— Как давно это было?— спросил Дзирт.
— Лет десять, пятнадцать назад, сложно сказать, я ведь ночное явление, безразличное к погоде приведение. Зачем мне отмечать календы?— ответил призрак.
— Раз тебе заняться совсем нечем, то будешь меня учить!— сказал Дзирт, как будто решение оспариванию не подлежит.
— Нуууу, с твоей наглостью гильдмастером тебе быть, у фальшивомонетчиков!— хохотнул Шароз.— Ладно, уговорил, только дай слово: все выполнять в точности как я скажу, слушаться и стараться! Я ведь, могу и в таком состоянии кое — что сотворить!
— Клянусь! А ты клянись, что не будешь мне, моим детям и моим сторонникам пакостить, шалить, зло шутить и иным образом вредить!— ответил Дзирт.
— Клянусь! У тебя их, что ли, много? Да и дети, откуда, у сопляка то?— удивился призрак.
— Ну, это я на перспективу, так что бы потом не проморгать!— пояснил парень.
— Хвалю! Такс, значит, ночью ты спать больше не будешь, теперь ты ночью учишься ковке и обращению с оружием, лет десять не меньше!— начал распоряжаться призрак.
— А спать когда же?— удивился парень.
— На том свете выспишься, хотя, ежели как я.... Шучу, день тебе на что!?— ответил Шароз.
— А рыбалка как же?— продолжал, потрясенный, Дзирт
— Помощников подберешь, торговцев или гоблинов ограбишь, не моя забота, я учитель, ты ученик. Думай сам.— отрезал орк.
— Может тогда ночь, через ночь?— попытался облегчить условия Дзирт.
— Лентяй, ну ладно, ночь через ночь!— ответил Шароз, мысленно потирая руки.— Следующая ночь первая.
— Хорошо.— ответил Дзирт
— Да, Учитель!— поправил орк.
— Да, Учитель!— ответил ученик.
Так начался новый этап в жизни наших героев, ведь Силиэль считала Дзирта неотъемлемой частью своей жизни, а он допускал возможность, что и она неотъемлемая часть его.
Глава 11
Эта крица родит меч.
Дни продолжали свой бег, ночи становились холоднее и рыба стала попадаться реже, смена мест лова помогала плохо. Сиродил, хоть и теплая провинция, но небольшой ледок сковывает реки к северу от столицы.
К счастью для ребят, у них было достаточно места для разбивки небольшого огорода, что позволило обеспечить себя двухмесячным запасом овощей. Так же были сделаны запасы круп и немного денег. При осторожной трате можно было рассчитывать перезимовать, а уж весной будет легче, к примеру, вернется рыба на нерест, или торговцы будут сбывать подгнившие продукты дешевле.
Тем не менее, Дзирт продолжал заниматься рыбной ловлей, увеличил количество ловушек, построил несколько загонов для птицы и мелкой разновидности коз, кормить их было бы нечем, да и купить не на что, однако, так он отмечал для себя идею, которую обязательно надо реализовать.
Привидение орка оказалось вредным, придирчивым и острым на язык учителем, однако другого у него не было. Кроме того, его знания, истории и байки стоили того, что бы проводить ночь в изматывающих тренировках. Шароз был так щедр, что не пожалел на своего ученика заначки в 50 золотых, на которые были закуплены утраченные инструменты и материалы для обучения основам кузнечного мастерства. Хоть призрак сам не мог взять в руки на долго какой либо предмет, но он мог показать, как действовать, а уж как он мог комментировать!
Кривые поделки Дзирта активно использовались в быту, самые неудачные использовались на повторном уроке, пока самое сложное, что он мог сделать— небольшой железный нож. Что поделать, любое мастерство требует длительного кропотливого труда и затрат материалов на обучение. Сегодня он собирался сдать рыбу и потратить оставшиеся от 'клада' деньги в обмен на руду и дополнительные компоненты, Дзирт был поглощен своими планами, поэтому не сразу заметил слежку, когда же заметил, то было уже поздно. Его окружало двадцать подростков разных рас и оттенков.
