Катрина

Он смотрел на меня не мигая. Долго. В конце концов, обронил:

— Мне надо подумать. Я дам ответ завтра.

— Хорошо, тогда я прогуляюсь по саду, — сказал я вставая. — Кстати, не видел Эльву?

— Твою дочь? Она рыдает где-то неподалеку.

— В смысле?

— Кто-то, это был не я, сообщил ей, что абсолютное бессмертие невозможно — все рано или поздно умирают. И добавил, что даже боги не являются исключением... В общем, она разрыдалась и убежала. Не беспокойся, охрана за ней присматривает.

Кивнув, я отправился на её поиски. Много времени это не заняло.

Она стояла на берегу озера и разглядывала что-то у себя в руке. Хрупкая, нежная, будто нарисованная цветными карандашами. Её блестевшие глаза были удивленно распахнуты, рот немного приоткрыт, а растрепавшиеся локоны падали на лицо.

Приглядевшись, обнаружил, что она рассматривает на просвет кусок цветного стекла — где только нашла?

Увидев меня, распахнула глаза шире. В них я увидел счастье, мгновенно сменившееся испугом.

Она быстро спрятала стеклышко в кулаке, будто это было какое-то немыслимое сокровище, которое я, беспринципный злодей, намереваюсь отнять. Но наказание за стяжательство не заставило себя ждать. Она ойкнула и обратила на меня полные боли и страдания глаза. Из-под пальцев на так и не разжатом кулачке засочилась кровь.

— Ты порезалась? — спросил я. — Покажи. Не бойся, я не стану отнимать твое сокровище.

Все еще подозревая меня в самом страшном, она протянула мне руку, осторожно разжала пальцы и показала ладошку.

Цветную стекляшку, как и обещал, не тронул, но кровь остановил и запустил процесс активной регенерации тканей.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Прости, что убежала...

— А почему ты убежала?

— Я испугалась... Не хочу умирать.

Подавив в себе первичный импульс, норовящий её утешить, просто бросил:

— Смирись.

Она кивнула.

— Да, — согласилась она. — Человеческая жизнь очень хрупка и недолговечна, как эта бабочка. Красивая, правда?

Покосившись на большекрылое насекомое, порхающее над прибрежными цветками, согласился:

— Верно, красивая.

— Мир вообще очень красивый, — размеренно проговорила она. — Когда ты вдохнул в меня жизнь, я стала любоваться Солнцем, планетами, звездными системами... Но теперь все совсем другое... В человеческом языке нет слов, чтобы выразить то, что я испытываю. Благоговение, восторг — нет — эти слова жалки, и не могут передать полноту того, что сейчас стоит перед моими глазами. "Красота, великолепие" — это мертвые слова. Все мое естество трепещет, я не просто вижу прекрасную картину, я трогаю её, я дышу в ней — я сама часть этой картины!

Я поднял бровь, но смолчал. Это Эльва, — напомнил я себе, — сплав машины, моей сущности и умершей девочки.

Красные волосы будто засветились, она подняла восторженные глаза на заходящее светило и счастливо улыбнулась.

— Это закат, да? Звезда заходит за горизонт и, благодаря дисперсии, человек видит огненное небо. Я никогда такого не видела, — продолжала она, — конечно, рассматривала изображения на электронных носителях, но это несравнимо... Да, я вообще никогда ничего не видела своими глазами, у меня их никогда не было! У меня не было ничего из того, что есть у вас. Тогда почему ты меня осуждаешь за то, что я убила прежнюю хозяйку этого тела? Это несправедливо!

Я отвернулся и наконец признался:

— Ты убила моего друга, Эльва.

— Она была плохим другом. Она едва не убила твою жену.

— Как и ты, Эльва. Как и ты...

Она уронила подбородок на грудь. И хотя пламенные волосы скрыли её лицо, я знал, что в её голове проносятся события полугодовой давности. Когда-то она попыталась убить Найту, заманив её в логово демонов.

