Восхищение (Sweet Admiration)

Такамаса грустно улыбнулся.

— Я пойду. Но, сперва, я хочу поговорить с Нарита-саном.

— С Катсуей?

— Ага. Это быстро. А потом я сразу пойду домой.

— И о чем же ты собрался с ним говорить? — подозрительно сощурился Шио. Он не представлял о чем его брату говорить с Катсуей.

— Это не твое дело! Я просто хочу посоветоваться с ним, как с человеком только что окончившим ВУЗ.

Шио смотрел на него с сомнением. Но, все-таки открыл дверь, и пригласил войти.

— Что ж... Я в душ. Давай кратенько, а потом собирайся домой. Я не собираюсь повторять дважды.

— Отлично.

Шио вышел из комнаты, а Катсуя бросил на него просящий взгляд, он совсем не хотел, что бы тот уходил. Даже на минуту нельзя было предположить, что Такамаса действительно пришел к нему за советом. Он хотел, чтобы помог разобраться с этой ситуацией, но все, что сделал Шио — это кивнул и добавил "Оставляю его на тебя".

Стоило Шио скрыться в душе, как Такамаса сразу стал вести себя, как хозяин дома — плюхнувшись на диван, он посмотрел на Катсую. Он поманил Катсую, приглашая присесть. Как только Катсуя опустился напротив, Такамаса стал сверлить его взглядом.

— Шио сказал "кратко", так что я сразу к делу. Как ты к нему относишься?

— А? — Катсуя растерялся от такого прямого вопроса.

— Я спрашиваю, что ты хочешь от моего брата? Я видел, как ты держал его за руку.

— Значит, тебе не совет нужен?

— А, похоже, что я сейчас совета прошу?! Если бы я не нашел отговорку, он бы меня не впустил, — Такамаса смотрел на Катсую враждебным взглядом.

Катсуя растерялся, он не сводил глаз с двери, за которой скрылся Шио, в надежде, что тот сможет его спасти от этой беседы. Но надежды на его скорое возвращение не было.

— Нарита-сан, ты слушаешь?

— Слушаю. Я просто его сосед.

— Сосед? — брови Такамасы испытывающе выгнулись.

Катсуя прекрасно понимал, в какой ситуации оказался и к чему вел этот разговор. Но скрывать правду от парня Катсуя не собирался.

— Я люблю Шио-сана. Очень, — сказал он, глядя прямо в лицо Такамасы.

Вот теперь, после этих слов, Такамаса показал свой истинный облик

— Нарита-сан, ты, наверное, не так понял. Шио, он абсолютно не...

— Я все правильно понял. И думаю, что он разделяет мои чувства.

— Тогда ты полный идиот! — выплюнул Такамаса.

Катсуя не отрицал. Ему понадобилась 12 лет, что бы осознать свои чувства. Он был идиотом.

— Ты ничегошеньки не знаешь о Шио, — пошлым голосом огрызнулся Такамаса.

Это было правдой, ему мало что известно об этом человеке, но Катсуя приложил много сил, чтобы узнать его лучше.

— У меня полно времени, чтобы узнать его. Уверен, Шио-сан сам мне все расскажет.

— Тогда, как насчет секретов, которые он хранит? Сомневаюсь, что он тебе рассказал о них. Тогда, может быть, мне стоит тебя просветить?

Сердце Катсуи пропустило удар на слове "секрет". Неприятное ощущение поселилось внутри, и дыхание застряло в легких.

— Это было давно, но было. Шио переспал со мной. И хоть он делает вид, что не помнит ничего, он помнит, — глаза и голос Такамасы пропитались ехидством.

Катсуя ошарашено пялился на него.

— Знаешь, почему? — безжалостно распинал он Катсую дальше. — Правда в том, что Шио любит меня. Но, поскольку я его маленький братик, он сдерживает себя. Поскольку он считает это чувство порочным и неправильным, он загнал его в глубины своего сердца и старается избегать меня. Но, правду не скроешь, — его голос стал глубоким и вкрадчивым. — Он любит меня.

— Ты лжешь.

