Возвращение в рай

Добрый вечер, приятель, — тихим голосом обратился к нему, неизвестно как сюда попавший, незнакомец, — Сейчас ты будешь делать все, что я скажу, и в этом случае, я гарантирую, что с тобой ничего плохого не случится. Если же ты захочешь громко крикнуть, попробуешь убежать, или просто не выполнишь мой приказ, то умрешь быстрой смертью. Итак, ты меня понял?

В ответ на эти слова Ленея, охранник только и смог, что быстро закивать головой.

Вот и хорошо, — подытожил Леней первую часть договора. — Теперь, отвечай, в какой камере находится только что доставленный сюда арестант?

В шестнадцатой, — заплетающимся от страха языком ответил стражник и облизнул пересохшие губы.

Отлично. Теперь медленно, без резких движений, вставай и медленно иди, открывай шестнадцатую камеру.

Стражник встал и постоянно оглядываясь на идущего сзади человека, вернее, на его меч, проследовал в середину коридора. Там он подошел к шестнадцатой камере, позвенел ключами и отпер замок. Дверь камеры открылась, и Леней жестом велел стражнику войти внутрь. Увидев в камере своего старого друга и предваряя его проявления радости, Леней, обращаясь к Джону, сказал,

Все объяснения потом, Джон. Пока же, свяжи этого уважаемого стража и вставь ему в рот кляп, только прежде он нам должен сказать, в какой камере сидит лесная колдунья и дать нам от этой камеры ключ.

Я не знаю, я, честно, не знаю — быстро заговорил стражник, от страха покрываясь потом, — Она не на моем этаже. Кажется на втором, но это не точно.

Хорошо. Свяжи его, Джон.

Джон быстро стянул с него куртку. Разорвал ее на лоскуты. Стянул сторожу руки за спиной, связал ноги, потом привязал руки к ногам и остатки лоскутов засунул стражнику в рот.

Оставив стражника лежать на полу, они вышли из камеры, закрыли дверь ключом и только тут обнялись.

Все потом, Джон. В здании еще находится двадцать стражников, и нам их всех надо обезвредить.

Все, как в старые добрые времена, — улыбнулся Джон. — Неужели, все опять вернулось?

Полагаю, что ничто само вернуться не может. Но, мы с тобой здесь, и надеюсь, наши старые друзья тоже нас поддержат, а значит, будем творцами нашей судьбы.

Когда ты рядом, Олег, я чувствую, что нет ничего невозможного.

Еще одно, Джон. Я не знаю, что у вас здесь происходит, но постараюсь не убивать людей без причины. Пока, я не считаю этих людей врагами. Так что, сейчас ты возьмешь себе оружие на крыше башни, но убивать — только в крайнем случае.

Джон пожал плечами. Было видно, что у него, на этот счет, есть свое, особое мнение. Но возражать не стал, сбегал на крышу и возвратился, вооруженный мечом, кинжалом и пикой. Потом, они спустились этажом ниже, и, по сигналу Олега, открыли дверь, готовые к возможному сопротивлению. Но на втором этаже повторилась та же самая картина, что и на третьем. Снова охранник оказался за столом у самого входа, только, в отличие от первого, он вообще спал. Будить его не стали, просто стукнули по голове рукояткой ножа, бесчувственного связали и отобрали у него ключи. После этого Леней пошел по коридору, заглядывая в дверные оконца, стараясь отыскать вдову. Оказалось, что задача эта была не из простых, потому как, в камерах было темно, и из-за дверей ничего не было видно. Леней хотел уже открывать все двери подряд, когда из-за одной двери он услышал удивленное женское восклицание. Подойдя к этой двери, он увидел женские глаза, с удивлением глядевшие на него сквозь смотровое окошко.

Ты ли это, Василиса? — спросил он, подходя поближе.

Я, голубь мой, — ответил из-за двери приятный женский голос. — А я все думала, что за встречу готовят мне звезды? Голову ломала. Еще два дня назад сама себе нагадала беду, чудесное спасение и встречу со старым знакомым. Теперь ясно, что имелось ввиду.

