Грешник

— А в чём всё-таки суть этих ритуалов, каков должен быть результат? — снова спросил Эванс. — Какие-то предположения у вас есть?

— Только предположения, — сказал младший архонт, — ничего более.

— Эту часть книги, мы пока перевести не можем, — объяснил Балтазар, — нам не хватает знаний и сил. Поэтому, единственное, что у нас есть, — это предположения.

— Сейчас я попробую предположить сам, — сказал я, — а вы меня поправляйте. Допрос пленной ведьмы показал, что существует некто, кого нельзя называть по имени, и кому все они подчиняются. Этот архидемон, главный упырь, сатана, иблис, руководит всеми действиями остальных. Уважаемый Архонт Балтазар говорил, что пятьдесят лет назад существовало зло на болотах, но оно было куда слабее и совсем не имело организации и единого центра управления, а теперь оно растёт и грозит захватить весь остров.

— Это действительно так, — кивнул Балтазар, — а около двадцати лет назад зло активизировалось, люди стали пропадать целыми деревнями, а потом все они пополняли армию тьмы.

— Так вот, — продолжил я, — смею предположить, что эти три ритуала были направлены на призыв того самого главаря. Если раньше он лично отсутствовал в этом мире, или был каким-либо образом связан, заключён в тюрьму, или иным способом ограничен в возможностях, то теперь они его освободили. Только полную силу он пока ещё не набрал, потому что мы последний обряд прервали. Это, однако, не мешает ему руководить всеми имеющимися у него силами и координировать их действия. В чём я неправ?

— Да, собственно, во всём прав, — печально сказал мужик в костюме, — наши предположения сводились к тому же. Осталось решить, что нужно делать сейчас.

— Когда можно провести ритуал? — спросил я, — день имеет значение?

— Да, — ответил мне молодой архонт, — второй день полнолуния, осталось чуть меньше месяца.

Тут в разговор вступил Эванс:

— Если бы я был сатаной, то поднял бы все силы, чтобы взять крепость штурмом и добыть артефакт и книгу. Нельзя её увезти вглубь острова? Или уничтожить? Закопать? Выбросить в море?

— Откровенно говоря, уничтожение подобных артефактов может повлечь непредсказуемые последствия, — начал объяснять Балтазар, создавалось впечатление, что он сам в это не верит, — да и процесс это нелёгкий, книга, к примеру, напрочь отказывается гореть, а камень не смогли разбить кузнечным молотом. Конечно, мы будем пытаться ещё, предел прочности есть у всех предметов.

— Старайтесь, артефакт нужно хотя бы спрятать, а крепость изо всех сил готовить к обороне.

— Это уже сделано, — поведал нам человек в костюме, — указанные вещи в хранилище, а сюда скоро прибудет полноценный батальон солдат.

— А вы, простите, кто будете? — поинтересовался я. Знать компетенцию собеседника всегда полезно.

— Заместитель президента острова, зовут меня Бальтрам Фукс.

— Прекрасно, — я улыбнулся, — значит, хотя бы верховная власть на нашей стороне и имеет все необходимые полномочия.

На этих словах я и Эванс поспешили откланяться. По дороге домой мы молчали. Только подходя к дому, Эванс громко выругался.

— Ты чего? — спросил я, — всё ведь не так плохо, придёт подкрепление, а книгу, возможно уничтожат.

— Чёрта с два! — видно было, что командир зол, как никогда, — уверен, они даже не пытались. Эта научная братия из тех, что придумали водородную бомбу и боевые вирусы. Книга для них — бесценный источник знаний. Уничтожать они её возьмутся только тогда, когда сатана схватит за горло. Вот только поздно будет.

— А солдаты? — я пытался говорить о хорошем.

— А что солдаты? Ты видел этих солдат? Здесь войн не бывает, до ближайших соседей сотни километров по морю, а пиратов сюда на аркане не затащить. Армия участвует в парадах и выполняет полицейские функции, да ещё охраняет крепости. Подготовка и боевой дух у них никакие.

— Думаешь, разбегутся?

