просто из камня. Не сразу, но это стало очень неприятным открытием для защитников Пеленора.

Тогда Повелитель Севера снова применил свою силу. Тот камень, что разломился на две части в моей ладони — это прямой результат его удара. Холмы распались песком, ничто крупное не может долго существовать в их глубинах. То же самое относится и к самим тварям: они теперь не могут долго находиться в глубине песка, где рождаются и стремятся подняться из них наверх, к солнцу. А через некоторое время и обычный камень, и некроголемы будут разрушены в кипящем песке. Причём, чем больше их размер — тем раньше. Исключение составляют только изначальные скалы, что образовались в тот день по границам заклинания Магнивара. Но даже они не вечны и, случается, разрушаются во время Перемола. Потому и не грозит больше нам набег в сотни тысяч существ Зелона. А чтобы не допустить даже тысяч, и выходят в эти мёртвые земли солдаты Гардара. И ищут скопления тварей.

— Девять.

Закончил подсчёт существ Вид. Отсюда, с невысокой каменной глыбы, эти самоподнявшиеся големы были отлично видны в Дальнее око. Они копошились в кипящем песке, больше похожие на странных, омерзительных в своём уродстве пауков в добрый метр шириной. Впрочем, возможно, что этот облик, вызывающий не самые приятные воспоминания, лишь усугублял мое к ним отношение. Твари ныряли вглубь, временами скрываясь от взгляда, перемещались от скалы к скале, что-то выискивали в их подножии, перебирая длинными шипастыми лапами. Отвратительная имитация жизни. Если в восприятии моей Сети люди горят зелёным, а тёмные твари — чёрным, то эти существа — тошнотворным жёлто-зелёным оттенком, больше всего похожим на гной.

Сегодня мой день. Как бы ни мялся и ни перестраховывался Вид, он всё же решился проверить меня. Вышло крайне удачно: основная группа некроголемов сосредоточена за большой скалой, но, словно специально, под нашими ногами копался отбившийся от них одиночка. Цепочка заклинаний была выстроена практически мгновенно. Ставшая уже привычной связка против одиночной цели: простое Копьё и Касание. Непонятно было только, чего выжидал командир, медля с приказом. Словно услышав меня, Вид обернулся.

— Ну, когда закончишь?

Что?.. Как это — «закончишь»? Он что, думал, что я всю эту минуту сплетал заклинание? Да я так и первый экзамен не сдал бы в училище! Едва сдержав резкий ответ, сообщил с кривой ухмылкой:

— По приказу.

— Я же сказал уже — атакуем. Чего тебе ещё? — дёрнул тот подбородком. — Действуй.

— Есть!

Разогнанный Касанием каменный шип, толщиной в мою руку, нанизал паука словно бабочку для коллекции какого-нибудь академика. Я верно подобрал количество вложенной силы в регулирующую руну: трети от максимальной хватило, можно в будущем использовать даже меньше.

— Вполне.

Вид довольно кивнул, не видя под шлемом моих вскинутых в возмущении бровей. Вот уж не думал, что меня так низко оценивают. Нужно хотя бы с големом произвести впечатление, а потому дожидаться повторной команды я не стал.

— Начинаю.

Эти слова сказаны для соратников. А к Скорпу уносится мысль-приказ.

Уничтожить.

Этого вполне достаточно: в его сердце, шаре ритона с кулак размером, есть не только моя жизнь, но и отпечаток самой моей сути. Голему не нужно большего, он и сам понимает, против кого направлена моя ненависть.

Скорп срывается от подножия нашей скалы, забирая влево и набирая скорость. Первые шаги он делает по прочному основанию, а затем запускает вложенное в лапы плетение и по кипящему песку вылетает к некроголемам. Ближние трое не успевают даже среагировать, как оказываются перекушены. Дальше он движется короткими рывками от твари к твари, раздавая удары хвостом и клешнями. Так, как никогда не смог бы настоящий скорпион, сейчас ползающий где-то по полю камней в дне пути позади. Только одно создание решило сбежать, но тут же оказалось пробито болтом из метателя.

— Отлично!

Лариг показывает большой палец.