Подожди, я сейчас открою. — Леней немного повозился, открывая дверь камеры. Наконец, замок щелкнул, и вдова оказалась на свободе. Она, со слезами на глазах, бросилась на шею своему спасителю и стала целовать его лицо, глаза и губы.

Все, все Василиса, успокойся. Пока, о спасении говорить рано. Нам еще надо выбраться отсюда. Сейчас же, у нас есть несколько минут на то, чтобы провести совещание. Каюсь, я пошел на эту операцию, не продумав до конца всех действий. Мне не совсем ясно, что делать, когда мы выйдем из этой тюрьмы? Ворота города закрыты, и до утра мы не сможем его покинуть. Если мы незаметно выйдем, оставив отдыхающую смену нетронутой, то, через час, поднимется тревога, и по нашему следу пустится погоня.

Олег, — укоризненно покачал головой Джон,

Леней, — перебил его приятель, — Зови меня Леней. Имя "Олег" уже смешали с грязью, и я отказываюсь от него.

Хорошо, Леней, — продолжил вельможа, — Ты слишком много заботишься о справедливости. Поверь, если бы ты поближе столкнулся с теми, о ком так печешься, то не стал бы с ними церемониться. К тому же, хочется напомнить тебе слова одного мудрого человека, который сказал: "Желая делать добро людям, не надевай чистую одежду. Все равно, испачкаешься в грязи".

На минуту Леней задумался. Было видно, как тяжело дается ему это решение. Брови его нахмурились и даже лицо его, казалось, осунулось. Наконец, он поднял взгляд на друга и согласно кивнул головой.

К сожалению, ты прав. Пусть будет так. Это облегчает нашу задачу. Ты берешь первый этаж, я вход. На все — десять секунд, не более. После этого, сразу атакуем комнату охраны. Ты, Василиса, ждешь нас здесь. Ну, все, с богом.

Друзья тихо спустились по ступенькам на первый этаж и остановились на небольшой площадке, с которой дальше, направо и вниз, шли ступеньки ко входу, а налево шла дверь в коридор с камерами.

Дай мне десять секунд, после чего, начинай, — прошептал Леней и скользнул вниз, на ходу вынимая из кармана трубку духового ружья.

Сосчитав до десяти, Джон открыл дверь и шагнул в коридор. На его несчастье, охранник не сидел за столом, а стоял у двери первой камеры. Услышав звук открывшейся двери, он, с удивлением посмотрел, кто же это решил навестить его среди ночи? То, что он увидел, заставило его громко вскрикнуть, от страха, или неожиданности. В тот же миг, Джон подскочил к нему и одним взмахом острого меча заставил замолчать навеки. Но теперь надо было спешить. Скорее всего, в комнате охраны, другие стражники должны были услышать этот крик. Не теряя ни секунды времени, Джон выскочил из коридора и бросился вниз. Перепрыгнув одним прыжком через шесть ступеней, он увидел слева открытую дверь, из которой, тут же, раздались громкие крики. Краем глаза он успел разглядеть человека, лежавшего у входной двери, справа. Ворвавшись с мечом в помещение охраны, он увидел, как в дальнем конце комнаты, среди, ошалевших от страха, врагов, как смерч, кружится Леней, сея смерть направо и налево. Через минуту все было кончено. Весь в крови, вытирая клинок меча об одежду одного из убитых, Леней печально взглянул на эту страшную картину и вздохнул,

Что надо сделать, чтобы смыть с себя эту кровь? Воистину, правильно было сказано: "Не мир принес я вам, но меч".

Медленно, в молчании, поднялись они на второй этаж, где их ожидала Василиса.

Когда открылась дверь, вдова бросила на них тревожный взгляд, но сразу успокоилась, увидев, что с ними все в порядке.

Теперь, до утра, нам можно не спешить, — Леней взял со стола связку ключей,

Есть время, отделить зерна от плевел.