— Думаю, что пользы от них будет мало. Да и пулями из винтовок толпу мертвецов остановить сложно. Даже пулемёт не факт, что поможет. Если только взять прицел так, чтобы попадать исключительно в головы. Калибр большой, думаю, попадание будет эффективным. Ну и пушки, на них вся надежда. Шрапнель, картечь, даже магические щиты не всесильны.

С этими словами мы вошли в казарму. Там было относительно тихо, Эрнесто негромко сопел на кровати. Близнецов не было видно, надо полагать, оба в лазарете. Лев тихо сидел в углу, думая о чём-то своём. Он вообще после того боя с нечистью замкнулся в себе и ни с кем старался не разговаривать. Тревожный признак. А из соседнего помещения раздавались удары, всхлипы, стоны и негромкое рычание. Курт развлекался, причём, как я понял, уже довольно давно. Эванс даже приоткрыл дверь и сделал ему замечание, мол, полегче там с ней, нам ещё завтра что-то сжигать нужно будет. В ответ послышалось утвердительное мычание.

Минут через двадцать звуки стихли, мы с Эвансом как раз сели ужинать. Дверь отворилась, и оттуда вышел полуголый Курт. Как правило, он, в отличие от Эванса, одеждой не пренебрегал, поэтому видеть его таким было необычно. Бледный торс без тени загара, крупные кости, из-за которых он казался худым, а на спине шрамы, подозрительно похожие на следы кнута. Я такие шрамы видел на фотографиях у чернокожих рабов в Америке.

— Всё в порядке, Эванс. Она жива. Я доволен. — С этими словами он вытер полотенцем кровь с подбородка и пошёл в направлении бани.

— Пойдём, приберёмся, — Эванс кивнул на приоткрытую дверь.

Отложив на время ложки, мы вошли в комнату и оглядели поле деятельности. Товарный вид ведьма действительно потеряла, но жизни её ничто не угрожало, видимо, Курт, несмотря на обилие тараканов в голове, знал, когда нужно остановиться. А та дурь, которую ещё утром залил в неё Архонт, спасла ведьму от сильной боли. Правый глаз заплыл фиолетовой гематомой, приличный клок волос выдран, нижняя губа похожа на чёрный вареник, на шее следы зубов, но неглубокие, на плече гораздо глубже, кровь течёт. Так, что тут ещё? Соски окровавлены, тоже кусал. На боках и на бёдрах синяки от пальцев и какие-то непонятные царапины, наверное, кончиком ножа водил. Половые органы... кхм, фистинг, что ли, делал? Собственно, на этом повреждения заканчивались. Постепенно наркотик отпускал, приходила боль. Ведьма начала совсем по-человечески стонать.

— Отвязывай, нужно её одеть и отнести в камеру, — Эванс взялся за узлы на её правом запястье.

Освободив руки, мы натянули на неё серо-коричневое платье из ткани, похожей на мешковину. После этого поставили на ноги, стоять она ещё могла сама, а вот идти получилось только с нашей помощью. Мы вывели её на улицу и довели до помещения, которое здесь заменяло тюрьму. За массивной деревянной дверью, окованной железными полосами, находилась крохотная камера, примерно два на два метра. Там была тонкая подстилка из соломы и отхожее место в виде деревянного ведра. Каменные стены были расписаны какими-то знаками, видимо, для блокировки магических способностей.

Затащив внутрь Аманду, которая окончательно лишилась сил и просто безвольно висела на наших руках, мы, по возможности аккуратно, уложили её на подстилку. Она всхлипнула и уставилась на меня единственным глазом. Красивая, даже сейчас. Жалко? Конечно, жалко, я ведь тоже человек. Вот только изменить ничего не могу. И не стану. В обратной ситуации и она бы меня не пожалела, выпотрошила бы на алтаре или скормила тварям. Легонько погладив её по волосам, я встал и вышел, заперев дверь на массивный железный засов. Освещение было только в коридоре, а в камере царила полная темнота. Собственно, страдать ей недолго. Аутодафе завтра в обед.

