Интуит

Слишком очевидно и прямолинейно.

В какой-то момент нити совсем скрывают врага из вида, а затем резко сжимаются. Последовавшая за этим вспышка, должно быть, была видна на другом конце Токио. Меня ослепило, даже несмотря на закрытые глаза и сработавшее автозатемнение визора, а мгновением спустя, обдало обжигающе-горячим воздухом

— ВНИМАНИЕ! — Раздался в шлеме безэмоциональный женский голос. — КРИТИЧЕСКИЙ ПЕРЕГРЕВ. ФУНКЦИЯ МИМИКРИИ ОТКЛЮЧЕНА. — И половиной секунды позже добавила: — ВНИМАНИЕ! ФИКСИРУЮ РЕЗКОЕ ПОВЫШЕНИЕ УРОВНЯ РАДИАЦИИ. ПОКИНЬТЕ ОПАСНУЮ ЗОНУ.

Прелестно. Эти ребята только что взорвали какой-то магический аналог ядрен-батона. Зарубка на будущее. В следующий раз, когда захочу иметь дела с аристо, выбирать тех, кто помоложе. Кажется, сила и мастерство пользователей ДТ прямо коррелируют с возрастом.

Результативность последнего удара оставалась неизвестной недолго. Еще не успели исчезнуть постэффекты, а в десяти метрах левее от эпицентра открылся провал, из которого спиной вперед выпрыгнул враг. Отмахнувшись от последовавших за ним через небытие нитей сочащимся тьмой клинком, тот сделал ответный ход.

Ночь, разогнанная взрывом, сгустилась, объяв фигуру человека, а затем из одного места шагнуло сразу четыре идентичных друг другу джентльмена. Каждый в индивидуальный разрыв пространства. Чтобы выйти за спиной у старичков. И я не мог сказать, где настоящий соперник, а где его копия. Они все ощущались одинаково!

И даже удары, которые нанесли близнецы, были индивидуальными. Мечи столкнулись с защитой, и где-то были отведены в сторону, где-то остановлены. Хуже всего дело обстояло с главой Акаяши. Увитый электрическими дугами клинок прошел настолько близко от его тела, что еще чуть-чуть, и роду пришлось бы объявлять траур.

Слабое звено.

Должно ли вызывать удивление то, что следующий удар пришелся по нему одному? Четверо мечников оказались лишь прикрытием для готовящейся атаки. Уже через мгновение после своего броска, они сгорели в защитных полях. Джентльмен же обнаружился там, откуда начали свой недолгий путь клоны.

Слишком по-интуитски. Отвлечь внимание обманкой, а самому спрятаться на самом видном месте.

Волна искажения отправилась от него широкой дезинтегрирующей все на своем пути дугой. Не столь быстро, но безапелляционно. И если остальным старичкам ни что не мешало уйти с траектории удара, то глава подвергшегося нападению рода оказался опутан сотнями черных лиан, вырвавшихся из-под земли. Сгорая в поле грозовой бури, они, тем не менее, выполняли возложенную задачу по удержанию.

Отступать никто не стал.

В надвигающуюся волну впились знакомые золотые нити. Поначалу это не приносило никакого видимого эффекта, но чем дальше, тем больше их становилось. А потом они начали свиваться друг с другом и взрываться. Гораздо слабее, чем в самый первый раз, но этих взрывов становилось десятки. И две волны встали друг напротив друга. Одна холодная и чуждая, другая яростная и неистовая.

Но, увлекшись этим противостоянием, лоялисты упустили из виду подготовку нового удара. Точно такая же волна, но уже с небес, рухнула на них. Гораздо быстрее и незаметнее своей товарки.

И быть бы им смешанными с землей, если бы не возникший над ними золотистый щит, по которому смертоносная атака соскользнула, как обычный дождь. В бой вмешалась еще одна сила.

Вперед строя из патриархов своих родов пролетел золотой росчерк, который рассек первую волну и заставил ту рассеяться.

