Эх... Вот что за люди служат в органах? Зачем было всё усложнять и загонять меня в строгие рамки, выход из которых приходится пробивать силой... Всё и так было сложно. Хорошим это не закончится, поскольку, когда берут что-то сложное и добавляют к этому ещё что-то более сложное, то выходит ненадёжная конструкция. Это всё равно, что в конце забега специальной олимпиады, на которой будут бежать умственно отсталые, устроить тест по математике.
Я не сторонник насилия, но по-другому действовать не умею. Вот досталась бы какая-нибудь суперсила вроде телепатического внушения или волшебство как у Гарри Поттера, было бы намного проще. А то моя способность какая-то малополезная — видеть последние две минуты до смерти... Ерунда какая-то. Нет, польза есть, всё же от смерти несколько раз спасся, но всё могло быть лучше.
Интересно, а я могу увидеть будущее по своей воле? Всё равно в камере делать нечего, не общаться же со стукачом. Попробую потренироваться.
========== Арка 1. Глава 7 ==========
Первые сутки, проведённые в медитациях, ничего не дали. Я пробовал вызвать видение будущего, но словно упёрся в стену. Тем не менее, не отчаивался. Опыт подсказывал, что ничего не даётся легко и сразу.
Вечером меня отконвоировали к оперуполномоченному. Им был тот самый старший лейтенант. На этот раз обошлось без полиграфа.
— Ну что, Александр, вы готовы сотрудничать со следствием?
— Конечно. Всегда готов.
— Вот видите, уже вспомнили пионерское детство, — улыбнулся милиционер. — Итак, ваше имя, фамилия и отчество?
— Простите, товарищ лейтенант, предполагалось, что в этом помещении лишь я страдаю провалами в памяти. Я помню лишь имя. К сожалению, вы не врачи, а пребывание в камере предварительного заключения не курорт, так что память ко мне не вернулась.
— А говорили, что будете сотрудничать, — покачал головой молодой представитель власти. — Что же, печально. Зря вы не одумались. В таком случае разговор у нас будет коротким.
Парень нажал под столом кнопку и в помещение зашли крепкие милиционеры, уже другие, не те, которые были вчера. Видимо, другая смена. Я вновь оказался в камере. Единственная радость, что тут кормили. По закону заключённых положено кормить, но подобное правило не всегда соблюдается, особенно если кого-то конкретного надо "прессовать". Ещё радует, что не пытали.
Ещё сутки в камере пришлось терпеть попытки вонючего бомжа залезть мне в душу. Медитации помогли отрешиться, Саша, видя мою отрешённость и молчаливость, отстал.
Погружаясь в отрешённую созерцательность, я старался вспомнить ощущения, которые испытывал во время смертей. Кажется, даже удалось что-то нащупать.
На следующий день после обеда меня вновь повели к оперуполномоченному, но всё повторилось практически точь-в-точь как вчера.
Третьи, четвёртые и пятые сутки были зеркальным отражением предыдущих дней. В камере стояла удушающая духота и жуткая вонь от бомжей, самое ужасное, что я уже привык к этим запахам и сам пах не лучше. Время тянулось крайне медленно, серые бетонные стены достали и вызывали ненависть.
На шестой день случился прорыв. Я пытался в полной мере прочувствовать ощущения во время схватки со сверхлюдьми в родном мире и...
В камеру принесли обед. Саша то ли специально, то ли нечаянно зацепил мою миску с баландой, и она перевернулась на пол. Я жутко разозлился и хотел прибить гада, но ещё больше хотел есть. И тут случилось то же самое, что и во время "смертей", тьма поглотила меня, а открыв глаза, обнаружил, что сижу на шконке в позе лотоса. Через некоторое время принесли баланду, и стало понятно, что получилось. Я, мать его, снова использовал способность! Только на этот раз предвидел не свою смерть, а перевернутую миску баланды. Это прорыв!