Целая череда предательств обрушилась на меня с той минуты. Ненавижу предателей. Не могу их простить...

Фрейзер

Фрейзер Спарк поочередно всматривался в десяток мониторов, проецируемых СНИЖем на стальную переборку.

Флагманский корабль, вместе с половиной флота, дрейфовал у планеты Айдахо, пока вторая половина подавляла наземные силы и средства противокосмической обороны. Фрегаты, встав на орбиту, стреляли по гаубицам и укрепленным пунктам системы обороны; космические истребители сражались с врагом в верхних слоях атмосферы, а транспортники на полном ходу сбрасывали на планету тысячи десантных челноков.

Космический бой прошел без сучка и задоринки, Айдахо встретил шестой флот СНС лишь полусотней кораблей, которых и кораблями было стыдно назвать — гнилой металлолом, летающий хлам — образцы кораблей устаревшие еще сотню лет назад.

Фрейзера немного обеспокоил такой скупой на участников прием, но логика врага была вполне очевидной. Великие, наплевав на свою Империю, стянули все силы к столице. Но это им не поможет — защитникам Аливрии суждено пасть.

В течение десяти минут вражеский флот был распылен, еще через столько же была разбита орбитальная оборона, после чего начался захват планеты.

В данный момент, ни от Фрейзера, ни от повелителя фактически ничего не зависело. Даже контр-адмирал Вальзенский стоял на капитанском мостике без дела: всему командованию космических войск оставалось только наблюдать за действиями армейских генералов. Нет, конечно, повелитель мог вмешаться и изменить их тактические схемы, но он был не так глуп, чтобы в этой сфере считать себя грамотней профессионалов.

Вместо этого Цельсий придумал себе новое развлечение.

Системы телеметрической связи позволяли получать полную информацию о ходе ведения боя на поверхности планеты. При желании можно было подключиться к визору любого десантирующегося солдата или получить картинку с борта штурмового катера, уничтожающего зенитные батареи. Но, уверенный в абсолютном превосходстве своей четырехмиллионной армии, Цельсий не следил за ходом штурма и не вслушивался в переговоры бригадных генералов — все его внимание было приковано лишь к одной фигуре.

Двадцать мониторов транслировали её со всех сторон. Это был рядовой десантник, одетый не в пример другим, ни в массивный боевой доспех цвета свежепролитой крови, а в легкий полимерный экзоскелет. И хотя знаки отличия и окрас доспеха был таким, как у прочих, отличался он как Аливрия от Айдахо.

Шлема не было вовсе. И любой свидетель мгновенно, но по порядку понимал сразу три вещи: десантник был женщиной, прекрасной женщиной, экзотической женщиной. Её враги и союзники считали эту редкую красавицу особой, излишне балующейся пластической и генной хирургией. Её красота была совершенна и оттого неестественна, а выбивающиеся из-под воздушных локонов ушки остроконечны и неправдоподобно длинны.

Вместо нормального оружия, заряженного лоу-антиматерией или обедненным ураном, в её руках был большой двуручный меч, но самое главное: ни о каком понятии тактики и чувства товарищеского плеча она не имела ни малейшего представления.

Сразу после приземления челнока она, забыв о своем отделении, прыжками понеслась на позиции врага. То, что она творила, не поддавалось описанию и не укладывалось в голове.

— Красотка, верно? — спросил Цельсий, наряду с Фрейзером, не отрывающий глаз от мониторов.

Фрейзер покосился на него, облизывающего губы, перевел взгляд на яростно оскалившуюся женщину, бросающуюся на танк с безумным хохотом, и смолчал. Что тут сказать? О вкусах не спорят.

Она была еще в тридцати метрах от танка, когда он, выплюнув ком огня из главного калибра, целясь далеко за её спину, повернул башенные турели и сразил её наповал...

Фрейзер моргнул и протер глаза. Что за...?