Глава шестая

Тело моё держали оковы, не железные кандалы, не верёвки, а нечто большее, то, что навеки лишило меня подвижности, меня несли на руках. Смотреть я мог только в небо. Синее небо с редкими белыми облаками. Не оставляла мысль, что я вижу его в последний раз. Вот небо сменилось каменным потолком, а после я оказался в прямоугольном каменном ящике, который сразу закрыли. Раздалось три оглушительных удара, каждый из которых отдавался болью, три замка закрылись. Не знаю, как, но я мог видеть через стены своего склепа, разглядывать четыре стены и потолок, покрытые рисунками и барельефами. Продолжалось это недолго, те, кто меня пленил, ушли, а оставленные ими факелы скоро прогорели и погасли. Я остался в полной темноте. И разум мой прекрасно понимал, что это навечно...

Утром, как и ожидалось, прибыло пополнение. Батальон не батальон, но человек триста в крепость пришло. Куда больше меня обрадовали три орудия, доставленные на конной тяге. В отличие от того антиквариата, что стоял на стенах, это были достаточно современные орудия, вполне соответствовавшие эпохе Первой Мировой войны. Калибром около трёх дюймов, на колёсах, с защитным щитком и раздвижными станинами. Кроме того, как оказалось, при поднятии на стену их установили на круглые подставки, которые обеспечивали круговой обстрел. Также прибыли два пулемёта. На известное творение Хайрема Максима они были мало похожи. Скорее Гочкисс, по крайней мере, питание точно так же осуществлялось с кассет, которые второй номер вручную вставлял справа. Уже неплохо.

Кроме артиллерии и пулемётов, бросился в глаза один небольшой отряд. Численность его не превышала трёх десятков, но бойцы были рослые и крепкие, на вид старше других. Вместо винтовок они были вооружены короткоствольными дробовиками, вроде моего, а на поясе у большинства висели тесаки, похожие на мачете, узкие кинжалы и кастеты. Некоторые из них поверх формы носили кольчуги. Штурмовики. Местный спецназ. Солдаты, специально заточенные под ближний бой. Неплохо, глядишь, от них польза будет.

Были и другие, тоже в основном взрослые мужики. Их форма отличалась от формы большинства солдат. Нечто, вроде допотопных маскхалатов. В руках они держали винтовки с настоящими оптическими прицелами, да и сами винтовки были куда как более качественно сделаны. Снайперы.

Вот только мне всё больше казалось, что это зря. Не тот у нас враг, чтобы в атаку ходить с криком "Ура". Залезли в голову солдату, залезут и другому. Знать бы, что у их папы на уме? И каковы их возможности? И сколько их?

— Как ты думаешь, Виктор, — раздался сзади голос Архонта, — этих людей хватит, чтобы остановить атаку с низин?

— Думаю, да, вот эти, — я кивнул в сторону штурмовиков, — похожи на солдат. Да и артиллерия своё возьмёт. Только, подозреваю, что прямой атаки на крепость не будет.

— Почему? — не понял он.

Вместо ответа я спросил:

— Вы уничтожили артефакт и книгу?

— Понимаешь, Виктор... эта книга нам нужна. С её уничтожением зло не исчезнет, а нам нужны средства борьбы. Каждая такая книга для нас — большой рывок вперёд.

— Впереди пропасть, — я начал злиться, — нечисть получает всё больше преимуществ, потому что у них единый центр управления. Мы сдаём позиции, они наступают. Я правильно понимаю, что раньше они не делали вылазок на ту сторону гор?

— Да, это так.

— А что будет, когда их хозяин обретёт силу?

— Мы этого не допустим.

— Вчера утром до этого оставалось несколько шагов. Если всё так, как я думаю, то первым ритуалом они вызвали в этот мир его дух, после второго он обрёл плоть, какая бы она ни была, и теперь живёт где-то в глубине болот, а после третьего обретёт свою силу. И вот тогда нам конец. Сначала нам, потом острову, потом всему миру. Нужно обязательно уничтожить артефакт. Хотя бы его, не увезти, не спрятать, не выбросить в море, а именно уничтожить.

