Цена власти

С подачи Сергея друзья старательно учат местный язык. Речь Иссаама чем-то напоминает русский язык. В ней так же нет артиклей и чёткого порядка слов в предложениях. Благодаря регулярным занятиям уже через месяц все трое вполне сносно заговорили на местном языке.

Вскоре Иссаам рассказал, как оказался на судне работорговцев. Менги поднялись на трёх больших ладьях по реке до Утёса и ещё дальше за него. Им удалось выследить стоянку рода Иссаама и неожиданно напасть на него. Кто не успел убежать, того схватили. Менги забрали только детей и подростков обоего пола, а также и молодых женщин, остальных убили. А что было дальше друзья знали и так.

Заодно Иссаам, наконец-то, рассказал местные названия. Так великую реку аборигены называют Акфар; планету, причём именно планету, а не землю под ногами, Мирем; местное солнце — Гепола. До встречи с Иссаамом даже Сергей не решился по-своему окрестить планету и местное светило.

Пользы от местного жителя оказался вагон. До встречи с Иссаамом друзья боялись лишний раз экспериментировать и нехотя ограничили свой рациона. Рыба, дичь, изредка удавалось добыть мясо. Пробовать на вкус местные растения не решились вовсе.

С первых же дней пешего похода Иссаам приятно разнообразил меню свежей зеленью, грибами и корешками. Заварка из пахучего древесного гриба на вкус немного терпкая, зато бодрит и отлично дезинфицирует воду. Продолговатые чуть закруглённые на концах листочки невзрачного кустика послужили великолепной приправой к рыбному супу. Ещё бы соли и тогда друзья питались бы самой настоящей ухой.

Поначалу Иссаама очень удивляли и смешили неуклюжие попытки друзей поохотиться. В его маленькой головке просто не укладывалось, как это уже взрослые мужчины не умеют читать следы зверей и не знают, как найти логово кабана или гнездо птицы. На первой же совместной охоте Сергей выучил несколько местных ругательств. Зато леска и стальной крючок привели дикого паренька в дикий восторг. Иссаам быстро научился насаживать червячка на крючок и удить рыбу.

Лишь в разгар золотой осени, потратив на обратный путь больше четырёх месяцев, друзья, наконец-то, вышли к слиянию двух больших рек. На противоположном берегу величественный Утёс гордо поглядывает на окружающие леса.

Ещё раньше Иссаам объяснил, что Утёс является своеобразным пограничным столбом. Если бы друзья не поддались очарованию великого Акфара, а пошли бы против его течения, то быстро нашли бы людей. А так, на плоту и с комфортом, они пересекли огромную полосу ничейной земли между людьми и менгами. Ошибка обернулась долгим, очень долгим пешим путешествием.

Иссаам заверил, что на следующий день они обязательно выйдут к стоянке рода Мудрой Совы. Его собственный род Болотной Совы, скорей всего, полностью погиб. На своих больших лодках менги редко показываются в этих местах. Зато каждый раз приплывает большой отряд вооружённых красными топорами воинов. Горе тому роду, чьё стойбище работорговцы с юга сумеют разыскать.

Только обещанная Иссаамом встреча почему-то всё откладывается и откладывается. День плавно перетекает на вторую половину, Гепола неторопливо опускается на западе сквозь перину облаков, а маленький отряд по-прежнему идёт по густому лесу и никаких признаков стойбища.

— Иссаам, — Ян устало прислонился к толстому дереву, — ну где твои сородичи?

— Стоянка рода Мудрой Совы должна быть где-то здесь, — Иссаам озабоченно повертел головой. — Я ни разу не был у них, но мама часто говорила, что они живут за небольшим болотом, в которое впадает тёмный ручей.

— Мы нашли ручей, обошли это болото. Может, твоих сородичей нужно искать на другой стороне? — Андрей присел рядом с Яном.

— Прошу, не ругайте меня, — Иссаам заломил руки. — Я ещё не прошёл обряд посвящения. Я ещё могу ошибаться.

