Дем Михайлов Низший 5

Хм...

Бронированный, быстрый, спятивший и безумно агрессивный призм посреди города мягкотелых и далеко не таких быстрых добросов...

Это как богомола бросить в клубок дождевых червей....

— Почесуха лечится?

— Да. И нет.

— Точнее можешь?

— Зависит от стадии — ответил Мнут, медленно обходя вокруг спокойно стоящего голого призма — Чем раньше понял, что подхватил заразу — тем лучше. Всего три стадии. От первой — один укол и проблем нет. От второй поможет только холодный сон. Третья стадия... это стадия скабба. Если живым и возьмут, Мать отправит на лед. Но я не слышал, чтобы скаббы возвращались. Как по мне — билет в один конец. Разве что кровь подземных великанов спасет. Но егеря здесь редкость. Да и кто сумеет купить такую редкость волшебную?

— Ты меня снова запутал, верг — признался я, натягивая штаны — Что за холодный сон?

— Блаженна ваша жизнь островная — вздохнул тяжело Мнут — Все больше склоняюсь прыгнуть в лодку, дойти до острова и остаться там жить. Пасти оленей, жрать мясо и рыбу, смотреть на далекую землю и радоваться жизни. Как думаешь — меня примут в ваше племя?

— Как система решит — развел я руками — Медблок там есть.

— Может и попробую...

— Так что за холодный сон?

— Никто не знает. Но пробужденные и излеченные от почесухи добросы помнят темноту, сонливость, ледяной холод и много нагих тел лежащих тесными рядами на светящемся льду. Многие вспоминают висящие связками изуродованные тела — лишенные рук и ног. Обрубки с головами, подвешенные гроздьями. Может то кара материнская для грешников великих?

— Может и так — усмехнулся я, вспомнив, с каким интересом верги рассматривали мои шрамы на руках и бедрах — Хладный сон значит...

— Он самый. Исцеляет вторую стадию почесухи. Может и вторую — но там уже счет не на месяцы, а на годы.

— А гнилью призмы не болеют?

— Нет. Эта зараза обошла их стороной.

— Гены? — вслух предположил я и, возясь с сапогом, вернулся к расспросам — Егеря кто такие? Волков отстреливают, когда те излишне расплодятся?

— То охотники — махнул рукой Мнут — Или вергов Мать посылает. Что там делов то?

— Ну да. А егеря что делают?

— Чудовищ уничтожают по приказу материнскому?

— Каких?

— Всяких. Задрал ты с вопросами. Глотка пересохла.

— Так смочим в городе. В гостевом доме. Я угощаю.

— Ну...

— И за нами заодно присмотришь. Вдруг мы все скаббы и зомби замаскированные?

— Ушлепки вы хитрожопые всей правды не говорящие. Я таких как вы сразу отличаю — жизнью и судьбой битые, озлобленные. Какие вы сыроеды?

— Уж какие есть — улыбнулся я — Так что за чудовищ егеря мочат?

— Егерями или истинными охотниками их мы называем. Чаще молва их по-другому зовет — героями. Или геррами. Потому как они страшных тварей уничтожают. Ты вот когда-нибудь слышал про чудище, что может взорваться само по себе и оставить на месте деревни огромную воронку? Запамятовал название...

— Откуда нам о таких слышать? На острове такого нет и не было.

— Еще егеря порой призмов особо опасных уничтожают. Таких, с которыми верги справиться не могут.

— Есть и такие?

— Бывает.

— А призмы в законе бывают? Или Хван первый?

— Слышал, что бывает такое — неохотно признался верг — Говорят, такое случается, когда грешный призм искупает свою вину и Мать прощает его. Но как можно искупить вину, если не помнишь о ней?

— Делами добрыми — пожал я плечами — Услугами интимными.

— Эй — возмутился из-под вернувшегося на голову капюшона Хван.

— Интимными — покосился Мнут на призма — Ладно. Дальше шагаем. Ты проставляешься, сыроед Оди.

— Как обещал. А кровь великанов... это что за лекарство с таким названием?

— Не название. Суть как есть. Настоящая кровь подземных великанов. Исцеляет почесуху на любой стадии. Так же быстро как гниль.