— Прекрасно. — Коротко бросил враг. Достаточно громко, чтобы этот звук смог уловить мой костюм. — Все боевое крыло дома Арнов собралось в одном месте, и... — Тот чуть повернулся в сторону нового действующего лица. — Сам глава дома также почтил нас своим присутствием.

— Тебе это не понравится. — Отрывисто ответил, судя по всему, глава дома, который, к слову, не выглядел так старо, как остальные. Ему больше подошло бы слово зрелый, чем старый. И да, Точка так же определяла его как очень слабую аномалию.

Сколько же в этом мире подобных монстров?

— Это как посмотреть.

Дальнейшее действие уместилось в одну секунду. Главарь агрессоров срывается с места и сближается с главным протагонистом этого сражения. Десяток столкновений сотканного из теней меча и его золотистого цвета аналога возникают, казалось, одномоментно, а затем предводитель боевых пенсионеров отлетает в ореоле собственной крови метров на семь, откинутый волной искажения.

Абсолютно же не пострадавший за все это время, джентльмен демонстративно-медленно проворачивает меч кистью и упирает его острием в землю.

— Очень удачно, что вы здесь все в одном месте. — Мужчина обводит взглядом окутанный защитными техниками строй. — Не придется бегать за каждым по отдельности.

"Да он их просто провоцирует". — Осознал я. — "А еще и вправду не считает себе ровней".

Что в бою может стоить жизни. Но почему же гость аристо все еще ждет? Опять какие-то заморочки насчет чести дома? Или все сложнее, чем я думаю?

Вырвавшиеся из-под земли лавовые шипы, окруженные разрядами молний, заставили наглеца умолкнуть. Уйдя через очередной разрыв пространства, он возникает на месте, с которого сорвался в атаку, и застывает в позе с чуть приподнятыми руками. Будто удерживает нечто тяжелое и невидимое. И от этого чего-то ощутимо повеяло силой и смертью.

Новые атаки потянулись в его сторону. Уже не соединенные воедино, а представляющие каждый свою стихию. Но судьба их была неотличима от предыдущих. Всех их не хватило даже на то, чтобы отвлечь предводителя вторженцев от подготовки уже своего удара. И вот, когда наступил момент, который предвещал сокрушительную атаку, джентльмена — заставив того согнуться — насквозь пробило золотым клинком.

Что? Когда?

Все это время я удерживал на себе Фокус и все равно не смог заметить момента, когда был нанесен удар. Скажете, ничего удивительного, ведь и движения гостя аристо я тоже далеко не все различал. Но это не будет справедливым сравнением, ведь тогда я с помощью Канала смотрел глазами иллюзии. И это не то же самое, что делать это лично. У любой техники есть свой КПД, иначе интуиты никогда не выходили бы на задания со своими группами, а отправляли с теми фантом.

— Твое поражение было предопределено. — Произнес, поднимаясь, глава дома. Одной рукой тот прикрывал кровоточащую рану на груди, а другой удерживал светящийся, как тысяча солнц, меч. Полную копию того, что пронзил врага. — Простолюдины, вроде тебя, никогда не понимают, что древний дом — не просто слова, люди или деньги. — Клинок разгорелся еще сильнее. Теперь в ту сторону было уже невозможно смотреть. И в ответ на это его побратим, что пробил тело агрессора, так же засиял. От смертельной раны потянулся красноватый дымок. — Древний дом — это судьбы тысяч людей — сильнейших в своем поколении людей, — что сплетаются единой целью и волей и рождают ее. Эмблему дома. Наша Эмблема — это несокрушимой щит, — мужчина кинул короткий взгляд на своих вассалов, которых совсем недавно и прикрыл тем самым щитом от волны искажения, — и меч, что невозможно остановить.

Тот сделал подчеркнуто неторопливый выпад в пустоту, и, в тот же миг, небеса пронзила быстрая золотистая вспышка, которая впилась в тело врага, пробив три щита пустоты и превратившись в еще один клинок.

