В львиной шкуре (продолжение - 2)

— Допустим, — снова кивнул Черныш. — А какие долгосрочные перспективы от твоей задумки? Даже если нам удастся собрать кучу народа, сделать из него армию и удачно высадится в Греции, дальше то, что?

— Сначала война и, надеюсь, победоносная. Местное население Андрея Палеолога поддержит. К тому же венецианцы контролируют на острове несколько крепостей, они тоже могут оказать существенную помощь... Если на основной части Мореи удастся установить греческую власть, то Галинка автоматически становится византийской императрицей. Статус, однако! А потом, когда станет вдовой, её можно будет выдать замуж за Ивана Молодого...

— Хочешь вытащить его из Руси? — слегка удивился Черныш.

— Хочу. Этим, возможно, получится уберечь парня от ранней смерти. А там пусть правят дети Софьи Палеолог...

— Что ж, — император поднялся со своего кресла и, прохаживаясь по кабинету, стал делать небольшие разминочные движение, — в принципе я не против... Можешь потихоньку запускать этот процесс. Кстати, напомни мне, с какими регионами мы поддерживаем радиотелеграфную связь.

— Есть две точки в Индии, это города Гоа и Дабул. Одна точка в Александрии. Именно туда со всего средиземноморья стекается информация, плюс Шериф наладил контрабандную торговлю с поселениями, находящимися на южных берегах Франции, Сардинии, Сицилии, Италии и Пиренейского полуострова.

— Хм! — глубокомысленно изрёк император, снова занимая место в кресле. — Однако развернулся мужичок...

— Ага, — согласился Бурков. — От него тоже поступает в Александрию немало сведений.

— И как так удаётся?

— Рыбачьи лодки везде снуют. Их никто не трогает. Единственное, могут отнять улов. Поэтому в качестве связных рыбаки подходят идеально...

— Понятно. Давай дальше.

— Дальше... Если брать Африку, то, начиная с её восточного побережья и до западного, это будут: Момбаса, Софала, Иван-Дальний, Звёздный, Троицк и Юрьевск. Есть связь с Бразилией, где Константин обосновал свой форт.

— Какое он дал ему имя?

— Иваново...

— Почему? — удивился Черныш.

— Потому, что Иваново — город невест, — улыбнулся Бурков. — Правда, вначале хотел дать имя по названию реки, только изменив окончание. Типа Амазония... Но потом передумал.

— Что ж, пусть будет Иваново. Давай дальше.

— И остаётся всего четыре точки. Одна на Островах Пряностей, одна в Австралии и две на Руси — это Москва и Архангельск.

— А в Архангельске под видом кого закрепились?

— Под видом торговых представителей. Имеем свой двор. Возражений никаких не было. Да и с чего им быть? Уже сколько там наших ребят отметилось? И строители, и корабелы...

— А корабелы, значит, возвращаются? — перебил Черныш.

— Угу. Опыт и знания, какие могли, передали. Да и сам Архангельск пополнился мастеровым людом.

— А что с переселенцами?

— С переселенцами... Хитрит там что-то Афанасий Никитин. Самых толковых за собой оставляет.

— Ну, понятно, — хмыкнул Черныш. — На заводе нужны работники, вот и старается для себя придержать.

— Ага, он теперь в северных землях заметной личностью стал. Зосима, настоятель Соловецкого монастыря, узнав про строительство в Архангельске, просит, чтобы и ему помогли сделать монастырь из камня... Только сам знаешь, за бесплатно даже пальцем никто не пошевелит. Поэтому, думаю, что со временем Никитин в тех краях поставит под свой контроль всю торговлю рыбой, солью, моржовым клыком и пушниной.

— Пусть ставит. Ты мне лучше скажи, сколько в этот раз к нам едет переселенцев?

— Около трёхсот.

— Чё-то мало. Вроде Иван III захватил Новгород. Пленники всяко должны быть, — выразил сомнение император.