Когда бомж рванул за похлёбкой и потянулся с явной целью опрокинуть миску, стало понятно, что в первый раз была не случайность, а явная провокация на драку. Я схватил его за локоть и больно сжал, после чего ткнул пальцем в болевую точку на спине, отчего он вытянулся в струну и боялся двинуться. Наклонившись над ухом, прошептал:
— Только попробуй сделать это, до утра не доживёшь. Ты меня понял?
Сглотнув вязкую слюну, Саша кивнул.
— Вот и славно.
Дальше всё было спокойно. Но бомж кидал на меня злые взгляды. Я понял, что ничего хорошего ожидать не стоит. Странностей добавил тот факт, что сегодня меня не вызывали к оперуполномоченному. И действительно, ожидания оправдались. Ночью я лишь делал вид, что сплю. В камере начались шевеления. Мелькнул блеск, а я резко перевернулся на бок и перехватил руку.
В руке, принадлежащей Саше, была зажата острая спица. Я вывернул кисть, обладатель оной застонал сквозь зубы. Затем я плавным движением бесшумно соскочил на пол и завёл руку бомжа за спину, левой рукой сложил пальцы щепотью и нанёс удар в смертельную точку, ещё двумя похожими ударами по особым точкам парализовал работу лёгких. После этого не должно остаться синяков, а причиной смерти судмедэксперт обнаружит остановку сердца и лёгких. Но пока бомж дёргался из последних сил, ещё был шанс его откачать. Я продолжил его удерживать в захвате, зажав рот. Он едва слышно стонал, но воздуха, чтобы закричать не хватало.
В итоге я уложил мужчину на его нары в естественную позу и забрал спицу. Второй заключённый делал вид, что спит. Он лежал с закрытыми глазами. Хотя я ещё в первый день из болтовни подсадного выяснил, что второй сокамерник глухой, поэтому он сидел молча и ни с кем не общался. Вполне возможно, что он ничего не слышал. Я споро спрятал спицу в щель между досками нар под матрацем мертвеца, после чего отправился спать. Этой ночью можно было спокойно выспаться.
Было непонятно, нападение сокамерника — это его личная инициатива, вроде мести за угрозу или же это приказ от ментов? Если второе, то пора отсюда делать ноги. Видимо, что-то у них пошло не так. А что могло произойти? Допустим, КГБ до сих пор считают меня шпионом или их сотрудник решил проверить мою судьбу. Позвонил в этот отдел, а ему говорят, мол, товарищ, мы колем вашего мутного парня, маринуем в КПЗ, подослали стукача. Их за инициативу пожурили, а милиционеры решили поступить просто — избавиться от источника проблем, вроде как драка в камере со смертельным исходом, извините. Но столь пристальное внимание КГБ — это как бы не хуже, чем отправка вторым сортом в Африку.
Подумав, я оторвал одну из пуговиц от рубашки и сломал её пополам. Внутри оказалась электроника и маленькая батарея. Теперь не оставалось сомнений, что костюмчик достался не просто так, он напичкан следящей аппаратурой.
Решено — пора бежать. В родном мире за пару недель должно было всё успокоиться, меня вряд ли ищут так же активно. Хотя та блондинка, похоже, обладала какой-то экстрасенсорной способностью, с помощью которой умудрилась меня найти. Как бы сразу после возвращения не повстречаться с очередной командой суперменов. С другой стороны, вряд ли они прибудут сразу, так что у меня будет время на разведку новых миров.
Утро началось весело. Досмотровая команда обнаружила у нас в камере жмура. Меня и сокамерника жёстко шмонали и допрашивали. Я пожимал плечами и отговаривался, что спал. Немой делал круглые глаза и показывал на уши. Поскольку ран на покойнике не обнаружили, нас оставили в покое.
Немой поглядывал на меня с опаской, он же видел вчерашнюю сцену. Уверен, он замечательно умеет читать по губам. Я сказал, что тип не доживёт до утра, в итоге так и произошло. Вот оно утро, вот он жмур. Муки совести? Не слышал о таких. Когда некто пытается меня убить, он автоматически попадает из категории людей в категорию врагов. А врагов не щадят, только если нет приказа брать живыми или не нужен язык для допроса.
