Буря на горизонте

— Тише ты, ничего не понимаешь.

Андрей потряс рукой, будто бы пытаясь её стряхнуть. Вместе с его рукой, сдвинулась лишь кисть Ани — запястный сустав проворачивался на месте, сохраняя тело девушки в неподвижности.

— Аня имеет в виду не сборы вещей, а моральную готовность к поездке, — рассеяно пояснила Татьяна. Она стояла у забора, держа в руках небольшой блокнот и переводя взгляд с него на чемоданы в открытом багажнике. Мария по очереди открывала каждый из них, проверяя и перепроверяя сложенные вещи. Виктор и Станислав тихо переговаривались, стоя у машины. Алексей расслабленно стоял, привалившись к капоту своего автомобиля.

— Точно, — обрадованно подтвердила Аня, — и раз уж мы говорим о сборах, что вы с собой прихватили для самообороны?

Мария подняла руку, показывая, что занята. Андрей осторожно подцепил пальцем занятой руки правый рукав, показывая Ане причудливый браслет. Тот состоял из нескольких металлических пластин, каждая — по десять сантиметров длиной. В нём не было никакой эстетики — пластины выглядели, будто их попросту откуда-то вырезали и лишь слегка обработали, ошкурив и заполировав острые края.

— Бронеавтомобиль Пантера, — Андрей указал подбородком на самую верхнюю пластину, — дальше, по часовой — Ми-24, Т-80, малый патрульный катер "Фарватер". Хватит минут на десять-пятнадцать.

Мотнув головой и оторвавшись от чемоданов, Мария потянулась к поясной сумке, перебирая бумажные прямоугольнички фотографий внутри.

— Так, у меня по три фото точки экстренной эвакуации около Нерюнгри, три — площадка около Новороссийска. Не дай бог ими воспользоваться, к слову — меня уже предупредили, что шмонать будут на всё — от биоагентов, до мозгомоев.

Половина присутствующих одновременно скривилась: проверки на психические воздействия или были потрясающе нудны и убивали кучу времени, или включали в себя уже государственных мозгомоев — сомнительное удовольствие что в одном, что в другом случае.

— Постараемся не рисковать понапрасну, — высказалась Татьяна, задумчиво изучая свои собственные руки. Аня повернулась к сестре.

— А у тебя как?

Татьяна задумчиво склонила голову набок, словно бы прислушиваясь к ощущениям. Сделала короткий жест рукой. В её ладони вспыхнуло длинное копьё из чистого света. Она взмахнула рукой, выписывая древком восьмёрку, и тут же копьё исчезло, истаивая в воздухе.

— Всё в полном порядке.

— Ну смотри, — Аня, все ещё висящая вниз головой, задумчиво прищурилась, — я проверила твои руки ещё вчера, всё в полном порядке, да и система маскировки держится нормально — по крайней мере, симуляция сканера ничего не заметила. Но как с твоими генераторами — не знаю, не трогаю.

Андрей снова потряс рукой:

— Слезай, не хватало мне ещё головной боли в середине дня.

Аня недовольно нахмурилась, но оттолкнулась, изворачиваясь в воздухе и приземляясь на землю. Золотое свечение вокруг Андрея угасло, и он с облегчением тряхнул затёкшей рукой.

— К слову о голове, — Станислав внимательно оглядел своего сына и перевёл взгляд на подошедшую к нему Татьяну, — Андрюша, Таня, таблетки с собой?

Андрей молча кивнул. Татьяна задумчиво нахмурилась.

— Не думаю, что они понадобятся. Боли начинаются лишь после долгой работы или чтения — вряд ли я буду заниматься именно этим.

— А ещё от смены давления, температуры, недосыпа и информационной перегрузки, — перечислил Станислав, загибая пальцы, — так что, дорогуша, не порти себе отдых зря.

— Кстати, да, — Аня кивнула, обходя сестру по кругу, — правда. Эту дрянь кошмарно сложно локализовать. Возникнуть может от простого чиха. Или не возникнуть, даже если ты будешь вкалывать по двадцать часов. Так что лучше поберегись.