— А что гниль?

— Если скабб заразится гнилью — гниль мигом очистит тело от намека на почесуху. Зараза заразу не терпит. Но так лечиться...

— Ну да. А великаны подземные как выглядят?

— А хрен его знает. Но водятся великаны в какой-то подземной стране и добраться туда так тяжело, что не каждый егерь сумеет.

— А егерь... это должность? Как у вергов? Или надо родиться избранным?

— Помолчи ты хоть немного... говорливый как бродос! И столь же надоедливый.

— Бродос? Кто такие?

— Ох дритт... бродосы обычные! Тропниками их еще зовут!

— Кто зовет? Мы сыроеды народ наивный и несведущий.

— Ты не сыроед. Я бы тебя вергом бывшим назвал. И его — Мнут ткнул пальцем в зевающего Рэка — Повадки знакомые. Хотя ты вроде чем-то похуже был. Кровью от тебя несет.

— Я сегодня мылся. Так что за бродники?

— Бродосы...

Бродосами и тропниками оказался бродячий этнос.

Удивительный этнос.

Несколько небольших этнических сообществ что бредут и бредут по Чистой Тропе, она же Великая Кружная. Их дорога не заканчивается никогда, да они этого и не хотят. Черноволосые, красивые, умеющие прекрасно танцевать, отлично играть музыку и отменно убивать зомби.

Изредка вечные бодяги ненадолго сходят с Тропы и останавливаются у какого-нибудь городка — починить фургоны, перековать лошадей и дать им отдых. Да. Лошадей. Да. Фургоны. Бродосы путешествуют на фургонах влекомых лошадьми. Путешествуют и верхом.

Как отдохнут — двигаются дальше.

Чем живут?

Приказами Матери, что повелела им вечно приглядывать за Тропой. Они чистят старую бетонку от упавших деревьев, убивают бродящих поблизости зомби, заботятся о скаббах, прорежают зверье, проверяют состояние материнских глаз и в случае чего чинят их или заменяют. Они же проверяют безопасность Материнских Дланей — пятачков безопасности разбросанных по Тропе.

И идут, идут они по Великой Кружной, позволяя себе лишь редкие остановки.

Вся жизнь в движении. До самой смерти. Другого исхода можно не ждать — они лишены права оседлости. Хотя это просто слухи. Бродосы не любят говорить об этом и просто бредут и бредут по Тропе.

Одного не отнять — убивать они умеют. И во всем подчиняются своим баронам, что часто говорит с Матерью, спрашивая у нее дальнейших указаний.

Вот так...

Успев рассказать о бродосах, старший верг Мнут остановился у смешной городской стены, приглашающим жестом указав на широкий проем.

Вот и городок Светлый Плес.

Входи, гоблин.

Повернувшись, я глянул на призма и качнул головой — вперед.

Хван колебался лишь секунду. А затем сделал пару решительных шагов, миновав проем и стену. Ничего не произошло. Тихо выругался помощник Мнута. Задумчиво хмыкнул сам старший верг. Я же шагнул вторым, мне в затылок дышал Рэк.

Секунда... и мы в пределах города.

Я удовлетворенно улыбнулся. Хорошо. Еще один шаг сделан. Теперь бы осмотреться. Но сначала карантин в гостевом доме. Ну и перекусим заодно...

Глава четвертая

Гостевой дом оказался к нам радушен, без проблем впустив в свое теплое нутро.

Хотя и здесь не обошлось без странных тонкостей — остановившийся у входа в здание Мнут, указав на свисающие с края крыши грозди темно-вишневых мелких ягодок, сказал:

— Съешьте по паре штук.

— Нахрена? — поинтересовался я, срывая несколько ягодок и катая на ладони продолговатые бусины.

— Обычай такой. Вроде как обета вашего — в город сей с добром пришли, бед и горя сеять не станем, кровь не прольем.

— Конечно-конечно — я закинул в рот ягоды, даванул зубами. Терпкая сладость. Неплохо. Сорвал еще парочку и вошел внутрь. За спиной Мнут сердито рявкнул:

— Да хватит жрать! Сказано же обычай!