Предводитель вторженцев содрогнулся всем телом, но устоял на ногах.

— Ясно. — От потустороннего голоса джентльмена вздрогнул даже я. — Теперь я понимаю, что это значит. — Враг говорил громко, но при этом словно сам с собой. — С древними домами всегда возникают легкие трудности...

А затем тот резко разогнулся.

Его объяло зеленое пламя... даже не так. Сейчас человек полыхал неестественным огнем, словно лесной пожар. Взмахнув рукой перед своей грудью, тот разбил пронзившие его клинки, будто те были сделаны из очень хрупкого стекла.

Небеса пронзает новая золотая вспышка, но джентльмен, которому по всем законам жизни положено быть уже дважды мертвым, успевает подставить под нее раскрытую ладонь, и клинок растворяется в пламени без следа.

В его сторону тянутся новые золотые нити — похоже, это самая сильная совместная техника от группы старичков, которую те освоили, — но превратившийся в факел человек лишь лениво отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи. Вал зеленого огня, что последовал за этим движением, стирает все нити и, уперевшись в золотой щит, с легким усилием разбивает его и идет дальше, круша индивидуальные защитные поля.

Минус четыре?

Нет. Я чувствую судорожное биение жизни. Ранены. И, похоже, очень серьезно. В любом случае, больше не бойцы.

Соперники остались один на один. И давать время на осознание ситуации вторженец не собирался. Сверхбыстрое движение, и тот уже рядом с моим единственным устоявшим на ногах союзником.

Но, прежде чем враг успевает убрать препятствие со своего пути, между ним и его целью появляется последнее действующее лицо этой битвы. И на этот раз я успеваю заметить размазанное пятно.

Гость аристо, оттолкнув в сторону главу дома, принял предназначавшийся ему удар на голую руку. В месте касания пространство на миг изогнулось, а затем выпрямилось, образовав разошедшуюся кругом ударную волну, которая, подняв мусор, достигла меня и легонько толкнула назад.

— Себастьян. — Практически выплюнул агрессор, с силой отталкивая нового соперника. — Ни на секунду не усомнился, что ты выживешь.

— Рад тебя видеть, Томас. — Легонько кивнул тот, сделав плавный шаг назад. — Ты, наконец-то, выбрался в Японию.

"Этот Себастьян выглядит старше Томаса". — Я получил возможность спокойно рассмотреть гостя Акаяши. — "Надеюсь, зависимость сила-возраст здесь так же сработает".

(Продолжение от 29.09)

Однако удивительно, что джентльмен, похоже, не чувствовал присутствия еще одного человека, пока тот сам себя не раскрыл. Это дает мне надежду на то, что и меня под моей Сферой Томас не найдет. По крайней мере, в боевой обстановке.

Я уже не был уверен, что мое вмешательство будет способно повлиять хоть на что-то. Бой уже давно переступил за грань моих скудных возможностей. И ставки только повышаются.

— Страна слишком много возомнивших дикарей. — Припечатал тем временем человек, которому полагалось быть при смерти, а не вести светские разговоры.

— Но тебя они все же задели. — Подчеркнул очевидное его собеседник.

— Бывало и хуже, ты же знаешь. — Враг притушил пылающий неистовым огнем покров. — Что дальше?

— Уходи, Томас. В таком состоянии тебе точно не победить. Я не стану мешать.

— Вот так просто? — Удивление в голосе джентльмена было искренним. — И ты меня отпустишь, после всего? — И, похоже, он имел в виду не только события минувшей ночи. — А как же твоя хозяйка?

— Хозяева у рабов. — Резко отчитал его гость аристо, но все же ответил: — По поводу тебя указаний не было.

А задача усложняется. Эти двое имеют какую-то длинную и, наверняка, увлекательную историю. Все это очень мило, но отпускать такого врага? Возможно, этот Себастьян может себе это позволить, но я не он. Сейчас джентльмен громит древний дом, а завтра, чего доброго, вспомнит про одного всем известного школьника. Чего этому школьнику хотелось бы избежать.