Пулеметы должны были срезать её как травинку, но она уже находилась с другой стороны танка и рубила двуручным мечом ошарашенных пехотинцев. Турели танка развернулись на триста шестьдесят градусов, но пулеметы не открывали огня, а лишь высматривали парящего среди солдат в черных доспехах красного фантома. И лишь когда все солдаты в черном распростерлись у ног скалящейся женщины, державшей одной рукой меч в человеческий рост, стволы турели ожили и с диким визгом исторгли из себя тысячи крохотных зарядов.

— Она что, телепортировалась?! — с изумлением воскликнул Цельсий.

— Повторите кадр, в замедленном режиме, — приказал Фрейзер. — Еще раз. Замедлите в десять раз! ...Невозможно. Скорость её рывка составляет триста пятьдесят метров в секунду!

— Да, сэр, — вмешался Вальзенский, — но скорость снарядов все равно больше...

— Тем не менее, они в неё не попадают. Она только слегка отклоняется, а потом перемещается — турелям за ней не уследить. Кажется, она даже не бьется в полную силу.

— А это как объяснить? — снова спросил Вальзенский, и Фрейзер увидел, что меч женщины-десантника разрубает последнюю турель.

Ствол летит в одну сторону, башенка в другую, а из-под основания вырываются снопы искр. Очумевший от подобного экипаж танка, забыв об обстреле основных целей — БМП содружества, бросает машину вперед и разворачивает главный калибр, нацеливаясь на одинокую женщину.

— Ты смотри, что вытворяет! — вновь закричал повелитель. — Да она одна стоит целого взвода! ...Боже, двух взводов!

Нет, разумеется, женщина с мечом не уронила танк пузом кверху, — его добили ракеты тяжелых пехотинцев, но то, что она сделала с солдатами, выбежавшими из соседнего дома, просто не укладывалось в голове...

Создав мечом сияющий вихрь, за считанные мгновения она обратила солдат в месиво крови, плоти и частей доспехов и, не останавливаясь, ворвалась в высотное здание для того, чтобы уничтожить огневые точки на самом его верху.

— Она точно не человек, — сказал Фрейзер. — На днях я попросил дать подержать это её примитивное оружие, и знаете, едва смог оторвать его от пола... А она легко управлялась им даже без силового экзоскелета. Кто она такая, повелитель?

— Ты же слышал, о недавней войне в ОСА? Так вот, это и есть один из мутантов, живущих в Запретном мире. Кстати, потом напомни мне, что нужно ограбить какой-нибудь из таких миров и захватить вдоволь рабов... Из них выйдут великолепные бойцы.

— Да, повелитель. Но она ведь раньше служила...

— Я прекрасно знаю, кому она служила. Но она от него сбежала. Она поняла, что её господин — червь и не идет ни в какое сравнение со мной.

Фрейзер сделал вид, что не обратил внимания на двусмысленность сказанного и осторожно поинтересовался:

— Но как она вас нашла?

— Я сам оставил ей карточку со своими данными. Я предвидел, что рано или поздно она разочаруется в том червяке — жаль, что вторая красотка не последовала ее примеру... Смотри, смотри!

Оскалившаяся девушка в красном экзоскелете разносила последний очаг сопротивления в здании. Стрелок, прикрывающий пулеметную точку, открыл огонь при её появлении у лестничной площадки, но пули выбили дробь в стене за тем местом, где она была мгновение назад. Переместившись зигзагом, она разрубила его надвое, будто не было на нем сверхпрочного титанового панциря.

Пулеметчика, так и не сумевшего развернуть ствол орудия, постигла еще более ужасная участь. Еще недавно прекрасная девушка издала демонический вопль и опустила ему на голову двуручный меч. Лезвие поднималось и опускалось, оставляя в воздухе кровавую взвесь, но она не могла остановиться, в ее глазах полыхало адское пламя, а брызги крови обильно орошали безумную гримасу на лице. Тело пулеметчика уже превратилось в фарш, а она не прекращала орать и рубить.

