Жажда крови

Раздетый до пояса, он вышел в зал, вытирая полотенцем волосы. Тристан неподвижно стоял в коридоре.

— Что ты делаешь?

— Не хочу намочить пол.

Исаак швырнул ему полотенце.

— Иди в душ. Ты долго стоял под дождем и если заболеешь, это только добавит мне проблем. Я не смогу нормально выполнять свою работу.

— У меня не было простуды лет сто.

— Захлопнись! — проревел Исаак. — Делай, что говорят!

Тристан тихо и покорно исчез в ванной комнате.

— Проклятье, — Исаак раздраженно скосил взгляд в сторону ванной, — моя футболка осталась там.

Шума воды слышно не было и, он бесцеремонно заявил:

— Я вхожу.

Первое, что бросилось в глаза — красивые ровные ноги Тристана. Он уже оголил свои влажные ноги и, как раз справлялся с пуговицами прилипшей к телу рубашки, продолжая раздеваться. Он глянул на Исаака, совершенно не удивившись.

Сырая футболка открывала взгляду, скрытую под ней, бледную кожу. Маленькие торчащие, привлекательного клубничного цвета, соски призывно торчали под полупрозрачной тканью. Исаак отвел взгляд и схватил скрученную в углу ванной мокрую футболку.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но рука Тристана нежно коснулась его плеча. Ни единого намека на попытку остановить его, но Исаак замер. Он почувствовал влажную щеку, прижавшуюся к спине. Руки Тристана сомкнулись вокруг его груди, крепко заключая в объятия.

— Пусти…

Это должно было прозвучать, как громкий крик, но почему то голос дрожал и охрип. Тристан не ответил. Он прижался губами к обнаженной коже Исаака. Его губы проложили дорожку из коротких поцелуев, издавая легкие целующие звуки. Руки Тристана поглаживали грудь Исаака, касаясь сосков. Исаак нахмурил брови. Тристан на мгновение убрал руки, а затем прошелся по обнаженной теплой коже подушечками пальцев, оставляя мучительное тянущее ощущение после себя. Губы продолжали ласкать его спину. Другая рука Тристана скользнула между ног Исаака и накрыла набухший бугорок под влажной одеждой, вызывая волну трепета и сладостного удовольствия. Дождь эхом наполнял тихую ванную комнату, смешиваясь со звуком коротких ласкающих поцелуев.

Тонкие, белые пальцы расстегнули влажный ремень и потянули вниз молнию на брюках. Исаак опустил взгляд, осматривая себя так, словно это был другой человек. Все казалось таким нереальным. Но, стоило умелым пальцам коснуться Исаака напрямую, как его мысли вновь вернулись к реальности.

Острые вспышки холодного огня пронизывали тело, и Исаак откинул голову назад. Холод исчезал, уступая умелым чувственным прикосновениям, которые будили очаги пламенного удовольствия, взламывая замки самоконтроля, выпуская внутреннего, охваченного желанием, зверя. Он скрипнул зубами, задыхаясь.

— Исаак… — простонал Тристан и потерся щекой о спину Исаака.

Наслаждение сладкой истомой трепетало в груди. Руки Тристана разомкнулись, чтобы обвиться вокруг груди мужчины. Исаак непроизвольно прикрыл глаза, выплескивая влажное удовольствие.

— Возьми меня, — прошептал Тристан, поглаживая скользкими пальцами соски мужчины.

Тристан взял руки Исаака и завел их назад, положив на свой классный влажный зад. Исаак принялся неумело массировать аппетитную попу Тристана. Учащенное возбужденное дыхание вырывалось из его приоткрытого рта, поощряя и подгоняя ласки Исаака. Не один он был возбужден — каменный стояк Исаака упирался Тристану в живот.

Тристан прильнул к Исааку в поцелуе. В голове опустело, мысли улетучились, все, кроме одной — какие же сладкие на вкус его поцелуи. Стекающая с губ Тристана, теплая слюна напоминала ему мед. Исаак то посасывал его губы, то жадно впивался в них, кусая, пока они не стали красными и припухшими. Тристан взглянул на Исаака своими пленительно—карамельными глазами. Эта наивность и ангельская невинность разожгли в Исааке страстное желание, возбуждение, остро граничащее с болью.

