Диорхинийская сага. Начало пути

Эуон гадал в уме, как может выглядеть его брат, которого он не видел ни разу в жизни, какой у него характер и привычки. Он с презрением думал о том, как плохо могла повлиять на братца дурная, по его мнению, кровь Фрайтфулов. Ему было не по себе от мысли, что его брат происходил от сестры лорда Нэоса, которого он ненавидел. Также Эуон совершенно не представлял, как ему встретится с братом.

Он полчаса ломал голову над этим и пришел к выводу, что эта задача практически неразрешима. Он достал из сумки кусок чистого пергамента и гусиное перо. Маленькая баночка с чернилами у него тоже была, поэтому ему не составило труда написать послание брату. Теперь оставалось лишь передать его через надежных людей. Эуон знал, что просить об этом стражников темницы не стоило, ведь все они были верны своему лорду, который непременно узнал бы о письме и перехватил его. Тогда он решил притвориться, что боль в его ноге усилилась. Эуон громко позвал на помощь.

— Милорд, вызвать кого-нибудь? — спросил его стражник, вбежавший в камеру на услышанные крики.

— Будь добр, вызови лекаря, но только того, который шил меня недавно, — простонал блондин, изображая муки, причиняемые ему болью.

Стражник не стал сомневаться в правдоподобности происходящего и отправился за помощью. Старик-лекарь прибыл уже через двадцать минут, неся собой какие-то хирургические инструменты и банки с мазями. Любопытный стражник следовал за ним.

— Милорд, неужели я плохо зашил вашу рану, и кровотечение открылось? — спросил лекарь. Он был напуган и суетливо начал разбинтовывать повязку на бедре блондина.

— Проваливай вон и не мешай ему работать! — гаркнул на стражника Эуон. Тот оценил серьезность ситуации и тут же покинул камеру.

— Это правильно! Лучше, если никто нам не будет мешать, — сказал лекарь.

— Успокойся, старик, — произнес блондин и схватил его за руку. — Ты прекрасно зашил рану, но это еще не все, что ты должен сделать.

— Что вы хотите? — спросил старик.

— Можешь мне верить, я никогда не остаюсь в долгу, — начал Эуон. — Передашь вот это послание сыну принцессы Гефалии — Рэю, и я дам тебе десять империков.

— Нельзя, милорд! — испугано сказал лекарь.

— Можно. Вот тебя пять империков предоплаты, — произнес блондин и просунул ему в карман котты пять золотых монет. — Теперь иди и сделай то, о чем я тебя попросил!

Лекарь не стал спорить и покорно покинул помещение камеры. Эуону оставалось лишь ждать.

Тем временем в нескольких метрах от блондина, в одной из камер темницы замка, Финли, Гривлин и Логан рассуждали о том, что их ждет впереди.

— Скорее всего, меня повесят, — обреченно заявил исполин, глядя на своих друзей.

— Тебя не за что вешать, ты спас жизнь Логана, — успокаивал его Финли. — Не переживай, все обойдется, я надеюсь.

— Я виноват во всем случившемся и завтра возьму на суде всю вину на себя, — произнес легионер с сожалением в голосе.

— У тебя есть проблемы с игрой? — спросил его исполин. — Как ты умудрился вляпаться в такую передрягу?

— Играть я начал еще во время службы в Южном легионе. Долгие переходы в гористой местности, стычки с головорезами Карлайна, частые потери братьев по оружию создали в моей душе пропасть. Единственное, что могло заполнить её — это выпивка и игра. Я знаю, что вы меня осуждаете, но я ничего не мог поделать с собой — мне было очень мерзко на душе. Я играл из-за этого, пил, потом опять играл и опять пил. А когда вернулся домой и захотел завязать со всем этим дерьмом, я узнал, что моя ненаглядная женушка умерла. Она долго болела и ничего об этом не писала, а в итоге болезнь довела её, и она не справилась, и … — недоговорил легионер и заплакал, как маленький мальчик, потерявший маму.