— Успокойся, — вяло произнёс Сергей. — Может, твоих сородичей напугали менги?

— Не-е-е! — Иссаам энергично затряс головой. — Это их охотничьи угодья. Они не могут их покинуть.

Свист рассекаемого воздуха. В ствол, в десяти сантиметрах от головы Яна, воткнулась стрела. Друзья словно по команде рухнули на землю. Сергей попытался укрыться, только выпирающие из земли корни плохая защита. Дар Создателя соскользнул в раскрытую ладонь и превратился в катану. Кончиком меча Сергей показал на поваленное дерево. Но, едва Андрей сдвинулся с места, как рядом с ним в землю воткнулась ещё одна стрела. Из ближайших кустов демонстративно выглянула пара луков. Стрелы с кремневыми наконечниками чуть заметно дрожат на натянутых до предела тетивах.

— Эй! Там! — раздался зычный голос. — Не брыкайтесь! Перестреляем!

Секундное молчание и тот же голос загрохотал вновь:

— Вы кто?

Иссаам тут же вскочил на ноги.

— Дядя Дуин! — Иссаам замахал поднятыми руками. — Не стреляйте! Это я — Иссаам! Сын вашей сестры Тизы! Я вернулся!

— О-о-о! — протянул зычный голос.

Из-за берёзового ствола выглянул высокий мужчина. Лицо густо заросло чёрной бородой. Меховая куртка перехвачена широким поясом. В правой руке длинное копьё с каменным наконечником.

— А это кто? — дядя Дуин махнул копьём.

— Это друзья мои! Они спасли меня! Менга убили! Домой привели!

— Ну раз так, — утус Дуин улыбнулся сквозь густую бороду, — добро пожаловать к нашему костру.

III-ья часть. Цена власти

Глава 1. Большой сбор

Ладони привычно обжали скользкий комок глины и бросили его точно в центр гончарного круга. Та-а-ак! Теперь немного подправить основу будущего горшка. Саян поднажал на педали. Деревянные детали зашуршали и заскрипели, гончарный круг быстро, быстро завертелся.

Хорошо размятая глина легко прогибается под малейшим нажимом. Кончики пальцев продавили в горбатой кучке маленькое углубление. Та-а-ак! Теперь расширить его. Глиняный конус вытянулся в короткий цилиндр с толстыми стенками. Теперь нужно сформировать горшок.

Классическая форма горшка потому и называется классической, что её форма опробована и обкатана тысячелетиями. Саян расширил цилиндр до большой части и лишь после начал осторожно сужать верхнюю часть будущего горшка. Руки поминутно ныряют в глубокую тарелку с мутной водой. Та-а-ак! А теперь придать горшку законченную форму.

Горшок плавно расширяется в средней части и сужается ближе к горловине. Более толстый верхний край придаёт горловине прочность, а заодно служит отличной опорой для пальцев. Будущая хозяйка этого горшка сможет смело брать его хоть влажными, хоть жирными руками. Он не выскользнет из пальцев, не разобьётся о пол землянки.

Обманывать самого себя глупо, да и ни к чему. Что бы там не говорили, Саян очень гордится гончарным станком. Не примитивный блин на палочке, который нужно вечно толкать руками, не простейший гончарный круг с диском внизу, который вечно нужно пинать ногами. Нет. Саян смастерил самый настоящий механический станок.

Под обтянутой кожей сиденьем установлен деревянный диск с педалями. С помощью ремней и шестерёнок вращение передаётся на гончарный круг. Деревянный механизм шуршит и скрипит, сколько ни смазывай его жиром, зато гончарный круг вращается с приятной скоростью. Горшки, миски, кружки и прочая посуда лепится чуть ли не сама. Да и как не гордиться собственным изобретением, если до него у первобытных охотников и собирателей не то что искусства, гончарного ремесла как такового не было.