Он открыл дверь первой камеры. Спустя два часа, после разговора с каждым узником темницы, почти все они оказались на свободе. Исключение было сделано только в отношении двух убийц и одного насильника, которых снова заперли в камерах. Остальные же, посаженные за долги, мелкие кражи или преступления против веры, были выпущены на свободу. Кстати, к удивлению Ленея, последних, оказалось большинство. Причем сажали людей по самому ничтожному поводу. Так, один из узников, рассказывал, что выпил стакан вина в пост, а на упреки в свой адрес со стороны соседки, ответил, что святой Олег, тоже, небось, посты не соблюдал. За что, по ее доносу, в тот же день и был схвачен святой инквизицией. И, судя по здешним порядкам, дело, скорее всего, закончилось бы костром. Слушая все это, Ленею становилось страшно, от того, что произошло в Канте за эти годы. И, одновременно, он никак не мог понять, каким образом все это могло случиться? Надо полагать, что Джон сможет ему это объяснить, но всему свое время. Кстати, в одной из камер его ожидала довольно неожиданная встреча. Вышедший из нее человек, весь заросший рыжей бородой, некоторое время удивленно смотрел на него, а потом бросился на шею и стал обниматься. Опешивший, от этой неожиданной выходки освобожденного узника, Леней, начал от него отбиваться,

Да отпусти ты меня, ради бога! Я, вообще-то, с мужчинами не целуюсь.

Ты, что, Леней, не узнал меня? — Вскричал освобожденный. — Это я, Онуфрий, боец твоего отряда.

Только тут, Леней его узнал. Онуфрий пришел в их отряд на второй месяц похода в Кант и прошел с ними до самых стен столицы.

Однако ты оброс, тебя и не узнать сразу.

Обрастешь тут, сижу в башне уже два месяца.

Ладно, все уже позади. — И повернувшись к Джону, Леней крикнул,

Джон, посмотри, кто здесь? Наш "сокол"!

Встреча Джона с Онуфрием была такой же живой и непосредственной. Обнявшись и радостно похлопав друг друга по спинам, оба повернулись к Ленею.

Ну, вот, нас уже трое, — улыбнулся Джон.

Четверо, — поправил их Леней. — Еще один ждет нас за чертой города.

Он открыл дверь башни и первым вышел на площадь. За ним вдова и два его товарища, а дальше хлынула вся толпа. Отдельные людские ручейки вливались в выходящие на площадь переулки и исчезали за темными громадами домов.

На улицах города было непривычно темно и тихо. Непривычно, для Ленея, у которого в памяти еще не стерлись шумные и ярко освещенные улицы Санкт-Петербурга, на которых жизнь не утихала круглые сутки. А здесь стояла полная тишина, и шаги наших четырех искателей приключений, отражаясь от домов, звучали, казалось, на весь город. Вокруг не было ни души. Ни одного луча света не пробивалось сквозь щели в ставнях, закрывавших окна. Только, временами, когда ветер разгонял облака на небе, землю заливал серебристый свет луны. И Леней должен был признаться себе, что все это ему нравилось. Снова риск погони волновал его кровь, заставляя сердце чаще биться. Снова в его жизни появились друзья и неизвестные пока, но, видимо, могущественные и коварные враги. Снова в его жизни был смысл. А ведь, еще, где-то рядом была она — его любимая, и их уже разделяли не космические расстояния, а простые километры. Может быть, на пути к ней его ждут препятствия, но он их преодолеет. Теперь ничто и никто его не остановит.

А наутро, в гостиницу, где снимал номер Леней, нагрянула облава.

— Кто такой? — с начальственной ноткой в голосе, свойственной любому представителю власти, в разговоре с гражданским лицом, властью не обремененным, спросил, вернее бросил, начальник караула Ленею.

Путешественник. Прибыл из Бергундии, следую в Мирану, столицу Канта.

С какой целью?

Ну, знаете! — Леней сделал удивленные глаза. — Люди путешествуют, чтобы увидеть чужие земли, изучать жизнь. Вот так.