Исаак нетерпеливо содрал рубашку, едва прикрывающую его обнаженную кожу, и прижал Тристана лицом к стене. Схватив его стройные бедра, Исаак потянул их на себя. Не сопротивляясь, Тристан наклонился вперед, упираясь руками в холодный кафель и оттопыривая зад. Раздвинув его молочно—белые ягодицы, Исаак обнажил его скрытую щель. Преодолевая границы сомкнутых мышц кончиками пальцев, Исаак наслаждался разрумянившимся лицом Тристана. Несмотря на его смелое, соблазняющее поведение, когда доходило до дела, он становился непривычно стыдливым. Настолько яркий контраст в поведении Тристана заставлял ликовать садистскую сторону Исаака.

Исаак кончиком языка коснулся колечка ануса, проталкивая его внутрь, и вынуждая Тристана напряженно вскрикнуть. Тристан дернулся в попытке сбежать, но Исаак сжал его запястья крепче.

— Н—нет…язык…

— Не скули, — скомандовал Исаак, массируя напрягшиеся ягодицы.

Тристан закусывал губы и прикрывал глаза, постепенно теряя себя во влажных сладких ощущениях, в то время, как Исаак пробирался к цели, издавая громкие вылизывающие хлюпающие звуки.

Разорванная рубашка Тристана и штаны лежали на полу ванной комнаты.

— Нравиться...?

— Аах… аахх… нет…

— Лжец. Твои ноги трясутся, нетерпеливо ожидая большего, — Исаак провел языком по линии между ягодиц и Тристан сладострастно застонал. — Ты только послушай, как звучит твоя похоть. Твоя распущенная натура так страстно желает получить это, что ты готов быть изнасилованным?

Тристан закусил губу и решительно покачал головой.

— Признайся. Если не сознаешься, я тебя не трахну, — он властно поцеловал его спину. — Хочешь, чтобы я вошел? Оттрахал тебя?

Тристан закивал, вздрагивая.

— Скажи это. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— …внутри меня…

— Что «внутри тебя»?

— Ааахх…полижи меня…

— Нравиться так, да? — злорадно процедил Исаак.— Какая же ты потаскуха. Маленькая развратная блядь.

Он вторгался своим языком в розовые мягкие складки его тела. Тристан застонал, изворачиваясь. Из уголков глаз катились слезы. Его теплое дыхание оставляло следы на холодном кафеле всякий раз, когда он ахал, задыхаясь от переполняющих нутро ощущений.

— Дюамель так и сказал, правда? Даже когда речь идет о похотливых вампирах, твоя сущность не меняется — ты ничтожная ручная шлюха.

Тристан попытался ответить, но сумел лишь простонать и кивнуть, выгнув бровь и выдохнув скопившийся в груди жар. В то же время румянец расползался по его бледной холодной коже, возбуждение и застенчивость проявлялось пульсирующей в венах кровью в его прозрачных скулах, словно вылепленных из стекла.

Исаак ласкал, пробуя на вкус, нежную внутреннюю плоть Тристана, который трепетал от наслаждения. Его тело скручивало конвульсиями, и в итоге, сперма выплеснулась на стену. Наблюдая за стекающими белыми линями на стене и между его ног, Исаак поднялся и со всей силы шлепнул его по заднице. Тело Тристана задрожало. Исаак положил голову ему на плече и посмотрел вниз на его липкое влажное тело.

— Не кончать без разрешения!

— Ааахх, — извинения были на грани плача.

Исаак сжал его ягодицы и без предупреждения проник в него. Сдавленный крик вырвался из горла Тристана, а влажные глаза широко раскрылись. Исаак толкнулся глубже, погружая себя в его нутро. Непроизвольное рефлекторное сжатие мышц вокруг его твердой плоти вскружило голову мучительным удовольствием.