— Вы решили напасть стаей, что ж, это ваша ошибка!— попытался запугать своих противников Дзирт.
— Стой, мы с миром!— выкрикнул долговязый лохматый блондин с желтоватым оттенком кожи и зелеными раскосыми глазами.— Нам нужна помощь, тебе нужна то же!— продолжил он выходя из за спин приятелей.
— Что за помощь вам нужна?— ответил Дзирт, внимательно изучающий обстановку.
— Твоими стараниями нас стало мало, раньше каждая улица имела свой отряд, теперь остались лишь мы. Большие банды не довольны уменьшением 'налогов', они дали добро новичкам отнять наши места.— с досадой сказал лохматый.
— Мне то, какое дело, вы каждый день режетесь, деретесь, дохните с голоду, попадаетесь на кражах, еще ни один не прошел на работу. Только мое отнять пытались. Вы решили жить как крысы, ну так живите. Деритесь или умрите, мне теперь все равно.— ответил Дзирт.
— Я понимаю, ты на нас в обиде, но пойми и ты, нет у нас никаких навыков. Все гильдии и мастерские семейные, туда попадают только свои. Чужаки там легко станут рабами. Это империя, а не твоя островная провинция. Да и, не важно, это сейчас!— с жаром стал говорить лохматый.
— А что же тогда важно? Я тут с какого боку?— спросил Дзирт.
— На нас натравили новичков, больше сотни! Закрыли какой то приют, теперь эта толпа нас на куски разорвет! Да они все разнесут, на тебя они то же нападут, когда поймут, что ты не из рыбаков, которых тут просто нет, а из бродяг!— ответил лохматый.
— И что ты предлагаешь?— спросил Дзирт.
— Союз, не думаю, что у тебя и вправду есть учитель-некромант, а значит, ты то же будешь в опасности. Ты сильный боец, возможно, твое присутствие сыграет роль.— пояснил лохматый.
— Сколько времени до нападения?— раздраженно, спросил Дзирт.
— Семь дней, сейчас эти психи делят власть и девчонок, у них там, в приютах, порядки как на каторгах. Когда решат, кто главный, тогда пойдут на нас. Думаю, что нас специально предупредили, что бы мы одумались и заплатили, или разбежались.— сказал лохматый.
— Я подумаю, завтра утром встретимся и я отвечу свое решение.— сказал Дзирт, взяв свою поклажу.— И еще, если я соглашаюсь, то отныне я главный, вы мне даете клятву служения. В любом деле! Думайте!— закончил он разговор, направившись на строй бродяг. Те, молча, расступились.
Уходя он думал, что невнимательность сегодня его могла погубить, ведь, навались они на него да же десятком и ему конец. Нужно срочно делать ножи побольше, а значит надо закупить больше железа, меди, угля и прочего.
Учитель долго смеялся над нелепостью положения ученика, его идеей сделать боевое оружие из смеси меди и железа, но с энтузиазмом взялся за правильное воплощение учеником этой идеи.
Сам Шароз не считал идею совсем безнадежной, он встречал дикарей с подобным оружием, но тогда это ему показалось только забавным, теперь он всерьез задумался о возможном использовании подобных методов на сталях. Что может быть проще, ученики делают несколько полосок из разных однородных сталей, а учитель сковывает их в одно изделие.
Результатом совместного 'творчества' были изготовлены два однолезвийных меча, где, весьма посредственная, сталь была окована с трех сторон бронзой, точнее клинок со множеством отверстий закладывался в форму и заливался раствором, а потом лишнее очищалась ковкой и заточкой. В качестве гарды были отлиты овальные пластины, а навершие было сделано в виде головы птицы. Ножны и рукоять были простые, деревянные, сделанные из досок поломанного еще мародерами ящика. Все это подвешивалось на специальном поясе.
Работа заняла весь день и большую часть ночи, поэтому на переговоры Дзирт явился уставшим. По этой же причине, он явился на переговоры с мечами.
