Низшие умертвия с выпавшими клыками расчищали площадку, стаскивая все обломки камней в одну кучу. Благодаря большой силе они могли ворочать огромные глыбы, но тупость не позволяла выбирать те, с которыми справятся. Приходилось перенаправлять на более мелкие камни, чтобы работа не стояла. Пронизывающий холод, что царит в месте покоя мёртвых и зимой, и летом, был им безразличен. Сам лич, приближенный Голосом Мёртвых к небожителям, тоже не испытывал дискомфорт, но на борьбу с холодом тратилась мана. Убыль была небольшая, а с источником сил от обелиска — считай, что и не было. Новая жизнь нравилась Сайнорилу, старческие болячки ушли, и ощущение силы, текущей по жилам, было приятным, почти пьянящим.

Передав управление низшими Торзегу, пошёл ко входу в пещеру. Священное место упокоения предков могло быть осквернено старым врагом, и троллям предстоит создать новое оружие против подлых многоногов. Вход остался далеко позади, но тьма не мешала Сайнорилу видеть ряды заледеневших мумий. Нужно дойти до конца коридора, чтобы проверить, нет ли где отнорков вглубь земли. Это не гарантировало, что нерубы не пророют новый ход, но зато напасть внезапно они тоже не смогут. Неспешная поступь вывела его к всё сужающемуся концу, сходящему в глубине на нет — не просунуть ни руку, ли даже нож. Здесь покоились самые древние мумии, и троим из них предстоит стать стражами.

Со всем почтением он подхватил магическими руками три тела, и разместил их на полу. Сняв из-за спины мешок с костяной пылью, отсыпал вокруг тел линию, стараясь чтобы крупинки соприкасались друг с другом. До мастерства Владыки ему далеко, но кое-чему он уже научился. Зачерпнув побольше сил из обелиска, стал напитывать ею мёртвых стражей. Работать с ними было тяжело — души давно покинули эти вместилища. Требовалось заново связать остатки магических отпечатков, что до сих пор хранили старые кости, срастить их вместе, и призвать Нер'Зула. Магия наполнила костяки синим светом, костяной порошок с треском исчез, превращаясь в еле видимую чёрную взвесь. Каменный пол поплыл, прислоненные спинами друг к другу мумии утонули в нём наполовину, и Владыка явил свой взор, перехватывая творимую магию.

Тролль с благоговением смотрел, как изменяются костяки, сливаясь в единое целое, размягчённый камень плотной коркой натекал на них, превращая в монолит. Магический конструкт пустил отростки в пол и стены пещеры, расходясь во все стороны, и вскоре жрец Голоса Ночи почувствовал её, как одно целое. Теперь никто не сможет незаметно разобрать основание, не потревожив троллей.

— Ты хорошо подготовил это место, — раздался в голове голос Владыки. — Но пробудить их к новой жизни будет непросто, слишком долгим был их сон. Создашь стражей в каждом месте погребения.

— Исполню, Повелитель, — отвечал Сайнорил.

* * *

"Северную столицу" я отвёл под работу с нежитью и производство оружия. Привыкнув работать с живым материалом, я, тем не менее, мог посредством личей поднимать и мёртвых. Но у них была своя специфика. Слишком мало оставалось в них от эманаций жизни и разума, энергетику предстояло создавать с нуля. Даже троллиные практики тут мало на что годились — они делали ловушки душ из свежих врагов. Зарываться в исследования не хотелось, но пришлось. Помню, в одном из фиков Нер'Зула ждал эпический облом, когда нерубы привели в негодность все залежи мумий. Опираться на фанфик было бы недальновидно, но исключать такой возможности я тоже не мог. Мёртвые стражи по сути своей были скорее некроголемами, чем классической нежитью. Данные артефакты создавались с одной-единственной целью — не проворонить вторженцев. Скоро все запасы будут под контролем, и можно будет вводить в строй новых немёртвых воинов.

