Когда всё было собрано, за исключением продуктов, которые, видимо, хозяин харчевни спрятал в другом месте, все четверо поспешили покинуть форт, где с ними обошлись столь негостеприимно. Приборы позволяли двигаться по лесу ночью. Это даст им большую фору и, скорее всего, позволит совсем оторваться от возможной погони. Шли сначала бегом, потом быстрым шагом, только ближе к утру сбавили темп. Илья, так и не привыкший к подобным марш-броскам, окончательно выдохся.

Только к обеду Палач объявил привал. Еды у них не было, ограничились водой из фляг. Док достал из рюкзака свои препараты.

— Между прочим, — начал он рассказывать деловитым тоном, — из-за вчерашней бойни я инъекцию пропустил, теперь неважно себя чувствую, а меня ещё грузят, как колхозную полуторку.

— Ты и больше бегал, — осадил его Палач, — расскажи лучше, как у тебя получилось спастись?

— Это запросто, — оживился Док, растирая спиртом место укола, — в то время как вы, столь неосмотрительно понадеявшись на гостеприимство местных, позволили себе пьянство в боевой обстановке, которое, в свою очередь, закончилось вашим пленением этими дикарями, я...

— Сссука, — процедил Палач, поворачиваясь к Илье, — теперь всю дорогу стебаться будет. ЗОЖник хуев!

— Так вот, мои ограниченные друзья, — продолжал Док, наркотик начал действовать, и речь его становилась всё более витиеватой, — увидев, как вы, увлёкшиеся распитием, внезапно попадали на стол, я сделал положенные выводы. Трактирщик не видел, что я не пью, поэтому спокойно ждал, когда отрублюсь и я тоже. Я не стал его разочаровывать и, подождав немного, положил свою голову рядом с вашими. Оказалось, что он только этого и ждал, уже через пару минут появились двое крепких парней, которым, как я понимаю, он приказал перенести вас в кладовку, ну, или куда вас там перенесли. Вот только, когда они взялись за меня, для них это закончилось весьма и весьма печально. Нож в печень — никто не вечен! Сам трактирщик, проявляя отменную прыть, попытался спрятаться за прилавок, но, как вы, наверное, знаете, быстрее пули никто не бегает, а дощатый прилавок девятимиллиметровую пулю не остановит. Короче, там, под прилавком, он и остался. Когда я на две секунды остался наедине со своими товарищами, которые храпели так, что с потолка штукатурка сыпалась, у меня был выбор. Я мог остаться в харчевне, стены там толстые, так что, используя пулемёт нашего большого друга, получилось бы довольно долго держать круговую оборону. Однако, этот план, при всей его привлекательности, пришлось отвергнуть. Я не мог знать, сколько вы проспите, да и из прохода могла подойти подмога, наконец, они просто могли поджечь здание, оно, как вы, наверное, заметили, деревянное. В общем, мне пришлось бежать, прокладывая себе дорогу с помощью моего верного "Каштана". Собственно, прокладывать особо и не пришлось, первыми полегли охранники, а кроме них больше желающих не было.

Тут он сделал паузу и отхлебнул из фляжки большой глоток воды.

— Ну, а дальше? — поторопил его Араб.

— А дальше, — Док на секунду задумался, — за мной была погоня, печального опыта предшественников оказалось недостаточно, так что этих остолопов я тоже срезал одной очередью, всех пятерых.

— Дальше, в целом, ясно, — подвёл итог Палач.

— Именно, я дождался ночи, взял винтовку, занял позицию, на которой меня было сложно достать, тогда как я отлично видел всю территорию форта. Стрелять с небольшой дистанции, да через инфракрасный прицел — неспортивно, но эффектность пришлось принести в жертву эффективности. Я устроил населению форта мини-геноцид, часть успела кинуться в проход, попутно затоптав несколько своих. Дальнейшее вам известно.

— Жаль, Чингиза с нами нет, он бы им подарков оставил, неделю бы никто не шевелился, — мечтательно проговорил Араб.

