- Ого, ай да гномы. То-то я думаю, почему тут так тепло.
- Заодно у нас работает представитель расы самых заядлых кочегаров в империи, — сказала входя Валенсия. Похоже, она была на кухне и тоже все слышала.
- Приятно познакомиться, госпожа Валенсия. Мое имя Далила, — девушка присела уже в честном книксене.
- Нет-нет, это мне приятно.
- Ой, что вы.
- Солдатики уйдут — сядем обедать. Четверг — рыбный день.
- Ох уж мне ваше гномье столовое расписание, — пробурчал лавочник себе под нос.
- Я вам помогу, — уверенно сказала девушка.
- Нет-нет, не стоит. У меня достаточно помощниц. Да и осталось лишь подогреть. Лучше помоги маленькой Элли с купанием, и сама освежись.
- Хорошо, — кивнула Далила.
- Я найду во что вам переодеться, — сказал Лоуренс.
Его лицо выражало странный спектр эмоций. Но у его сына не было времени на поиск разгадки этого выражения. В него прилетело новое поручение:
- Родя, давай в темпе, воды натаскай.
- Уже иду.
Редрик пошел к колодцу, около него разговаривали бригадир рабочих и сержант. Они не обратили на парня никакого внимания. Ред набрал два ведра, и обойдя здание кампуса, вошел с улицы прямо в предбанник.
Там было три двери: на улицу, в купальню и вглубь здания. Зайдя в купальню, Редрик увидел, как голый по пояс Гизмо, прямо руками залез в горящую печь. Он крошил в когтях дрова, параллельно дыша на них огнем. Таким образом, практически за минуты получая хорошие угли.
- Давай заливай. Бахнем парилочку, — постучал гремлин по открытому сверху баку, что стоял на решетке, которая заменяла верх печки.
Кроме этого, в купальне находилась большая ванна и система сливов, выходящая наружу. Стены помещения были обшиты деревом, а в верхней части стенок виднелись ряды окошек из матовых стеклоблоков.
- Гизмо, это будет перебор, тут же дети.
- Пар — единственная форма воды, которую я готов терпеть.
- Так это — ты.
- Ладно, давай таскай. Нормально сделаю, — отмахнулся гремлин.
В бак помещалось литров четыреста воды, так что Ред, который раньше сомневался в нужде купания, успел пару раз вспотеть, и теперь сомнения ушли. На последней ходке Редрик так нагрелся, что скинул бушлат и бегал в одних штанах.
Парень залил последнее ведро и вытер пот. Гизмо вышел из предбанника полностью голый. Гениталии у гремлинов — внутренние. Да и выходят наружу только в период спаривания — раз в год.
Пах гремлина прикрывала крупная чешуйка, похожая на фиговый листок. Глядя на Гизмо, Редрик вообще не чувствовал никаких ассоциаций, связанных со стыдом, наготой или целомудренностью. Совершенно чуждый вид.
Гизмо полез в печь. Он зарылся в горящие угли, и наружу торчала лишь голова с довольной рожей.
- Лучшее место в доме, — с придыханием сказал гремлин. — Ненавижу зиму.
- Тут я с тобой не солидарен, но наслаждайся, — сказал Ред. Он вышел в коридор внутри здания и перевернул песочные часы. Как только песок выйдет — вода нагреется.
Зайдя на кухню, Редрик увидел отца.
- Бравые ушли.
- Ясно, — выдохнул сын, утирая пот.
- Не понял, Гизмо там бак кочегарил или тебя? — хохотнул Лоуренс, глядя на парня. Тот устало глянул в ответ. — Ладно, не дуйся. Давай бахнем холодненького. Аперитивчиком.
- А давай, — согласился Ред, падая на табурет.
Лоуренс вытащил из хладоблока пару бутылок фискгордского светлого. Стекло моментально покрылось инеем. Отец с сыном синхронно открыли бутылки об стол и приложились. Прохлада пошла вниз по горлу.
- Песня, — закрыв глаза, прошептал Ред.