В это поселение я перевёл добрую треть личей и четверть низших, что при поддержке источника сил спешно отстраивали лаборатории. Ставить крепостные стены резона нет — камня и рабочих не напасёшься. Зато каждая исследовательская площадка будет снабжена столбом-излучателем, способным развеять за один выстрел пару-тройку нападающих. Сейчас, когда город только строится, я уязвим для массовой атаки, но вряд ли нерубы сумеют собрать и бросить на меня столько сил. Неизвестной величиной оставались одарённые многоноги, если они способны засекать мои летающие источники, то вылазки не избежать. Но на моей стороне скорость — прежде чем продвигать некромантию понастрою вышек. Перекрывая зону действия друг друга они станут непроходимой преградой на пути любого войска.

Не хватало материалов, из доступного были только кости, дерево и камень. Ни металлов, ни драгоценных камней — хоть контрабанду через Вразуса организуй. Будем работать с тем, что есть, и улучшать по мере необходимости.

* * *

Некоторое время спустя.

Гуранс бежал по следу белого медведя, втягивая ноздрями запах летнего разнотравья. Полагаться на слух ему не приходилось — низшие создания своим громким топотом глушили все звуки, чем несказанно раздражали матёрого охотника. Хвала предкам, хоть бежали быстро, не заставляя себя ждать. Чуткий нос уловил запах воды и крови, зверь был где-то рядом. Следы вывели к костяку тюленя. Туша была разорвана пополам, жир съеден, а остальное белый зверь оставил.

Бывшие тролли с гуканьем набросились на останки, отрывая зубами куски кожи и разгрызая кости. а Гуранс скривился. Как истинные падальщики те не брезговали ничем, подъедая всё без остатка. Сейчас белый медведь отяжелел после еды, и далеко не уйдёт, а запах крови и следы когтистых лап приведут к нему охотника.

Зверь почувствовал их издалека, и убегать не спешил. Огромная белая туша, перемазанная кровью, глядела на них, решая, напасть или не трогать. Будь он голодным, уже бы кинулся, но после плотной трапезы стал неповоротливым. Тем хуже для него. Проверив остроту своего копья, тролль стелющимся бегом поспешил к добыче, выгадывая верный удар. Он знал, что несмотря на большой размер, зверь может двигаться очень проворно.

— Стоять, — скомандовал Зукатар, удостоенный дара Повелителя Мёртвых.

Это было не лишним — низшие были тупы и без пригляда ели всех, в чьих жилах текла тёплая кровь. Окрик относился не к нему, и Гурнас приближался к зверю, следя за его лапами. Удар — и на окровавленной шкуре добавляется след от копья. Медведь грозно рыкнул и прыгнул на тролля, но тот ловко отскочил в сторону, украсив его шкуру ещё одной отметиной. Белый медведь поднялся на дыбы, готовясь смять надоедливого двуногого, и открыл грудь для удара.

Ткнув остриём в сердце, Гурнас присел, упирая копьё в землю, и кувыркнулся вперёд, уходя из-под удара чёрных когтей. Напоровшийся всей массой медведь убил сам себя — смертельная рана ослабила зверя, но опытный охотник не спешил праздновать победу. Позорно будет умереть от лап поверженной добычи и он, вынув нож, кружился, выгадывая момент. Белый медведь завалился на бок, копьё торчало у него из спины, кровь струйками хлестала из распластанной раны. Попинав по задней ноге, тролль, не дождавшись реакции, запрыгнул ему на спину.

— Жизнь для Нер'Зула! — заорал он, вонзая нож в глазницу, — мясо для клана!

Старые руки не подвели, обрывая жизнь зверя. Сегодня у его семьи будет много мяса, единственное, что портило настроение — это присутствие низших. Сил у него ещё много, но время берёт своё, и ему не хотелось окончить жизнь так, как они.

