‒ Что тяжело? Что будет, если я положу руки на камень?
Я лишь вздохнул.
‒ Боль, страх, одиночество на грани безумия... Это плата.
‒ Понятно... То-то Микуся не в себе была, когда вы вернулись.
Подожди, ‒ она, прищурясь, внимательно посмотрела на меня. ‒ а откуда ты это знаешь?
‒ Я прошел через это. Думаешь почему я могу ходить между мирами и... много еще чего. Того что тебе лучше не знать.
Алиса в растерянности села на траву. Ну да, была одна реальность, а стала другая.
‒ Почему это вообще происходит? Не врубаюсь.
Я присел рядом.
‒ Ты пойми, с вашем миром что-то не то. Обычно Силы никак себя проявляют, а тут... И лес еще этот. Словно что-то нарушилось. Или... Кто-то формирует новый мир, разрушая ваш.
‒ Ты меня слушаешь?
Она встала. Выдохнула.
‒ Не отвлекай меня. Ладно, значит надо руки на этот камень, да? Хорошо, хоть в голове тихо будет, наверно.
Камень?
Я внезапно почувствовал, как крест на груди стал теплым и засветился белым.
‒ Подожди. Это не камень, это Алтарь.
‒ Какой алтарь, ты о чем?
‒ Это не просто поляна. Это Святилище.
‒ Ты о чем, я не понимаю...
‒ Святилище Бога.
‒ Кого-кого?
‒ Ты помнишь кто смотрел на нас? Его.
Алиса вздрогнула и остановилась.
‒ Т-ты... Ты с-серьёзно? Ой... Что-то мне ссыкотно. Ты же рядом будешь?
‒ Рядом.
‒ Тогда ладно. Попробую.
Она подошла к алтарю, я встал около нее. Положила руки. Сначала ничего, потом...
‒ АЗАД, БОЛЬНО!
Я подхватил ее. Хрен знает каким зрением, увидел, как Алису уносит в Свет, за предел.
‒ Держись, не уходи!
Сука да делай же что-нибудь. Она же уйдет. Лиска, тебе рано за Кромку.
РАНО!!!
Я зарычал, чувствуя как рот заполняется кровью. Знакомая черно-красная пелена. Не отдам! В последнем усилии я выдернул ее обратно...
Потом я почувствовал, как кто-то как будто брызгает на меня водой.
Кто, что? Оказалось, что я лежу на траве. Алиса сидела рядом и плакала навзрыд. Заметив, что я очнулся, она наклонилась ко мне.
‒ Ты живой? Скажи, что-нибудь.
‒ Сама-то как?
‒ Не знаю, вроде нормально? А что это было? Меня словно тащило куда-то...
Я сел, потер виски.
Понимаешь, что ты сделал?
‒ Тебя за Край уносило. Туда, где живым нет места. Стала бы кромешнецей.
‒ Я чуть не померла получается?
Я усмехнулся.
‒ А ты как хотела? Получит Силу, да еще в таком месте, это не два пальца обоссать.
Она только всхлипнула.
‒ У тебя кровь из рта и из носа...
‒ Да ладно...
Алиса достала платок. ‒ Сейчас оботру, подожди. Слушай, как ты меня смог вытащить?
‒ На самом деле это можно... Я... ‒ сказал А, говори Б.
‒ Я... Тебе себя отдал, чтобы удержать. Часть жизни, наверное. Получилось, да?
Она ткнула меня кулаком в грудь.
‒ Ты что сделал? Из-за меня?
‒ Лиска, но ведь я же люблю тебя.
Она вздохнула. И обернувшись, внезапно закричала
‒ Смотри, что это!
На алтаре горел огонь. Я встал, шатаясь, подошел к нему. Нечто подобное, да...
‒ Это наш огонь. В нем ты и я. Подойди, не бойся.
Я провел рукой сквозь пламя. Ощущение как от теплого ветерка. Алиса встала рядом.
‒ Как это сделал?
— Там же часть меня. Попробуй ты.
Она повторила за мной, улыбнулась.
‒ Тепло. ‒ потом недоуменно посмотрела на меня.
‒ А что хоть за Сила во мне? Я вообще, чего обрела-то особенного? Я ничего такого не чувствую. Ерунда какая-то...
Сейчас, подожди... Я положил ей ладонь на лоб.
Ала...
Магия Слова и магия Ветра. Дар Предвидения и Пророчества.
Тяжелая ноша для шестнадцатилетней девочки.