Может быть, начальник караула его и не понял, но он отчетливо увидел мешочек с монетами, на поясе этого странного господина и сразу почувствовал к нему уважение, а когда Леней, между прочим, развязал этот мешочек и достал из него несколько монет, золотых и серебряных, уважение это выросло неимоверно. Ибо наш вояка справедливо считал, что деньги есть мерило значимости человека, а если у тебя их столько, что ты можешь таскать за поясом кошелек, битком набитый серебром и золотом, то ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится. И, если тебе так захотелось отправиться в путешествие из одной страны в другую, то, почему бы и нет?

Леней, тем временем, взял начальника под руку и, отведя в угол комнаты, дружески улыбаясь ему, как своему хорошему знакомому, проговорил, незаметно вкладывая ему в руку золотую монету,

Сегодня в вашем городе состоится большой праздник, и я бы не хотел пропустить ни одной детали этого грандиозного события. Со своей стороны, я хотел бы отблагодарить вас за то рвение, с которым вы выполняете свои обязанности. По опыту знаю, что труды, искренне болеющих за свое дело людей, часто плохо вознаграждаются. Поэтому, надеюсь, что вы не обидитесь на меня за этот небольшой подарок.

Почувствовав в руке приятную тяжесть золота, начальник караула даже растерялся. Голова его приятно закружилась, губы, сами собой, расплылись в улыбке. Он все время пытался в уме умножить свою зарплату на двенадцать, а потом на полученную сумму разделить стоимость этой монеты, чтобы выяснить, сколько лет он должен работать, чтобы заработать такие деньги... и никак не мог — все время сбивался. В результате, он полностью пропустил мимо ушей все, что ему говорил на ухо этот милый путешественник, и только, кивая головой в ответ, глупо улыбался. Затем, повернувшись к своим подчиненным, хорошо поставленным голосом, он скомандовал,

Всем очистить помещение! — подождав, когда те выполнят его команду, пожелал господину приятного путешествия, и, подобострастно кланяясь, сам вышел из комнаты.

Оставшись вчетвером, наши знакомые подождали, пока стихнет топот сапог на лестнице, а потом, посмотрев друг на друга, дружно рассмеялись.

Это был новый подвиг Ленея, — хохотал Джон, вытирая слезы, — Бескровная победа в эпическом сражении, или, святой Олег дает взятку. Ей богу, когда мы закончим свои новые похождения, я сам напишу о них книгу. Она будет называться "Новый Наказ" от святого Джона. То-то весело будет потомкам, разбираться в твоих поступках.

Ладно, апостол Джон, — усмехнулся Леней, — Пора нам отсюда сваливать.

Еще утром Леней отправил подручного из гостиницы на рынок, для того чтобы он приобрел для всех четверых новую одежду, так что, переодевшись и сделавшись, почти неузнаваемыми, Леней, Джон, загримированный под слугу абрека, Онуфрий, подстриженный и побритый, и Василиса в парике и богатом платье, делавшими ее неузнаваемой, вышли из гостиницы. Простившись с Катериной и заставив ее взять от него золотой, Леней сказал ей на прощанье,

Будет лучше, если ты не будешь рассказывать о том, что здесь произошло. Я вижу, что за последние три года в Канте многое изменилось в худшую сторону. Но я постараюсь понять, как это произошло и исправить ситуацию. А с тобой мы еще увидимся. Помни, то, что я обещал — в силе.

Они оставили девушку у порога гостиницы и смешались с веселой толпой, которая к этому времени, уже стала заполнять улицы, прилегающие к центральной площади города, на которой открывалась осенняя ярмарка.

Вся площадь блистала разноцветными палатками. На высоких шестах, возле них, были привязаны разноцветные шары и флаги, которые развевались на ветру, радуя взор. От обилия разных товаров, разбегались глаза у покупателей, которые не знали, что им лучше приобрести и ходили от лавки к лавке, прицениваясь к товару. А бойкие, горластые продавцы, во весь голос зазывали покупателей, расхваливая свои товары. Они размахивали руками, причмокивали губами, закатывали глаза, давая понять, что такого товара, как у них, нигде не найдешь, и, "вообще, у них товар самый лучший, не то, что у тех продавцов, что стоят рядом и продают не товар, а так, дрянь, какую-то". При этом никто не сердился. Все понимали, что это просто правила игры, под названием "ярмарка".