Один к трем

И сейчас оказалось, что-либо Пандора слаба, раз опасается действий "врага", либо... либо сталкиваются два монстра. Последняя мысль даже не отдавала паранойей — для этого Экс уже слишком долго работал на корпорацию. То, что Мак не задержалась на теме искинов, даже чтобы привести ему пару аргументов против, косвенно подтверждало последнюю теорию. Но сначала стоило разобраться с контрактом. Корпоративные войны можно оставить на потом.

"Так вот, Экс. Пандора не станет вмешиваться".

Экс знал ее следующие слова.

"Ты хотел разобраться сам? — опять ему чудилось слишком много человеческого в мертвом голосе. — Разбирайся".

Мак не умела смеяться, или программа, изменяющая ее — их? — голос, отказывалась трансформировать ее настоящий смех. Поэтому Экс, лежа на заднем сидении полицейской тачки и испугав копов, засмеялся громко, болезненно, дико, радостно.

За них двоих.

* * *

К нужному подъезду они подходили долго. Специально тормозили шаг, в надежде что парень, околачивающийся рядом с нужной дверью, передумает и уйдет. Но тот стоял и стоял, вперившись в них взглядом над краем замызганной старой банданы. Ткань, натянутая между носом и подбородком, двигалась, как будто парень, по какой-то причине, дышал исключительно через рот. Когда Джей остановился рядом, парень заправил краешек банданы под воротник толстовки настолько нервным бессмысленным жестом, что Джею немедленно захотелось содрать с него платок и посмотреть, что случилось с нижней половиной его лица.

Стена в неумелых граффити, тяжелая дверь с типовым замком, окна первого этажа забраны решетками — типичный дом типичного района, некогда "спального", теперь разве что непривычно тихого. С огромным трудом удалось вспомнить, что сегодня воскресенье. Большинство более-менее приличных жителей отсыпались по домам, по улицам шатались, в основном, наркоманы и пьянчуги — посмотреть издалека, и не поймешь, как недавний город превратился в зомби-хоррор.

За сорок минут блуждания по району Джей успел подраться дважды — успел бы и трижды, но в последний раз Китти молча шмальнул из пистолета под ноги толпе мальчишек, самому старшему из которых было лет тринадцать. Пацаны остановились, глядя как звери то на них, то на гильзу, забренчавшую по асфальту, молча ушли, и это молчание напугало сильнее, чем предыдущие стычки с подвыпившими аборигенами. Джей понял — из случайно забредших сюда засранцев, которых можно отпинать в надежде разжиться парочкой смартфонов, они быстро стали серьезными козлами, покушающимися на территорию, а значит, скоро их будет искать кто-то покруче обнаглевших детей. Китти этого, очевидно, так и не понял.

Джей кивнул парню в бандане как знакомому и уверенно набрал на замке номер квартиры, которой, если посчитать, здесь не должно было быть.

— Мы к Флипперу, — сказал он в ответ на шум, в котором едва угадывался человеческий голос.

Парень неожиданно бросился к нему, стоило двери только пискнуть, пропуская гостей. Джей не сопротивлялся, позволив ему проскользнуть между косяком и створкой, только удивленно взглянул в ответ. В подъезде паренек явно растерял внезапный пыл, развернулся обратно к Джею и виновато пожал плечами, потом молитвенно сложил руки. Его брови слегка изогнулись, сиплый выдох заставил ткань банданы вздуться пузырем.

— Тоже к нему? — понял Джей и кивнул. — Ну тогда веди.

Явно обрадовавшись, парень огляделся и вытащил из-под толстовки длинный нож. Не снимая ножен, просунул тот между створками неработающего лифта и заставил их открыться, затем исчез в шахте. Джей с некоторым удивлением взглянул вниз, посветив смартфоном, и увидел, как парень ловко, быстро спускается вниз по криво прибитым к стене рейкам, держась за тонкий стальной трос. Таких тут оставалось еще два.

— Я не понимаю, — высказался Китти, пропуская Флешку вслед за Джеем вниз. — А если к этому врачу припрет кто-то без ног или рук?