— Успокойся, Логан, — произнес Финли и положил ему на плечо свою руку. — Все будет хорошо — я помогу тебе забыть твое горе, и ты больше не будешь играть и пить.

— Играть я больше не буду, а вот от выпивки не откажусь, — сказал легионер, вытирая слезы с лица.

Гривлин подмигнул легионеру, протянул ему маленькую фляжку, которую носил в сумке на поясе, и произнес:

— Вот, выпей, тут есть немного шнагеля.

Легионер сделал несколько глотков и ему полегчало. Финли достал из сумки свою фляжку, которую ему дал Бобри перед отъездом.

— Скучно нам здесь не будет! — подбодрил всех Гривлин и отпил из фляжки Финли.

— Логан, теперь все позади, и тебе стоит подумать, как жить дальше, — сказал Финли.

— Мне некуда идти и я совсем один, но я умею драться и мечом владею неплохо, — сказал легионер.

— Финли, если мы выберемся отсюда живыми, ты отправишься в Эвез и тебе пригодится спутник с такими способностями, как у Логана, — сказал Гривлин, указывая на легионера, сидевшего на голом полу.

— Тут ты прав, — произнес Финли и решительно взглянул на Логана. — Готов ли ты, Рем Логан из рода Логанов, поступить ко мне на службу?

— Готов, мой спаситель! — ответил с воодушевлением легионер.

— Тогда слушай меня, — начал Финли. — Я буду платить тебе по десять лангетонов в день, но ты пообещаешь мне больше не играть в азартные игры и не напиваться. Я призываю тебя во всем слушаться голоса разума и, конечно же, меня!

— Я готов, господин. Обещаю быть верным вам во всем, не играть и не напиваться, — учтиво сказал Логан. — Простите, но я даже не узнал о вас ничего.

— Меня зовут Финли, и я из Фарета, но ничего не знаю о своем происхождении. У меня есть замок и слуга, есть конь и деньги, но я не милорд, не лорд, не герцог — я вообще не знаю, кто я. Поэтому прошу тебя обращаться ко мне на «ты».

— Приятно тебе служить, Финли из Фарета, кем бы ты ни был! — сказал легионер и протянул ему руку. После крепкого рукопожатия с Финли, он посмотрел благодарно уже на исполина. — Гривлин, и тебе спасибо за все — ты спас меня сегодня!

— Пожалуйста! Главное, чтобы меня не повесели завтра, и я смог вернуться в «Четыре угла»! — с юмором произнес исполин. Все рассмеялись.

— А где же Истин Крофф? — спросил Финли у Гривлина.

— Он остался в трактире и наверняка потерял нас, — ответил исполин.

— Он мог бы подтвердить, что мы помогали Логану, а зачинщиком всего был Эуон Карлайн, — сказал Финли.

— Я не сомневаюсь, что Крофф так и сделал бы, но он даже не знает, где мы, — произнес Гривлин.

Они прервали свои рассуждения, так как решетка отворилась, и в камеру вошел лорд Нэос и два стражника. Лорд остановился недалеко от входа и посмотрел на заключенных. Некоторое время он просто молчал. В его взгляде не было злости, которую он совсем недавно проявил к Эуону Карлайну. Но его настрой нельзя было назвать доброжелательным.

— Кто из вас Гривлин? — спросил он.

— Я, милорд, — покорно ответил исполин и сделал шаг вперед по направлению к лорду Нэосу.

— Ты совершил убийство, Гривлин Остис, — произнес лорд Нэос.

— Да, милорд, я совершил грех, — сказал Гривлин виновато.

— Ты единственный из присутствующих имеешь присягу передо мной и поэтому понесешь наказание за содеянное преступление, не смотря ни на какие обстоятельства, — сказал лорд Нэос. — Твой дед честью и правдой служил Этарду, его славное имя до сих пор на слуху в нашем графстве. Как ты мог так гнусно опозорить имя своего славного предка?