Не так давно глиняную посуду делали женщины, причём самым что ни на есть примитивным образом. Слегка размятую глину раскатывали ладонями на длинные неровные колбаски. Так называемые заготовки закручивали на манер спирали. Таким нехитрым образом первобытные умельцы накручивали горшки, миски, кружки и прочую утварь. Естественно, посуда получалась кривобокой, с неровными стенками, часто падала и билась сама по себе. Чтобы хоть как-то украсить убогие изделия женщины прямо ногтями процарапывали символы Великих предков, Великого Создателя и прочие рисунки. Мужчины, охотники и главные добытчики пропитания, руки о глину не марали вовсе.

Ладони подчистили последние неровности. Бока горшка засияли приятной округлостью, гладкостью и аккуратностью. Теперь подрезать основание верхнего края... Горшок готов! Саян самодовольно улыбнулся.

Остались сушка и обжиг. Но! Человек тем и отличается от дикого зверя, что кроме хлеба насущного ему присуще чувство прекрасного. Мало сделать добротный горшок. Не менее важно разукрасить его и нанести магические символы.

Диск с педалями мерно шуршит и скрипит. Тонкой палочкой с острым кончиком Саян прочертил две тонкие бороздки чуть выше выпуклой части горшка. Основа для главного рисунка готова. Из-под станка Саян вытащил большую чащу с отколотым краем.

Великий Создатель не дал его рукам таланта художника. Сколько бы ни пытался, сколько бы ни тренировался, только ничего лучше кривых и грубых контуров не получается. Выход подсказал Ансив — штампы. Со временем Саян обзавёлся внушительной коллекцией самых разнообразных штампов, начиная с овалов, кругов, крестиков и прочих геометрических фигур и до стилизованных изображений птиц, животных, рыб и растений. Однако в самую первую очередь Саян изготовил штампы Великого Создателя, Великих предков, Духов стихий и прочие магические символы. Разнообразный набор штампов, наконец-то, позволил достойно украшать горшки, миски и прочую керамику.

Та-а-ак, Саян пошарил в глубокой чаще, на этом горше нужно будет опробовать новый штамп с бегущий зайчиков. Диск с педалями осторожно заскрипел, гончарный круг медленно завращался. Саян ловко нашлёпал между двумя линиями целую стайку стремительных зайчиков с растопыренными лапками и загнутыми назад ушками. Ещё одна очень важная деталь. Чуть ниже стайки зайчиков Саян шлёпнул две волнистые линии с небольшим крестиком над ними.

Волнистые линии символизируют воду, основу жизни. А вместе с крестиком создают символ Леи-целительницы, единственной женщины в триаде Великих предков. Лея-целительница покровительствует женщинам, детям, символизирует плодородие и здоровье. Её магический символ защитит пищу в этом горшке от происков Зуртахха, злого духа болезней, и Вищща, не менее злого духа голода.

Как и все примитивные общества, люди рода Мудрой Совы очень суеверны. Страх перед неизвестным, перед непознанным пронизывает жизнь первобытных людей. Ураганы, ливни и лесные пожары, болезни, голод и мор, месть неприкаянных душ и чёрное колдовство пугают их до потери пульса. Что поделаешь, первобытный человек лишён надёжного щита знаний и достижений науки. Вот почему во всём непонятном и непостижимом люди каменного века в самую первую очередь видят происки богов, духов и усопших предков.

Единственная защита от страха снаружи и ужаса изнутри — детальная, тщательная, буквально на все случаи жизни магия. Заклинания, молитвы и обереги надёжно защищают первобытных людей от происков злых сил. Магический знак Леи-целительницы не просто красивый рисунок. В первую очередь он насущная необходимость. Без него ни одна женщина не возьмёт этот горшок в руки, не говоря уже о том, чтобы сварить в нём мясную похлёбку для детей и мужа.

Хорошо получилось! Саян медленно повертел гончарный круг туда-сюда. Сам того не подозревая, он создал самобытный стиль отделки керамики. Пускай пока он единственный ремесленник на всю округу, но со временем у него обязательно появятся ученики, последователи и подражатели. Когда-нибудь, спустя тысячи лет, археологи раскопают стоянку первобытных людей и в каком-нибудь культурном слое между косточками и углями найдут глиняные черепки с его рисунками. Наверняка археологи назовут созданный им стиль "керамикой штампованного рисунка", ну или около того. Жаль, нельзя на каждом горшке оставить свой автограф. Охотники не поймут странного украшения. Хотя...

