— Да вроде все уже наелись. неопределенно ответил мужчина и решительно встал:
Девки, на выход, милая, поехали.
Я поднялся из-за стола и потопал вслед за семейством, на ходу расправляя слипшуюся панаму -«афганку ». Идти далеко не пришлось, да и панама на понадобилась пока я топтался за мамашей, в свою очередь подталкивающей на солнышко из-под навеса своих дочек, куда-то исчезнувший отец подкатил к ступенькам веранды на потертой, но ухоженной «ниве»-пятидверке, лет этак тридцати с гаком от роду. К машине был еще прицеплен небольшой трейлер-прицеп, скорее даже переделанный из обычного автоприцепа фургончик, судя по просадке капитально загруженный. Мужик приглашающе махнул рукой, и мы всей компанией пошли грузиться. При погрузке слегка замешкались сначала мать семейства собралась было на переднее сиденье рядом с мужем, но потом оценивающе взглянула на меня и перестроилась на заднее, к дочерям. Я, правильно оценив маневры, даже слегка смутился, одновременно понимая, что вообще-то последствия долбаной «панацеи» еще сказываются. Дочки шкодливо захихикали, добавляя мне смущения. Блин, как сопляк, действительно! Доктор, правда, обещал, что еще неделя-две, и гормоны выйдут на свой естественный уровень, знать бы еще какой он у меня теперь. Ну а пока пришлось небрежно кинуть панаму себе на колени
Дорога на машине оказалась совсем короткой. «Нива», побрякивая чем-то в багажнике, шустро разогналась километров до сорока, и уже через четверть часа мы в облаке пыли вкатились на широкую площадку, даже площадь, пожалуй, с наружной стороны ограниченную высоким забором, до высоты в полтора метра примерно выполненным из толстых бетонный секций, скрепленных сваркой, а выше в эти же секции были вставлены столбы из металлопроката, на которых висела натянутая сетка с колючками. Именно сетка, и именно с колючками, шипы торчали сантиметров на двадцать в обе стороны , и общая высота сооружения составляла метров пять. Перед забором с наружной стороны виднелся еще ряд заграждений, уже из обычной «егозы», может, и не один, но разглядеть подножие забора он же и мешал. На площадке, с одной стороны ограниченной еще одним, уже обыкновенным двухметровым бетонным забором с широкими воротами, стояло несколько машин, грузовиков и пикапов, в разнообразного качества и вида камуфляжной расцветке. Напротив забора вдоль наружного ограждения располагался высокий навес, метров пяти-шести по крайней мере, его крыша как бы не превышала высоту ограждения. Под навесом кучковались еще несколько машин, выставленных в ряд, вид у них был довольно унылый такое впечатление, что стоят они тут не первый месяц. Там было три бортовых грузовика, один микроавтобус, четыре джипа-паркетника (хотя, вроде, один пикап, так что, может, и нормальный) и, чуть в стороне, здоровенный кемпер и кажется, мой «самурай»! Ну, наконец-то! Хоть ноги болеть меньше будут
Я дождался остановки «нивы» возле низкого крыльца , примыкающего к навесу здания с вывеской «Представительство РА» на трех языках (прочитал по-русски и разобрал по-английски, третья надпись, на каком-то из европейских языков, наверняка говорила о том же), поблагодарил своих попутчиков и направился прямиком к джипу. Однако на подходе меня вдруг похлопали по плечу и вкрадчиво спросили:
— Эй, пацан, куда это ты намылился? Эти машины сначала купить надо, потом уже щупать будешь.
Я обернулся и удивленно уставился на остановившего меня бойца с пистолетом в кобуре. Крупный, выше меня на голову, и здорово раскачанный молодой сравнительно мужчина , лет двадцативосьми-тридцати спокойно смотрел на меня сверху вниз и ждал. Я решил уточнить и спросил не менее вкрадчиво, видя краем глаза, что на нас внимательно смотрят мои попутчики причем внимательнее всего почему-то именно супруга мужика:
— А вот стоит маленькая машинка, она продается? Почем?