Выдох...
‒ Тебя будут слушать и слышать все. Одни проклянут тебя, другие назовут святой. За твоими песнями люди пойдут даже на смерть. Тебе дано видеть грядущее и помнить прошлое.
'И дана тебе будет власть над градом идти
И дано тебе будет белый камень найти
Над запретной зоной пролететь,
Сквозь колючую проволоку пройти.
И дана тебе будет скорбь на все времена
За отпавших, упавших и без вести павших,
За ненужную смерть добровольно принявших
И дана тебе будет скорбь на все времена.'
Алиса отшатнулась в ужасе. ‒ Ты что... Я же обычная девчонка, пацанка. Я даже говорить правильно не умею, а ты такое... Я не хочу, я не смогу... Верните меня обратно, суки!!!
Сможешь, ты сильная. А я помогу.
— Азад, не бросай меня, я одна ведь облажаюсь, сам знаешь. Наворочу тут...
— Я с тобой буду.
— Тогда... Я попробую.
Она подошла к огню, протянула руки и внезапно закричала, заваливаясь назад
— НЕТ!
Я едва успел подхватить ее.
— Ты что!
Она выпрямилась. Повернулась ко мне. Это была уже не Алиса.
Словно Сила которая была в ней посмотрела на меня ее глазами.
— Я ВИДЕЛА, Я ЗНАЮ... ЗНАЮ КТО ТЫ, ОТКУДА И ЗАЧЕМ ПРИШЕЛ. СМЕРТЬ ТВОЮ ВИДЕЛА. Слова падали как камни.
— И БЫЛО СКАЗАНО В НАЧАЛЕ ВРЕМЕН. СОЛНЦЕ И ЗВЕЗДЫ ПОГАСНУТ И ДЕНЬ СТАНЕТ ЧЕРНЕЕ НОЧИ. И ТЬМА ПРИДЕТ НА ЗЕМЛЮ. И ИЗ БЕЗДНЫ ВСТАНЕТ ЗВЕРЬ, ТОТ ЧЬЕ ИСТИННОЕ ИМЯ ПОД ЗАПРЕТОМ, ЧТОБЫ УНИЧТОЖИТЬ ЭТОТ МИР. И ТОГДА ПРИДЕТ БЕЗЫМЯННЫЙ ВОИН, КОТОРЫЙ УБЬЕТ ЗВЕРЯ И ПРИНЕСЕТ СВЕТ. НО САМ ОН ПОГИБНЕТ.
Побледнев, она упала на колени, закрывая лицо ладонями.
— НЕТ! ЭТО НЕПРАВДА! НЕ ВЕРЬ!
— СТАРШАЯ, НЕ МОЛЧИ! СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ!
— ПРОРОЧЕСТВО ИСПОЛНИТСЯ...
Я подошел к алтарю. Алиса встала рядом. Что ж теперь ты знаешь зачем ты пришел в этот мир. В чем твое предназначение.
'Ледяной водой разбуди меня -
Время уходить,
Зреет урожай.
Батя, дай совет, опоясай в путь,
Мать, не провожай...'
Она обняла меня.
‒ Я не отдам тебя! Никому!
'На семи ветрах кто тебе помог?
Может кто помог?
На семи холмах кто тебя согрел?
Кто тебя любил, не до любил?
Вместе мы с тобой, родная -
Плуг да борона
Из конца в конец без края
Крохи собираем.'
‒ Прости...
'Рядом ты была, берегла крыла,
Было невдомёк
Я не доглядел.
Косы расплела,
По воду ушла.
Стынет поцелуй.'
‒ НЕТ!
Она плачет?
‒ Не надо, любимая. Мы всегда будем вместе.
'У семи ключей кто тебя учил,
Кто чего сказал?
У семи дорог кто тебя женил,
С кем тебя венчал?
Вместе мы с тобой, родная -
Пепел да зола
Из конца в конец без края
Носимся молвою.'
Два языка пламени, две души. Одно целое...
‒ Не бросай меня.
‒ Никогда.
'Вместе мы с тобой, родная
Вместе помирать.
Кто поставит крест на могилы нам?
Инок да шаман.'
Время остановилось... Сквозь нас мерцали звезды, бесконечный полет, можете называть это невесомостью, сквозь нереальность.
Никто из людей не был там где были мы. И не будет.
'Лаяли собаки во дворах, квакали лягушки во прудах.
Взгляды, удивленные вослед, а мы летели да все вдаль.
