— Я тогда отправила сообщение. Резвый должен был привести помощь...
Наоми призадумалась.
— Скорее всего, Вага послал людей только наблюдать за "Громовержцем" и они видели, как он продолжил путь. Дали знать на батарею и нас обстреляли, когда мы проходили створ.
— Ты намекаешь: отец не знает, что мы здесь?
— Отнюдь. Он хорошо представляет себе, что происходит.
— Тогда почему...
— Да потому, Пини. Что ему наши жизни, когда за ним двести тысяч жителей Вагнока. Если он их не спасет — грош ему цена. И конец его власти. Утешайся тем, что в случае победы он жестоко за нас отомстит. Хватит валяться, вставай.
Долго одеваться Пини не пришлось, кроме плавок на ней по-прежнему ничего не было, а пояс с иглометом у нее отобрали. Наоми же, подтянув штаны, закатала их до колен, а рубаху лихо завязала узлом спереди, оголив живот. Было заметно, как она осторожно ступает на левую ногу. Пини вдруг пришло в голову, что она делает это нарочно, хочет еще раз показать, что не может последовать за ней в ее бегстве с "Громовержца".
— Держи, — Наоми протянула Пини завернутый в фольгу сверток, вынутый ею из кармана штанов. Развернув, Пини обнаружила коричневую тестообразную массу.
— Что это?
— Лопай.
— Что за дрянью ты меня кормишь?
Впрочем, догадаться было нетрудно. Замешанная на воде мука из жареных зерен малли. Жратва грузчиков и тому подобной братвы.
— Давай, не задерживайся, — Наоми подцепила коричневый комок, слизнула с пальцев, — Через полчаса у тебя наступит бешеный прилив сил.
Пока Пини ела, всерьез осознав, как голодна, Наоми коротко обрисовала путь, что привел ее на "Громовержец". С содроганием Пини выслушала рассказ, как Наоми только чудом не сорвалась в пропасть. Вспомнила о своем мгновенном ужасе при виде следов оползня. Ей снова стало жаль Наоми.
Она с испугом подумала, что пережитое повлияло на способность Наоми соображать. Та, без тени сомнения, отперла дверь, распахнула и показала Пини "идем".
— Ты в своем уме? — прошипела Пини, — хватая ее за плечо, — Не осмотрелись даже!
— Пустяки. Бери меня под руку, а то я уже ковыляю. Глазами по сторонам не зыркать, смотреть вниз. Вряд ли на палубе больше четырех человек — ерунда. Я сегодня в ударе.
"Не вижу я весь белый свет,
А вы меня. Меня здесь нет"
— ...Это ты говоришь, Наоми?
— "Молчи"
Волны разбивались о корпус идущего полным ходом "Громовержца" в клочья белой пены. Пини поразил по-прежнему опущенный по левому борту трап. Что за бардак на этом корабле! Она ступила на трап, придерживаясь за поручень, от вида бегущей назад воды кружилась голова.
— Прыгай как можно дальше!
Пини быстро обернулась, бросив прощальный взгляд на замершую с отрешенным видом Наоми и увидела совсем близко еще одного человека. Молодой матрос молча смотрел на них. Ее как обожгло. Оттолкнулась, что есть силы и вошла, наискось, в волну. Нырнула, работая яростно руками и ногами.
Когда голова ее вновь поднялась над водой, "Громовержец" был уже метрах в ста впереди и быстро удалялся. Пини нырнула еще разок, на всякий случай, стараясь задержаться подольше... Она ничего не понимала. Ее бегства в упор не заметили. И сквозь царящий в голове сумбур проникла еще одна странная мысль. Человек, которого она тогда, ночью, подстрелила вторым, после доктора Рона. Он должен был долгое время проваляться в обмороке. Если кто нашел его и оказал помощь, то почему не поднял тревоги? Выходит, никто на него так и не наткнулся — все дрыхли без задних ног, и он оклемался сам. А память ему отшибло и он после ничего не заподозрил?
Странное судно — "Громовержец".
У причала Тойво увидел своего десятилетнего сына.
— Что делаешь здесь?
— Когда ты возьмешь меня в поход?