* * *

Северный Тюлень, как бы не зубоскалили насмешники, был резвым кораблём. Обратный путь в Лордерон баловал ветрами, ни пиратов, ни прочих морских напастей не было. Брэндиам уже готовился первым войти в порт, опередив в негласном соревновании других капитанов, но на полпути его корабль стал замедляться. Перегруза не было, дно проверили в первый путь — ни зарослей ракушек, ни гнилых досок, но матросы день ото дня находили новые протечки. Как назло больше половины пути уже было пройдено, и случись такое возле вод Нортренда, он предпочёл бы вернуться в порт. Оставалось только положиться на судьбу и подготовить шлюпки. Сидя в каюте, по скрипу и уменьшившейся качке капитан понял, что корабль сбавляет ход. Выйдя на палубу, увидел, как матросы убирают паруса.

— Посему опять стоим?

— Капитан, в трюме новая течь, если не убрать ход, не заделаем, — доложил ему Скортэн.

— Большая? — уточнил он у боцмана.

— Рука пролезет. Заплату уже наложили, но края как-будто кем-то погрызенны. Прикажи выкинуть часть груза, иначе не доплывём.

— Тысяча мурлоков тебе в печень! — выругался капитан.

Не доверять словам Скотэна резонов не было, и лучше потерять груз, чем команду. С досады он сплюнул за борт, дав отмашку матросам. Бочки с китовым жиром одна за другой плюхались в воду, люди сбивались с ног, избавляясь от лишнего веса. Как бы это плавание не стало последним для Северного Тюленя.

— С половиной груза дойдём? — уточнил он у помощника.

— Должны, капитан. Ветер хороший.

Резкий удар и хруст перекрыл скрип такелажа и крики боцмана, палуба покачнулась, как будто корабль наткнулся на рифы. Проклятье! Здесь же отродясь не было мелей, да и корабль стоит! Толчок повторился, матросы забегали как ошпаренные.

— Капитан, в трюме новая течь, корабль разваливается! — завопил черноволосый матрос, выскочивший на палубу.

— Спускайте шлюпки, крысы сухопутные! Да пошевеливайтесь, акулий корм!

Под ор и маты шлюпки спускали на воду, благо припасы успели погрузить заранее. Спешно, но без паники команда съезжала по канатам, рассаживаясь по местам и разбирая вёсла. Капитан последним спустился в последнюю, не успев спасти корабельную казну, так быстро тонул их корабль. Заработали вёсла, отплывая от обречённого корабля, под жалобный треск он перевернулся на бок, являя взору изломанное днище. Невеселые мысли прервало новое происшествие — что-то вырывало вёсла из рук матросов, вот один шлюп от таранного удара взлетел на воздух, на миг являя голову гигантской рыбины. Посыпавшиеся в воду матросы уже не всплывали, вскочив на ноги Брэндиан сорвал с пояса саблю, готовясь подороже продать свою жизнь.

— Какого демона тут происходит?! — в сердцах закричал он, гладя на всплывающие пятна крови среди обломков шлюпки.

Ответом ему была гибель следующего судна, слишком маленького, чтобы противостоять морскому чудовищу.

— Оружие к бою! Покажем им, чего стоят наши жизни! — ободряюще крикнул капитан, на миг вселив храбрость в сердца людей.

Неведомый хищник топил шлюпки оду за другой, люди, падая в воду кололи оружием пучину, но погибали один за другим. Не избежала общей судьбы и их судно, утянутое под воду. Нырнув Брэндиам успел заметить стремительные серые тела, рвущие людей на части. Боль пронзила тело, как будто в спину воткнулись десятки кинжалов, меркнущим взглядом он успел заметить свою откушенную кисть, до сих пор сжимающую рукоять верной сабли.

Глава 16.

Испытание морской нежити прошло на троечку. Самая большая рыба, захваченная мной, была бесполезна против корабля, и лишь благодаря некрокрабам удалось повредить его днище. Акулы разламывали бочки с жиром — если сюда придёт поисковая экспедиция, то не должна понять, как именно погиб корабль, и куда делся экипаж. Сильно не хватало водоплавающего мага, а перекинуть в Лордерон кого-нибудь из личей пока не представляется возможным.