О том, чтобы использовать спицу для побега, я даже не думал, поскольку при выходе из камеры заключённых обыскивают, а бежать сразу после этого будет бесполезно, поскольку дальше начинаются решётки, которые открывает дежурный, сидящий за ними. Если я нападу на конвоиров, всё равно дальше этой решётки не уйду, а попытка побега всего одна, дальше я буду уже не ссыльным человеком второго сорта, а уголовником, у которого наказание и содержание намного строже.
Почти сразу после завтрака меня повели к оперуполномоченому. Он морщил нос от амбре, что исходило от моей одежды, пропитавшейся запахами от бродяг.
— Ну что, товарищ, вы хорошо подумали?
— Лучше всех.
— К вам вернулась память? — с сарказмом спросил старлей.
— Вы, верно, издеваетесь? — покачал я головой, играя до последнего. — Думаете, вместо того, чтобы помочь сделать документы, просто посадите невиновного и больного человека за решётку, а он из-за этого выздоровеет?
— Поразительное упорство, — покачал головой старлей. — Что же, вы сами выбрали это. Сегодня после обеда вы отправитесь в зарубежные колонии поднимать народное хозяйство. Там для таких как вы справки не нужны.
— Замечательно. Хотя бы ваши поганые рожи больше не увижу.
Рука лейтенанта потянулась под стол и вскоре в помещение зашла знакомая парочка конвоиров. Я вёл себя расслабленно и спокойно.
— Лицом к стене, руки за спину! — грубо воскликнул один из них.
Вместо этого я мобилизовал все силы. Резкий удар в гортань прервал речь милиционера, вместо этого раздались хрипы. Он потянулся к горлу.
Миндальничать не было времени, силы были неравны. Очень тяжело сражаться в рукопашную так, чтобы не покалечить и при этом вырубить человека, поэтому я бил наверняка. Правительство РФ потратило большие деньги на нашу подготовку, нас учили максимально эффективно выводить из строя противников, чтобы с одного удара если не убить, то покалечить.
Вообще солдаты очень редко вступают в рукопашную схватку с противником. Для этого надо потерять автомат, пролюбить пистолет, сломать нож, где-то посеять сапёрную лопату и ремень, не найти под ногами палки или камня и встретить ещё одного такого же дурака. И лишь тогда дойдёт до рукопашной.
Время словно замедлилось, второй дежурный двигался словно в киселе, лейтенант очень медленно потянулся под стол к кнопке. Я нанёс сокрушительный удар левым кулаком в печень второго дежурного, правой рукой сорвал с его чёрного галстука металлический значок в виде пятиконечной красной звезды и словно сюрикэн запустил его в старлея.
Время для меня было ускоренным, как это бывает в состоянии сатори* или кэнсё. Звёздочка-значок не самый лучший метательный снаряд, но любая вещь, запущенная с огромной скоростью, становится смертельно опасным оружием. Звезда вошла точно в левый глаз старшего лейтенанта. Из-за малого размера, острых граней и высокой скорости она проникла в мозг противника, голову милиционера откинуло назад, но устойчивое и массивное кресло не позволило ему опрокинуться назад.
Всё произошло так быстро, что никто из дежурных не успел отреагировать, они ещё не отошли от нападения, а я продолжал действовать... жёстко, даже жестоко, без капли сомнений в неправильности поступков, в общем, как учили на службе у государства. Выверенные удары по особым точкам парализовали обоих милиционеров. Когда можно не убивать, я стараюсь поступать именно так. Со старлеем не было вариантов, он бы вызвал подмогу, а вырубить его не представлялось возможным. Толстые стены и двери, предназначенные для того, чтобы отсекать вопли задержанных, сыграли с милиционерами дурную шутку — нашу возню никто не услышал.