— Не сейчас, Дани. Мне нужны крепкие парни, набирайся сил. Скоро уже. Ступай домой, пусть Урсула накормит.
Тойво подчеркнуто не заметил обиды Дени. Думает, что взрослый уже сидеть дома и утирать сопли малышу Яну. Пусть потерпит немного. Растет бойцом. Месяц назад в мальчишеской драке так здорово завалил тупицу Хлоста. Вспорол живот одним движением ножа. Хлост выл и полз, волоча за собой разматывающиеся кровавые внутренности, пока его не добили. Тойво положил руку на плечо сына.
— Скоро. Мы с тобой пойдем в такой поход, какого не видел еще никто. Иди домой.
Он взошел на борт "Ретана" спокойный, собранный, будто и не было двух бессонных ночей, вызванных непонятной задержкой в исполнении замысла. Так долго лелеемого и тщательно подготовленного. "Громовержец" все же зашел в Большую бухту, вместо того, чтобы прямо следовать на юг. Затем непонятная остановка ввиду Ганы. Ситуация определилась сутки назад, когда эстафета передала первое сообщение. Успех. Не все прошло гладко, он догадался. Такова жизнь: потерь нельзя избежать, но, в конечном счете, его, Тойво, гений победил. Утраты он восполнит, незаменимых нет. Только его, Тойво Тона — не заменит никто. Кому бы удалось такое! Теперь, миновав Гану, "Громовержец" спустился на юг, к Тиру и входит в гавань. Его еще не видно, но сигналы эстафеты приходят каждые десять минут. Больше не полощется на ветру красная тряпка — флаг тупорылого Арни. Вместо него — шлейф из черных лент. Тойво Тон — великий чистильщик Мира.
"Ключ отдашь мне", — я помнил наказ шефа, когда запирал Пини в отведенной ей каюте.
— Вода для питья. Там — освежитель. В ящике стола — галеты. Одежду вам принесут позже. Сами вы — в порядке, говорю это, как врач.
Она презрительно сощурилась. По тому, как часто облизывала губы, я понял, что ее давно донимает жажда. В остальном она на редкость хорошо перенесла физические и нервные нагрузки прошлой ночи. Постаравшись изобразить на лице почтение, я вышел, не забыв запереть за собой дверь каюты. Успеха у этой амазонки я не имел.
Зато, как оказалось, имел его у новоявленной подруги шефа. Она окликнула меня, когда я шел к себе.
— Подождите немного, Рон. Я не угонюсь за вами.
— Если будете все время бегать, за мной ли, за кем другим, не надейтесь, что нога ваша скоро придет в норму, — заметил я.
Она засмеялась.
— Так дайте мне руку.
Мы вместе прошли ко мне, я усадил и еще раз осмотрел ее. Никаких осложнений от травмы не предвиделось, о чем я и сказал ей. Улыбаться она умела очень мило.
— Почему вы не называете меня по имени? — вгляделась пытливо в мое лицо.
— Э-э... Наоми, я еще не привык.
— И как вы ко мне относитесь?
— Видите ли,... Наоми (я исправился, да?), я никак не мог решить для себя: красивы вы или умны?
— А теперь?
— Теперь скажу: вы — тщеславная дура.
Она звонко расхохоталась. Легкий акцент (упоминал ли я о нем раньше?) придавал своеобразие ее речи, а непринужденная манера держаться нравилась все больше. Наоми сидела на диване так близко, что я ощущал исходящее от ее тела тепло и запах чистой, здоровой женщины.
— Я принимаю ваш комплимент, — она вдруг коснулась моей щеки губами, — Красота для женщины важней ума.
Мне достаточно много лет, чтобы не краснеть, как мальчишка и не бояться неловким словом повредить только начавшим складываться отношениям.
— Наоми... (видите, я в третий раз назвал ваше имя!) если б я был хуже воспитан...
— Тогда?
— Вытряхнул бы вас из вашей одежды и зверски изнасиловал.
Наоми быстро встала, опершись на мое плечо.
— Надеюсь, вы подождете, пока я соглашусь.
И оставила меня в радостно приподнятом состоянии духа.
