Учиха Обито. Другая история.

Дальше — тьма. Когда я очнулся, кстати, почему-то в деревне, то узнал, что Орочимару подался в бега — стал нукенином. И все из-за того, что я ему предложил вместо того чтобы делать первые шаги к славе безумного ученого — эксперименты Саннина всегда отличались некоторой... оригинальностью. Так вот, я ему предложил лучше вступить на путь начинающего педофила, ибо так вреда от него меньше будет. Ну а о том, что его ученица к нему неровно дышит, не знал, наверное, только сам Орочимару. Предложил, к слову, при всех. И Анко, к слову, согласилась. После этого, по моему приказу, Фугаку наложил на них какое-то гендзюцу, и мы оставили "молодоженов" одних. Запертых в подвале.

У Данзо год ушел, на то чтобы найти забившегося в какую-то дыру беднягу. Еще полгода ушло на переговоры. В конце концов Саннин меня все же простил. И даже не особо противился, когда Анко переехала к нему жить. Но возвращаться отказался категорически — мол, у меня тут лаборатория, Анко, много-много подопытного материала, полная свобода действий, подходящий для моей нежной кожи климат, и еще — Анко. В конце концов сошлись на том, что официально все будут считать его нукенином, а на деле его база — это научно-исследовательский центр Конохи. И собственно, именно благодаря исследованиям Орочимару в области генной инженерии и трансплантации клеток Обито еще жив...

От мыслей меня отвлекает то, что пришла моя очередь дарить подарок Старейшему — у него сегодня юбилей. Тысяча лет исполнилась. И по этому случаю устроили торжество. Причем Фукасаку предупредил — если не приду, то на меня обидятся. Сильно обидятся. Вплоть до разрыва договора. Так что пришлось оставить деревню на Данзо и Джирайю с Цунаде. И все бы ничего, но... во-первых, мучает меня дурное предчувствие. Во-вторых, Итачи докладывал, что в Акатцуки неспокойно нынче. И все остальные шпионы это подтверждают.

Вручив дар, занимаю свое место за столом. Еще полчаса. Полчаса отсижу, и тогда можно будет уйти, никого не обидев. Главное — не пить. Сумрачно смотрю на Фукасаку, сующего мне стакан жабовки, и демонстративно пью из фляжки — воду. Старик фыркает, и воровато оглянувшись на свою жену, торопливо выпивает весь стакан. Залпом. На мгновение я даже замираю в восхищении — СТОЛЬКО я бы выпить не смог. Да еще и без закуси... определенно, у жаб есть чему поучиться!

Так. Ладно. Никаких мыслей о выпивке, ибо если Кушина учует — то беды не миновать. И у деревни появится новый Хокаге. Да и... опять чего отчебучу. Лучше о делах подумать. Например, о том же Итачи, коль вспомнил его.

Учиха... клан, что был стерт с лица земли за одну ночь. Одна ночь — и несколько сотен человек погибли. Выжило четверо. Итачи. Шисуи. Саске. Обито. Не сразу получилось докопаться до истины, ох не сразу, но Данзо напряг своих лучших людей, и потихоньку картина стала вырисовываться. Очень странная картина. И она стала совсем странной, после того как мы связались с Итачи. Но лучше, наверное, по порядку.

Итак. Клан Учиха. Ночь. В ночи не спит Шисуи. Он накладывает гендзюцу на территорию кланового квартала. И все члены клана начинают дружно кончать с собой. Чем под руку подвернется. Выживает только Итачи, как обладатель врожденного дара к гендзюцу, и, соответственно повышенной сопротивляемостью к нему же, и его младший брат — Саске, которого Итачи умудрился загнать в свое гендзюцу, и тем самым спасти от гендзюцу Шисуи.

А теперь встает вопрос — какого биджу Шисуи перебил свой клан? Ответ прост — видимых причин... нет. Но! Есть невидимые. И о них нам поведал Итачи, который защитив брата, пошел бить морду Шисуи. Их бой был... долгим. Шисуи отчего-то старался убежать, а Итачи, соответственно, догнать. И благодаря Мангеке Шарингану, что пробудился у гения, у него получилось выйти из всех иллюзий что насылал его противник, догнать Шисуи, и даже начать полноценный бой!