— Я не лгу. Спроси у него сам, если не веришь. Шио трахнул меня и это факт. Он переспал со мной, потому, что любит меня, разве не ясно? Или, может быть, он и с тобой уже успел покувыркаться? — Такамаса впился взглядом в лицо Катсуи, и, как только прочитал на нем "нет", залился громким смехом. — Так я и думал. Если бы он тебя любил, то занялся бы с тобой сексом. Он тебя не любит! Поэтому и не спит с тобой. Ты ведь уже и сам понял? Он добр и мягок лишь потому, что ты такой послушный щеночек, — в голосе прозвучали дразнящие ядовитые нотки. — С тобой удобно и забавно проводить время, щеночек.

Голос Такамасы раскатами грома гремел в ушах. Он побледнел и сцепил трясущиеся руки, тщетно пытаясь совладать с эмоциями. Такамаса лжет. Он более, чем уверен. Но...а если нет? Сомнение вгрызлось в душу бешеной собакой. А если нет?

Шио закончил принимать душ и, наконец, показался из ванной.

— Вы закончили? — на нем уже была надета пижама и он сушил волосы полотенцем.

Такамаса повернулся и счастливо подытожил.

— Да, я закончил. Шио, почему ты в пижаме? Разве ты не отвезешь меня домой?

— Я выпивал сегодня, так что не могу. Воспользуйся поездом или такси.

— Что ж... Ладно. Думаю, мне пора.

— Будь осторожен.

Катсуя чувствовал на себе взгляд Шио, но не мог заставить себя поднять на него глаза.

— Спасибо за все, Нарита-сан. Пока, Шио. Спокойной ночи.

Такамаса попрощался и удалился, а его звенящий победными нотками голос продолжал разбиваться о черепную коробку Катсуи, словно, он уже там поселился.

Шио не знал, как реагировать на повисшую тишину, поэтому просто спросил.

— Чего он хотел?

Катсуя не ответил.

— Катсуя? — обеспокоенно спросил Шио.

Катсуя, молча, поднялся и попытался просочиться мимо Шио, как можно незаметнее, чтобы быстрее спрятаться от него в своей комнате. Все тело Катсуи напряженно твердило — "Не смотри на него, не смотри!"

— Катсуя, что произошло? — Шио схватил его за руку, но Катсуя резко выдернул ее и поспешил в комнату.

— КАТСУЯ!

Шио следовал за ним. Шио уже понял, что-то случилось, и намеревался узнать что именно. Катсуя быстро закрыл за собой дверь, отрезая дальнейший путь Шио, и тяжело прислонился спиной к двери. Он в безопасности, его комната — его убежище. Шио не зайдет.

— КАТСУЯ! — стук в дверь. Катсуя вздрогнул, но все также ничего не ответил.

По щекам катились слезы, но Катсуя их совсем не замечал. Душу раздирали в клочья сомнения, боль, обида. Он сполз по двери вниз и обессилено уронил голову на колени.

Глава девятая

Катсуе снился сон.

Он был в поле, в том самом, в котором любил играть, будучи ребенком. Ему снилось, что снова в младшей школе. Он стоял в знакомом месте в окружении множества друзей. Когда друзья увидели Катсую, то ринулись к нему.

— Иди сюда! — кричали они.

Он побежал к ним, когда увидел, насколько тепло его приняли.

Они бежали по полю, не переживая об одежде, которая может испачкаться. Природный запах земли, свежий воздух, ветер, растрепывающий твои волосы. Он начинал забывать обо всем, что произошло с ним в Токио. Они провели так целый день, вплоть до того момента, как солнце стало садиться за горизонт, а его друзья один за другим стали исчезать.

Как только сумерки накрыли парк, Катсуя понял, что остался один. Он понимал, что ему пора домой, но, по какой-то причине, он не мог вспомнить, как туда добраться. Небо стремительно темнело.

И что мне делать? Я не могу вернуться домой. Сев и обняв руками колени, Катсуя стал следить за метаморфозами неба. Внезапно, когда оно полностью поменяло свой цвет, он услышал шаги позади себя. Когда он оглянулся, то увидел стройный силуэт, приближающийся к нему. Это был Шио. Шио выглядел в точности так же, как в то лето, в лето их знакомства. Шио подошел к удивленному Катсуе и протянул ему руку, мягко улыбаясь.