- Согласен, только пиво — не зимний напиток.
- Да кого это волнует.
- И правда.
- А где все?
- Тут.
Редрик открыл глаза. На кухне и правда находились все, кроме пекущегося живьем гремлина.
- Что-то я выпал, — пожаловался сам себе Ред.
- Мы готовы, — подняла над головой тазик Элли.
- У госпожи Валенсии — целый комплект банной парфюмерии, — восхищенно сказала Далила, разглядывая флакончик с жидким мылом.
- Нет-нет, просто дамский набор — самое необходимое, — отмахнулась гномиха.
- Далеко не у каждой женщины есть такое.
- Далеко не всякая женщина — дама, — сказал Лоуренс.
Валенсия прикрылась платком, спрятав улыбку. Редрик поднялся.
- Пойдемте, — позвал он Далилу и Элли.
- Хочешь с нами? — игриво подняла брови девушка.
- Просто покажу путь, сестра, — подмигнул он.
У него наконец получилось побороть смущение. Далила хихикнула. Редрик отвел их к бане и показал часы. Объяснил, что, где и когда, затем отправился обратно. На кухне все еще сидел его отец, потягивая пиво, он наставительно помахивал пальцем в сторону качающегося на стуле Билли. Ред присоединился к ожиданию. Через какое-то время раздался женский крик.
* * *
5
* * *
Через минуту, покрытый мокрой золой и приунывший, голый гремлин вошел в кухню.
- Ты что, опять в печку залез? — смеясь спросил Лоуренс.
- Я так моюсь.
- Знаю.
- Что это за реакция? Облить водой гремлина — чистое оскорбление.
- Девушки не особо любят, когда их видят голыми сторонние наблюдатели, — сказал Ред, допивая последние капли пенного.
- Так я и сам голый — все честно.
- Нет, Гизмо, ты же — парень, это — подглядывание, — указал Ред бутылкой на чешуйчатый нарост гремлина.
- Чепуха, — гремлин яростно махал обеими руками. — Посмотри на меня, у меня нет ни своих сисек, ни своих писек, — указал он в область своей груди, затем паха. — Меня и ее сиськи-письки не интересуют, у нее даже вилочкового нароста нет — я не вижу в ней самку. Это расовый вопрос — это знать надо. А она мне такого наговорила, — скрестив руки на груди, повесил голову горе-кочегар.
- Спокойно, уголек. Не слушай ее, она — баба, она — ничего не знает, — внезапно вмешался в разговор Билли.
Мужчины засмеялись. Гизмо успокоился и полез за хладоблок.
- Эй, это же — кислота, — выкрикнул Редрик, увидев бутыль из коричневого стекла.
- Самый сок.
- Да понял я, только я ее уже неделю ищу. Мне нечем чистить ржавчину.
- Мы живем в норах — все прячем, на инстинктах, — виновато пожал плечами гремлин и приложился к банке растворителя. Редрик задумался.
Гизмо действительно жил, по сути, во внутреннем отсеке стойки ресепшена, а его вещи всегда были раскиданы по всему кампусу. Парень похлопал себя по груди, портсигар остался в бушлате.
Ведя неспешный разговор, мужчины дождались выхода девушек. После ванны они переоделись в практически одинаковые комплекты крестьянской выходной одежды.
Осматривая их снизу-вверх, Редрик заметил, что хоть на ногах Далилы и были плотные туфли с боковой шнуровкой, но размер самой ноги казался крошечным, даже в сравнении с ножкой Элли. Хорошо смотрелись цветастые юбки со множеством складочек, переходящие в корсет. Элли неуверенно дергала его верх.
- Зачем это? — бубнила она себе под нос.
Редрик поднял взгляд. Его поле зрения заняла грудь Далилы, обтянутая клетчатой теплой блузкой. Корсет выгодно подчеркивал приятные глазу формы девушки.
'Вот зачем...' — подумал Редрик.