— Я сделал это во имя справедливости, милорд, — ответил Гривлин.

— Он спас мне жизнь, милорд! — вмешался Логан. — Этот человек ни в чем не виноват, дуэль организовал Эуон Карлайн.

— Молчать! — приказал лорд Нэос, давая понять, что он не позволит его перебивать. — Легионер, тебе никто не давал слова.

— Простите, милорд, — произнес Логан и смиренно опустил голову вниз.

— Ваша ситуация плачевна, — обратился ко всем троим заключенным лорд Нэос. — Вы можете очень серьезно поплатиться за совершенное. Я догадываюсь, как все было и кто виноват в случившемся. Но вы не должны были втягиваться в подобную ситуацию. Вас спровоцировали.

— Милорд, игру в кости на отрубание человеческой руки организовал Эуон Карлайн! — произнес решительно Финли. — Мы заступились за рыцаря Логана, который стал жертвой своего пагубного пристрастия к игре и двух подлецов.

— Я потерял жену и нахожусь в горе. Война, алкоголь и игра сделали меня отчаянным. Я виноват, милорд, что сел играть с этими подонками, — сказал Логан

— Я знаю, что вы все лишь жертвы мерзавца Карлайна и его погибшего дружка, — сказал лорд Нэос, глядя на Финли и Логана. — Но народ требует суда — все в городе возмущены нарушением законов графства. Кто-то, скорее всего, пострадает. Я не хочу крови и не жажду судилищ, но ничего не могу сделать единолично. Тем более, что лорд Амарей Фрайтфул, правитель Этарда, сейчас не в графстве — он уехал на подписание Царственной унии, а без его участия лишь суд может решить вашу судьбу.

— Меня казнят, милорд? — спросил Гривлин.

— Это крайняя мера, а вот десять ударов кнутом ты получить можешь, — ответил лорд Нэос.

— Какой позор! — произнес Гривлин. — Лучше уж быть повешенным.

— Вам нужны свидетели, которые имеют авторитет в городе и могут подтвердить, что вы невиновны. Тогда, возможно, вы отделаетесь лишь штрафом за нанесенные убытки в размере ста империков с души.

— Сколько? — спросил с удивлением в голосе Логан. — У меня нет таких денег!

— Сто империков — такова цена вашего бесчестного деяния, — сухо ответил лорд Нэос.

— У меня, милорд, с собой от силы девяносто восемь империков, — произнес Финли.

— А у меня где-то тридцать, — сказал Гривлин.

— Тогда вы все отправитесь на мои поля и будете отрабатывать каждый империк, — сказал лорд Нэос. — Но это при условии, что вы найдете свидетелей. А иначе кнута вам не избежать.

— А что же ждет зачинщика Карлайна? — спросил Логан.

— Мы его отпустим скоро, — ответил лорд Нэос.

— Но как? Не может быть! Это несправедливо! — начали возмущаться все трое.

— Он посланник короля Роберта, направленный на Мятежный полуостров, и у него есть пергамент неприкосновенности. Я даже штраф на него не могу наложить, — печально произнес лорд Нэос. — Такова судьба: всех праведников ждет несправедливая участь, а мерзавцы выходят сухими из воды.

Лорд Нэос покинул камеру, оставив Гривлина, Логана и Финли, ошарашенными известием об освобождении Эуона Карлайна. Их собственная судьба казалась теперь им совсем неясной — оставалось лишь надеяться на лучшее.

Рэй гулял за пределами славного Этарда на обширном лугу вблизи родового леса Фрайтфулов. Он любил Этард и восхищался его величественными стенами и неприступным замком лорда Амарея, который был виден за много километров от города, возвышаясь над всеми остальными постройками. Замок действительно поражал мощью своих крепостных стен и высотой башен. Его донжон, с виду ничем не выделявшийся, строгий и основательный, имеющий прямоугольные формы, говорил многое о своих хозяевах: хотя бы то, что Фрайтфулы не любили разбрасываться деньгами и показывать всем свое богатство, а все, что они имели, было надежным и практичным. Несмотря на любовь к Этарду, Рэй не хотел проводить прекрасный летний день в душном городе за четырьмя стенами замка, тем более никто особо его там не жаловал. А здесь, на природе, где птицы пели свои прекрасные песни, а воздух был чист и свеж, он чувствовал себя свободным.