— Катсуя, я пришел за тобой. Уже поздно. Пойдем домой.

Катсуя молчал.

— Не упрямься. Пойдем домой. В наш дом.

Катсуя продолжал смотреть на Шио, но не сдвинулся с места. Он, правда, хотел взять протянутую руку Шио, прижаться к его груди, но не мог пошевелиться. Он словно прирос к месту, продолжая пялиться в лицо Шио. А затем он проснулся.

Катсуя сел на кровати и оглядел пустую комнату. Все верно, он в своей комнате, в квартире Шио. За окном уже утро, тонкие лучи солнца пробивались сквозь занавески.

Катсуя стащил себя с кровати, спал этой ночью он плохо, и голова болела уже с самого момента пробуждения.

Отправившись на кухню, он стал готовить завтрак. Ничего сложного, как обычно — яичница, бекон и тосты. Как раз когда все было готово, в кухню вошел Шио.

— Катсуя, — Шио подошел к нему и внимательно посмотрел в глаза. — Что-то произошло между тобой и Такамасой?

— Нет.

— Не обманывай. Он тебе что-то сказал, да? Что именно?

— Ничего. Это только между мной и им. И это совсем не твое дело, — твердо отрезал Катсуя, избегая зрительного контакта.

Шио смолчал, хотя ему хотелось высказать все, что он собирался. Но, вместо этого, он лишь устало вздохнул и ответил.

— Ладно.

Впервые Катсуя говорил с Шио подобным тоном и в такой манере. Поэтому, Шио решил промолчать и больше не затрагивать эту тему.

Находиться только вдвоем с Шио было настолько тяжело и мучительно, что он вздохнул с облегчением, приехав на работу.

Знакомые лица, обыденная рутина трудового утра. Но, правду от себя не скроешь, как бы там ни было, истинной причиной был побег из дома, что бы избежать напряженной нервной атмосферы, повисшей между ним и Шио. Катсуя прекрасно понимал, что бегство от проблемы не сможет ее ни решить, ни убрать. То, что сказал Такамаса, до сих пор тяжким грузом лежало на сердце. Между Шио и Такамасой что-то было, своего рода "отношения". Возможно, потому что они не родные братья, и Такамаса обожает Шио, буквально одержим им. Наверное, будь Катсуя на месте Такамасы, тоже бы страстно любил своего брата, ведь Шио настолько красивый и притягательный.

Но, Катсуя думал, что теперь у него проблемы с отношением со стороны Шио, ведь раньше он считал чувства Такамасы односторонними. Думать о том, насколько они были близки, насколько тесные отношения их связывали было невыносимо. Теперь Катсуя легко мог поверить в то, что поцелуй Такамасы для Шио ничего не значит. Он, глупец, раз позволил себя так легко пленить сладостными поцелуями Шио. Добрыми, нежными касаниями губ, такими мягкими и настойчивыми одновременно, словно Катсуя был единственным для него, единственным достойным такой заботы и нежности. Он даже поверил в то, что Шио его любит. Но. Если поцелуй Такамасы ничто для Шио, то возможно, поцелуи Катсуи тоже. Шио упоминал, что в некоторых странах поцелуй всего лишь приветствие, может ли быть, что для Шио целовать Катсую было обычным актом проявления близких отношений, без какого-либо романтического подтекста. Катсуя поймал себя на мысли, что начинает верить словам Такамасы, факт признания этого заставил застыть на месте. Если сначала Катсуя думал, что Такамаса лжет, то теперь все больше проникался этой "истиной". Душу терзали сомнения, ведь уверенности в чувствах Шио не было. Он ему ничего не обещал и ни в чем не признавался.

В ту ночь, когда Катсуя признался ему в своих чувствах, открыто заявив, что хочет быть с ним не только в одном доме, но и в одной постели, Шио промолчал. Он ничего не ответил, только взял его за руку. Это было самое большое его проявление внимания?