Кстати, если у вас вдруг возникнет вопрос, почему два иностранца болтают друг с другом на японском, то, во-первых, японский тут — один из языков международного общения, а, во-вторых, говорили они не на нем. Просто один скромный гений, наконец, разобрался в функции автопереводчика.

— Увы, старый друг, — Томас не долго размышлял над предложением собеседника, — этой битвы не избежать. — И шагнул спиной вперед в возникший сзади разрыв пространства.

— Мэзээки-сан, — обратился гость к главе дома, — вам лучше заняться раненными.

— Будешь указывать, что мне делать на моей же земле? — Полыхнул яростью тот.

— Мне некогда переубеждать. Вступив в этот бой, ты просто погибнешь. — Мгновенная пауза, и гость, окутавшись алыми письменами, стремительно сместился в сторону своего бывшего друга. Успев добавить: — Один раз вы уже проигнорировали наш совет...

И не угроза смерти остановила предводителя дома. Вовсе нет. Я отчетливо почувствовал, как переменился его настрой, после последней фразы. Тот оглянулся на то место, где приняли последний удар его вассалы и, бросив какое-то проклятие, сорвался к ним.

Глава Акаяши, кстати, выглядит хуже всех. Пожалуй, мне это даже выгодно. Но об этом поразмышляем позднее. Сейчас максимум внимания на двух иностранцев, решивших выяснить отношения именно здесь и сейчас.

Бой.

Себастьяна, вышедшего из своего аналога мгновенного перемещения в алой вспышке, встретил залп из тысяч изумрудных стрел. И он, уклонившись от большей части из них, ответил на остальные своей атакой.

На грани слышимости прозвучал пробирающий до мурашек шепот, а по пространству между врагами прошла красная рябь. На мгновение там словно открылись десятки микро-порталов, каждый напротив своей стрелы, которые и поглотили весь урон. И природа этих порталов была совершенно иной, чем у джентльмена. Если говорить образно, то последний путешествовал сквозь пустой, вымерший мир, а мой союзник будто приоткрывал двери в реальность, безумно агрессивную и опасную. Словно врата в ад. Последнее пугало гораздо сильнее.

И этот мир, в который сторонник Арнов открыл столько проколов, не мог просто поглотить враждебную энергию и не ответить на это. Из нор в другую реальность полезли десятки тонких как травинки щупалец, которые частью впились в стенки прохода, стараясь расширить его или хотя бы не дать исчезнуть, а частью стремительно потянулись к джентльмену.

Тот ответил потоком разошедшегося во все стороны зеленого огня, но алые побеги оказались гораздо прочнее своих земных аналогов. И если Себастьян предпочел скрыться от атаки в новой алой вспышке, то те лишь еще стремительней отправились к источнику пламени.

И джентльмену пришлось разрывать дистанцию, дабы не втягиваться в ненужное противостояние. Но на выходе из нового разрыва пространства его уже ждал мой союзник, который именно в эту секунду заканчивал удар ногой с разворота. Идеально угаданный момент!

Врагу не остается ничего иного, как принять атаку на скрещенные руки. В момент касания пространство вновь изгибается, но куда сильнее, чем раньше. Во все стороны расходится ударная волна, и мне, под аккомпанемент ужасного грохота, в котором сплелись и свист рассекающего все на своем пути ветра, и хруст ломающихся деревьев, приходится прижаться к трясущейся земле.

Из мгновенно образовавшегося пылевого облака по пологой траектории вылетает одинокая фигура и, сбив несколько вековых деревьев, приземляется в метрах ста пятидесяти от меня.

А вслед за ней из того же облака выходят двое. Первым — светящийся алым антропоморфный "травяной" голем под два метра ростом, а вторым — автор стихающей катавасии.

— Я повторю это еще раз. — Произносит Себастьян, продолжая приближаться к врагу. — Уходи, Томас. Ты и раньше был слабее меня, а сейчас, с полученными ранами, ты найдешь здесь только смерть.