Тоненькая верёвочка подрезала готовый горшок. На гончарном круге остался тонкий кружок. Саян перевернул горшок горлышком вниз. Лёгкий нажим, на дне остался его личный отпечаток в виде буквы "У", которую сверху и снизу прикрывают половинки круга. Его, Сергея Белкина, первобытные охотники прозвали Умельцем. Как не рождённый на этой планете смертной женщиной от семени смертного мужчины, он имеет право на свой личный символ. Сам Великий Создатель сотворил его и двух его друзей из плоти этой планеты по образу и подобию своему уже взрослыми людьми.

Ни Андрей, ни Ян, ни он сам не рождены в этом мире. Им не довелось провести босоногое детство в прокопчённых и пропахших потом низких полуземлянках. Они не уминали траву голыми пятками, не играли со сверстниками в загонную охоту на кабанов, оленей, пугливых косуль. Долгими зимними вечерами они не слушали рассказов мудрого сахема о появление людей на Миреме и о бессмертном подвиге Вема-защитника. Никто из них не гонял из игрушечных луков зайцев и шустрых белок у ветвистой засеки возле стойбища. Великий Создатель явил их этим простым, диким, но некогда великим людям. Пять лет. Пять долгих лет прошло с тех пор.

Род Мудрой Совы боязливо, насторожённо принял их. Что поделаешь, первобытные люди не любят чужаков, сторонятся их. Вне рода, вне покровительства племени, отдельный человек ничто. Ничто, словно брошенный в кучу мусора обломок кости. Иссаам, которого Сергей спас от жуткой смерти под бичом работорговца, выступил их поручителем и сородичи поверили ему. Поверили десятилетнему мальчику так, как давно разучились верить жители больших городов и владельцы дорогих машин — сразу и без письменного договора с печатями.

Окончательно сомнения сородичей развеял шаман рода утус Фад по прозвищу Большой мох. Он усадил друзей возле ярко пылающего костра и долго, долго скакал вокруг них в своём чудном одеянии из шкур и перьев, монотонно бормотал что-то под нос и от души колотил в огромный бубен. К превеликой радости друзей, Большой мох правильно истолковал волю Великого Создателя.

Универсальный подарок, который по незримой воле владельца принимает какую угодно форму, произвёл на сородичей большое впечатление. Но, увы, не настолько большое как хотелось бы Сергею. Каждый первобытный охотник немного колдун, каждая первобытная женщина немного ведунья. Любой охотник знает, как заговорить стрелу и как прогнать за порог дух проклятого Хессана. В понимание первобытных людей у кого-то колдовство получается лучше, у кого-то хуже, только и всего. Каждый житель стойбища носит магический оберег из заячьих лапок, талисман из камушков или волшебную косточку наудачу.

Зато сородичей поразили полная неприспособленность странных пришельцев к жизни. Читать следы зверей они не умеют, метко стрелять из лука и метать копьё тоже не умеют. Даже как правильно ошкурить зайца и то не знают. А уж к кому из Великих предков обратиться в трудную минуту за помощью и поддержкой, как возблагодарить Великого Создателя за удачу на охоте и упокоить души убитых животных и подавно. "Взрослые мужчины, а ума как у пятилетних мальчишек!" — бросил в сердцах утус Вачиз, сахем рода, когда Сергей не сумел попасть из лука в ворону на ветке старой сосны с каких-то десяти метров.

Пришлось наступить на горло собственной гордости и позабыть на время всё, чему учился в школе. Всем троим буквально с нуля пришлось вживаться в первобытную жизнь. Самое первое, с чем пришлось смириться, с унизительным положением младших членов рода, которые не прошли обряд посвящения и не имеют права выступать перед собранием рода и тем более всего племени.