В результате которого он, Итачи — проиграл. Но спасла его способность Мангеке — Цукуеми. Они с Шисуи попали в иллюзорный мир, где властелином был Итачи. О том, что случилось дальше, Итачи рассказать отказался, сказав только, что в результате у него получилось заставить Шисуи использовать Изанами. Причем — на себе же. В итоге... выяснилось, что Шисуи был под мощнейшим гендзюцу. Настолько мощным, что оно полностью подавило его волю. Он не помнил кто отдал приказ, не помнил зачем. Помнил только о том, что нужно уничтожить клан. Отчего-то именно третьего июля. До этого дня Шисуи должен был вести себя как обычно.

От полученных ранений Шисуи вскоре скончался. Итачи, забрав уцелевший шаринган, пустился в бега — искать виноватых. В результате, он оказался в организации Акатцуки, секте охотников на биджу. И все бы ничего, вроде бы можно посмеяться и идти дальше, но в эту секту принимали только нукенинов S ранга, что делало охоту вполне реальной. Внедрившись, Итачи усиленно занялся подрывной деятельностью, продолжив свои поиски. Тогда его и нашел Данзо. И мы уже все вместе стали искать виноватого, чтобы набить ему морду. Пока — безрезультатно. На автора столь мощного гендзюцу выйти у нас не получается уже не первый год...

Замечаю, как церемониальная стража возле дверей присоединяется к всеобщему празднеству, в смысле — пьянке. Стало быть, можно уходить. Глянув на Фукасаку, лежащего под столом, я решил уйти не прощаясь. Выйдя из здания, посмотрел на небо, отмечая его красоту и необычность — рисунок звезд совершенно другой, я сложил печати обратного призыва, намереваясь вернуться в деревню, и тихо-мирно поужинав, принять ванну, а после — хорошенько выспаться.

Мысли о ужине, ванне, и сне вымело начисто, пока я, находясь в некотором шоке, обозревал то, во что превратилась деревня. Жабовку и сюда завезли? -единственная мысль, что билась в моем сознании, пока я зачарованно наблюдал за носорогом, сметающим стену, не так давно окружавшую деревню. В холке носорог не уступал стене.

-Хокаге-сама. На деревню напали. Их четверо. В плащах Акатцуки. -увидевший мой плащ АНБУ, мгновенно оказался рядом, с кратким докладом.

В ответ я только ругнулся, и переместился к Бдящему. Оный обнаружился... в луже собственной крови. Рядом с ним нашелся Какаши, Чоуза Акамичи, и его сын — Чоджи. Все — мертвы. На мгновение сердце перехватывает. Пока я на этом биджевом празднике сидел, они...

Мозг судорожно перебирает варианты действий. Наконец зацепившись за главное, я складываю печати. Мгновенные перемещения со все возрастающим грузом. Очень ценным грузом — наследники кланов. Саске Учиха. Ино Яманака. Наруто Узумаки. Хьюга Хината. Киба Инудзука. Конохомаро Сарутоби. Шикамару Нара. Шино Абураме. Восемь шиноби, важных для будущего деревни. Их безопасность — превыше всего. Вот только... куда их спрятать? Мгновение думаю над этой проблемой, а это проблема — раз деревня стала местом боевых действий. Неожиданно меня осеняет — Обито. Территория вокруг его хижины заполнена барьерами. Да и сам он, несмотря на свои травмы, боец неплохой.

Приняв решение, и собрав всех детей, перемещаюсь к метке на хижине Обито, и... мое сердце замирает во второй раз, когда я вижу трех АНБУ в лужах крови, перепаханную землю, разрушенный дом. И безжизненно лежащее тело моего ученика.

Давлю эмоции, отстраняясь от всего. Посмотрев на потрясенно замерших детей, ставлю мощный барьер. Приказываю детишкам ждать здесь, и никуда не уходить. Уже складывая печати, вдруг замечаю — не все АНБУ мертвы. Один еще жив, и силится что-то сказать. Подхожу ближе.