Флешка, задержавшись в дверях лифта, окинула взглядом пустую шахту и указала на криво накарябанный на стене рисунок человечка в инвалидной коляске и рядом — ухмыляющийся "тролльский" смайл.

— Гондон, — согласился Китти с ее осуждающим взглядом.

Благодаря подключенному ночному видению Джей ориентировался на макушку все еще ползущего вниз парня в бандане и вскоре увидел его лицо, а потом деревянные рейки сменились железной лестницей, обрывающейся в метре над полом подземного убежища. Паренек их ждал, отчего-то не торопясь бежать к неведомому Флипперу, и это начало беспокоить.

— Если ты завел нас в западню, я выстрелю тебе в живот, — сказал Джей доверительно.

Парень поспешно замотал головой. Потом, подумав, с громким вздохом стащил бандану с лица. Его кожа ошметками свисала по обе стороны челюсти, рваная рана начиналась под носом и захватывала подбородок. Кто-то вмял нижнюю, искусственную половину его лица вовнутрь, между разошедшимися краями вогнутых лицевых пластин проглядывали трубки и пружины челюсти. Изо рта — узкой застывшей щели сантиметров на пять глубже нужного, — вырывался тихий скрип и дыхание. Губы можно было лишь угадать по приклеившемуся к останкам механизма силикону в пятнышках бледно-красной синтезированной кожи.

Увидев спустившуюся Флешку, парень склонил голову набок и уперев руки в бока. Его глаза тоже не двигались, не могли сощуриться в насмешке из-за нехватки лицевых мышц, но поза явно выражала собственную радость от удачной шутки. Флешка отреагировала на это невозмутимо, больше внимания уделив Китти, который, предупредив, сбросил сверху морозильник. Поймали его вдвоем, Джей на всякий случай обхватил ящик обеими руками. Ему и так сегодня досталось.

Китти, в отличие от Флешки, слов не сдержал, увидев разбитую рожу провожатого. Лицо парня странно подернулось, скрежетнуло что-то внутри, рот чуть больше разошелся вширь, и парень тут же обхватил челюсть руками и от испуга зажмурил глаза. Постоял так немного, очень хотевший посмеяться, но неспособный и на это, потом вернул на нос бандану и махнул рукой в сторону единственной двери в конце короткого темного коридора.

Джей передал морозильник Китти и сначала постучал. Потом, не дождавшись ответа, осторожно повернул ручку.

Прямо напротив двери находился... бар. Небольшая стойка с верхней подсветкой — синий свет сменялся розовым и обратно, — ряды бутылок на стене за ней, высокие табуреты, несколько блестящих хромированных кранов и разномастные стеклянные стаканы. Был даже бармен — высокий мужчина с ежиком выбеленных волос, повторяющих изменения подсветки. Занимался он типовым барменским делом — флегматично протирал пузатый фужер бумажной салфеткой и с подозрением взирал на гостей: "Пришли выпить или буянить? Или сначала одно, потом второе?".

У стойки, развернувшись к входной двери, стояла женщина, невероятно высокая и тонкая в короткой обтягивающей юбке, со своими бесконечными ногами, переходящими в длинные тонкие каблуки.

Широко улыбаясь без какой-либо теплоты, она спросила:

— Ну разве ты не прелесть?

И щелкнула предохранителем на громадном для изящной руки пистолете. Джей узнал "Тэцуо" — фирма-производитель его импланта лет десять назад пыталась выйти на оружейный рынок, их подавили, но четыре выпущенные модели, две винтовки и два пистолета, сейчас узнал бы любой фанат. Гиганты из облегченного пластика и нанокластерной стали, совмещающие по два дула и два ряда патронов, один из которых обязательно выделялся под коррозийные заряды. Все тогда говорили, что "Тэцуо", в производстве тяготеющая к металлам, а не пластику, может легко уничтожить себя своими же пушками. Следом, правда, фирма объявила о новейшем антикоррозийном покрытии... Джей постарался переключиться и с трудом отвел взгляд.