Тристан запрокинул голову назад, вжимаясь в стену всем телом с такой силой, словно пытался просочиться сквозь стыки кафельных плит. Каждый безжалостный толчок прижимал щеку Тристана к холодному кафелю. Из полураскрытого задыхающегося рта тянулась тоненькая ниточка слюны, а его острые клыки обнажила приподнятая верхняя губа.

Исаак запустил пальцы под черный ошейник.

— Хочешь крови? Выпей моей. Попробуй ее перед смертью. Та же кровь, что и восемь лет назад.

Тристан горько повесил голову. Слезы замирали на его длинных сомкнутых ресницах в то время, когда Исаак без передышки мучил его, трахая и измываясь. Вульгарные пошлые звуки боли и наслаждения заполняли маленькую комнатку. Исаак потянулся вперед и обхватил заново оживший член Тристана.

— Ххнн… — Тристан вскинул голову, простонав.

Рука Исаака обвилась вокруг его шеи. Тристан обхватил запястье Исаака своими тонкими пальцами, слюна, стекающая изо рта, капала ему на руку. Навалившись всем своим весом, он придавил Тристана к стене, сомкнув зубы на нежной мочке уха вампира. Тонкий высокий крик вырвался из его рта прежде, чем Тристан смог сдержаться, сомкнув плотно губы. Низ живота Исаака с громким шлепающим звуком опять ударился о его зад. Непристойный звук только подтверждал витающую в воздухе похоть. Жестокое трение плоти приносило обжигающее наслаждение, пульсирующее в эрегированных членах неконтролируемым желанием, и отбиваясь в ушах учащенным дыханием. Обвитые вокруг члена Тристана, пальцы Исаака стали скользкими и мокрыми от сочащегося сока.

Яркая белая вспышка поглотила сознание, а затем его накрыло волной удовольствия. Он чувствовал, как извергается в сладкой истоме его крайняя плоть. Исаак, схватив Тристана крепче, толкнулся глубже, погружая член в его тело до основания и выплескивая свое горячее желание внутрь его тела.

Когда, наконец, насытившись, Исаак отпустил Тристана, тот безвольно осел на пол.

Исаак включил душ, и холодная вода острыми каплями стала впиваться в спину. Тристан взвизгнул и свернулся калачиком, словно новорожденный; кожа покрывалась мурашками. Вода стала теплее. Когда Тристан достаточно согрелся, Исаак вздернул его на ноги. Тристан напугано смотрел на него. Внутри Исаака вели ожесточенную битву «злость» и «вина». Она стояли под струями воды, когда Исаак поцеловал его. Исследуя глубины его рта, он бережно гладил его теплую спину.

Они продолжали целоваться, а пар окутывал их теплым одеялом. Тристан дрожал. Он выглядел сейчас таким хрупким, нереальным. И хоть Исаак понимал, что это иллюзия, что внешность обманчива, его сердце, почему-то, все равно болело.

Мгла, испарение, наполнившее ванную, отрезала их от окружающего мира. Не было ни прошлого, ни настоящего. Существовало только сейчас, и они в этом настоящем мгновении, погруженные в собственные нежные чувства.

После душа, смыв остатки своего соития и дождя, они соединились вновь. Но, в этот раз, медленнее, неторопливо доводя друг друга до наслаждения, они двигались в неспешном ритме, пробуждая, скрытую друг в друге, чувственность.

Исаак принес Тристана в спальню. Он был настолько истощен, что даже не мог стоять и Исаак уложил его на кровать в своей спальне, позволив провести с ним остаток ночи. Попытку уйти и оставить Тристана одного в спальне Исаак пресек у двери, вернувшись в свою кровать.

Исаак не мог игнорировать тот факт, что он позволил себе перейти границы, словно умалишенный, он предавался сексу с вампиром. Минутное удовольствие полностью лишило его возможности трезво оценивать ситуацию. Глядя на укрытое покрывалом стройное тело Тристана, Исаак испытывал не трепетное удовлетворение, но болезненную ненависть к самому себе.