Боец хмыкнул и отрицательно покачал головой:
— Нет, вот эта как раз не продается. За ней хозяин должен подойти, еще до обеда обещали, да вот что-то пока нету.
— А что за хозяин? чуть облегченно улыбнулся я.
— Известная личность. Говорят, Хана зубами загрыз, псих на всю голову! Здоровый лось, его наш летеха знает, говорил, на нем еще бандиты были, той же шайки , одного даже живьем ухитрился взять. Лейт вчера рассказывал, он сам этого Маньяка видел, еще удивлялся, что машины еще здесь.
Я окончательно расслабился и переспросил:
— А увидеть твоего летеху можно, он на месте?
Боец кивнул:
— Он-то на месте, да вот будет ли он с тобой разговаривать? Лейтенант человек занятой. Ты ему кто?
Я задумался:
— Даже не скажу. С одной стороны, я ему должен жизнь, без вопросов. С другой хочется дать в морду, тоже есть за что. Обещал он мне много, а выполнил едва наполовину. Так как пообщаться?
Боец, при словах о морде слегка напрягшийся, задумчиво протянул:
— Наглый ты пацан. Смотри, если окажется, что пургу гонишь, я сам тебе морду поправлю. Так что звать лейтенанта?
Я пожал плечами:
— Если тебе нужен он, чтобы пустить меня к моей машине зови.
Боец , подняв удивленно брови, подхватил висящую на поясе коробочку рации, буркнул в нее несколько слов, из которых я разобрал только что-то вроде « да наглый сопляк, лет семнадцать, глиста в тапочках но говорит, ты его знаешь машины выбирает, на «самурая» маньячного нацелился «афганка» с панамкой ». Я приготовился к долгому ожиданию, но буквально через минуту из-за угла вывернула маленькая открытая машинка, вроде «газончика» еще чуть ли не времен Великой Отечественной. Оттуда на ходу выскочил человек и быстрыми шагами пошел в нашу сторону.
— Ну и кто этот неизвестный сопляк, что собрался мне чистить морду? с ходу громко проговорил он при приближении. Охранявший меня (или машины от меня) вояка только успел произнести:
— Ну, пацан, ты попал но я перебил его своей фразой:
— Сначала нормальные люди здороваются. А потом сразу начинают думать, как косяки за невыполненные обещания заглаживать будут. А за сопляка отдельный счет, хотя ты, лейт, и так уже за мою печенку в долгах как в шелках! Я тут за вещами пришел, топал через весь город, а какие-то жулики уже мои шмотки чуть не на распродажу пускают! Чего, совсем страх потеряли? Смотри, не досчитаюсь пары носков, вам же хуже будет!
Ошеломленный моим напором Скворцов сбавил скорость, начал присматриваться ко мне, а подойдя на пару шагов, остановился и неверяще раскрыл рот:
— Что-о-о? Ты бляха, ты же старше меня был не может быть, «панацея» настолько не работает Маньяк?! Ты, что-ли?! Вот же засада, живой Маньяк собственной персоной! Ха, да еще в виде сопливого первогодка! Ни хрена себе, мне позавчера сказали, ты еще девок в больнице пачками дерешь, а ты тут как тут! Ну, здорово. и он крепко сжал мне ладонь, второй рукой отбивая плечо.
— Здорово, здорово. скривился я при его словах о больнице. Ты, блин, орать можешь потише? Особенно, когда треплешься при девушках и их родителях?
Скворцов оглянулся и даже чуть покраснел: выразительные взгляды родителей и возмущенные дочерей, причем направленные в первую очередь на меня, были крайне далеки от доброжелательных. Лейтенант замялся, осторожно скосил глаза на меня, на что я сделал каменную морду и демонстративно отвернулся в сторону уже откровенно трясущегося от смеха бойца с рацией. Лейтенант вздохнул и скомандовал бойцу:
— Пропусти его и запомни, на всякий случай это и есть Маньяк. Тот самый, я вам вчера рассказывал. И машины его, подтверждаю. А насчет долгов э-э-эх, вообще-то согласен, пара косяков за мной есть. У тебя есть что-то конкретное? повернулся он уже ко мне.