Ах, стоп! Прекрати! Чем больше Катсуя думал, тем тоскливей становилось на душе. Он не мог даже нормально сконцентрироваться на работе, постоянно отвлекаясь. А за свою рассеянность в итоге получил нагоняй от Хатанаки, так как был невнимателен к клиентам. Когда же он принялся за предстоящие проекты, то наделал столько ошибок, что стало стыдно. Извиняясь за свою оплошность сегодня, он чувствовал, как пустота внутри расползается черным пятном. Он боялся появиться дома и столкнуться с Шио. Он должен ему что-то сказать, ведь Шио снова будет спрашивать. А что говорить? Катсуя не представлял, поэтому страх сковывал мысли.

— Я дома.

После работы Шио притащил свое уставшее тело в родительский дом, который уже не посещал довольно давно. Такамаса удивленно посмотрел на него.

— Шио?

— Где папа с мамой?

— В комнате, телевизор смотрят. Почему ты...

— Мне нужно с тобой поговорить. Пошли в мою комнату.

Такамаса смотрел на него так, словно не представлял, о чем они могут разговаривать. Прикусив губу, он глянул на Шио. Проигнорировав взгляд Такамасы, Шио поднялся по ступеням вверх. В его старой комнате, которую он покинул, еще учась в колледже, не было ничего кроме кровати и шкафа. Поэтому сев прямо на кровать, он стал ждать Такамасу. Такамаса вошел практически следом, прикрыв за собой дверь.

— О чем разговор? — холодно спросил Такамаса. — Ты никогда не посещаешь этот дом, значит, что-то важное.

— Что ты сделал Катсуе? — как можно спокойнее спросил Шио.

— Ты проделал такой путь только что бы спросить меня об этом? Почему его не спросил?

— Он не сказал мне.

— Тогда и я не скажу. Не волнуйся.

— Я так не думаю. Ты обидел человека, которым я очень дорожу. Естественно, меня это не устраивает. И волнует.

Такамаса заледенел, услышав ненавистное "очень дорожу". Он не верящим взглядом посмотрел на Шио, а затем странно рассмеялся.

— Шио, только не говори мне, что отчаяние толкнуло тебя прийти сюда. И все из-за этого парня?

— Да.

— На тебя не похоже. Что с тобой случилось? Ты ни для кого ничего подобного раньше не делал. Выглядишь глупо.

— Если мне кто-то важен, я готов совершать любые отчаянные поступки ради этого человека. Так было с тобой, когда ты лежал в больнице после очередной операции, так было с Казуки, когда он разбился на мотоцикле. Я готов сделать все что угодно, для дорогого мне человека.

— И что же такого было со мной? — голос Такамасы дрогнул.

— Когда после очередной операции ты лежал в больнице, и никто не мог сказать выживешь ты или умрешь, я отчаянно молился о твоем выздоровлении. Твое маленькое хрупкое тело перетерпело столько хирургических вмешательств, и всякий раз, когда я видел, как ты сдерживаешь слезы, когда врачи ставили тебе очередные капельницы, брали очередные анализы, вставляли катетеры и подключали разные аппараты, я отчаянно желал поменяться с тобой местами. Тогда, я был готов отдать многое, за возможность лечь на твою больничную койку, — произнес Шио.

Его маленький братик так долго боролся за свою жизнь и Шио его действительно любил, от всего своего сердца. Именно поэтому, он готов был закрывать глаза на эгоизм Такамасы и его ошибки.

Тем не менее...

— Такамаса, ты помнишь Акико? — стоило вспомнить Шио ее имя, как лицо Такамасы застыло глиняной маской. Шио остался доволен его реакцией, поэтому продолжил. — Я все знаю. Я знаю, что ты ей сделал, что сказал. Я давно все знаю.

— Ты... лжешь, — голос дрожал, а взгляд был опущен в пол. Шио не сводил с него взгляда.

— Нет. Я просто никогда не говорил тебе. Я предпочел сделать вид, что в неведении. Но, даже когда она ушла от меня, я знал правду. Знал, и позволил ей уйти.

— Но...почему?

— Дело было не только в тебе. Между нами не все было гладко. Я предложил супружество, как попытку все исправить, заставить вновь срастись оборванные нити. Даже если бы ты не приложил к этому руку, мы бы все равно расстались. Рано или поздно.