Его избитые бледные щеки — все еще мокрые от слез — украшали красные бороздки-ссадины от прилетевшего в лицо букета роз.

Кислое послевкусие вины облепило горло, заставив Исаака вздрогнуть.

Первый раз, удерживая Тристана вот так, он был счастлив окунуться во взаимное чувство, оставляющее приятное опьяняющее воспоминание. Но сейчас, его сердце переполняло горькое отчаяние.

Мысли не давали ему покоя, он выскользнул из кровати и отправился на кухню за бутылкой воды. Вернувшись, он сел на пол, облокотившись о кровать, и сделал глоток воды. Он не хотел находиться здесь, но и в каком-либо другом месте тоже не хотел.

Он почувствовал взгляд Тристана и оглянулся. Тристан улыбался ему, но глаза все еще были сонными. Исаак отвернулся и вновь глотнул воды.

— Не спиться?

— Плохой сон, — спросонья ответил Тристан. — Старый забытый кошмар. Время, когда я был человеком.

Пластиковая бутылка деформировалась, сдавленная сильными пальцами Исаака. Не глядя, он протянул полупустую бутылку Тристану.

— Почему это должен быть ты? — не оборачиваясь, пробубнил Исаак. — Почему ты?

Бледная рука вернула ему бутылку. Молчание.

— Это все ложь, да, Тристан? Ложь. Все в порядке, если это ложь. Я пойму. Скажи мне, что это ложь! — кричал в отчаянии Исаак, пряча лицо в ладонях.

Лоб Тристана коснулся его спины, он почувствовал сожаление, которым дышало это прикосновение, даже сквозь тонкую футболку.

— Мне жаль.

Шепот ударил его в грудь, словно кузнечным молотом, вышибая дух. Исаак не поднимал головы с колен. Слезы, бывшие для него непозволительной роскошью, покатились по щекам.

Тихое теплое дыхание Тристана безжалостно и жестоко вонзалось в спину острым холодным лезвием.

Глава 7 Вечная кровь.

Когда наступило утро, Тристан впал в глубокий сон, а Исаак отправился в колледж. Наблюдая за беззащитным печальным лицом Тристана, он чувствовал навязчивый позыв не оставлять его одного.

Исаак не прекращал отчитывать себя: он вампир и мой кровный враг, и его судьба уже решена. Как ни посмотри, секс с ним был словно извращенный вид мести. Вот, что он хотел думать об этом всем. Тем не менее, жизнь, карточный домик, разрушиться в один момент.

Это не любовь. Если бы любовь была такой, она выглядела бы, как бредовое увлечение. И рано или поздно, это заблуждение разбивалось бы на куски. Это хождение по кругу напоминало взаимоотношения ненависти и возмездия.

Уроки закончились, и Исаак шел по территории кампуса, проверяя свой телефон — телефон все это время находился в его рюкзаке, вместе с тетрадями и книгами. Его телефон молчал, он вышел к главной улице. Рядом с ним остановилась красная машина. Прилизанные агрессивные линии выдавали в ней классный спорткар.

Пассажирское окно опустилось, и он увидел за водительским сиденьем шикарную Вивьен, она махнула ему, приветливо улыбаясь.

— Эй, Исаак. Прыгай, прокатимся.

По какой-то извращенной причине, ремень безопасности в такой дорогой тачке был в бабочки и стразы, и очень выделялся на фоне короткого платья Вивьен. Исаак пожал плечами и сел в машину.

— Кого ты пытаешься поймать на такую наживку?

— Увы, это просто спектакль. Миленько, правда?

— Не тогда, когда ты в полном дерьме.

— Ну…у меня есть «спецкомплекты» для любой ситуации.

— У тебя что, работы нет?

— Я работаю. Прямо сейчас.

Исаак вздохнул.

— Мы не в «Ангелах Чарли».

— Ох, бла, бла, бла… Расслабься немного. Твое достоинство со мной в безопасности, — Вивьен бросила на него кокетливый взгляд, а уголки ее рубиновых губ поднялись вверх в многозначительной улыбке.

— Что?