Я считаю так же и довольно киваю, поднимая со скалы свой эспадон. Дело за малым. Нужно спуститься, собрать каменные тела тварей и, перемолов их в пыль, тщательно сжечь. Они сумели обрести подобие жизни лишь потому, что где-то внутри прятался кусочек кости, ставший ядром создания и нарастивший вокруг каменную плоть. Здесь, под нашими ногами, лежали кости десятков тысяч погибших в боях зелонцев и, к сожалению, гардарцев. Поисковым отрядам приходится туго, когда к поверхности всплывает крупный осколок кости — тогда и существо поднимается гораздо больше, сильнее и умнее. Всё по законам големоведения, если представить, что эта кость и есть порция жизни, которую я вкладывал в свои создания. Вот только в этих големах её полная противоположность... Будь проклят Зелон!

Видимо, голем и впрямь произвёл впечатление на Вида. Во всяком случае, мою просьбу поработать магией командир игнорировал весь выход. Зато Скорп работал, не покладая клешней. Первое время обида буквально клокотала во мне, но затем я успокоился и принял это как должное. Не доказал, что я могучий боевой маг. И что? Мелочи жизни. А то и впрямь выходит, что я смеюсь над своими предшественниками, но веду себя похоже. Нехорошо это. А хорошо — выйти после песков в город и отдохнуть от службы, формы и тяжести брони. Насладиться погодой.

Погода после возвращения из рейда была отличная — самое начало лета, очень приятное здесь, на севере, в отличии от гнетущей жары у меня дома. Тут мои мысли споткнулись и я поправил себя: когда ты не в доспехах, а в лёгком камзоле, под навесом уличной харчевни и в кругу друзей. Всё, как мне нравится. За исключением пары деталей — сегодня нас за столом было четверо и напротив меня сидела девушка, чьё имя я узнал всего десять минут назад.

— Что расскажешь про службу? — Рино откинулся на спинку плетёного кресла.

— Пыль, жара, однообразный пейзаж, — я подумал. — Хочу зелень.

— Я тебя понимаю, — мой бывший командир тяжело вздохнул. — Тоже надоели эти скалы. Но вот про однообразие ты зря жалуешься: у тебя его точно нет.

Рино повернулся к Налии. Симпатичная светловолосая девушка с забавно вздёрнутым носиком. Как мне сказала Риола, они совершенно случайно встретили здесь знакомую и пригласили её за наш столик, чтобы ей не было скучно. Да. За столик для четверых. Напротив меня.

— Он служит в бегунцах.

Голос у девушки оказался приятным и звонким.

— Ох, ничего себе! Большинство солдат крепости никогда не выбираются на чужие земли. Вы у нас в элитных частях!

Я улыбнулся.

— Думаю, раз мы познакомились, то не стоит быть настолько официальной. Если я буду единственным, к кому за этим столом будут обращаться на «Вы», то начну считать себя глубоким стариком.

— Отлично!

И улыбается девушка красиво. Вот только в библиотеке у меня на столе не случайно оказался томик о достопримечательностях Пеленора. И, выражаясь словами Риолы, я сейчас занятый человек. Но это совсем не помешает мне общаться за столом, ведь главное — не скучать. Иначе этот вечер пройдёт зря.

— Ты понял, о чём я, — вернулся к разговору с Рино. — Это каменное поле меня жутко бесит. А разнообразие мёртвой земли лишь быстрее снашивает сапоги, никак не радуя душу.

В наш разговор вмешалась Налия:

— А ты попадал под Перемол?

Она даже затаила дыхание, ожидая моего ответа.

— Нет, — я покачал головой. — Пока не доводилось. Но жду с нетерпением.

— Почему? — удивилась неслучайная знакомая.

— О! — воскликнула Риола, отставляя вазочку со сладостями. — Это я и сама могу объяснить. Думаю, тебе будет интересно знать, что страсть Аора — магия. Неужели он упустит такой шанс погрузиться с головой в неизведанное явление?

— Ох! — я укоряюще покачал головой. — Риола, Риола. Что подумает обо мне девушка, узнав, что её новый знакомый готов бросить всё, лишь увидев впереди новое заклинание?

— Ты, конечно, преувеличиваешь, — отмахнулась она от меня. — Но да! Каждой девушке нужно знать, что рядом с ней сидит мужчина, у которого есть такое всепобеждающее увлечение.