— Прелесть, — повторила женщина и на миг повернула голову к бармену. — Постучался и пялился на мои ноги всего пару секунд. Какой вежливый.

Не решаясь обернуться, Джей по звукам догадался, что Китти и Флешка спрятались за стенами по обе стороны дверного проема. Провожатый не ушел. Наоборот, встал рядом с Джеем и, с непонятными из-за покореженного лица ужимками, воззрился на мужчину и женщину.

— Так... вы владельцы клиники? — ляпнул Джей первое что пришло на ум. — Я по делу. К врачу.

— Твои друзья не присоединятся? — спросил бармен. — Я заметил морозильник. Надеюсь, там еда.

Во вспышках синего и розового Джей разобрал их лица. Возраст женщины было сложно определить из-за ненатуральной гладкости кожи, натянутой на безупречно выверенные, идеальные пропорции и ровнейшие линии лица. Короткая, геометрически четкая стрижка не скрывала ни одной из этих линий. Когда женщина улыбалась, на ее щеках проступали ямочки — двумя аккуратными точками, будто под синхронными уколами невидимой иглой. Черные волосы, густо подведенные черным глаза, черная одежда, кожа то синяя, то розовая — в натуральном свете женщина была бы монохромна.

Мужчина больше походил на человека — на лбу застыли морщины, кожа была смуглой, насколько можно разобрать, натурального оттенка, лицо скорее неправильным... Привычно, правильно неправильным — один глаз чуть меньше другого, вдобавок прищурен, левая скула немного выше и шире правой, прикус слегка смазывает линию подбородка. Такие вещи легко улавливать даже без анализа "Линз-лайф", если достаточно насмотреться на фанатов пластической хирургии. Джей дал бы мужчине лет сорок, но в его взгляде сквозило такое картинное равнодушие, наплевательство на всех и вся, что свойственно только подросткам. На крепких, развитых предплечьях виднелись уродливые толстые шрамы, что тоже показывало, насколько ему все безралично, — свести их было делом пары минут и цены пары обедов из автомата. Над расстегнутым воротником белой рубашки виднелись углы какой-то татуировки, выглядывающей с задней стороны шеи.

Оставив в покое фужер, мужчина недовольно взглянул на парня с банданой и вздохнул.

— Я говорил тебе валить к апостолам, если снова свернешь себе рожу. А ты вместо этого привел к нам каких-то бомжей.

— Апостолам? — спросил Джей.

— Петру и Павлу, — мужчина буднично кивнул. — Дальше по улице. Говнюки, но берутся даже за редких неудачников вроде нашего Лехи.

Леха закатил глаза.

— Вообще-то у нас есть деньги, — сказал Джей, решив, что стрелять в них все-таки не собираются. — И рекомендации. От Клакера.

Имя не произвело никакого впечатления, хотя бармен — или, теперь уже, врач, — кивнул с легким узнаванием во взгляде. Флиппер вышел из-за стойки и бесцеремонно стащил бандану с лица Лехи. Разглядел повреждения.

— Ох, горе, — внезапно совершенно по-простецки вздохнул Флиппер. — Иди, потом расскажешь.

Парень, воодушевившись, бодро направился к картонной стене, выкрашенной в бордовый, справа от бара, и с шелестом отодвинул створку. На другие стены — бетонные, — краски уже не хватило. Джей попытался посмотреть, что скрывается за картоном, но Флиппер немедленно загородил ему обзор и кивнул женщине.

— Милена, дорогая, позаботься о гостях и объясни им, что к чему.

Несмотря на любезный тон, прозвучало это почти угрожающе, но женщина только фыркнула и ухмыльнулась, на миг нарушив идеальное соотношение сторон своего лица, а затем встала за стойку и убрала куда-то вниз коллекционную пушку. Джей уже свободнее оглядел стены, украшенные сетками потушенных гирлянд, два потрепанных диванчика в углу рядом с пластиковым столиком, небольшой экран на стене — три окна черные, одно показывает подъезд, — и самодельную сцену из поддонов. О том, что это именно сцена, говорили колонки и кривая стойка с микрофоном.