— Тебе жалко, пухлый?! — удивился Рэк.

— В тундре родной ягоды жрать надо было! Входите уже.

Несмотря на сердитость голоса, это была просто ворчливость — убедившись, что городская стеночка пропустила нас сквозь свои скрытые сенсоры и не стала поднимать шухера, старший верг успокоился.

Заходить внутрь он не стал. Буркнул что-то про то, что придет через пару другую часов, велел сидеть в доме и никуда не выходить пока не раздастся мелодичный звон — сигнал гостевого дома. Но лучше сидеть здесь и ждать его — как подлечит руку, вернется с угощением.

Кивнув, я втащил на самом деле увлекшегося поеданием даров крыши Рэка и велел орку стащить с призма одежду. А сам принялся осматриваться.

Один вход — один выход. Квадратное помещение снабжено деревянными скамьями, столами, пол выложен прикрытыми половиком массивными плитами. В стенах узкие и высокие окна — не протиснуться. В углу одинокий торгового автомата. На противоположной от входа стене два темных экрана. Выглядит все красивым, крепким и бюджетным. Как стандартная гостиница — если я в таковых когда-нибудь бывал. Стены толстенные — около метра. Выглядит так, будто строили на века. Но мне думается, что толщина стен обусловлена необходимостью скрыть внутри различные датчики, сенсоры, механизмы и прочее. В центре потолка торчит до родного привычная небольшая полусфера наблюдения. Система бдит.

Из помещения ведут две двери. Два коридорчика. В каждом по шесть дверей. За дверьми — крохотные комнатки-чуланчики с деревянными широкими скамьями, такими же высокими узкими окнами и половиками на полу.

— Все запутано, командир. До жопной и головной боли запутано — признался Рэк, бросая охапку меховой одежды на скамью и начиная раздеваться сам — Бродосы, гниль, почесуха, герры, добросы, хреносы и отсосы... голова трещит. Тут слишком много всего.

— И это просто отлично, боец — кивнул я, стягивая с плеч куртку — Чем разнородней, пахучей и бурливей масса дерьма — тем легче в ней затеряться.

— Пожрать бы чего — клацнул жвалами призм, красующийся в одних трусах.

Проигнорировав скамью, призм опустился на корточки, наклонился вперед, упер лезвия в пол и замер уродливой статей. Глянув на него, сказал:

— Жратва будет. А ты чего расселся?

— А что делать?

— Изучай себя.

— Как это?

— Буквально. Рассмотри каждый сантиметр своего тела. Каждый гребаный миллиметр. Запомни каждую трещинку, понюхай каждый бугорок, лизни каждую впадинку. Проверь гибкость, задумайся и оцени силу. Задайся в целом простыми, но важными вопросами, боец. Можешь ли ты кувыркаться? А прыгаешь высоко? На руках пройдешь? Мостик сделаешь? Что у тебя между пальцами ног? Как можно выполнить хотя бы пару обыденных действий лезвиями или шипами рук? Трусы стянуть и одеть сможешь, чтобы поссать самостоятельно? А если на лезвия какую-нибудь приспособу бахнуть вроде зажимов? Броня везде толстая? Или где-то есть обманка тонкая, а ты и не подозреваешь, зря считая себя ходячим танком? Что ты? Кто ты? Что можешь? Чего не можешь? Не можешь пока, но сможешь выучить? Или не дано вообще? Не сиди. Поднимай жопу. Познавай себя. Напрягай голову. Понял?

— Понял.

С щелчком выпрямившись, призм отошел в дальний угол и принялся изгибаться, оглядывая себя со всех сторон.

— И проверь интерфейс! — добавил я и продублировал это же послание орку — И тебя касается.

— Ща. Ягодок принести?

— Не вылазь — качнул я головой — Видел веселую толпу нервно улыбающихся у входа в город?

— Кучка слизи — фыркнул Рэк — Видел. Рыл пятнадцать мужиков и пара баб. Бабы то куда? Да еще с топорами...

— Зря ты недооцениваешь женщин, орк. Однажды аукнется.

— Ха! Не родилась еще та шлюха, что меня уделает!