Рэй остро переживал свое положение в семье Фрайтфулов. Он был в ней вроде как своим, ведь в его жилах текла кровь самого Амарея Фрайтфула, одного из величайших лордов юга Нижнего царства, но в тоже время он был абсолютно чужим для этой семьи. Вторая часть его крови была причиной тому, так как эта была кровь Карлайнов, которая отравляла его жизнь и делала его изгоем.

Лорд Нэос ежедневно напоминал ему о том, что Рэй обязан лорду Амарею за то, что он позволил Гефалии его вскормить и поднять на ноги. Ненависть и презрение в каждом взгляде лорда Нэоса, в каждом его слове и в словах его приближенных невозможно было не заметить. Рэй мучился от этого и страдал — он чувствовал себя неполноценным.

Лишь дедушка Амарей своим великим снисхождением спас его от изгнания или, того хуже, от расправы. А в чем он собственно был виноват? Лишь в том, что его мать Гефалия стала жертвой подлости Терлака Карлайна? Он считал, что подобное презренное отношение Фрайтфулов к нему было не справедливым, но поделать с этим он ничего не мог.

— Рэй, любимый, о чем ты думаешь? — спросила Азелия, молодая подруга, сопровождавшая его в прогулке.

— О своем будущем, — ответил он, глядя на замок Фрайтфулов в Этарде. Он сидел на траве — Азелия сидела рядом. — Оно мне ничего хорошего не сулит, как мне кажется.

— Не обращай внимания на то, что говорит лорд Нэос — он просто не любит Карлайнов, вот и все, — произнесла Азелия. — У тебя все будет хорошо!

— Солнце мое, если бы все было так просто, то я сейчас не был бы так одинок и так несчастлив.

— Ты не одинок — у тебя есть я! — произнесла она и поцеловала его в щеку.

Азелия была красивая, как цветок орхидеи, распустившийся по весне. У неё были тонкие губы и добрые глаза, легкая грациозная фигура и темные длинные волосы. На ней было изящное голубое блио, плотно обтягивающее её прекрасную фигуру.

— Твой отец достопочтенный рыцарь и не позволит тебе связаться с полукровкой Карлайнов, — произнес печально Рэй.

— Он не такой, как твой дядя! — произнесла Азелия.

— Твой отец не пойдет против воли лорда, ведь он служит ему, — сказал Рэй.

— Тогда мы сбежим! — подбодрила его Азелия.

— Не глупи — бежать некуда! — сказал Рэй. — Если бы я знал семью Карлайнов, и они приняли меня, то я непременно сбежал в Золотой рог. Но им, похоже, тоже нет дела до меня.

— Не говори такое, ты прогневишь Туриса и Аспаиса! Карлайны плохие люди — так все считают. Быть им родным человеком хуже, чем и вовсе не иметь родных! — сказала Азелия. Она явно была недовольна его словами, так как в её голосе были нотки возмущения.

— Я не считаю, что Карлайны хуже Фрайтфулов, — решительно сказал Рэй. — Да, они честолюбивы, любят свою семью и готовы биться на смерть за власть и деньги, но это свойственно не только им. Разве лорд Нэос не желает скорее стать предводителем Этарда? Все знают, что он только и ждет, когда Амарей Фрайтфул уйдет на покой, хотя вряд ли это случится слишком быстро, ведь дедушка крепок и силен. А его сынки — Кон и Нэг? Эти двое готовы любого прикончить, выполняя грязные поручения своего отца. Азелия, все люди одинаковы — любят власть и деньги!