Коносубарский кантай

Хорошо, что в свете факела сложно заметить, как наливаются красным уши и щёки.

«А дедушка-то тот ещё затейник!» — подумала Саша, но, вместо того, чтобы озвучить данную сентенцию, просто спросила:

— А где они сейчас, товарищ Вердия?

— Да Тьма их знает, — меланхолично ответил пенсионер. — Когда я вернулся домой, немного убитый и без головы на плечах, в доме было пусто, все их вещи пропали, а оставленная записка гласила, чтобы их не искал, им со странствующим архимагом-лекарем будет гораздо комфортнее, чем с обычным рыцарем, который каждый раз рискует не вернуться с задания.

— Дела-а-а, — протянула Саша.

Не сказать, что она была опытной в любовных и семейных делах, скорее, совсем наоборот, но как-то оправдать или объяснить самой себе столь легкомысленное поведение супружниц пенсионера не могла.

— Да не жалею, честно говоря, — продолжал изливать душу Вердия. — Что им мог дать я, будучи рыцарем? Только защиту, кров над головой, пропитание и одежду. А став даллаханом... И того меньше. Ну а в компании лекаря, да ещё и архимага, они точно не пропадут. Опытный маг Жизни и старение замедлит, и молодость продлит, и от болезней избавит. Не удивлюсь, если они до сих пор выглядят на свои двадцать лет и даже сединой не обзавелись, не говоря уж о сохранившихся формах...

Рыцарь, видимо, попытался было изобразить руками те самые упомянутые формы, но, вспомнив, что верхние конечности у него заняты, только мечтательно вздохнул.

— Так что вы не стесняйтесь, если что, я всё понимаю.

— Да мы не того... Не этого...

— Эх-хе-хех, — словно не услышав слов канмусу, продолжил Вердия. — Где ж мои семнадцать лет... Ну, пусть даже тридцать... Да Тьма с ними, хотя бы пятьдесят... Я б с вами тоже поотжигал, тряхнул бы стариной!..

Прежде, чем ошарашенная Саша успела сказать хоть слово, даллахан печально закончил:

— А теперь вот, сколько не тряси, только песком и разживёшься...

Харизма не спала, всё так же смотрела в окно, обхватив себя за плечи.

— Вот, — аккуратно поставив таз на тумбочку, сообщила Саша. — Ложись на живот, будем тебя лечить.

Белянка, вздохнув, нехотя оторвалась от ночного пейзажа и, сбросив тапочки, вытянулась на кровати.

— Больно будет?

Саша насупилась:

— Заканчивай считать меня законченной садисткой, Черри. Виновата, погорячилась, но и ты меня пойми — после твоей осведомлённости о физиологии людей, почёрпнутой из комиксов для озабоченных, летящие в лицо щупальца отнюдь не внушают доверия.

— Попа болит, — жалостливо сообщила в ответ Харизма и уткнулась лицом в подушку.

— Скоро перестанет, — заверила Глубинную Дева Флота. — Держи вот вкусняшку, Вердия поделился.

— Уи-и-и! — едва ли не пропищала Черри, разом забыв и про полыхающие красным ягодицы, несущие на себе легкочитаемые отпечатки девичьих ладошек, и про все обиды и неважное настроение, и сходу вгрызлась в край щита.

Даллахан вряд ли предполагал, что выцыганенный девушкой стальной щит будет использован столь неестественным образом, но — отдавал он его без особого сожаления, сказав, что возвращать не надо,у него такого хлама ещё половина склада от прошлых хозяев осталась.

Ну а пока Дочь Бездны с аппетитом угощалась долгожданным металлом, Саша приступила к лечебно-полевой практике. Сначала охладить сами руки в оттаявшей воде и, едва касаясь раздражённой кожи, окропить влагой как можно большую поверхность. Дело неторопливое, конечно, но самозабвенно жующая щит Глубинная, кажется, вообще мыслями и чувствами покинула сей грешный мир, полностью отдавшись наслаждению металлом.