Когда приписанное к ней отделение ворвалось на этаж, она развернулась на месте, и кровь с её клинка брызнула на соседнюю стену. В её глазах полыхали безумие и ярость, и солдаты — ветераны многих битв, отшатнулись и в ужасе обернули против неё стволы своего оружия.

— Она дьявол! — воскликнул один из них.

— Согласен, — поддержал Фрейзер. — Она дьявол...

К их общему с Фрейзером облегчению Наги-Найта, безумный берсеркер, мутант из запретного мира, палач и мясник, не стала атаковать союзников. Опустила меч, отвернулась, потом подошла к выбитой оконной раме и стала рассматривать пылающий город с высоты птичьего полета.

Там неслись куда-то крохотные фигурки, чадили сгоревшие танки; улицы и перекрестки то и дело озаряли вспышки разрывов, а в воздухе проносились разноцветные росчерки лазерных лучей. Неспешно, в сравнении с ними, протягивая за собой инверсионный след, летели реактивные ракеты, в точке их столкновения с целью они превращались в плазменный вихрь и оставляли выжженную до образования стекла глубокую воронку.

— Как это прекрасно, — сказала красная фурия с глазами, блестевшими, как алмазы. — Как прекрасно...

— Да, — согласился с ней Цельсий. — Война красива, но ты, девочка моя, много — много прекрасней.

Фрейзер посмотрел на своего повелителя с неопределенными чувствами и тут же отвернулся — не хватало только, чтобы он заметил непочтение.

Он уже пытался отговорить повелителя от принятия услуг этой женщины, но тот и слушать не хотел. Фрейзер полагал, что её присутствие опасно, — охрана не сможет спасти, если вдруг коварная женщина ударит повелителя ножом в спину. Тогда он просто не хотел рисковать, но сейчас видел, что его предосторожность была глупа и неоправданна — если бы она захотела убить Цельсия, то просто и без труда смела бы всю его охрану...

Но теперь Фрейзер намеревался вновь отговорить повелителя от использования бойца такого класса — на этот раз просто потому, что сам её боялся. Да что там... Господи, она пугала его до смерти!

— Сэр!!! — закричал один из офицеров Вальзенского. — В системе замечено открытие множества врат гипервременных тоннелей!

Контр-адмирал подскочил к штатным мониторам, но Фрейзер уже видел на проецируемых, целые флоты, проявляющиеся в пустом космическом пространстве.

— Кто это?!

— Корабли ОСА, сэр! Первый и восьмой флоты, сэр... Боже, еще двенадцатый, третий и пятый!

— Так это что, была засада? — спросил очумевший Цельсий.

— Вероятно, повелитель, — сказал растерянный Фрейзер. — Но кто же тогда обороняет Аливрию?

Этому вопросу суждено было повиснуть в воздухе, поскольку с принятиями стратегических решений более тянуть было нельзя. Теоретически шестой флот содружества мог попробовать уклониться от боя и ускользнуть в гипервременной тоннель. Но расчеты прыжка не были проведены, половина флота оставалась у планеты и находилась под воздействием гравитационного поля, что вообще не давало ей возможности для "прыжка". На самой планете сражалась четырехмиллионная армия, но главное, орудийные системы кораблей уже давали первые залпы.

Решение о принятии сражения было сделано в максимально кратчайшие сроки. Но если бы Цельсий знал, что подавляющее численное преимущество и кое-какие модернизации кораблей ОСА сведут на нет запредельное техническое превосходство флота Содружества, он бы предпочел изменить свое решение...

Глава 3 Падение

В тот день нашу небольшую делегацию так и не оставили в покое. Вместо того чтобы предложить нам погостить во Дворце правительства, полежать на диване, глядя по ящику программу новостей, нас отправили на турбазу в горах — кататься на лыжах.