Затем я приводил в порядок свою аптеку, проверял инструменты, еще было что-то, так пролетело два часа. А потом... я вышел, кипя злобой и желчью, не зная, куда иду. На нее я наткнулся почти сразу, она возвращалась в каюту своего покровителя. Остановилась, с кроткой полуулыбкой подняв на меня взгляд блестящих карих глаз. Я постарался сдержаться.
— Буду весьма признателен, если вернете мне ключ от каюты Пини!
Она молча подала мне на ладони ключ.
— Я не заперла снова. Теперь уж незачем. Пини плавает прекрасно, не бойтесь за нее, — в словах ее звучала откровенная насмешка.
Я задержал дыхание, сосчитал до десяти.
— Вы же почти расправились со мной. Счастье, если смогу после этого покинуть "Громовержец" живым. Отделавшись лишением всего жалованья и драконовским штрафом. За что вы меня так подставили?
Наоми взяла меня за руку.
— ...Вы, правда, очень хорошо воспитаны, Рон. С Арни я объяснюсь сама. Меня он послушает.
Я недоверчиво хмыкнул.
— Лишили его бесценной заложницы.
— Нам от Пини никакого толку!
— Почему?
— Да так. Представьте хоть на минуту, что Арни не одержит решительной победы, и вынужден будет торговаться с Вагой, вытягивая уступку за уступкой.
— Тут его дочь и стала бы козырем...
— Глупости. Пини — из несгибаемых. Она или бежала бы от вас или покончила с собой. Теперь смотрите с другой стороны. Вы — Вага. На вас давят, вам угрожают. Цена — жизнь дочери. За вашими плечами двадцать лет власти и побед.
У меня пересохло в горле.
— Довольно. Вы правы, Наоми. Он, конечно, попытается ее выручить... Силой, хитростью... Но не уступит ни в чем. Если Пини погибнет, а так и случится — он отплатит страшной ценой всем, кому сможет. И ни в чем себя не упрекнет потом.
— Да. И — война. Никому пощады. Остров в огне. Арни победит. Кем он хочет править? Мертвыми на пепелище?
Не знал я, что ей ответить.
— А вы, Наоми... Чего хотите вы?
— Попервоначалу, помогите втолковать Арни то, что я вам показала.
— Вы не точно выразились. Выговор у вас почти правильный, а... Надо говорить "объяснила", а не "показала".
— Но вы увидели, что я вам ... объяснила?
— Должен признаться, да. Вы еще, ко всему, хорошая актриса.
Мы вошли к Арни. В отсутствие шефа никто не имел права заходить в его каюту, но теперь Наоми считала это помещение своим. Я взглянул на хронометр на стенке (дорогущая штука!) — Арни скоро передаст вахту первому помощнику и вернется к нам, а "Громовержец" ляжет в дрейф на исходной позиции. Ненадолго. За это время нам предстоит убедить Арни. В чем? Настрой Наоми мне был понятен: притушить страсти, добиться для Арни достаточно почетных условий примирения. И наслаждаться затем положением второй леди Острова. Нет — первой, ведь у Ваги уже семь лет после смерти Арды нет постоянной спутницы.
Так размышлял я, пока мы с Наоми ждали Арни. Наоми уселась на диван напротив меня, я развалился на втором, служившем постелью шефу. Эта девочка вновь прятала насмешку, теперь она дразнила меня тем, что избегала подходить близко. Минуты текли.
Зрачки ее вдруг расширились. Дверь распахнулась. Наоми кубарем скатилась с дивана. Вошедший оказался не Арни, а один из матросов. Тяжелый игломет уверенно лежал в его загорелых руках. С сухим треском три стальные стрелы пронзили кожаную спинку дивана в том месте, где только что сидела Наоми. Я успел заметить, как взвихрились ее волосы, так близко прошли выстрелы.
Дуло игломета повернулось ко мне: стрелок действовал с профессиональным автоматизмом. До его сознания еще не дошло, что первая жертва избежала гибели. Свернувшись в падении в клубок, Наоми врезалась ему в ноги и нападавший, потеряв равновесие, рухнул вперед, головой ко мне.
Он оказался тертый калач. Сгруппировался, перекатился и мой удар ребром ладони попросту не достиг цели. Он уже встал, мне не хватало доли мгновенья, чтобы избежать смертельного выстрела, когда сапожок, обтягивающий изящную, с высоким подъемом, ступню Наоми, впечатался ему промеж ног.
Эта картина стоит у меня перед глазами и сейчас, когда я пишу эти строки. Есть в ситуации, когда женщина — источник жизни и нежности, бьет мужчину по детородным органам — особая, изощренная жестокость. Так или иначе, этот тип получил свое. Взвыл, согнувшись, выпустил, наконец, из рук оружие, глаза его помутнели. Я тут же перерезал ему горло маленьким острым скальпелем, недаром в моей жилетке так много карманов.
— Мы испортили ковер, — только и смог вымолвить я.
Наоми не испугалась крови, держалась молодцом, только выглядела неестественно веселой.
— Я, наверное, садистка. Мне хорошо оттого, что он умер.
— Наоми! Если б не вы, здесь был бы не один труп, а два. Наши с вами. Похоже, не только мы не согласны с Арни.
Она побледнела. Я думал о том же. Шефу положено смениться полчаса назад. Вместо него появился убийца. Это могло означать только одно — Арни мертв. С удивлением заметил, как дрожат мои руки.
— Наоми... Вы хорошо умеете вживаться в ситуацию. Может нам имеет смысл и сейчас поставить на победителей?
* * *
"Ретан" подошел к "Громовержцу" на абордажную дистанцию. С палубы невиданного корабля несколько моряков приветственно махали руками. В ответ раздался многоголосый восторженный вой команды Тойво и его людей с других, малых маневренных судов, окруживших броненосец. Тойво поднял в ответ руку. Его скупой жест вызвал еще больший взрыв радости. "Вы любите меня, поклоняетесь мне. Знаю и ценю".
Великий чистильщик Мира.
<< <
9. ГЕНИЙ
Пини переворнулась на спину, раскинув руки, чтобы отдохнуть. Вода почти закрывала ей лицо, солнце в высоком небе слепило глаза. Прошло несколько часов после бегства с "Громовержца", Пини не могла бы сказать точно — сколько. Сознание временами туманилось, словно на несколько секунд она проваливалась в сон. И только набегающая волна, накрывая с головой, приводила в чувство. Скоро веки ее сомкнуться совсем и она не сможет их открыть. Наоми ошиблась. У Пини больше не осталось сил...
Они с Наоми стояли на крыше Гнезда, окутанные искрящимся туманом. Наоми говорила странное и Пини в отчаянии взмолилась:
— Наоми! Я ничего не могу понять! Можешь объяснить по-человечески?
Лицо Наоми стало злым, в уголках плотно сжатого рта притаилась ненависть. Никогда Пини не видела ее такой.
— Олигофренка! Ничтожество! Давить вас, убогих в колыбели!.. — дальше шла одна непристойная ругань, громом отдаваясь в ушах Пини. Вне себя от потрясения и горя, Пини вскинула руки.
— За что? Что я тебе сделала? Из-за тебя же погибаю!
Наоми хрипло расхохоталась.
— Так и задумано, дура! И никаких следов!
Она еще смеялась, когда Пини бросилась на нее. И забила по воде руками.
Теперь Пини решила плыть, пока возможно. К счастью, наглотаться воды она не успела. И привидевшийся кошмар наполнил адреналином ее кровь.
Пини плыла брассом, опустив лицо в воду, вдыхая в короткие моменты, когда голова оказывалась при очередном гребке выше воды. Ощущение времени исчезло. Зачем она делает каждое движение, куда стремиться и как скоро достигнет цели, если вообще это произойдет?
Рядом с нею плеснуло весло, и ее подхватили сильные руки.
— Победители в нас не нуждаются, уверена, — Наоми говорила тихо, будто сама с собой, — Они послали человека очистить каюту для нового хозяина. И... нечаянная задержка в смене мизансцен.
Я понял ее. Те, кто направил к нам убийцу, пока не знают, что порученец не справился с заданием. Я поднял игломет мерзавца, стараясь не испачкать руки в темной луже крови. Меня переполняли ярость и жажда мести.