— Были... Только умелых мастеров и смекалистых купцов Великий князь в Москву перевёз. А своих врагов в чужую страну отправлять не решился. Пусть будут в темнице, но под рукой. А ещё в осаждённом Новгороде мор случился, людишек много померло...

— Кто же к нам тогда едет?

— Разные бедняки, сироты и крестьяне, которых из плена выкупили. Они всегда первыми под раздачу попадают... Это горожане за стенами живут, а эти...

— Ясно. А как там братья Великого князя?

— История повторяется... Обделил он их своей милостью. Как бы супротив него не пошли...

— Ну, и пусть идут. Если верить истории, то именно их ссора с Иваном III привела к нападению Ахмата на земли Москвы... В результате неудача и окончательный развал Большой Орды...

— Это в том случае, — заметил Бурков, — если братья вовремя помирятся, а Крымский хан поддержит Великого князя и не даст Казимиру IV выступить с Ахматом заодно. И ещё не забывай про Ливонских рыцарей. Они тоже в то время устроили несколько налётов на псковские земли. Тупо сжигали поселения и уничтожали людей. Как пример — Вышгородок...

— Суки! — не сдержался Черныш.

— Вот, вот... Даже в плен никого не брали!

— А мы можем как-нибудь нагадить рыцарям, заодно белым людом разжиться? — спросил император и достал из ящика карту тех земель.

— В принципе, можем, — покинув кресло, министр безопасности склонился над картой и стал водить по ней пальцем. — Константин составил подробные планы Дерпта (он же Юрьев, он же Тарту) и Колывани (он же Ревель, он же Таллин). Если Колывань можно атаковать прямо с Балтийского моря, то для того, чтобы попасть в Дерпт, необходимо сделать крюк... Из Балтики войти в реку Нарву. По ней дойти до Чудского озера. Потом пройти по озеру до реки Амовжи (Эмайыга), вот она как раз и приведёт к Дерпту. Если же выбрать сухопутный маршрут, то выходит очень далеко. Тем более незнакомая местность. Даже следуя водным путём, без хороших проводников никак не обойтись... И ещё вопрос, под видом кого нападать? Наши ребятки сильно приметны... Цвет кожи не изменишь... Если только балаклавы всем пошить с каким-нибудь ужасным рисунком типа змеи, медведя, волка или вообще черепа...

— В Дерпт, думаю, лезть не стоит, — задумался император. — Иначе слишком много следов оставим. А вот Колывань будет в самый раз! Всю католическую богадельню, что там собралась, рахреначить к чёрту! Если Ливонский орден лишится этого замечательного морского порта...

— Он так же входит в состав Ганзейского союза, — перебил Бурков.

— Ещё лучше! Значит, склады там богатые, будет, чем ребяткам поживиться. Кстати, насчёт балаклав — это ты хорошо придумал! А нападать нужно под видом шведов или датчан. Вот и пусть разбираются после промеж себя...

— Можно и просто в качестве пиратов, — добавил министр безопасности. — По сведениям Константина их там тоже хватает...

— Как бы наши моряки с ними не столкнуться, — побарабанил Черныш по столу пальцами. — Конечно, можно и под видом пиратов, но лучше, чтобы нападение связали со шведами или датчанами. Кстати, а есть возможность без лишних проблем пройти Датские проливы?

— Есть. Пошлины сейчас собирают только в одном месте — это пролив Эресунн (Зунд). В других местах проход свободный. Если только не нарваться на пиратов...

— Да уж, на них снаряды тратить не хочется, — император задумался и через некоторое время спросил. — А кому поручим эту акцию?

— Как кому? Проверенным людям, которые отметились в городах Португалии. Опыта им не занимать...

— Я тоже так считаю, ребята надёжные... Кстати, — император ткнул пальцем в карту, — попутно можно будет и Палангу зацепить... Это чтобы уже Казимиру IV жизнь мёдом не казалась...