-Хокаге... сама... Обито сказал — это марионетки. Нужно искать кукловода. Он где-то на юго-востоке. Неподвижен. Простите, что не выполнили приказ. -шепчет он посиневшими губами — маска расколота, и видно его лицо. А еще — голубые глаза, наполненные болью.

-Ты с честью выполнил свой долг. -успокаиваю я бойца, но... понимаю, что не успел — он уже мертв.

Кукловод. Пэйн. На деревню напал Пэйн. Сам он боец довольно слабый — его тело крайне истощено, из-за использования техники марионеток. Но взамен — марионетки обладают поистине пугающей мощью. Их я возьму на себя. Но вот как найти Пэйна? Бросив взгляд на детей, понимаю — как. У меня тут целая куча сенсоров, причем у каждого свой метод поиска. Удача повернулась ко мне лицом?

-Наруто, Хината, Шино, Киба. Подойдите сюда. -приказываю я... детям? Нет. Сейчас они — шиноби. Вся четверка оказывается передо мной. Нет, их пятеро — Саске тоже присоединился.

-Пойдете на северо-восток. Где-то там, не слишком далеко от деревни, засел кукловод. Именно его марионетки напали на деревню. Как только найдете его — используете вот этот кунай, Наруто знает, как. Тогда появлюсь я, и с ним... экхм... побеседую. Сами в бой не вступайте, ясно? -внимательно оглядываю всех пятерых. Саске — отговаривать бесполезно. Это видно по его глазам. Главное, чтобы по дороге не свалился.

-Мы справимся. -за всех отвечает Наруто, забирая мой кунай.

-Я верю в вас. -бросаю я, напоследок улыбнувшись. И мгновенно оказываюсь в центре деревни. Рядом с... телом Джирайи. И Цунаде, выглядящей неожиданно старой.

-Он... -не договариваю, не желая слышать ответ.

-Я вылечу его. -не обращая внимания повторяет одну и ту же фразу куноичи, держа руки у него на груди. Только тут замечаю, что одежда моего наставника практически разорвана в клочья. И судя по количеству крови вокруг — тело совсем недавно было не в лучшем состоянии. Она... пытается вернуть его? Собрать тело, и вдохнуть в него жизнь. Тогда Джирайя будет жить. Но для этого нужно...

Выдыхаю, перемещаясь в сторону кланового квартала Хьюг. Именно там чувствуются четыре мощных источника незнакомой мне чакры. Переместившись, успеваю заметить, как металлический штырь пробивает грудь Хиаши. Вокруг лежит множество тел — весь клан, даже дети и женщины бросались на врага раз за разом... Хьюги — они не знают, когда нужно отступить, предпочитая честь всему остальному.

-Кажется, я везде сегодня опоздал. -горько усмехаюсь я, глядя как уходит жизнь из глаз моего старого друга.

-Ты скажешь мне, где джинчурики? -повернувшись ко мне, спрашивают все четыре марионетки.

-А кто-то до меня рассказал? -интересуюсь я.

-Нет. -качают головой куклы.

-В таком случае, промолчу и я. В конце концов, зачем это знание тебе в могиле? -приподняв бровь, усмехаюсь я, чувствуя, как в крови вскипают почти забытые чувства. Ярость. Гнев. И желание стереть врага с лица земли. Отомстить. Впервые за много лет не подавляю эти чувства, а становлюсь един с ними, бросаясь в бой...

* * *

Боль. Боль бывает разной. Боль на тренировке от пропущенного удара. Боль от случайного падения. Боль из-за несправедливых упреков отца. Боль, что чувствуешь, глядя на то, как человек, ставший тебе дорогим — страдает. Боль от того, что твои чувства безответны. Боль — когда тебе приказывают бежать, потому-что ты — наследница клана, и ты должна выжить ЛЮБОЙ ценой. Но эта боль — когда видишь своего любимого мертвым... она перевешивает все остальное.

Когда Хокаге собрал нас всех для эвакуации, я не противилась этому, зная — мы пока что слишком мало умеем, и будем только мешаться. Ведь нас нужно защищать. Лучше бы... лучше бы противилась. Осталась там и умерла.

Все как в тумане. Знакомая лесная полянка, хижина. Их контуры проступают сквозь картину разрушений. И не видно крови, не видно тел. Только хижина, и как всегда ворчащий Обито.