Я задумался, потом отрицательно помотал головой:
— Да нет, сейчас заберу машинку, деньги вроде у начфина должны еще быть, поселюсь где-нибудь недалеко, и посмотрю, что за грузовик мне достался. Мне Комлев говорил что-то насчет фургона, не подскажешь, где он может быть?
Лейтенант удивленно посмотрел на меня, потом с хулиганской улыбочкой махнул рукой на стоящий рядом с моей машиной автодом-кемпер:
— Так вон он стоит. Забирай и владей! Полностью твоя добыча, со всем содержимым почти всем , разумеется. А деньги это финансиста надо поймать, капитан ему конверт отдавал , наши тут долго не сидят. Сейчас пойдешь?
Я согласно кивнул:
— Разумеется. У меня в кармане на один день. Ну, и счет на Ай-Ди, конечно, но это ж не меняет дела. Так что сейчас к финансисту вашему , потом поеду устраиваться, а после посмотрю, что у меня есть и появилось. А что?
— Да ничего, могу проводить за деньгами, а потом поедем, покажу тут недалеко неплохую гостиницу, мы там частенько останавливаемся. Там нас уже знают, и даже баньку на сегодня заказали. Участвуешь? предложил лейтенант. Я с сомнением переспросил:
— А цены в этой неплохой какие?
— Как и по городу, средние. Зато по-русски весь персонал понимает хорошо, и кухня вполне привычная, без этих луковых супчиков. брезгливо поморщился Скворцов. Я решительно махнул рукой:
— Уболтал, речистый. Давай посетим ваш сейф и поехали. Сколько с меня на баньку?
— Пятнадцать экю, это за все, с выпивкой.
— Пойдет. Только я выпивоха не очень, напряга у народа не будет? осторожно поинтересовался я. Скворцов засмеялся:
— Да никаких напрягов, каждый свою меру сам выбирает. Да и нет у нас алкашей, так, пивко да наливочки. Пошли, проведу тебя куда надо.
Я пошел вслед за лейтенантом, машинально отметив круглые глаза бойца, слушавшего весь разговор. Взгляды все еще топтавшегося у входа семейства мне понравились еще меньше мамаша смотрела на меня с отвращением, дочки с испугом напополам с изумлением, у отца семейства скорее преобладал осторожный интерес и толика испуга за семью. Сделал мне рекламу Скворец этот болтливый, чтоб его
Кабинет начфина на втором этаже здания выходил окнами на ту же площадь-стоянку, с которой мы только что пришли. Стандартная офисная обстановка, длинное помещение, стол буквой «Т», пара стульев, шкафы вдоль одной стены и кулер с водой в углу. Я посмотрел на сидящего за столом молодого парня в звании младшего лейтенанта и демонстративно покашлял. Потом покашлял еще раз, начиная жалеть, что Скворцов сказал, что должен решить какие-то мелкие вопросы , и умелся дальше по коридору. Потом, видя, что на меня никто внимания и не думает обращать, заговорил:
— Здравствуйте. Если не затруднит, не могли бы вы решить один вопрос, это не долго.
Глаза сидящего за столом и увлеченно что-то читающего летехи поднялись на меня. Секунд пять он молчал, разглядывая меня взглядом энтомолога, рассматривающего давно знакомую и отнюдь не редкостную букашку и решающего, наколоть ли ее на булавку для полноты коллекции, выкинуть, или просто тапком раздавить, и наконец изрек:
— Слушаю вас. всем видом показывая, какое он делает мне одолжение, даже просто называя на «вы». Такой прием мне настолько не понравился, что я сразу же почувствовал злость и желание поставить наглого козла на место, но сначала все же попытался закончить дело миром:
— Вам должны были оставить мои деньги. Я хочу их забрать. Капитан Комлев оставил, около месяца назад. Вот моя ай-ди.
Лейтенант снова секунды три молчал , блуждая взглядом где-то надо мной , а затем заявил , даже не глянув на карточку, выложенную мной на стол :
— Не знаю, кто ты такой, молодой человек, но тебе уж точно капитан Комлев ничего оставить не мог. Хотя да, он оставлял мне семьсот экю, но я не уверен, что эти деньги предназначены именно тебе!