Даже когда на пылающие красным ягодицы плюхнулся изрядный осколок льда, выскользнувший из рук Саши, Черри даже не вздрогнула.

Наутро Харизма вновь лучилась избыточным позитивом и приподнятым настроением, что, в принципе, людям незнающим не сложно было спутать с лёгкой стадией дебилизма. Саша открыла было рот, чтобы поведать бодрому пенсионеру о том, что купальню они готовы реставрировать за свой счёт, как в воздухе заструились тёмные ниточки чего-то, похожего на призрачный дым.

— О не-е-ет! — схватился за голову даллахан, одновременно накрывая всех сидящих за столом полупрозрачным куполом фиолетового оттенка. — Мои прекрасные леди, настоятельно рекомендую вам сейчас заткнуть уши и открыть рты.

— Что случилось, дедушка Вердия? — поинтересовалась вынырнувшая из волн неубиваемого позитива Черри.

— Архимагичке снова заняться неч...

Договорить безголовый пенсионер не успел.

Дым заструился ещё быстрее, начал утекать куда-то сквозь стены, наливаясь темнотой и нестермимо-красным...

А в следующий миг замок содрогнулся от чудовищного взрыва. Сорвалась с цепей и разбилась огромная люстра, освещавшая обеденный зал, из камина посыпалась сажа, стены опасно качнулись, но — не упали. И всё затихло.

— Высшая магия взрыва: Дорога в Ад, — устало прокомментировал Вердия. — Сегодня она что-то схалтурила, обычно кастует на замок Пульсар Сотоны или Ядрёный бабах, а после них одними люстрами убытки не ограничиваются.

Едва даллахан успел это договорить, как по замку прошла волна дрожи, а потом что-то со скрежетом и грохотом обвалилось. В ноги ударила ощутимая сейсмическая волна...

Поднявшись наверх в компании давно и надёжно обезглавленного рыцаря, девушки оказались на открытой террасе, лишённой каких-либо намёков на поручни и иные ограждения. Слева открывался чудесный вид на холмы, плавно перерастающие в горы у самого горизонта, справа высился ряд дверей, изрядно прибитых пылью. Впереди, там, где сейчас открывался вид на Аксель, несколькими минутами ранее располагалась купальня.

— $%#^%@! — тоскливо поведал Вердия безбрежным, чистым и равнодушным небесам. — Всё, эта мелочь меня окончательно достала! Леди, прошу меня простить, но я в город.

Сказав это, даллахан окутался тёмно-фиолетовым маревом телепорта и беззвучно исчез, оставив девушек одних посреди свежеиспечённой террасы.

— Ну, хоть за ремонт теперь отдуваться не надо, — грустно улыбнулась Саша. — Как думаешь, может, стоит сходить в город, присмотреть за ним? А то мало ли что, мужик он хоть и крепкий, но уже пожилой... Реакция не та, кости слабее, а если ещё и радикулит прихватит...

— В город! — махнув в сторону стен Акселя, Глубинная первой скрылась на лестнице.

Миг спустя уже откуда-то снизу донёсся боевой крик Черри:

— По коням!

11.

Естественно, внизу коней не нашлось, равно как и любой другой животины, предназначенной для верховой езды.

Но для бешеной собаки, как известно, тридцать вёрст не крюк, плюс навык «Первое правило мага», явно имеющий и у Черри какую-то сходную альтернативу, давал нехилый прирост скорости, создавая в процессе бега полный эффект покатушек на американских горках, которые, таки да, у американцев почему-то зовутся русскими горками.

Говорить на бегу — затея сомнительная, Саша это сообразила сразу, и потому вопрос про познания Глубинной о сухопутных непарнокопытных решила оставить на потом, а Харизме для понимания пришлось накушаться встречными летающими насекомыми. Глубинной такой десерт к так и не законченному завтраку отнюдь не пришёлся по душе, но к решению проблемы девушка подошла творчески: нарастила шикарный широкий шарф, полностью прикрыв нижнюю половину лица и от всевозможных мух, и от пыли.