Его взгляд задержался на женских формах дольше положеного. Их хозяйка, одновременно вопросительно и победно, глянула на парня. Тот хотел отвлечься на бутылку пива, но та, как назло, была уже пуста.
Он встретился с глазами девушки и сделал извиняющееся выражение. Та улыбнулась и пожала плечами. Груди колыхнулись. Ред проморгался.
- А можно оставить? — спросила Элли.
- Можно. Вычту у Редрика из зарплаты, — хохотнул Лоуренс.
- Добренький какой. Я своих кровных уже второй месяц жду.
- Все в деле, сын. Деньги должны работать.
- А работаю почему-то — я, — поморщился Ред. Лоуренс отмахнулся.
- Ну это слишком, — смущенно сказала Далила.
- Свое тоже оставляй.
- Тоже — за мой счет.
- А ты против? — ехидно спросил Лоуренс. — Разденешь девушку из жадности?
- Ну вас в баню, — наигранно застонал Редрик.
Ему и правда хотелось оставить Далиле платье. Всяко лучше закрытого балахона. Он снова мазнул взглядом по груди девушки, но не попался. Волосы у Путниц были еще слегка мокрые, и Далила боролась со своими темными локонами.
- А я бы помог, — ехидно сказал гремлин.
- И как же? — скептически глянул на него Ред.
Гизмо направил на парня голову и выдохнул мощный поток горячего воздуха. Редрик от неожиданности вдохнул. У него глаза полезли на лоб, он упал на пол.
- Умираю, — отрывисто прохрипел Редрик. Дыхание гремлина, после половины банки растворителя, было таким едким, что на глаза навернулись слезы.
- Гизмо, епт, у меня только один сын.
- Прости-прости, — захихикал гремлин.
- Заодно простите нас, — сказала Далила.
- Что такое? — Ред сел на пол.
- Ну, воды не осталось, — с наигранной скромностью сказал девушка.
- Восемьдесят ведер?
- Ага, — пожала плечами девушка.
Редрик с унылым лицом представил, как снова таскает четыреста литров воды.
- Ладно, иди зови Валенсию. Подстригись, — встал со своего стула Лоуренс.
- Я его подстригу, — быстро сделала шаг вперед девушка. Лоуренс поднял бровь:
- Как хотите. Я сам воды натаскаю — разомнусь.
- Ну хоть так, — благодарно глянул на отца сын.
- Делайте это в предбаннике, нечего разводить волосню по кампусу.
- Я уже все взяла, пошли.
Захватив табурет, Ред пошел за девушкой. За ней распространялся запах цветов. Выделялась гвоздика. Редрик вспомнил, что много лет назад около кампуса рос персик, под которым было много кустов гвоздики.
Дерево было старым и большим, с разделяющимся надвое стволом. На персике был подвешен гамак. Его отец часто там отдыхал, даже бывало спал летом, но всегда возвращался без единого укуса.
Запах этих цветов отгонял насекомых. Старое воспоминание, давно забытое. На том месте теперь пустырь. Кто же посадил эти цветы?
В раздумьях парень двигался по наитию. Далила приостановилась, открыть дверь, и Редрик на нее налетел. Его рука оказалась на талии девушки.
- Полегче, здоровяк. Сегодня только стрижка, — девушка повернулась, но увидев смотрящего туманным взглядом, поверх ее головы Редрика, попыталась его оттолкнуть. Парень был тяжелым, у нее ничего не вышло.
- Прости, я задумался, — помотал головой Редрик, не обратив внимания на потуги девушки.
Стоя так близко, он прикинул ее рост. На добрую голову ниже его. Он сделал шаг назад.
- О чем мечтал?
- О кустах гвоздики, персиках и о летних деньках в месте, которого давно нет, — честно ответил парень. Девушка прыснула.
- Может, ты мне еще стишок расскажешь?
- Я знаю только детскую считалочку про Странника, но уже староват, чтоб без опаски ее напеть.
- Иди ты, дедуля, — маленький кулачок толкнул Реда в плечо.