— Можно, — согласился Бурков. — Тем более там янтаря должно быть много...

— Янтарь — это хорошо, — продолжил Павел Андреевич, разглядывая карту, — но меня больше другой вопрос беспокоит...

— Какой?

— Экспедиции португальских кораблей в сторону экватора.

— Мы работаем над этим.

— И как же?

— Среди последних пленников выбрали самых внушаемых. Им вкладываем в мозги картинку о том, что нельзя плыть в сторону экватора, ибо там огненное море, которое сжигает все корабли. Могут не поверить одному, двум, трём человекам... Но если это десяток, то тут призадумаются. И ещё, надеюсь, что в ближайший год, максимум — два, в Португалии и Испании вспыхнет борьба за власть. Людям станет не до морских путешествий.

— Хорошо. Держи меня в курсе этого дела.

— Обязательно, — кивнул Бурков.

— Кстати, — вспомнил император, — а это, правда, что на следующий год Сомов хочет отправить Ярослава в Москву?

— Да. Мы же обещали Ивану III военную помощь. Вроде основные события как раз должны случиться следующим летом, вот и готовим солдат. А теперь ещё и моряков...

— Именно! — поднял Черныш вверх указательный палец. — На Колывань и Палангу необходимо напасть в тот момент, когда противники Москвы будут нацелены на неё. Ни раньше и не позже...

Глава 9.

Дела московские.

Ясным августовским днём 6987 года от Сотворения Мира (1479 г.) стали жители Москвы свидетелями необычного зрелища... В небе над городом показалась белая голубка, безмятежно летящая со стороны великокняжеских садов. Вдруг чёрный коршун воспарил над ней. Как позже утверждали очевидцы, пришёл он с юга, а вернее из леса, через который шла дорога на Калугу. Вскоре хищник заметил беззаботную птаху. Сделав несколько кругов над жертвой и примерившись для атаки, коршун на мгновение завис в воздухе, а затем камнем бросился вниз... Но не тут-то было! В самый последний момент голубка ловко увернулась в сторону, сделав забавный кувырок. Проскочив мимо, неудачливый охотник издал отчаянный крик, полный разочарования и снова стал набирать высоту, чтобы примериться для нового броска. И что же? Следующая попытка повторилась один в один. Два промаха подряд только раззадорили коршуна. Он стал готовиться для третьей и скорее всего последней атаки, так как голубка снизилась и явно направилась во двор Благовещенского собора. Видя, что жертва может укрыться среди человеческих строений, хищник в третий раз сорвался с неба... Казалось, беззащитную птаху уже ничего не спасёт, так как деваться ей было некуда. Не успев свернуть ни вправо, ни влево, она прямиком летела на звонницу, где находились знаменитые на всю Москву часы, установленные ещё дедом нынешнего Великого князя. Каждый час они били молоточком по колоколу, извещая горожан о точном времени... Голубка на какие-то доли секунды опередила преследователя, влетев в нутро звонницы, а неудачливый охотник со всей скорости врезался в штырёк, на котором крепился молоточек часов. Удар так потряс коршуна, что он обмяк и свалился вниз под ноги какому-то служке. Тот и добил его палкой: 'Летают тут! Курей воруют, ироды!..'

Вначале случившийся эпизод мало кого удивил. Неча люди коршунов не видели, или тех же самых ястребов? Видели! Частенько эти разбойники нападали на домашнюю птицу. Только привыкли жители средневековья каждое событие наделять мистическими предзнаменованиями. А тут такое... Часы встали! Чего уж там от удара повредилось, неизвестно. Да и кому это было нужно — разбираться в хитром механизме? Хотя ради справедливости стоит отметить, что те, кто отвечал за часы, починили их уже к следующему утру. Однако данный факт не смог остановить слухи, которые начали расползаться по всему городу. Разговоры и пересуды велись в каждой корчме, в каждой торговой лавке, на рынке, в уличной толчее, у церкви, во дворах... И было от чего: 'Оказывается календарь-то у церковников неправильный...'