Его обновки вызвали нешуточное оживление и прибавили ему авторитета, поэтому, когда он объявил о своем согласии, возражений против клятвы не последовало, только интересовал ее текст.
— Что ж, кто готов, становитесь на колени и повторяйте за мной: 'Я, называете свое имя, клянусь служить Дзирту, как своему господину, неотступно и честно выполнять любые его приказы, пойти на смерть ради его интересов и клана, отныне я, моя жизнь и верность принадлежит клану и его господину Дзирту.'— сказал Дзирт, думая о том, что они с учителем перестарались, когда придумывали эту клятву.
Однако, эта торжественная речь убедила остальных в его праве требовать клятв, служения и подчинения. Да они были преступниками, да они воровали и некоторые уже убивали, но они оставались детьми, 'средневековыми' детьми, в них не угас дух романтизма, жажда приключений, причастности к чему-то большему и нужному, чем уличные кражи.
— Отлично, я принимаю ваши клятвы, в свою очередь клянусь: заботится о всех членах клана, беречь и уважать их, принимать решения, направленные на достижения этих целей.— сказал Дзирт.— Как ваш глава, даю вам первое поручение. Соберите за два дня сумму в пять золотых, а так же продуктов на несколько дней. Мы будем вооружаться и тренироваться, времени мало, да же если нам и впрямь дали эти дни. Да, и помните, торговцев с которыми я веду дела не трогать.— сказав это, он вернулся на свою лодку. Его руки и ноги дрожали, поэтому он торопился как можно скорее покинуть берег, что бы, не показать слабость.
Все эти дни он не находил себе места, поэтому занялся подготовкой множества глиняных и деревянных форм для отливки примитивного оружия. Самое простое по исполнению, из того, что ему пришло на ум, было отливка округлых наверший на булавы из бронзы, либо топориков, но они сложнее и требуют лучшего качества материала и исполнения.
В назначенный срок, явились новые подопечные. Им удалось собрать сумму в семь золотых, три серебряных и пятьдесят медных монет, а так же обильный запас продуктов.
На принесенные деньги было закуплено необходимое количество руды и угля, а так же прочной древесины на древки и, подешевле, на щиты.
Дзирт не интересовался происхождением денег, для него было главным, что он с помощью них должен сделать. Этот мир жесток, и, пока, он будет делать все, что требуется для выживания.
Глава 12
Кто не снами, того больше нет.
Острозуб был в хорошем настроении, он, наконец то, получил возможность стать значимой фигурой в преступном мире, либо просто разбогатеть, продав в рабство 'самок' и некоторых из своих приспешников. Он был человекообразным ящером— аргонианином*, как их называют имперцы. Его помещение в приют было поразительным и весьма необычным поступком в Империи, поскольку большинство народов воспринимала нелюдей и не меров, как дикарей. По их представлениям аргониане и им подобные могут быть в трех состояниях: 'раб', 'пока не раб', 'падаль, может отдать чучельнику?'. Естественным следствием стало то, что в приюте, где все от воспитанников, до пьяницы дворника мечтали быть подальше от приюта, он был предметом общего презрения и насмешек. Это обозлило юного ящера, поэтому он, со временем, стал главой одной из самых опасных группировок в приюте. Его природа ящера дала ему преимущество в ускоренном развитии и отсутствия необходимости постоянно думать о наличие оружия, его когти и хвост позволяли делать очень многое с дерзнувшими бросить ему вызов или иначе вызвать недовольство. Законы несовершенны, поэтому, фактически взрослый, ящер устроил свои порядки. После приезда комиссии приют был расформирован, как 'не оправдавший ожидаемой самоокупаемости и воспитания будущих граждан Империи', на самом деле управитель проворовался, а комиссия еще больше проворовалась, поэтому всех воспитанников выгнали на улицу. Им еще повезло, что 'комиссия' понадеялась на самостоятельную гибель сирот на улицах 'по естественным причинам', а не догадалась поправить недостачу за счет продажи воспитанников приюта.