Он ничего не почувствовал. Сейчас парень был очень сильно не рад блокаде. Ребята зашли в предбанник. Ред поставил табурет и опустился на него. Глянув вниз, он понял, что все время щеголял с голым торсом. Ну и ладно, стесняться нечего, раз никто не жалуется.
- Как же тебя стричь? — спросила девушка, начав расчесывать непослушную бурую поросль на голове Редрика.
- А есть варианты?
- Есть. Я ответственна за детей Путников. Постоянно стригу их, купаю по возможности.
- Что, после стрижки искупаешь меня?
- Ты же говорил, что староват, — хихикнула девушка.
- Прокол, — хлопнул парень себя по колену.
Зашел лавочник с ведрами, за ним Гизмо. Они вошли в купальню, но вышел только Лоуренс.
- Как вашего сына стричь? Он ничего толкового не говорит, только шутки шутит.
- Как-как, чтоб на мужика был похож, и чтоб девкам нравился.
- Тогда побреем его, будет брутально, — хихикнула Далила.
- Полегче, зима же, — сказал Редрик. — Давай что-то аскетичное, но чтоб без выбриваний. Не люблю этого.
- Заказ принят, — сказала девушка, зачесав назад волосы парня.
Лоуренс постоянно мелькал туда-сюда, и Редрик никак не мог завязать разговор. В воздухе раздавалось поклацывание ножниц, скрип двери и гиканье раскрасневшегося, постепенно сбрасывающего верхнюю одежду, по примеру сына, лавочника. Редрик снова отдался мыслям.
Обычно его стригла Валенсия, и на таком контрасте разница была неимоверная. Гномиха постоянно мыла руки дегтярным мылом, а от рук девушки пахло цветами. Редрик понял, насколько сильными и грубыми были руки маленькой женщины. Валенсия без усилий крутила голову парня, как ей нужно, а ребристые от мозолей ладони даже бывало оставляли болевые ощущения.
У гномов имелась странная расовая особенность. Их профессия предопределялась по рождению, и различали это по цвету волос. У Валенсии были черные волосы. Она — шахтер. Ред не нашел слабых мест в этом выводе. По своим ощущениям, он мог уверенно заявить — раньше его стригла женщина, что сотню лет махала кайлом и грузила руду в вагонетки голыми руками.
Сейчас он чувствовал прикосновения маленьких ладошек, что хоть и были привычны к работе, но обходились с его головой с невероятной нежностью и осторожностью.
Похоже, Далила раньше и правда стригла только детей. Ее прикосновения были мимолетными и мягкими, она не оттягивала волосы и стригла медленно. По голове Редрика будто скакала маленькая птичка. Он закрыл глаза и не двигался, боясь ее спугнуть.
- Да сколько же в тебе дури?
- А, что?
- Расслабься, дай головой повертеть. Я же не вижу, ровно я стригу или нет. Наклонись, — жаловалась девушка, толкая парня в затылок.
Стало тихо. Отец Редрика доносил воду, пока парень думал.
- А сейчас о чем мечтал? — спросила девушка.
Редрик невольно глянул на свои руки. Они были еще страшнее и жестче, чем у гномихи. Он улыбнулся.
- О маленькой птичке. О черных волосах. О твоих мягких прикосновениях и нежности, что давно утратили мои руки, — тихо, одной гортанью засмеялся парень.
Далила медлила с ответом. Редрик хотел развернуться, но его больно ущипнули за ухо.
- Не надо так смущать девушек в день знакомства, — говорила она, дергая Реда за ухо. — У меня так рука соскочит, и я тебе ухо отрежу.
- Знавал я эльфа, которому Странник откусил ухо, и ничего — слышит нормально.
Ред сам удивился своему ответу. Видимо, Урмахер блокировал избирательно, оставляя безвредные сведения.
- А что ты еще знаешь о Страннике? — спросила девушка.
- Что он любит романтические новеллы и... — сознание Редрика поплыло. — ...девочек-птичек, — парень зажмурился, тошнота откатилась.