— Но его с нами, увы, нет, — развёл руками Док, — а на этом разрешите откланяться, ибо сообщить мне вам более нечего.

Док надел на глаза тёмные очки и, подняв воротник, прислонился спиной к похожему на пальму дереву.

— Алё, гараж! — Палач дёрнул его за рукав, — команды спать не было, так что ноги в руки и валим в родной город.

— Вот вечно так, — проворчал Док, с трудом поднимаясь на ноги, — будь ты трижды герой, найдётся начальник, который тебя загоняет вусмерть ради своих амбиций.

— Вот вернёмся к своим, тогда наширяешься и хоть сутки спи, а пока бежать надо, а то, чует моя жопа, погоня за нами идёт.

Все четверо встали и пошли дальше, стараясь выдерживать темп. Погоня, если таковая есть, тоже передвигается в пешем порядке, проходы не позволяют протащить автомобиль. Так что, возможно, форы им хватит, чтобы добраться к своим, а там и отбиваться будет не нужно, "подарков" Чингиза хватит всем.

Однако седалищный нерв Палача оказался прибором высокой точности. Погоня действительно была и бежала за ними с такой скоростью, что уже вечером стало слышно, как позади группы через лес ломится стадо носорогов. Тяжко вздохнув, Палач лёг на землю и начал пристраивать пулемёт поудобнее, Араб вставил в автомат "бубен" и залёг за стволом упавшего дерева. Невозмутимый Док полез на дерево. Сам Илья, оружие которого годилось только для ближнего боя, тоже вставил дисковый магазин и прилёг на землю чуть в стороне от остальных.

Перед ними была широкая поляна, почти свободная от деревьев, залечь противнику было негде, да ещё эффект внезапности своё возьмёт. Правда, неизвестно было точное число нападавших, но вряд ли их больше сотни. Примерно через пять минут из зарослей показались первые преследователи. К удивлению Ильи, это были не те крестьяне, с которыми они имели дело прежде. Преследователи были одеты в военную форму, правда, архаичную, похожую на мундиры времён Первой Мировой или Англо-бурской войны. Серо-зелёные гимнастёрки, штаны, похожие на галифе, сапоги или ботинки с гетрами, на голове несуразные кепки. Оружие было под стать, за спиной у них висели винтовки со штыками ножевидной формы. Пулемётов не было видно, то ли они ими не пользуются, то ли просто не стали брать, чтобы не замедлял движение. А двигались они быстро. В бинокль можно было хорошо разглядеть, как сильно вымотаны эти люди, форма было мокрой от пота, все тяжело дышали и уже с трудом передвигали ноги.

Илья был невеликим стратегом, но и он понял, что ситуация оказалась хуже, чем они думали. Форма предполагает профессиональную армию, а та, в свою очередь, регулярную военную подготовку. Плюс дальнобойные винтовки вместо ружей, плюс численное превосходство, их действительно было около сотни. Когда последние вышли из зарослей, некто, бывший, видимо, следопытом, остановился, чтобы сориентироваться, за ним встали и остальные, тяжко отдуваясь и переводя дух.

Сообразив, что лучшего шанса ему уже не представится, Палач, аккуратно прижав приклад левой рукой сверху, надавил на спуск. Нет смысла описывать, что делает пулемётная очередь с толпой плотно стоящих людей. Пробивное действие пуль было выше всяких похвал, каждая убивала двух-трёх солдат, так что первая же длинная очередь произвела настоящее опустошение в рядах противника ещё до того, как противник сообразил, что нужно лечь на землю.

Но, убиты были не все, кто-то успел открыть ответный огонь, и вокруг них засвистели пули. Илья где-то слышал фразу, что "свистящая пуля — не твоя", а впоследствии даже понял её значение. Просто скорость пули гораздо выше скорости звука, так что, если ты услышал свист пули, то сама пуля уже улетела далеко. Таким образом "свою" пулю человек просто не услышит.