Как итог неожиданного нападения — один труп и два бессознательных тела, одному из которых предстоит долгое лечение. У нас он бы рисковал остаться вечно хрипящим инвалидом, а в этом мире медицина настолько хорошо развита, что уже через неделю он сможет болтать без умолку.
Дальше я запер дверь на ключ и стал действовать в темпе вальса. Первым делом заковал руки милиционеров в наручники, а их галстуки использовал в качестве кляпов. Забрал у них пистолеты и запасные магазины с патронами. Затем приступил к самому неприятному — раздеванию покойника, поскольку его форма мне лучше всего подходила по размеру. Действовать пришлось очень быстро и аккуратно. Рана, нанесённая лейтенанту, не способствовала вытеканию крови, так что его одежда не пострадала. Вскоре я переоделся в форму лейтенанта советской милиции. От пары пистолетов дежурных забрал только магазины с патронами.
Местные пистолеты были незнакомой модели, они напоминали наши Грачи, магазин был так же на восемнадцать патронов, которые были такого же калибра, но всё же отличия имелись.
Покинув кабинет, я запер его снаружи. Надвинув фуражку на лоб, я решительно зашагал в сторону выхода походкой целеустремлённого человека, который куда-то спешит по важному делу. Идти пришлось быстро, потому что тело продолжало источать амбре, ещё меня выдавала щетина, которая по уставу не положена. Когда идёшь быстро, то запах не сразу доносится до носов других людей.
Дежурный за бронированным окошком, к которому я постарался повернуться боком, нахмурился в попытках узнать незнакомого милиционера, но не стал ничего предпринимать, наверное, подумав, что раз в форме и иду целеустремлённо, значит, имею право тут находиться. Удалось без проблем подойти к выходу и покинуть районное отделение.
Возле входа был припаркован белый автомобиль с синими полосками на бортах с надписью "МИЛИЦИЯ". Машина отдалённо напоминала УАЗ, но скорее была похожа на Мерседес Гелендваген. Рядом с ней возле пассажирской передней двери стоял и курил молодой сержант, ему было лет двадцать, фуражка лежала на переднем сиденье, над короткими светлыми волосами рассеивался сигаретный дым.
Я решительно направился к сержанту, ещё издалека, чтобы не дать учуять вони, командирским тоном гаркнул:
— Сержант, почему без головного убора? Немедленно надеть, у нас проверка!
— Так точно, — резко вытянулся сержант, отбрасывая в сторону бычок.
Было заметно, что парень недавно отслужил в армии, поскольку на командный тон офицера реагирует оперативно. Парень тут же распахнул переднюю дверь и полез за фуражкой. В этот момент я скользящим бесшумным шагом приблизился к нему и резким ударом ребром ладони по шее вырубил его. Тут же подхватил оседающего парня и затащил на пассажирское сиденье. Пристегнул ремнём, чтобы он не завалился, закрыл дверь и обошёл автомобиль.
Повезло, что в этот момент на улице не было свидетелей. Всё произошло так быстро, что даже если кто-то что-то видел, то вряд ли успел понять, что происходит. Со стороны могло показаться, что одному милиционеру стало плохо, а другой помог ему сесть в машину.
Привычная коробка переключения передач отсутствовала, на её месте была большая и круглая крутящаяся кнопка, как в премиальных иномарках, на которой имелись метки: "Вперёд", "Назад", "Стоянка". Замка зажигания не было, но красная кнопка "СТАРТ" намекала, что нажать надо на неё. Всего было две педали, не трудно догадаться, что одна газ, другая тормоз. Управление автомобилем оказалось очень простым — жми на газ и рули, очень удобно, меньше отвлекаешься от дороги.
Машина неспешно выехала со двора на дорогу общественного пользования и покатила в сторону выезда из города. Минуты через две сержант зашевелился. Пришлось левой коленкой придержать руль и, пережав несколько точек, вырубить парня минут на двадцать-тридцать. Было бы глупостью оставлять его лежать на улице возле участка, парня сразу бы нашли и по тревоге подняли бы всех, кого можно. После такого уйти от облавы стало бы в сотню раз сложнее.