Я от услышанного моментально озверел и скорее прошипел, чем проговорил, пригнувшись к столу этого прощелыги:
— Слушай, летеха , я знаю, сколько именно мне оставил капитан! И если ты решил прикарманить чужое, лучше передумай сейчас или пожалеешь, понял, хитровывернутый?!
В ответ этот резиновый попытался меня ударить в нос, второй рукой шаря в столе! В нос не попал, я успел убрать голову, получив только скользящий в скулу, а до пистолета, или чего там у него было в ящике, дотянуться ему не дал я, выдернув за воротник засранца на столешницу и мимоходом порадовавшись общей субтильности противника. Однако упертости козлу было не занимать, он, практически вися на собственном воротнике, прохрипел:
— Тепе хана щас притут
— Кто придет, убогий? поинтересовался я, но козел отвечать не стал, ответ сам появился почти выбив дверь, в кабинет ворвалось двое солдатиков с автоматами наперевес. Я на автопилоте дернул этого финансового гения на себя и прикрылся им от стрелков. Потом, пока они соображали, стрелять или погодить, вспомнив про единственное свое оружие памятный ножик я выдернул его из ножен и прижал к шее почти висящего летехи.
— Еще одно неправильное движение и останетесь без начфина! крикнул я бойцам. Те замерли, переглянулись и кивнули друг другу. Потом один из них опустил автомат стволом вниз и проговорил:
— Эй, пацан, тебе вообще чего надо? Ты понимаешь, что отсюда не выйдешь?
Я вздохнул:
— Интересные у вас порядочки. Стоит прийти за своим добром, как тебя норовят или послать, или прибить. Это у вас такая государственная политика, или просто ваша частная инициатива? Зато каштаны для вас таскать из костерка так вы обещаниями сыпете , как депутанки перед выборами. Прикольные вы ребятки, как я посмотрю , аж зло берет
Опешившие от моих заявок солдаты начали снова переглядываться, причем и второй убрал ствол чуть в сторону; не знаю, до чего они могли бы додуматься, но вмешалось третье лицо, на которое, чего греха таить, я очень рассчитывал:
— Ну вот так и знал стоит тебя хоть на секунду выпустить из внимания, как сразу начинаются проблемы! и в кабинет вошел нет, вступил, Скворцов. Быстро оценив диспозицию, он поинтересовался:
— Маньяк, что на этот раз «не слава богу»?! Ты же всего лишь собирался получить свои деньги, не больше. Об ограблении финчасти РА дело не шло! Почему наш сотрудник болтается у тебя в руках, и даже булькнуть ничего не в состоянии?
— Да вот, сей «сотрудник», как ты его назвал, заявил мне, что денег он мне не даст, поскольку такому как я никто ничего не оставлял, да и сумму, что мне причитается, назвал раз в пятнадцать меньшую. А когда я потребовал не валять дурака и вернуть положенное, попытался меня ударить и достать оружие. Ну, и этих вот как-то вызвать смог, кнопка видно где-то есть Теперь вот стоим, думаем, чего дальше делать. попытался коротко объяснить всем свое видение ситуации я. Во время моей речи лицо Скворцова становилось все холоднее и отстраненнее, как только я закончил, он коротко пролаял тем голосом, который называют «командным»:
— Убрать оружие! Всем, включая гражданских! Вы двое, взять этого! он кивнул на начфина, и уже мне:
— Ты со мной. И не устраивай своих штучек, просто спокойно и тихо иди рядом!
Шли мы недолго, аж три кабинета миновали и ввалились гурьбой в четвертый. Начфина, все еще красного и какого-то перепуганного, не столько конвоировали, сколько вели под руки оба охранника, мы с лейтенантом шли сзади, причем лейтенант делал вид, именно демонстративно создавал видимость, что приглядывает за мной. В кабинете обнаружился здоровый мужик с погонами аж майора на плечах, с интересом наблюдающий за нашей процессией. Когда все вошли и закрыли двери, Скворцов шагнул вперед и коротко доложил об увиденной им картинке и своем понимании ситуации. Майор выслушал, затем обратился ко мне:
