— Вы меня своей болтовней уже разбудили, — послышался голос Коловрата из окна номера, расположенного наискось бочки, на втором этаже. — Идите пока в буффет, выпейте кофе перед завтраком, а там и я подойду....

Наконец со всеми утренними делами и приготовлениями было покончено, машина Коловрата вырулила на Райхштрассе и покатила на запад. Оказавшись в пределах Штайнхауса, они увидели железнодорожный мостик, под который от трассы вела накатанная телегами дорожка. Свернув на нее авто вскоре стало подниматься на пологую горную луговину, уставленную редкими стогами сена.

— Достаточно, — скомандовал Макс, тоже одетый в комбинезон и мотоциклетный шлем. — Здесь в самый раз будет.

После чего вытащил из багажника рюкзак с парапланом и обвязкой и стал раскладывать их по лугу. Минут через десять он уже приплясывал на лугу со страховочным рюкзаком-матрасом за спиной и с парапланом над головой, раздуваемым ровным настильным ветерком, а княжна носилась вокруг него и кричала:

— Я знала, я верила, что люди могут летать как птицы! Боже мой, как все оказалось просто! Ну, лети же Макс, лети!

Макс отпустил с трудом сдерживаемые стропы и стал стремительно подниматься над горным склоном. Впрочем, сильных восходящих потоков он избегал (возле более крутого лесистого склона они, наверняка, были), паря на высотах 50-100 метров, а через десяток минут спустился к фигуркам своих спутников.

— Вот так, примерно, — сказал он сияющей Агате. — Теперь мы достанем второй параплан, побольше и слетаем на нем вдвоем. Не побоишься?

— С вами, Макс и Саша, я ничего не боюсь, — истово сказала княжна.

Обвязав Агату, потом себя, Макс притянул деву дополнительным поясом к своему туловищу, вздыбил параплан и взмыл в воздух. Сначала он держался на тех же высотах, давая Агате привыкнуть к воздушной стихии и унять ее страх высоты (дева почти непрерывно кричала и улюлюкала, но, судя по сияющим взглядам во время поворотов к Максу, от восторга), а потом подлетел ближе к лесу, поймал восходящий поток и пошел вверх, вверх....

— Тебе не страшно? — крикнул он в ухо девушке.

— И да и нет! — крикнула она в ответ. — Но я привыкну!

Тогда он потянул стропы и стал кругами спускаться к Саше. Неожиданно взявшийся боковой низовой ветер понес их в сторону от точки старта, так что приземление произошло метрах в 500 и то в результате встречи со стогом. Макс и Агата соскользнули по стогу на землю и их накрыл параплан. Вдруг Агата, извернувшись, обняла Макса и впилась поцелуем в губы. Он готовно ей ответил и оторвались они друг от друга лишь через минуту.

— Мне давно хотелось это сделать, — шепнула Агата. — У тебя такой дерзкий вырез губ и они к тому же не закрыты дурацкими усами....

Издалека до них донесся гул мотора.

— Это Саша спешит к нам на помощь, — хохотнул Городецкий. — Давайте, княжна, быстрее выбираться из-под параплана.

— Я более для тебя не княжна, — вновь шепнула девушка. — Просто Агата, твоя Агата.

Потом княжна полетала на мотопараплане, с Сашей (который приземлился без сюрпризов, штатно), ну а потом началась рутина: обучение поднятию и удержанию параплана, гашение его, управление им, совсем низенькие полеты на высотах 1-2 метра с подстраховкой и т. д. Лишь под вечер Агата вновь полетала с Максом и он дал ей ощутить в своих руках управляющие стропы (опять же с подстраховкой). Там же на высоте девушка практически легла спиной на торс желанного мужчины и сладко млела, ощущая подъем его и своих чувств. В отель они возвратились жутко голодными и поужинали в буффете — без изысков, но обильно.

— Завтра еще полетаем? — спросила Агата Макса при прощании.

— Завтра, вероятно, состоится гонка, — веско сказал Коловрат. — Пока погода ей благоприятствует.

— Это тоже замечательно! — сказала княжна и добавила деловито: — Ставки делать будем?

— Не стоит, — тоже веско сказал Максим. — В прошлый раз нас чудом не убили. Здесь ставки будут, наверняка, больше и люди, их контролирующие, посерьезнее. На свете есть другие способы добывания денег — обратимся к ним.

— Например? — не удержалась от вопроса Агата.

— Например, завтра турбоавтомобиль Саши обязательно победит в гонке на время, и он получит за это отличную премию. Послезавтра возле нас соберутся молодые обитатели Земмеринга и будут совать нам тысячи крон за возможность полетать на параплане.

— Пару дней такому заработку посвятить можно, — задумчиво сказал Саша. — Но потом нам придется возвратиться в Вену, а потом и в Чехию — много ли тут заработаешь? К тому же в Земмеринг опять вернутся дожди и будет не до полетов.

— Идут они в тартарары со своими кронами! — возмутилась и Агата. — Этих двух дней мне одной на полеты будет мало....

В связи с наступлением темноты девушку было решено проводить до дома. Пошли, конечно, оба кавалера. Возле виллы Траутмансдорфа Агата чуть притормозила возле Городецкого, и он ощутил в своей руке записку. На обратной дороге Саша угрюмовато сказал:

— Да, мой автомобиль против твоего параплана не выстоит. Все идет к тому, что княжна выберет своим амантом тебя, Макс.

— Почему сразу амантом? — вяло возмутился уже избранный. — Разве у вас аристократки вступают в добрачные связи?

— Раньше, говорят, такого не было, но сейчас девушки стали собой распоряжаться более свободно: ведь живем-то мы уже в новом, более прогрессивном веке. Одни танцы современные к такому разврату тянут....

— Агата совершенно далека от разврата! — вспылил Городецкий.

— Зато к любви очень тянется, — возразил Саша. — А результат-то получится один....

Оказавшись у себя, Максим вынул записку и прочел: — "Буду ждать тебя на веранде возле моей комнаты. Хоть всю ночь, милый Макс".

— Надо идти и поскорее, а то замерзнет, — стал обдумывать ночное свидание Макс. — Отчего ж так тяжело на сердце? Будто всех предаю: друга, Божену с Элизабет и даже саму Агату. Эх, любовь, божественное чувство! И ведь нельзя сказать, что я ее не люблю. Я ее обожаю, ею восхищаюсь! Может так действует осознание, что женой моей она быть не может? Что я всего лишь калиф на час? Тот самый первый, которого все девы помнят, но которого непременно меняют на второго, третьего — до основного, единственно нужного....

Спустя час (пришлось ждать, когда заснет Саша) он спустился из окна по веревке и, освещая перед собой дорогу лучом небольшого ратьера (сам сделал как-то в Млада-Болеславе из жестяной банки и кусочка свечи), пошел к известной вилле. Когда он был от нее метрах в пятидесяти, то увидел темный силуэт, возле которого появился вдруг огонек свечи и снова исчез. "Молодец! — оценил он сообразительность Агаты и в ответ осветил ратьером свое лицо. Огонек маякнул вновь, а Максим, прицепив ратьер к поясу на спине, нашел каменный столб в ограде виллы, ловко поднялся по нему и так же спустился внутрь сада. После этого он подошел к углу веранды и, цепляясь за каменную кладку цокольного этажа, добрался до баллюстрады веранды и в два счета оказался на ней. Еще через мгновенье его обхватили холодные руки Агаты и дрожащее тело прильнуло со стоном к его торсу.

— Боже мой! — зашептал он. — Ты в самом деле проторчала все это время на холодной террасе? Сумасшедшая девочка! Дай я тебя обогрею, обниму, разотру!

— Поцелуй меня, — шепнула она в ответ. — Твои губы лучше меня разогреют....

Глава двадцать первая. Триумф Коловрата.

Утром в день гонки первым поднялся на ноги Коловрат. Макс слышал топот его тяжелых ног, но поднимать голову от подушки страшно не хотелось. Двух часов сна его организму было явно недостаточно. В начале свидания он надеялся ограничиться жаркими поцелуями, но то ли они были слишком жаркими, то ли Агата заранее настроилась на полную "само-отдачу" — в общем, вскоре они оказались в ее девичьей постели и мяли, свивали, рвали и роняли ее простыни и подушки с неослабевающим энтузиазмом до начала слабенькой зари. Тут Городецкий опомнился, резко встал, оделся и, покрыв поцелуями исхудавшее лицо своей милой, скользнул на веранду, в сад, за ограду и припустил к "Бельведеру", где его ждал еще подъем по веревке в свою комнату.

Чуть придя в себя, он припомнил, что пытался использовать прихваченный с собой презерватив, но Агата со смешком его отвергла, молвив, что "сегодня ей можно". А потом добавила, что об этом ей сказала любимая тетя, то есть Мари Траутмансдорф, от которой у нее нет секретов. Та же тетя одобрила ее выбор, признавшись, что сама бы не отказалась от такого любовника как Максим Городецкий. В общем, семейная идиллия по-австрийски, мать их ети....

Еще через полчаса он все же встал, умылся, оделся, устыдился своих мыслей по поводу дам Ауэршперг и спустился в буффет, где Коловрат уже приканчивал обильный завтрак.

— Что, греховодник, проспался наконец? — приветствовал его Саша.

— О чем ты говоришь? — прикинулся валенком попаданец. — Я просто устал вчера, видимо.

— И я бы устал на твоем месте, — хмыкнул Саша. — Такую кобылку за час не умотаешь. Ей всю ночь подавай....

— Иди ты в баню со своими подозрениями, — стал злиться Городецкий.

— Ты веревку с окна поднял, а отвязать забыл, — пояснил Коловрат. — И не рычи на меня. Я на тебя не в обиде и даже чуточку горд: мой друг покорил имперскую контессу! Надеюсь, ты был у нее первым?

— Дай ты мне поесть, негодяй, — ласково сказал Максим. — Сам наелся до отвала, а надо мной изгаляешься.

— Ладно, питайся. И подтягивайся к авто, скоро надо ехать в Брайтенштайн. Или ты предпочтешь ждать меня здесь?

— Нет, поеду. Вдруг какой негодяй захочет, когда ты отвернешься, диверсию с твоим болидом сделать, — а я его цап-царап и по кумполу!

— Где ты жаргонов этих нахватался, Городецкий? И что характерно, на дойч!

— Классный переводчик по знанию жаргонов как раз и определяется, — снисходительно пояснил Максим. — Это ты еще моего английского сленга не слышал....

В Брайтенштайне жизнь кипела. На его единственной улице выстроилась длинная цепочка гоночных машин самых разных марок и производителей: "Мерседес" от Даймлер Моторен, "Вело" от Бенц, "Принц Генрих" от Австро-Даймлер (конструкции Порше), "Вуатюретт" от Рено Фрере, "Торпедо" от Дион-Бутон, "Лион" от Пежо, "Тип 10" от Бугатти, "Даррак" от Альфа-Ромео, "130 НР" от Фиат, "Итала" (от одноименной фирмы, только что ставшей знаменитой благодаря победе в ралли "Пекин-Париж"), "Типо 1" от Изотта Фраскини, "Тип 12" от Испано-Сюиза.... Явным же фаворитом смотрелся шикарный серебристый "Сильвер Гост" от Роллс-Ройса! На его фоне тускнели все собравшиеся здесь автомобили, в том числе и скромный "Тип ФФС" от Лаурин унд Клемент. Впрочем, пара знатоков в присутствии Макса (Саша как раз отлучился по каким-то делам) с интересом притормозила возле двигательного отсека, осложненного четырьмя гнутыми гофрированными трубками.

— А парни-то непростые, — сказал один из них другому. — Похоже, что по этим трубкам к цилиндрам идет поддув воздуха!

— Поддув уже пытались кое-где делать, но мотор у них почему-то часто глохнет, — скептически сказал второй. — Особенно при такой нагрузке как гонка в гору.

— Посмотрим на этот мотор наверху, — согласился первый. — Хотя может спросим гонщика?

— Никакой информации до старта, — категорически заявил Городецкий и вдруг добавил: — Можете поставить на него пару крон. В прибытке будете.

Наконец возле болида появился Коловрат, ведший за собой какого-то мальчишку. Заметив недоумение на лице Макса, он пояснил:

— По правилам в автомобиле должно быть два гонщика общим весом до 150 килограмм. Я сейчас вешу около 100, поэтому взрослого гонщика взять не могу. В Млада Болеславе, ты помнишь, я возил с собой бульдога или брата, Гинека. Но ни того, ни другого в этот раз я с собой не взял, поэтому вот нашел Петера среди местных: он самым смелым оказался.

Прошло еще с полчаса, прежде чем далеко впереди, на старте, прозвучал сигнал к началу гонки. Непосредственное соперничество она не предусматривала и потому машины выпускались с интервалом в минуту. Вот рванул вперед первый болид.... Теперь второй.... Саша запустил мотор и потихоньку стал продвигаться к старту, а Макс пошел рядом. Вдруг он увидел бегущую навстречу им Агату, одетую в комбинезон!

— Уфф! Еле успела! — закричала она на бегу, мельком кивнула Максу и, ухватившись за борт машины, взвыла: — Саша, миленький, возьми меня вместо этого мальчика!! Я вешу почти как он, честное слово!

— Я ведь объяснял Вам, Агата, — замотал головой Коловрат, — что гонки — это не шуточки. Машина может перевернуться или врезаться в дерево. Что я потом буду говорить Вашим родственникам?

— К черту моих родственников! — усилила крик княжна. — Я хочу разделить с тобой упоение победой! Возьми меня, иначе нашей дружбе конец!

— Я не могу, — упавшим голосом сказал Саша.

— Можешь и возьмешь! — зарычала дева. — Мальчик, дай мне свой шлем и выпрыгивай! Давай, давай, видишь — дядя не против!

Чем обычно кончается спор одержимой женщины и пытающегося быть уравновешенным мужчины все вы отлично знаете. Макс проводил взглядом болид с Сашей и Агатой и поплелся к четырехместному авто Коловрата, возле которого должен был дожидаться возвращения триумфаторов. Впрочем, не факт: противники-то у нашего чемпиона подобрались серьезные....

Прошло еще пара часов и вот спорткары массово стали возвращаться в Брайтенштайн — однако болида Лаурин и Клемент среди них не было. Вот дорога вообще опустела, а Сашка все не ехал. Макс забеспокоился (неужели чертов "графин" беду накаркал?), подошел к одному из гонщиков и узнал, что победителем стал никому неизвестный чех Коловрат на каком-то странном драндулете, зато снабженном компрессором, который он называл "турбонаддувом".

— В этом все и дело, понимаете? — злился гонщик. — Его мотор ревет как оглашенный и особенно мощно тянет именно в подъем! По ходу он даже обошел двоих предшественников!

Час спустя Саша все-таки спустился из Земмеринга. Завидев товарища, он состроил повинную рожу и вдруг выпалил:

— Макс! Я совершенно не ожидал, но она мне взяла и отдалась! В честь моей победы, понимаешь?

— Чего тут непонятного, — сказал через силу Городецкий. — Женщина — законный приз победителя.

— Но ведь она только что была твоей, еще ночью!

— Она сама тебе об этом сказала?

— Да. И добавила, чтобы я не смел тебя ревновать, по двум причинам....

— Что еще за причины?

— Первая: потому что я — твой друг. А вторая: потому что мы такие разные. Я ее забавляю, а ты — восхищаешь.

— Это ее слова? — недоверчиво спросил Максим.

— Точь в точь, — торжественно ответил Саша и добавил: — Ты на меня рассердился?

— А знаешь, нет, — со странным облегчением сказал Макс. — Она умнее нас с тобой оказалась. Наша дружба останется в целости только при таком ее отношении к нам. Ну, а сексуальные аспекты придется передать в ее регулирование.

— Согласен, — бодро сказал Коловрат. — В конце концов, в нашем окружении периодически появляются и другие женщины....

Вечером в ресторане самого большого отеля Земмеринга "Панханс" состоялся многолюдный банкет, посвященный итогам автомобильной гонки. Одним из распорядителей и гонки и банкета был все тот же Карл Траутмансдорф, который разразился прочувственной речью о международном автомобильном содружестве, показывающем всему миру пример добрососедства и сотрудничества.