Татьяна мягко улыбнулась, поднимая руки перед собой.

— Я всё взяла. Нет причин волноваться.

— Ну, отлично, — Виктор выступил вперёд, оглядывая стоящую перед ним молодёжь, — я всё ещё думаю, что это дурацкая идея, но раз собрались — давайте ехать, рейс через четыре часа.

— Чур, я с дядей Лёшей!

— Чур, я... Маша, блин! Так не честно!

Маша обиженно надулась. Аня вскинула в воздух кулак, отплясывая на месте. Алексей покачал головой и открыл пассажирскую дверь спорткара. Виктор недовольно сверлил взглядом машину своего друга. Станислав усмехнулся в усы:

— Аня, ты ничего не забыла?

— М-м? — Девушка озадаченно моргнула. Он указал пальцем на открытое окно второго этажа, откуда она выскочила пять минут назад. Девушка неверяще вскинула руки.

— Серьёзно?

— Сейчас что, лето на дворе?

Она обиженно заворчала, но повиновалась, направившись к дому. Воспользовавшись общим отвлечением, Виктор подошёл к автомобилю Алексея и презрительно оглядел его — от капота до багажника. Затем с самодовольным видом пнул по шине. Алексей раздражённо наблюдал за этим с водительского сиденья.

— Хорошая машина, — щедро бросил Виктор, — и сколько стоит?

— Миллион. И я столько же раз тебе об этом говорил. Совсем мозги пропил, болезненный?

Виктор важно покивал, словно бы услышав только начало фразы.

— И что, наличкой выплатил?

— Ой, да иди нахер! — рявкнул Алексей, раздражённо сжимая рулевую колонку. — Да, в кредит взял! Что тебе надо?! Иди, дятел хренов, в лес, и в сосну долбись!

— В креди-и-ит, — протянул Виктор, вкладывая в голос всё возможное презрение, — Лёха, в твоём возрасте кредит на собственный дом берут, чтобы на пенсии где жить можно было. Или на семейный автомобиль. Или... Но не спортивку же, Лёха! Что за ребячество, Лёха?

Алексей скрипнул зубами. Медленно выдохнул. И внезапно спросил:

— Витя, помнишь Джеймса Бонда? Ну, того парня из американских фильмов.

Виктор озадаченно моргнул. Осторожно подтвердил:

— Ну да.

— Короче, — Алексей наклонился вперёд, — он работает на секретную контору, верно? Так же, как и я.

— Ну да, — снова согласился Виктор.

— Ему дают всякие крутые приборчики вроде лазеров в ручках. Так же, как и мне. Он ликвидирует всяких разных злодейских врагов страны — как и я. Верно?

— Ну, верно, — Виктор неуверенно переступил на месте, не понимая, куда клонит его друг.

— Вот только у него есть бабы, шикарные тачки и вечеринки в особняках, а я всё гребанное время метаюсь по России как взбесившийся енот, от одного мудака к другому! Так что заткнись, и дай мне почувствовать себя сраным Бондом хотя бы процентов на двадцать!

Виктор слегка пошатнулся от эмоционального напора. Задумался, подбирая ответ. И неуверенно кивнул головой, признавая твёрдость аргумента.

— Ну... Ладно, может, ты и прав.

— Я прав, — мрачно подтвердил Алексей, — а теперь, свалил от машины, грёбанный неудачник. Краску поцарапаешь.

Подавившись оскорблением, Виктор продемонстрировал ему фигу и гордо развернулся к нему спиной, уходя к машине Станислава.

Аня запрыгнула на переднее сиденье и укоряюще посмотрела на Алексея.

— Дядь Лёш, ну что вы снова ссоритесь?

Алексей покосился на девушку и самодовольно хмыкнул.

— Это мужская дружба, дорогуша. Ты не поймёшь.

— Мужская дружба заключается в постоянных оскорблениях? Странная вещь.