— Хорошо, — я развёл руками, шуточно извиняясь перед Налией. — Так оно и есть. Среди моих увлечений одно из самых сильных — Искусство магии.

— А какие ещё есть?

— Мемуары великих фигур нашей страны. Императора, Магнивара, Шалодара.

— Рагнидиса, — добавил Рино.

— Обязательно, — я кивнул. — А что с твоими будущими мемуарами?

Рино уставился на меня.

— Чего?

— Как проходит твоя служба? Что с порталами? Как часто здесь пробои? Читать — читал, — я развёл руками. — Но как твоё личное впечатление от стычек?

— Ох! Нашли тему! — с досадой воскликнула Риола. — Мы вас покинем на десять минут. Налия?

— Да, конечно! — спохватилась девушка, отворачиваясь от меня и поднимаясь вслед за подругой.

Стоило им скрыться в глубине харчевни, как я перевёл укоризненный взгляд на Рино.

— Это идея Риолы, — поднял тот ладони. — Знаешь сколько у неё сейчас знакомых подружек? Тебе на все два года хватит.

Я сморщился. На этот раз не скрываясь.

— Какую-то нерадостную судьбу ты мне обрисовал. Прям хоть из поля не выходи.

— Ты же маг? Придумай что-нибудь.

Рино смеялся. Да и не слышал я в его голосе сожаления.

— И всё же я спросил серьёзно.

Друг окаменел лицом.

— Спокойнее, чем в Роге, буквально портал в месяц. Закрывал дважды. Никаких зверей... вернее, просто зверей — всегда люди. Интересное направление магии — особенно тебе: призывают тварей.

— Да, — я согласился и сразу ответил на незаданный вопрос в его глазах. — Тщательно слежу за новостями в «Вестнике». Пока никто не понимает, каким образом обходится базовое условие. Но главное, что это возможно. Даже если это завязано на их Тёмного Демиурга, то и для псевдоматерии теоретически можно подобрать условия. А ведь это никто не пытался до этого сделать! Иметь возможность призывать големов — это прорыв.

— Я тоже сразу о тебе подумал, больно уж ты красочно описывал своего Гвардейца. А с ними самими, — Рино помолчал. — Даже хуже, чем с уродами Ауридиса. Те — по большей части замуштрованные глупые солдаты. Или мозги промыты, или под контролем. А эти... Им всё это в радость — как тому уроду, что ты прикончил на пару с Каласом.

Я сжал зубы, пережидая вспышку гнева. Поднял руку, привлекая внимание официанта.

— Два бокала красного милорского «Бархата».

Мы с Рино приняли принесённое вино, одновременно встали.

— Да растворятся Преступившие Заветы в Хаосе.

— И превратятся в прах их творения и миры!

— Да будут светлы покои павших за Создательницу.

— И сладким будет их победный бокал в её чертогах!

Мы присели обратно за столик, молчали каждый о своём. Я вспоминал погибших друзей. Затем Рино нерешительно, что совсем с ним не вязалось, сказал:

— Тут странное дело случилось: к нам прикомандировали молодого парня. Всё бы ничего, таких за месяц бывает трое-четверо... Да вот этого все интересовали боевые подвиги старших товарищей, особенно магов. Балабол-балаболом, но кажется мне, что мне он уделил больше внимания, чем остальным.

— И? — не понял я Рино.

— Твоя схватка и Источник его интересовали. Остальное — так... глаза отвести.

— Интересно.

Продолжить мысль я не успел.

— Ты погляди на мужчин! Только мы отвернулись, а у них уже вино на столе! Вот и не верь умудрённым жизнью женщинам из управления.

Мне оставалось лишь шутливо развести руками, а Рино — поцелуем задабривать жену. День прошёл отлично, хотя Налия, кажется, вечером ушла обиженная. Впрочем, это уже пусть Риола отдувается за неосторожные обещания. Жаль лишь, что отдых так короток и сложно планировать общие встречи с друзьями, когда у обоих служба.

Очередной наряд в крепостной патруль мне понравился больше, чем все остальные, особенно поначалу. Простая задача: передвигаться по крепости в сопровождении двух бойцов и контролировать обстановку. Магические потоки; состояние плетений в стенах; странности в колебаниях амулетов; проходящих мимо людей; исправность и готовность рунных кругов и целостность законсервированных големов у ворот сектора.