Начались подобные разговоры ещё два года назад, когда возвратилось московское посольство, побывавшее в ЮАР и Египте: 'Слушай, что скажу, — шептались они, — существующее летоисчисление придумал полоумный византийский император, мать которого была последней уличной девкой'. Возможно, разговоры так бы и остались разговорами, затерявшись под сенью новых событий. Однако люди привезли с собой разные картинки. Вот они стоят возле высоченных пирамид, которым почти пять тысяч лет, а вот верхом на громадном звере с длинным носом. Звать необычного зверя — слон. А на других картинках посольские служки восседают на больших птицах, со смешным именем 'страус'. Потом идут изображения пещер, стены которых расписаны древними рисунками. И рисункам тем восемь тысяч лет...

Эти новости очень быстро дошли до Великого князя. Тогда он обратился за разъяснениями к своей жене и её свите, сплошь состоящей из греков... И что же? Слушая их уклончивые ответы, Иван III лишь больше утвердился в мысли — послы говорят правду. Он попробовал на эту тему поговорить с церковниками, но они все, как один, заняли чёткую позицию: 'Околдовали послов, морок навели! Не может такого быть, чтобы в священных книгах писали неправду!' Тут уже сам Великий князь пришёл в ярость: 'Какой морок? А договоры, заключённые с Государями двух сильных держав — тоже привиделись?!' Подозрительный по натуре, он велел своим людям внимательней приглядывать за церковниками. А так как святоши вошли в конфликт с посольскими, обвинив их в бесовщине и повелев сжечь привезённые картинки, то приказ Московского Государя исполнялся со всем тщанием. И результаты не заставили себя ждать... Последнее время митрополит всея Руси Геронтий был занят тем, что собирал по церквям старинные рукописи, чтобы составить единую Библию на славянском языке. И надо же было такому случиться, что в Высоцком монастыре и Троице-Сергиевской лавре нашлись книги, записи в которых полностью подтверждали слова послов. Мало того, в каждой описывались грозные пророчества. Например, падение Константинополя. И ладно бы прошлые события, но в них говорилось о том, что произошло буквально вот-вот... 'А когда новгородские земли окончательно объединятся с Москвой и Русь станет единой, значит пришла пора возвратить людям Истинное Время. Иначе ждёт её участь Константинополя, павшего от рук басурман. Придут из степи орды диких татар, чтобы навеки установить свою власть. И случится это через два года после объединения Новгорода с Москвой под рукой единого правителя'.

Возможно, церковники и пожелали бы умолчать два этих факта, но шила в мешке не утаишь. Вскоре о книгах прознал Великий князь, после чего у него состоялся тяжёлый разговор с митрополитом. Решали, как быть дальше? Тем более на носу открытие Успенского собора, который красотой и величием должен был подчеркнуть главенство Москвы в русских землях.

— Ну, что Отче, как теперь будем жить? — спрашивал Иван III, указывая на книги, что лежали на столе между ним и Геронтием. — Писано-то самим Сергием Радонежским... Мои писари уже проверили, его рука. А вот ещё книга...

Великий князь сделал знак служке и тот положил на стол фолиант греческой работы.

— Недавно возвратились наши купцы, что побывали в греческих и египетских землях... Книгу приобрели в граде Константинополе... В ней история Византийских земель описывается. И что же я там увидел?..

Иван Васильевич открыл заранее заложенную страницу и прочёл: ' В годе 988 от Рождества Христова Византийский император из Македонской династии Василий II Булгароктон своим указом утвердил новый календарь, посчитав его началом предполагаемую дату сотворения мира, хотя многие святые отцы были с этим не согласны'...

— Слышишь, Отче, 'предполагаемую дату'! И заметь, не все с нею согласились. А теперь выясняется, что не зря!