Из четырех голых стен да на вольный на простор.
Да на вольный на простор, подставляя лицо дождю...'
Мы снова стояли, обнявшись, на земле, около алтаря на котором горел огонь. Алиса помотала головой.
‒ Что это было? Мы были... где?
Она смотрела на меня с испугом.
‒ В вечности.
‒ Это где?
Я показал наверх.
‒ Ой, ‒ она подвигала плечами ‒ у меня что-то на спине, посмотри.
Я развернул ее. ‒ Лиска, просто у тебя крылья растут.
‒ Это как? ‒ она вдруг вздрогнула и показала на меня пальцем ‒У тебя самого крылья, белые. Твоя любовь дала их. И где-то далеко-далеко огромный пес с седой шерстью поднял голову в черное небо.
‒ Что же теперь, что мне делать?
‒ Гори в огне, Лиска. Живи да гори... За всех.
Она помолчала. ‒ Слушай, давай, пошли обратно, а то нас потеряли уже поди.
Я кивнул и... Сука, не вовремя. Ноги стали ватными.
‒ Ты что?
‒ Идти не могу.
‒ Ну да... Ты же, подожди, сейчас. Алиса подхватила меня.
‒ Ну-ка давай потихоньку.
‒ Да я...
Она лишь цыкнула на меня. ‒ Да ты, бля... Пошли, что я пьяных мужиков не таскала. Продравшись через кусты, мы выбрались на тропинку.
До забора было уже недалеко, когда из зарослей раздалось довольное урчание.
‒ Что это?
‒ Лиска, беги...
‒ Дырлыно, я не могу, ты же тяжёлый.
‒ Одна беги...
‒ Ага, блядь, сейчас... Давай, миленький, поднатужься.
Урчание стало громче, кусты раздвинулись и из них высунулось нечто из ночного кошмара, похожее на крысу-переростка.
Размером с волка, жёлтая слюна с клыков и горящие уголья вместо глаз. Лиска только взвизгнула. Я оскалился и взялся за рукоятку ножа. Нечто, обиженно рявкнув, исчезло в кустах.
Я уже хотел было загордиться собой, но внезапно стукнулся лбом об забор. Алиса, застонав от напряжения, впихнула меня в дыру, влезла сама и обессиленная плюхнулась на траву.
‒ Блядь, это что вообще было, нахуй? Я чуть не обосралась.
Встав, она пощупала юбку.
‒ Сука, я же мокрая. Ебать, блядь... Не вздумай вякнуть кому. Ты понял?
‒ Да понял я.
‒ Смотри мне... А что за хуйня-то была?
‒ Порождение Тьмы. Понимаешь теперь почему в лесу опасно?
‒ Ну теперь да, понимаю. Сама видела. Подожди, надо же Ольге сказать.
‒ Она знает.
Алиса наморщила лоб. ‒ Ну и за каким хером это сюда припёрлось? Тьма...
‒ Могу только догадываться. За кем-то из вас.
Она снова села. ‒ Господи... Мы-то чего?
‒ Пока не знаю, а догадки строить пустое. Помоги встать.
Вдвоём мы кое-как поставили меня на ноги.
‒ Идти можешь?
‒ Не хватало ещё чтобы ты меня по лагерю таскала. Лучше скажи, на каком языке ты меня обозвала?
— На цыганском. Я же ромна, по маме. Не сообразил?
Выбравшись на дорожку, мы чуть не столкнулись с каким-то мелким, радостно бежавшим по своим пионерским делам. Алиса едва успела перехватить его.
‒ Стоять. Обед был?
‒ Нет. Рано ещё. А... ‒ Скажешь кому о нас...
Пацан вернул челюсть на место.
‒ Алиса, да я никому не скажу...
‒ Тогда свободен.
Я посмотрел вслед убегающему пионеру. ‒ Лиска, ты...
Она тяжело вздохнула. ‒ Знаю, я сама себя боюсь ‒ снова пощупала юбку. ‒ Ну сука... Давай к себе да полежи хоть.
‒ А ты?
‒ А я переоденусь. Главное, чтобы Ульянки дома не было.
Проводив её взглядом, я поплёлся по дорожке к себе домой. Но тут...
‒ Дядька, можно тебя?
Я повертел головой, вроде никого. Уже мерещится началось.
‒ Уля, ты где?
‒ Здесь я. ‒ послышалось из кустов.
‒ Прячусь, вот.
‒ Зачем?