— Она заключается в том, — пояснил Алексей, — что в бою мы прикрываем друг другу спины. А в быту грызёмся, выясняя, кто из нас самый крутой старый перец.

Аня хихикнула, прикрывая рот рукой, и сразу же нахмурилась.

— Что-то это не слишком здоровое занятие.

— Жить вообще вредно, — с видом заправского философа кивнул Алексей, — от этого умирают.

— Ой, ха-ха! — Аня лишь закатила глаза. — Как будто я не слышала этого раньше!

Спустя несколько минут оба автомобиля выехали на асфальтовую дорогу, ведущую к выезду из городка. Мимо мелькали однотипные коттеджи, голые стволы берёз и редкие магазинчики — те, в которых можно было найти всё, что угодно: от хлеба и молока, до грабель или надувного матраса. Чуть вдали тянулась серая плёнка далёкого озера. Летом туда ходила купаться немногочисленная ребятня.

Маша смотрела в окно, опираясь лбом на стекло автомобиля. Сидящая по её левую руку Таня снова читала книгу, недовольно отмахиваясь от возражений Андрея. Дядя Виктор на переднем сиденье и её папа о чём-то тихо переговаривались.

Они проехали мимо пропускного пункта, показав хмурым постовым пропуска и бумаги. Проехали под открывшимся шлагбаумом, отделяющим территорию военного городка от выезда на общую дорогу.

Поморщившись, Маша отодвинулась от стекла автомобиля. Если асфальт в городке был гладок и всё ещё чернел следом недавней укладки, то основная дорога, ведущая в Нижний Новгород, была заметно хуже, заставляя стекло заметно вибрировать с каждым проеханным метром. Так было везде — жители военных городков жили если не в роскоши, то явно куда лучше, чем простые граждане. Частично это объяснялось тем, что нынешнее правительство опиралось на армию — мягко говоря. Говоря прямо, прыгало по щелчку генерального штаба. Задобрить простых солдат и сорвавшихся, куда более капризных, несмотря на годы тренировок и муштры, отработать новые практики градостроения — проект Улучшенной Городской Среды сначала задействовали именно в военных городках. Теперь же он постепенно расползался по крупным городам, цифровые элементы всё плотнее врастали в жизнь обычных людей. Электронные паспорта, электронные кошельки, электронное всё, включая даже школьные дневники. Вездесущие камеры и системы распознавания лиц, бум дешёвой вычислительной техники, планшетов, компьютеров и телефонов... Слух о том, что всё это один огромный проект спецслужб, направленный на полный контроль над информацией, давно уже граничил с правдой. Жители старых хрущёвок, сменившие стационарные телефоны на новомодные мобильники, электронные табло вокзалов, висящие на фоне облупившейся штукатурки, — всё это составляло причудливый контраст, словно водитель старой, побитой жизнью машины, ориентирующийся по городу при помощи навороченного навигатора.

Автомобиль дяди Лёши промелькнул мимо них скоростным алым пятном, тут же удаляясь в сторону горизонта — он некоторое время проедет на максимально допустимой скорости, а потом остановится, дожидаясь их. Машина мелькнула так быстро, что она даже не успела помахать Ане.

Тихо играла колонка: старый советский рок, который любили слушать папа и дядя Виктор. Голоса мужчин на его фоне стали громче, превращаясь из тихого гудения в разборчивую речь.

— …и вот, значит, летим мы посреди грозового фронта. Штаб говорит — вражеские ВС в зоне не обнаружены, готовьтесь десантироваться. Я такой — ладно, ребятушки, захватить укрепрайон имперцев и обеспечить безопасность заложников, всё правильно? Они мне — да, цели те же. Тут нас так... Хр-р-р-енась!!! — Виктор хлопнул руками, демонстрируя масштаб события. Папа согласно покивал головой, не отрывая взгляд от дороги.

— Тряхнуло так, что я чуть зубы по десантному отсеку не раскидал. Затем, короче, по внутренней связи пилот мне говорит: ребят, мы, кажется, в дерьме.