В таком темпе девушкам хватило чуть больше десяти минут, чтобы добраться от замка безголового пенсионера до стен Акселя — результаты впечатляющие, чего уж скрывать?

Но, как бы они не спешили, всё равно едва не опоздали. За Вердией гонялась толпа молодёжи и, за неимением водяных пистолетов, поливала рыцаря водицей, бьющей прямо из рук. Пенсионер, впрочем, проявлял чудеса прыти и скорости, умудряясь буквально в последний момент выкручиваться из-под непрерывно льющихся струй.

Пока Дева Флота и Дева Бездны осматривали поле боя, даллахан успел пару раз попасть под особо мощные струи, в результате чего его доспехи дымились так, словно не под воду попали, а испытали на себе действие царской водки.

— Изгнание! Изгнание! Изгнание! — бодро кричала вчерашняя вечерняя знакомая — голубоволосая девушка. Сияние срывалось с её рук, накрывало рыцаря, отчего Вердию колбасило и он очень громко и неприлично хихикал, пытаясь почесаться сквозь броню.

— Хэй, студентики! — Кронштадт самоотверженно встала между даллаханом и молодёжью. — Я, конечно, всё понимаю: молодость, гормоны аж из ушей плещут, охота покрасоваться да удаль свою молодецкую показать... Только вот нафига вы в качестве мишени избрали пенсионера, а не нормального противника?

— А вот сейчас обидно было, — буркнул Вердия, затихарившись за массивным булыжником.

— Тише, дедушка, дома поворчишь, — цыкнула в его сторону Саша и вновь повернулась к толпе приключенцев. — Так что, может кто-нибудь объяснить, в чём причина того, что дом дедушки Вердии постоянно подвергается воздействию мощнейшей взрывной магии, а потом и его самого приглашают на местечковое аутодафе?

— Он — генерал Владыки демонов! — кто-то из авантюристов обличительно ткнул в сторону камня, за которым пытался отдышаться и отчесаться Вердия.

— Да хоть почётный золотарь Его Высококоролевской демоности! — фыркнула Саша, прикидывая, кого из любителей погонять безголового нужно выводить из строя в первую очередь. — Конкретно вам или этому городу он что сделал?

Естественно, ответом была тишина.

Саша из-под прищуренных век наблюдала за более-менее успокоившимся народом. Засада ведь: с этой непонятной магией опасны могут быть не бугаи, вооружённые мечами, топорами и прочим инвентарём, а какая-нибудь пигалица, которую, на первый взгляд, и плевком перебить можно...

— За него денег много дают, — храбрясь, поведал тот же голос. — Завалим, и до конца жизни можно будет из трактира не вылезать!

Харизма стояла рядом, и Александра ей искренне была благодарна за то, что Глубинная молчит.

— Товарищ Вердия, сколько там за вас дают сребреников?

— Золотых, — педантично поправил девушку даллахан, самозабвенно рассчёсываясь спиной о каменный выступ. — Триста миллионов, кажется.

— Иуды, — прошипела Саша. — Значит так: сдаёте нам подрывника и эту изгонятельницу, и мы вас не трогаем. Всё ясно?

— Ах-ах! — буквально вывалилась из толпы ещё одна вчерашняя знакомая, упакованная в приличного вида доспех. — И меня, меня... возьмите!..

Сказано это было настолько полным страсти и желания голосом, что Александра внутренне поёжилась — нездоровый энтузиазм, как правило, тащит за собой очень большие проблемы. Только она открыла рот, чтобы охладить парой ласковых пыл девушки-рыцаря, как та продолжила:

— Нет! Не надо слов! Я вся горю, вся пылаю от одной только мысли, как вы меня бросите в застенки, закуёте в кандалы, и не будете давать пить и есть, и будете пытать!.. И делать ещё всякое разное грязное, непристойное и злобное!.. Это настолько... а-а-ах!..