‒ Надо. Лезь ко мне, дело есть.
Надеюсь ей не в лес. Убедившись, что поблизости никого нет, я забрался в кусты.
Увидев меня, Ульянка ойкнула.
— Это чего с тобой?
— Да всё нормально. Чего хотела-то?
Она замялась. — Я это... Я тут... В общем, вот...
— А конкретней?
— Ну... Я из лагеря хочу убежать.
Я уже хотел было спросить ЗАЧЕМ, но вовремя одумался.
— Ты это... поможешь?
Как там говорят? Не можешь остановить, возглавь. Как раз тот случай.
Я помолчал, потом выдал.
— Идея конечно хорошая. Но просто убегать скучно и неинтересно.
Что я несу???
Ульянка удивлённо посмотрела на меня.
— А как тогда интересно, ну-ка рассказывай.
Давай, придумай, что-нибудь. Тут мне вспомнились слова Мику, сказанные ей когда мы спускались с холма. Почему нет?
— Уля, скажи честно... Ты рассвет когда-нибудь встречала?
— Это когда солнышко приходит? — она помотала головой. — Нет, а чего?
Уже легче.
— Того. Значит тогда, после отбоя приходишь ко мне. Берём лодку, плывём на остров и идём на холм, где мы были с Мику, помнишь?
— Это где ты с ней... ой. И что?
— Костёр, печёная картошка...
Её глаза загорелись.
— ХОЧУ!
— Тихо ты, а то весь лагерь услышит. Значит договорились. И никому...
— Ой, честное пионерское!
— Хорошо. Я тогда пошёл?
— В медпункт давай иди.
До медпункта я не дошёл. До дома тоже. Когда красный туман перед глазами немного рассеялся, я обнаружил, что стою на пригорке около реки. Место где мы с Ульянкой смотрели звёзды. Очень давно. Я сел...
Поднял голову вверх. За что мне это? Я ведь сюда пришёл... Зачем?
Я уходил-то на войну, а попал куда?
Я вздохнул.
Был бы этот мир враждебным, чужим было бы легче.
Понятней.
'Вёрсты в чистом поле зимой
Под ветрами гнулись
Ехали казаки домой,
А куда вернулись?
Ехали казаки домой,
А куда вернулись?
К полынье губами прильнув,
Пьёт конек из Дону.
Ехали они на войну,
А вернулись к дому.
Ехали они на войну,
А вернулись к дому.
Войско полегло за село,
Выпал день ненастный.
Ой, да то не ворон крылом -
Дымом небо застит.
Ой, да то не ворон крылом -
Дымом небо застит.
Кто-то положил мне руку на плечо. Я повернул голову, Алиса. С другой стороны Мику. Сосредоточенная, губы дрожат.
Поздно сыновьям отдаёшь
Шашку боевую.
За одной бедою пойдёшь,
А найдёшь другую.
За одной бедою пойдёшь -
Приведёшь другую.
Вёрсты в чистом поле зимой
Под ветрами гнулись.
Ехали казаки домой,
А куда вернулись?
Ехали казаки домой,
На войну вернулись.'
— Ты чего тут? Зачем? Уйдите вы...
— Ага, разбежались. — она шмыгнула носом. — Тебя одного сейчас оставлять нельзя. Ты же... В гроб краше кладут, да Микуся?
— Точно, сестрёнка.
Сестрёнка?
Мику улыбнулась. — Я обо всём знаю. И об алтаре, и... — она расправила отливающие алым крылья. — И о пророчестве тоже. Мы тебя не оставим, брат.
Брат?
— Это вторая мне сказала.
Мне вообще-то это было... неинтересно.
— Ох, — Алиса вздохнула. — видела я уже подобное. Водки ему надо выпить. Полегчает.
— Ой, а где мы ему водки возьмём? Это же в деревню бежать надо. А у нас и денег таких нету. А даже и были бы... Нам же её не продадут, мы же несовершеннолетние?
— Микуся, помолчи пожалуйста.
Алиса присев, погладила меня по плечу.
— Азад, миленький, пойдём домой. Мы тебя отведём.
ДОМОЙ?
Ну пойдёмте, чего уж там...
В лагере Алиса свернула к столовой.
－Тебе поесть надо.
－А что обед был?
－Давно уже.
В столовой Мику посадила меня за стол, а Алиса сбегала на кухню за едой.
－Немного остыло, но нормально.
Есть, если честно не хотелось. Я поковырял вилкой в картофельном пюре.