Складки местности позволяли солдатам худо-бедно спрятаться от пулемётного огня, а вот от пуль Дока, который стрелял сверху вниз, не спрятался никто. А бил он стабильно по конечностям. Уже несколько нападавших катались по земле, зажимая культи. Приличного калибра пули, обладавшие большой энергией, отрывали ступни напрочь. Делал это снайпер, разумеется, не садизма ради, а чтобы связать противника ранеными. Часть солдат начала обходить их с левого фланга, сумев подползти на расстояние менее десяти метров. Но на этом их военная удача закончилась, поскольку Араб, привстав, выдал длинную очередь из автомата, которая и покончила с обходным манёвром. Обходили и справа, там, где залёг Илья, пока ещё не сделавший ни одного выстрела. Он тоже привстал, стараясь не рухнуть обратно из страха перед пулями, вскинул дробовик и дважды выстрелил в торчащие из редкой травы спины солдат. Успешно, вот только остальных это не остановило. Они просто вскочили и ринулись на Илью, справедливо полагая, что менее скорострельное оружие даёт им кое-какие шансы на успех. Но и Илья сообразил, что спасение его только в безостановочной стрельбе. Он нажимал на спуск снова и снова, компенсируя недостаток меткости большим разлётом картечи. Нападающих было больше десятка, бубен опустел наполовину, когда последним выстрелом он разбил в щепки винтовку последнего выжившего солдата, картечь разорвала правое предплечье, но бойца это не остановило. С диким воплем он бросился на Илью, выбил у него дробовик и схватил за горло.

Дыхание перехватило, в глазах начало темнеть, окровавленные руки солдата скользили по шее, но хватка не ослабевала. Хуже всего было то, что повторить номер, так удачно спасший его от обезьяны, Илья не мог. Сидящий на нём солдат придавил коленом кобуру. Последним осознанным движением Илья потянул из ножен на плече нож. Потом лезвием провёл по всему туловищу солдата, при этом рука чувствовала, как острая сталь разрезает гимнастёрку, кожу, мускулы и с негромким скрежетом проходит по костям. Когда клинок прорезал грудь, хватка на горле ослабла, а Илья, дотянувшись до живота, вогнал нож в область желудка. Чуть потянул скользкую от крови рукоять, потом снова всунул клинок во внутренности. После четвёртого раза руки солдата разжались, изо рта потекла кровь, а сам он с предсмертным хрипом откатился в сторону.

Отдышавшись, Илья посмотрел по сторонам. Только тут до него дошло, что он не слышит выстрелов. Оглядев поле битвы, он понял, что просто не в кого больше стрелять, враги закончились. Полноценная пехотная рота погибла от огня, по сути, одного пулемётчика.

— Профессор, я не понял, — раздался сверху голос Дока, — ты чего, даже блевать не будешь?

— А зачем? — удивился Илья.

— Ну, положено так, убил своего первого, посмотрел на дело рук своих, ужаснулся и буэээ!..

Илья прислушался к своим ощущениям.

— Не, не буду. Да и первый мой вон там лежит, мне его не видно и ужаснуться я не могу.

— Ну и профессора пошли! — возмущённо заявил снайпер, спрыгивая с дерева, — я ждал, что ты проблюёшься, начнёшь истерить, заявишь о святости человеческой жизни, а я такой сяду рядом, обниму тебя за плечи и скажу: "Это война, брат, иначе он убил бы тебя..." Ну, и дальше по тексту.

— С чего ему блевать? — проворчал Палач, — мы ели крайний раз вчера днём, больше суток прошло. Пусть лучше он тебе лекцию прочтёт о влиянии наркотиков на детский мозг.

— Я, зато, бормотуху не пью в гостях у хрен знает кого, — парировал Док.

— Может, на трупах еду поищем? — выдал идею Араб.

— Если ты не заметил, то они даже без вещмешков были. Только оружие и подсумки с патронами, — объяснил Док, — разве что, их самих съесть, но это без меня. У меня на человечину аллергия.

— Хорош болтать, — оборвал его Палач, — встали и пошли.