Блондинка сладко зажмурилась, мечтательно поднеся к губам заплетённые в замок пальцы.

— Эй, малохольная, остынь, — перебила её Кронштадт, кажется, начав понимать, в чём кроются причины нестандартной реакции мадам-рыцаря. — Мы не из этих.

В целом, её немного напрягала такая покорность городских приключенцев: вот они гоняются за даллаханом, как инквизиторы за сторонниками гелиоцентризма, а вот уже спокойно стоят и внимают совершенно левой девушке, разве что не зевают и в носах не ковыряются.

— Ах, эта сладкая гадкая ложь! — продолжала накручивать себя блондинка. Судя по закусываемой в паузах между словами губе, дикому румянцу и лихорадочному блеску глаз — местная мазохистка твёрдо, уверенно и крайне решительно двигался себя к оргазму. — Да! Лгите! Лгите больше! Мой долг, как рыцаря-крестоносца, своей... грудью... своим... телом!.. Собой закрывать моих сопартийцев! И потому я не позволю, чтобы все пытки и прочие... грязные... извращения!.. достались только им!.. Я! Я сама должна всё это испытать! Только через моё... а-а-ах!.. тело вы сможете дотянуться... до них!..

С последней фразой блондинка ощутимо содрогнулась, а безумно-счастливое лицо однозначно указало: своей цели рыцарь-мазохистка таки добилась. Протяжно и страстно вздохнув, она опёрлась о рукоять меча — дрожащие ноги явно уже были не в состоянии удержать девушку на весу.

Из-за её спины послышались восхищённые шепотки и возгласы:

— Она такая смелая!

— Настоящий крестоносец!

— Хочу быть, как она!

— Хочу от неё детей!

— Хочу с ней бухнуть!..

Приложив ладонь к лицу, Саша только сокрушённо покачала головой. Сил что-либо говорить у неё просто не было.

— Да она на всю голову конченная извращенка! — просипел из-за булыжника Вердия. — И больница ей уже не поможет!..

— Как... грубо! — свистяще выдохнула блондинка и буквально повисла на своём мече — кажется, ещё накрыло очередной волной экстаза. — Ещё! Оскорбляйте меня вновь... и вновь!.. Грубее, жёстче!.. Я всё приму на себя, но защищу своих сокомандников-авантюристов!..

— Она ещё и в нашей гильдии состоит... — страдальческим тоном поведала Саша Глубинной.

Черри меланхолично пожала плечами — дескать, ты командир, тебе и думать.

— Постой! Что ты сказала? В гильдии?! — вклинился в разговор всё тот же голос, обладатель которого крайне удачно умудрялся прятаться в толпе. — Всё, народ, расходимся, квест на Вердию отменяется...

Весь обратный путь до замка сопровождался хлёстким звуком ритмичных шлепков: Саша анализировала произошедшее, пыталась понять мотивы и расклады, векторы образа поведения местных авантюристов — и ни к чему, кроме непрерывного руковозложения на лицо, это не приводило.

Мир этот не сумасшедший, — признавалась она самой себе, — он окончательно съехавший с резьбы!

Их небольшой конвой двигался колонной по одному, впереди — Вердия и Черри, в середине — синеволосая, представившаяся как Аква, мазохиствующая крестоносец Даркнесс, да перекинутое через её плечо худенькое тело главного пироманьяка Акселя — некой Мегумин, архимага из клана Алых Мазоку, персональной головной боли рыцаря без головы. А Саша завершала процессию — и вовсе не потому, что боялась, что условно-добровольные гости решат сделать ноги по пути. Просто ей так было комфортнее.

— Ещё раз повторяю, — на всякий случай напомнила Александра. — В плен вас никто не берёт. Всё, что нужно — это отстроить разрушенное. Спасибо скажите Вердии, что ему остатки рыцарской чести не позволяют требовать у девушек извинений и сатисфакции посредством дуэли. Со стройкой поможем. График работ обсудим по прибытии.