Китти и Флешка выглядели слегка смущенными, пройдя к бару вслед за Джеем.

— Во-первых, котятки, — кивнула им Милена, доставая стаканы, — у нас здесь не клиника, а бар. Сами посмотрите.

Она щелкнула миниатюрным пультом — на стенах загорелись гирлянды и синхронизировались с подсветкой бара. Теперь к синему и розовому добавилось желтое и белое. Освещение приближалось к обычному свету ламп в редкие моменты.

— Красота, — вежливо согласилась Флешка.

Милена благосклонно кивнула и включила музыку — тихий равнодушный чилаут, свойственный любому клубу в неурочное время.

— Во-вторых, что вам налить?

— Ничего, спасибо, — сказал Джей.

— Пива бы, — вздохнул Китти.

Флешка же на миг прикрыла глаза и молча водрузила на стойку морозильник. Развернула к Милене и откинула крышку.

— Оцифровку бы, — не сдержав язвительности, передразнила Флешка. — И диагностику для нас.

Милена коротко рассмеялась, аккуратно закрыла морозильник, оперлась на него, доверительно потянулась к Флешке и подмигнула.

— А ты тут мозг команды, я вижу.

Джей мысленно обозвал себя идиотом. Милена вытащила из-под стойки коробку с нейрогарнитурами — датчиками, считывающими электрические колебания мозга. Проникновенно взглянула на Флешку, протягивая на пальцах пару аккуратных, полупрозрачных, в сетках микрочипов, дерм. Флешка кивнула и подставила голову. По дерме на лоб, виски и шею под затылком — Китти и Джей клеили датчики сами.

— А вот насчет оцифровки сложнее, — Милена взяла с полки бутылку виски и придирчиво оглядела этикетку, водя по ней длинным пальцем. Поставила обратно. — Это зависит от многих факторов, и результат не гарантирован.

Теперь она прицепилась к бутылке вина, но тоже смотрела с сомнением — то на бутылку, то на них. Флешка, перехватив ее взгляд, указала на бутыль в правом нижнем углу. Без каких-либо опознавательных знаков, изрядно заляпанная, та, судя по всему, хранила самую жуткую бормотуху из возможных.

— Нам бы хоть что-то оттуда вытащить.

— Смело, — оценила Милена. — Самокритично.

Своим жестом и словами Флешка ясно обозначила ту категорию посетителей, к которой они принадлежали, — действительно бомжи, завалившиеся к врачу лишь со смутной надеждой выяснить что-то о дерьме, в которое вляпались. Запоздало, с оцепенением Джей вдруг ясно понял, что она права. Что соваться домой ему уже нельзя, что в его районе его наверняка ждут с распростертыми объятиями какие-то сукины дети вроде того киборга, что у него нет ничего кроме прихваченного прошлым днем, когда он думал, будто всего лишь идет выбивать из Клакера заработанные деньги.

— Налью вам портвейна из жалости, — решила Милена, все-таки не став трогать ту бутылку со сточными водами.

Глаза Милены светились, мигали с перерывами, вторя данным на смартфоне, обернутом вокруг тонкого запястья. Она анализировала мозговую активность, считывая реакцию не только на речь, но и на алкоголь, — догадался Джей. Умно. И помогает зарабатывать на бухле, кроме всего прочего.

Портвейн на вкус был как спирт с вареньем, но Джея порадовало уже то, что он этот вкус почувствовал. Больше того, в голове слегка прояснилось.

Надо выбираться в Сеть, решил он. Это точно. Оттуда он сможет перевести накопления — не зря хранил их на трех разных счетах, предусматривающих слежки. Не в Токио, но он все-таки сможет смыться — в какую-нибудь дыру, клоаку, на задворки цивилизации, где можно жить. И, конечно, с ним наверняка свяжется Айна, которая уже получила их сообщение и теперь думает, как вытащить брата из каши, которую заварила на пару с Клакером.