— Там, возможно, живые есть, — Илья показал в сторону поля боя.

— Если не лень, сходи и каждого проконтролируй. Ножом. У тебя неплохо выходит. А так, на кой ляд они нужны? Даже если остались подранки, опасности они не представляют, преследовать нас не будут и, скорее всего, скоро помрут от потери крови.

Они снова отправились в путь, уже не торопясь, обычным шагом. С собой прихватили одну винтовку и, на всякий случай, сфотографировали убитых солдат. Илья спросил Палача, что тот думает о противнике.

— Армия. Настоящая. В бою явно не были. Оружие — говно, подготовка — говно, боевой дух высокий. Сам посуди, сто человек, не жравши, не сравши, не спавши, часов двадцать бежали за нами. Да и в бою ни один назад не повернул. Вперёд ползли, назад нет.

— Почему так?

— Ну, вопрос открытый, можно только предполагать. Это ведь не мартышки, это люди, у которых есть соображалка и инстинкт самосохранения. Поскольку вопрос защиты родины перед ними не стоял, можно сделать вывод, что своего командования они боятся гораздо больше, чем пуль противника. Какой-нибудь диктатор с той стороны их отправил и пригрозил семьи расстрелять в случае неудачи. А может, это какой-то отряд штрафников, которым казнь заменили службой.

— А что сейчас будет? — не унимался Илья, — придём мы к своим и доложим, а они что?

— Как минимум, поднимут людей, усилят гарнизон, тяжёлого оружия завезём. Чингиз пару минных полей организует. Они ведь придут снова, и будет это уже не рота, а батальон или полк. Так что бойня будет и нешуточная. Если повезёт, и толмача наши натаскают быстро, можно будет переговоры вести. Хотя, думаю, вряд ли что путное из этого выйдет, противостоящая сторона отличается крайней степенью упоротости.

Дальше они продвигались молча. Говорить больше не хотелось, да и силы подходили к концу. До города добрались уже поздней ночью, вышли на связь, Кнут сонным голосом сообщил по рации, что сейчас отключат сигнализацию, и можно будет подниматься.

А когда они поднялись, Кнут сунул каждому по кружке горячего кофе и предложил докладывать. Слово взял Палач:

— На второй день мы вышли на поселение. Не деревня, а так, хутор за частоколом. А на хуторе том проход, вроде нашего. Два ЧОПовца его охраняют. Вступили в контакт, продали часть продуктов, а на полученные деньги присели в местном трактире пожрать.

— Продали продукты, а деньги проели. Оригинально.

— Да мы ради контакта. А хозяин трактира, падла, какую-то хрень подмешал в бормотуху, что мы хлебнули по разу и отключились все. Очнулись уже под замком и без оружия.

— И? Как сбежали?

Палач нехотя указал на снайпера.

— Да ЗОЖник наш пить отказался, вот и не заснул. Когда нас паковать начали, он прорвался из деревни и в джунгли слинял. А по темноте вернулся и давай местных через инфракрасный прицел геноцидить. Кого-то завалил, кто-то успел в проход свалить. Мы, тем временем, дверь высадили и к нему навстречу. Прикупа свои в той же хате нашли.

— Стыдно, стыдно, молодые люди.

— Давай, хоть ты не будешь! — взорвался Палач, — мне торчка этого хватило, он меня всю дорогу подъёбывал!

Кнут примирительно улыбнулся.

— А дальше что?

— А дальше. Дальше мы свалили оттуда и ломились по джунглям со всей возможной скоростью. Да только нас всё равно догнали. Подразделение регулярной армии неизвестного государства, около роты, человек сто с лёгким стрелковым оружием. Вон, винтовку принесли, можешь заценить. Пришлось бой принимать. Положили всех, или почти всех. Они прям как те мартышки на убой пёрли, словно их палкой гнали вперёд.

— А чего Профессор в крови? Ранен?

— Он? Нет. Там просто с одного фланга до рукопашной дошло, вот Профессор кое-кому кишки и выпустил.