— Мы как раз над этим работаем, — проворчал Архонт и направился дальше вдоль улицы. Но ушёл он недалеко, навстречу ему вышел Эванс, который, активно жестикулируя, начал что-то объяснять на повышенных тонах. Надо полагать, то же, что и я.

Тем временем, на плацу устанавливали орудие казни. Столб, к которому привяжут ведьму, прежде чем сжечь. То факт, что сожжение здесь осуществляется почти без мучений, немного успокаивал. Смысл сожжения сводился не к мучительству, а к максимально быстрому уничтожению тела после смерти ведьмы или мага.

Несколько солдат принесли вязанки дров, большой кувшин с горючей жидкостью и бухту верёвки. Стали постепенно собираться зрители, время шло к полудню. Эванс, наконец, отстал от Архонта и подошёл ко мне. По лицу его было видно, что настроение балансирует на грани между депрессией и бешенством.

— Идиоты! — прорычал он, стиснув зубы, — нам конец, а они думают о новых знаниях.

— Знаю, — спокойно ответил я, — уже говорил с ним. Бесполезно. Да, думаю, это и не его решение, кто-то над ним стоящий приказал.

— Я уже думаю, что нам самим стоит его выкрасть и уничтожить.

— А получится? — подозрительно спросил я.

— Не знаю, но делать что-то нужно. Сидеть на месте и ждать — путь к смерти.

— Парни, зайдите к коменданту. У него для вас дело, — раздался сзади голос одного из офицеров.

Мы вздохнули облегчённо. Топтаться на одном месте надоело. Хоть какое-то дело, куда лучше, чем пустое ожидание. Развернувшись, мы направились в штаб.

Комендант был не один, в кабинете сидел один из штурмовиков, крепкий мужик лет сорока, с суровым лицом и коротко стриженой головой, надо полагать, командир.

— Доброго дня, господа, — начал комендант, — у меня есть для вас дело. Сегодня, после мероприятия на плацу, вы в любом составе отправляетесь на болота.

Он подошёл к карте, что висела на стене, и показал нужное место короткой указкой.

— Вот здесь находится полуразрушенная деревня, каких там много. Мне недосуг было выяснять её название. Сейчас там проходят непонятные перемещения непонятно кого. Ваша задача — узнать подробности. Больше ничего не требуется. Только увидеть, ничего более. В бой без необходимости не вступайте.

— Понятно, есть у вас идеи, кто это? — Эванс попытался уточнить.

— Ничего сказать не могу, — комендант развёл руками. — Или подготовка наступления, или очередной обряд, оргия, пиршество. И ещё, — он кивнул в сторону штурмовика, — знакомьтесь.

— Дирк Гофман, — офицер протянул руку, — командир штурмового отряда, рад познакомиться.

Мы поочерёдно представились.

— Мне много говорили о вас, ваш отряд — легенда.

— От той легенды уже никого не осталось, только я, да ещё пара человек, — хмуро проговорил Эванс.

— Как бы то ни было, — продолжал штурмовик, — я и мои люди направлены вам на помощь, любые операции за пределами крепости — наша работа. Можете располагать нами.

— Сейчас ваша помощь не нужна, — задумчиво проговорил Эванс, — но в будущем мы обязательно к ней прибегнем. Есть у меня замыслы операций на болотах, которые долго приходилось откладывать из-за нехватки людей.

— А теперь, — подвёл итог комендант, — отправляйтесь на плац, мероприятие вот-вот начнётся.

Мероприятие, и впрямь, уже почти началось. Двое солдат притащили ведьму, которая окончательно пришла в себя и вполне адекватно оценивала ситуацию. Глаза её ненавидяще шарили по толпе, выискивая кого-то. На разбитом лице застыла гримаса ненависти.

Отмотав нужное количество верёвки, солдаты смочили её водой и привязали ведьму к столбу. Ещё двое начали обкладывать её дровами. Когда связки тонких поленьев доставали ведьме до пояса, один из солдат взял кувшин и полил их чем-то напоминающим нефть.