Я стою на месте, старательно не глядя на то, что меня окружает. Не желая видеть. И только когда Хокаге зовет нас, начинаю двигаться. Он что-то говорит, но я не слушаю. Я все еще стараюсь не смотреть. Наконец он исчезает. Остаемся только мы — наследники.

-Хината. Нам надо идти. -слышится глухой голос Саске. Я решаюсь посмотреть на него. Спокойное лицо без эмоций. Опрятная одежда. И слезы, бегущие по лицу. Кровавые слеза. А еще — такого же цвета глаза, со странным рисунком на радужке. Мангеке Шаринган.

-Поторопиться должны мы. -бросает Шино, глядя куда-то в сторону леса.

Их слова я понимаю, но они минуют меня. В голове бьется одна мысль — нужно было остаться. И умереть. Тогда не было бы так больно. Наконец я решаюсь подойти поближе и посмотреть. Хуже все равно уже не будет.

Умиротворенное лицо, легкая улыбка. Волосы как всегда растрепаны, по-моему, они бывали в порядке только когда я их расчесывала, а сам Обито, кажется, вообще не знал, что существует такая вещь как расческа. Опускаюсь на колени, и наплевав на то что моя одежда пачкается в крови и земле, делаю то, на что не решалась раньше — целую его. Его губы холодные, и твердые. Потому-что я — опоздала. В последний раз касаюсь его лица. Встаю.

-Идем. -бросаю я подошедшему Саске. Он молча кивает. Месть. Это то что объединяет нас. Это то, что теперь держит нас в этом мире. Вспоминаю слова Хокаге. Найти и... не вступать в бой? Смеюсь, не обращая внимания на взгляды, которыми обмениваются окружающие. Мне — плевать. Мне теперь — на все плевать.

-Мне нужна его кровь. Его боль. -шепчу я. И я их получу, чего бы мне это не стоило. Если мне придется отдать за это жизнь — я согласна. Это довольно низкая плата...

* * *

Мы довольно легко нашли дерево, которое на самом деле не дерево. Команда сенсоров с клановым техниками, да еще и должным образом замотивированная... ни разу мы еще не выполняли заданий с такой тщательностью. И вот она — награда. Наруто собирается активировать печать на кунае, как вдруг его обрывает Саске.

-Подожди. -говорит он.

-Чего ждать-то? -искренне недоумевает парень. А в следующее мгновение кунай плавно перемещается из его рук в руки Хинаты. Она мгновение смотрит на кунай, а затем со всей силы забрасывает его куда-то в лес.

-Идем. -впервые с того момента как мы вышли с поляны, я слышу ее голос. В нем нет ничего, что напоминало бы о старой Хинате. Будто совершенно другой человек. Но Саске только молча кивает.

И мы почему-то идем за этой парочкой, словно на нас наложили гендзюцу. Хотя это глупо, ведь впереди могут ждать опасные враги! И Хокаге приказал... но отчего-то приказ и здравый смысл отступают, стоит бросить взгляд на их лица.

Возле самого дерева-недерева на нас вдруг обрушивается... бумажный дождь? Но он хлопьями сгоревшей бумаги оседает на траву, после всего лишь одного взгляда Учихи. А в следующее мгновение раздается женский крик, и с дерева на землю падает куноичи. Они не обращают на нее внимания, шагая к дереву-недереву.

И не сбавляя шага, заходят внутрь — как и бумага до этого, ствол просто рассыпается прахом. С опаской заходим после них, и видим... странное устройство. Кресло, или даже трон? К нему прикован ужасно худой человек с длинными, давно не мытыми волосами. Он бросает на нас взгляд, полной бессильной злобы, и я с ужасом замечаю, что его глаза это... риннеган — легендарное додзюцу, дарующее своему обладателю истинное могущество.

-Изанами. -бросает Саске, глядя на этого человека не отрываясь. Человек вдруг закрывает глаза, и теряет сознание. На мгновение накатывает радость — враг повержен. Боя удалось избежать. Смотрю на Саске с уважением. Внезапно звучит холодный голос:

-Приведи его в чувство. Я не хочу, чтобы он умер так легко. -приказывает Хината, доставая кунай.