Виктор фыркнул.

— Я ему говорю, братан, тут промежуточных ситуаций быть не может. Мы или в дерьме, или мы не в дерьме, или мы скоро будем в дерьме. Он мне — посмотрите в левый иллюминатор. Я смотрю — а там движок пылает как чучело на масленицу. Да, говорю, мы по уши в дерьме. Спрашиваю, дотянем ли? Он отвечает, что хренушки, в грозу вляпаемся раньше, и тогда нам всем хана. Или рванёт, и нам тоже хана. Я понимаю, что если сейчас ничего не сделаем, приземлится-то мы приземлимся, но не факт, что целиком, а не в виде фарша. Говорю ребятам: народ, такси в утиль, высаживаемся и идём пешком. Хватаем пилотов — благо ресурса парашютов хватает, открываем рампу и вываливаемся к чёртовой матери оттуда. Висим на стропах как перепившие утки, спустя секунд десять самолёт влетает в грозовой фронт и разлетается на куски. Хорошо, что никого осколками не задело. Сели в тридцати километрах от зоны высадки, тут же влетели в местную узкоглазую полицию, перестреляли всех к чёрту, и рванули к концлагерю. Пилоты с нами — у них кое-какой опыт пострелушек был, а трофейных стволов от полисменов достаточно было. Подходим — там уже наша артиллерия хреначит, вот только без толку почти — пушки старые, большинство ещё союз застало, а эта стерва, как её там...

— Тон-Ли-Та, — подсказал папа.

— Точно, — согласился Виктор, — Так вот, эта стерва снаряды кусками земли блочит — они по баллистической траектории на пределе дальности шли, и натыкались прямо на эти стены. Тут мы бьём им в тыл, с ходу вышибаем местных из зоны тюрьмы и казарм. Там было несколько масок, но на них невесть откуда свалились парни из разведки, выбили за несколько минут. Получился паритет — Тон-Ли-Та бы, возможно, и дала нам просраться, но отвлечься от артиллерии она не могла, иначе бы весь оставшийся персонал на клочки порвало, в их зоне контроля герметичных укрытий и не было почти, создать их опять же не успела. Окопы против ОДБ хрен помогут — в любом случае прожаришься как кура-гриль. Мы, с нашей стороны, тоже были заняты, обороняли спасённых курсантов, всё же это было главной целью, а не свой личный счёт повышать. Из штаба приказ — держите район, к вам прорываются мотопехота и танки. Разведка уже куда-то свалила к тому времени, думаю на Рейд Отморозков, он как раз в то время шёл. Ну, сидим мы, значит, вместе с кучей пленных масок чуть ли не со всего света, на разной степени промытия мозгов, и вяло постреливаем в имперцев. Почему вяло? У этих козлов остался в живых аэрокинетик. Слабый, но выкурить мне их оттуда не давал. Большинство пленных с нами объединились — тот лагерь был чем-то вроде приёмного пункта, там долго не задерживали. В конце концов, вышли наши, Тон-Ли, вместе с выжившим персоналом свалила подальше, мы обеспечили безопасность зоны и заключённых. Тех, кто хотел, отправили по странам, там, в основном, Корея и Япония, остальные или к нам, или к красным ушли. Повезло, что в то время элитное крыло огребало от генерала, поэтому среагировали они поздно — когда мы уже давно свалили, предварительно засрав место минами. Вот такие вот дела. Как-то даже не верится, что всё это меньше чем за пару недель произошло.

— Я ничего такого рассказать не смогу, — Станислав Сергеевич пожал плечами, не отводя взгляда от дороги, — Мы, в основном, сидели в штабе и орали друг на друга до посинения. Всюду бардак, подразделения в полнейшем раздрае, некоторые одарённые индивиды на местах умудряются ротой в трёх соснах заблудиться, авиаразведка настолько в плачевном состоянии, что порой приходилось отправлять первого попавшегося под руку летуна с фотоаппаратом.