Воспользовавшись ситуацией, Острозуб подчинил себе большую часть приютских мальчишек и захватил девочек, последних он видел исключительно в роли товара. Чтобы не было непредвиденной порчи товара, на его охрану он определил самых верных бойцов, а так же организовал набег на несколько маленьких поселений, попавшихся по пути в столицу. Так он и был замечен представителями столичного преступного сообщества, которые ему предложили место на окраине, при условии самостоятельного захвата и своевременной уплаты 'налогов' в дальнейшем.
Оставив 'товар' с охраной в последней деревне, Острозуб повел свою банду на назначенное место встречи.
— 'Прежние хозяева либо подчинятся, либо сдохнут!'— подводил он итог своим незатейливым планам, подходя к оговоренному 'месту для переговоров'.
Первое, что привлекло его внимание, было вооружение небольшого отряда палками разной длинны с обмотанными тряпками на боевых концах. Так же, на куче хвороста валялись какие то доски, на которых бродяги сидели до прибытия противников. Все это очень настораживало Острозуба, заставляя стискивать рукоять старого меча, добытого в одной из деревень.
— Зуб, смотри, они что, ловцами* себя возомнили? Палками и веслами решили нас всех поколотить?— пробурчал молодой тощий орк Хрюгус, чье истинное имя и род не известен, поскольку он был подкидышем. Имя ему давали смотрители приюта с явной издевкой, которую он, по своей простоте, не понимал.
— Всем быть осторожными! Окружайте их, никто не должен уйти!— проорал, с характерными шипящими нотками в произношении, Острозуб.
Вот, толпа приспешников, подчиняясь приказу, начинает разбег, потрясая ножами, палками, топорами, косами и прочими сельскохозяйственными предметами, добытыми в разоренных поселениях. Вот, вот, первые ряды пустят кровь наивным смельчакам. Но тут противник сделал нечто, чего в планах Острозуба не было! Доски оказались грубыми щитами, за которыми его враги укрылись, как легионеры, и стали наносить сокрушающие удары его парням. Было непонятна причина в эффективности и силы ударов, наносимых тощими оборванцами, вооруженными простыми палками. Но сильнее его поразили 'весла', оказавшиеся копьями, и пусть их было всего два, но, прикрытые щитами соседей, копейщики наносили страшные раны его бойцам. Взбешенный коварством врагов и нанимателей, Острозуб повел в атаку всех своих бойцов. Ему хотелось лично разорвать глотку серошкурой твари, командующей оборванцами.....
Дзирт подготовил своих 'людей' как мог, вооружил, обучил, разработал план обороны, но в серьезность стычки он до конца не верил, о чем сейчас очень сильно жалел. Противники не только оказались многочисленными, но решительно настроенными, вооруженными топорами, косами и прочим. Несколько ребят, получив от 'косарей' раны на ногах, раскрылись и были превращены в кровавые лепешки за несколько мгновений, строй едва удавалось держать. С прибытием отряда, под командованием 'ящерицы', толпа вовсе обезумела. Чешуйчатая тварь приказала всеми силами отнимать щиты и ломать строй, поражение было неминуемым. Дзирту пришла в голову безумная идея покинуть строй и проложить путь отступления своим соратникам.
— Тит, Ральф, поднимите меня на щите над строем и крепко стойте!— крикнул он ближайшим бойцам. Те без промедления выполнили приказ. Дзирт оттолкнулся от получившейся площадки и извлекая клинки прыгнул за спины почти прорвавшим строй врагам. Их открытые спины стали отличной мишенью для острой стали. Вращающиеся клинки не встречали сопротивления и не знали жалости, отточенные движения, обзываемые учителем 'танцем пьяной кривоногой шлюхи' в паре с оружием, показали свою истинную суть. Круговые, секущие удары быстро проредили врагов и побудили часть из них спасаться бегством. Воодушевленные дурным примером и обозленные гибелью товарищей, парни разрушили строй и перешли в наступление, однако, те кто столкнулся с десятком, возглавляемым аргонианином, пали под ударами его меча и топорами его охраны.