Развалившийся пополам остов корабля покоился на дне, несколько любопытных рыбёшек уже плавали среди обломков. Некрокрабы стаскивали в кучу трофеи — оружие, части доспехов, кошели, металлические гвозди. Каюта капитана оказалась самой богатой на добычу. Гибель корабля и последующее погружение не прошло для неё даром — пергаментные карты снулыми медузами плавали над грудой вещей, одежда перемешалась с сундуками и шкатулками, разбившиеся бутылки подкрашивали воду в ярко-красный цвет. Корабельная касса тоже была здесь, обогатив меня золотыми, серебряными и медными монетами. Было их немного, зато по стоимости они были больше всей остальной медной мелочи. Зарплату моряки уже не получат, а мне предстоит много расходов в Восточных Королевствах.

Сильно не хватало плавучих сборщиков — со щупальцами, или с руками — не важно. Обломки раскидало по приличной площади, и теперь акулы развозили к самым крупным крабов, сбрасывая подводный десант, чтобы не пропустить ни одной мелочи. В будущем я планирую посетить все затонувшие суда Азерота, и не только их. По идее, на дне должно оставаться много артефактов времён до взрыва первого Источника, покопаться в наследии ночных эльфов, не поднимая участки суши на поверхность будет весьма полезно.

Помню, капитан что-то кричал про мурлоков, эти ребята мне однозначно пригодятся. И пусть по некоторым сведениям они связаны с нагами, мне рано или поздно всё равно предстоит выйти с ними на контакт.

* * *

Вразус с позеленевшим лицом, свесившись за борт исторгал завтрак. Проклятая качка обернулась для него приступом морской болезни, и теперь спазмы сотрясали пустой желудок. Всю зиму он не знал такой напасти, а сейчас, когда расслабился и мысленно был уже на берегу — скрутило. Чайки уже кружили над реями, земля была недалеко, и он молил морские ветра, чтобы корабль поскорее причалил. Кайлавер придержал его, чтобы он не свалился вслед за едой, и оттащил на палубу.

— Плохо? — спросил он Вразуса.

— Очень. Чтоб демоны побрали эти волны!

— Не хули море, ты ещё не в порту, — резко отчитал его матрос. — Да и на берегу не стоит гневить море.

Как и все моряки, он был суеверным, и Вразус, замолчав, кивнул. Он действительно пока не на берегу, и проверять, поможет ли Голос Ночи выжить в воде не хотел.

— Земля! — крикнул матрос с макушки мачты, вызвав криком радость у всей команды.

Нелюдимый Вразус за всё время плавания так и не нашёл общего языка с командой. Море у него вызывало только неприятные воспоминания, и иметь с ним дел он больше не желал. Ветер был крепкий, но встречный, и корабль маневрировал, двигаясь зигзагами. Чаек стало больше, матросов на вантах прибавилось, а солнце расцвечивало волны яркими бликами. Уже показались добротные каменные причалы, приступы морской болезни уменьшились, и голод стал терзать его с новой силой. Но он не съест ни кусочка, пока не почувствует под ногами твёрдой опоры. Косо глянув на сопровождающего (половину денег за проезд придётся отдать по прибытию, и к каждому платёжеспособному пассажиру был приставлен человек), он стал неотрывно глядеть на приближающуюся сушу.

Вот уже стали различимы крохотные человеческие фигурки, снующие по пирсу, на фоне больших амбаров выглядевшие ещё более крошечными, чем на самом деле. Как невыносимо тянулось время! Обогнув волнолом, корабль вошёл в спокойную гавань, паруса сворачивали один за другим, пахло прелыми водорослями, а позади долетал шум прибоя.

* * *

Вразус не осознавал моего присутствия. Подключившись к его чувствам, "пил" бурлящий в крови коктейль. Причал, помимо радости от прибытия вызывал у подчинённого и другие эмоции. Именно здесь он впервые отправился за море, поставив всё на кон и надеясь поймать удачу. Теперь эти дома с красной черепичной крышей связались в памяти с тяготами зимнего плавания, а я понимал, что лучше осознаю и читаю именно негативные эмоции. С ними мне проще было работать, вызывать и направлять. Я мог бы облегчить и приступ морской болезни, но даже такое для меня было приятней неподвижного состояния.