— Ну-ну — хмыкнул я и, чуть повысив голос, велел — Интерфейсы пока не трогать! Если залезли уже — не трогать раздел заданий!

— Я и забыл про них. На кой хрен здесь системное меню, командир? — развел лапами орк — Тут гребаное среднековье с бродячими зомби. Пей пиво, трахай сисястых, руби зомбаков. Жизнь полна. Как надоест — двинемся дальше.

— Твои бы планы — да сразу в жопу — буркнул я — Меня все слышали?

— Меню не трогал — стрекотнул Хван и вернулся к простукиванию брони на груди.

Убедившись, что никто пока не напортачил, открыл меню и с трудом сдержал усмешку — меню "группа" было активно. Осталось проверить кое-что еще и...

Создание постоянной группы...

— Оппа... — в голосе Рэка прозвучала нескрываемая радость — Вот это дело!

— Принял — коротко проинформировал призм.

Спустя пару секунд мы вновь стали боевой группой. И теперь можно было неспешно проверить раздел обещающий работу и оплату.

Задания...

Задания не доступны!

Причина — пребывание в карантине. Пожалуйста, немного подождите.

— Подождем — сказал я, закрывая интерфейс.

Закрыл, шагнул к стене и... замер как вкопанный.

Что там написала система?

Мне показалось или там было слово "пожалуйста"?

Вот оно первое различие между сраными низушками и куда более благородными сыроедами.

Мы не абы кто. Мы островитяне из этноса семнадцать. И требуем вежливого к себе сука обращения...

Рассмеявшись, продолжил движение к торгмату, но снова не добрался. Система вывесила сообщение:

"Игровой вызов!".

Заняться пока особо нечем, так что я — с удовольствием.

Повернувшись к замерцавшему на стене экрану, прижал палец к темному кругляшу сенсора, а затем опустился на скамейку и положил ладони на колени. Гоблин готов, бвана.

Кто не гоблин, а благородный сыроед?

Кто больше не одиннадцатый, а островитянин с именем?

Я?

Ну нет. Мою грязную душонку одеколоном не вытравишь. Я гоблин.

Широко усмехнулся и... почувствовал, как между зубов что-то хрустнуло.

Что-то...

Вот дерьмо. На деснах и языке знакомый вкус гребаной серой таблетки.

Как я не заметил, что моя рук воровато пихнула в пасть четвертинку болтавшейся во внутреннем кармане мемваса? Почему я понял это только сейчас?

Дерьмо!

Реально имевшая место Сороковая ЗагадкаСитуация Верховного Лидера (Великого Высшего).

Один раунд.

Выберите уровень сложности:

Легкий.

Нормальный.

Реально имевший место.

Или:

Крестики-Нолики.

Три раунда.

Выберите уровень сложности:

Легкий.

Нормальный.

Тяжелый.

— Ого — сорвалось с моих губ, и я подался вперед, внимательно изучая текст.

Прочитав, шевельнул указательным пальцем, пробормотав:

— В жопу крестики-нолики.

Следующим действием стал выбор уровня сложности "реально имевший место". Это... интересно...

Внимание! Успешным считается итог с результатом не менее тридцати одного процента от результата Великого Высшего.

Какая у него высокая самооценка...

— Игровой вызов? Сойдет — проворчал орк, садясь за соседний экран.

Спустя несколько секунд, с другой стороны, уселся призм. Но они не ко мне подсели — перед каждым зажегся свой экран. Система щедра — во всяком случае щедра для сыроедов. Гоблинам бы такое счастье не обломилось. Тряхнув головой, я сосредоточился на своем экране.

Что за сороковая загадка-ситуация реально имевшая место?

Внимание! Опираясь на логику, опыт и личные метапрограммы вам предстоит последовательно преодолеть семь помещений-локаций, каждое из которых снабжено кратким текстовым описанием и динамичным графическим отображением. Включен режим псевдоприсутствия. Ваши верхние конечности подключены напрямую. Наклон корпуса включает передвижение в ту или иную сторону. На прохождение каждого помещения отведено определенное количество времени. Счет на секунды! Не медлите!