Кто там голосит больше всех, о бесовском, о смятении в которое нас вводит нечистый? У кого "Лексус" бронирован получше президентского, а домов столько, что половину бомжей областного центра расселить можно.

Иди сюда родной. Бог велел делиться, правда там было ещё что-то про размножаться, но думаю к нашему делу это отношения не имеет.

Заседал этот уважаемый, любящий золотые часы стоимостью в тридцатиметровую яхту, пожилой человек в Столице.

Любопытно, что на Соборе в котором он обитал была защита от подобных мне. Только она была чахлой какой-то. Однако ломать не стал. Раз есть, то кто-то приглядывает. Сломаю, след. Не хорошо.

Опросил его дома. Пока охрана спала.

Особняк конечно был шикарен. Одни ковры, если продать, то можно пару новых пятиэтажек выстроить.

Человеком иерарх оказался щедрым. Перевёл все свои электронные сбережения на неизвестные ему счета. Позвонили из банка, позвонили из конторы которая занимается его опекой. Ещё после первого звонка решил разбудить охрану. Не зря, как оказалось.

Те зашли проверили объект охраны, потом доктор приехал, осмотрел пациента.

Но дедушка пылал оптимизмом, лёгким сердцем и жаждой действий.

Вызвал своих адвокатов, переписал доход средств со своей доли с ввозимых в страну беспошлинных товаров, на девять домов призора.

Организовал тут же фонд опеки и защиты, который должен был контролировать целевое расходование средств. В завещании указал ещё один фонд, на который ляжет бремя ответственности за долгосрочные счета и его недвижимое имущество.

Три дня ушло на организацию аукциона с которого ушли восемнадцать машин S-класса, и два десятка картин. Вырученные средства перекочевали в криптовалюту.

— Воронеглазый ждем! Чтож ты нищий такой? — это тело, всё что зарабатывало непосильным трудом тут же тратило на статусные побрякушки, моделек, и за игровым столом. В чём соль?

— Давай тогда адрес узнаем, — посмотрел я на кончик хвоста, — Где этот дятел свои сбережения сливает?

Узнали, толку чуть. Деньгами там не играют, фишки закупаются через перевод денег со счёта на счёт.

— Был бы хакером, повесил бы тут что интересное, а так, выследят махом... Хотя, стоп! У меня же есть туловище!

— Ой, Люба, Люба, спать тебе сегодня в канаве, бедная девушка. Давай моя хорошая вот этот джентльмен указал счёт и сумму, но мы её не сюда, мы ставим её, как выигрыш вот сюда. Видишь, как здорово! Какая власть! А вот святой человек выиграл вот с этих счетов ему нужно перевести. Вообще ты же знаешь этот счёт? Точно знаешь! Это центральный счёт, ты всегда сюда деньги переводишь, тут ошибка, и тут ошибка. Нужно исправить, пока не заметили, тебя же убьют! Успела, успела, какая ты молодец!

Где там туловище? Сидит за столом, виски глушит. Иди отлить, ты же хочешь!

Встал, пошёл. Ноутбук забыл! Старая твоя голова.

— Люба, этот счёт сегодня фирменный. Ты не ошиблась. Всё правильно, он всегда им был. И вчера ты сюда счета переводила. Умничка. — нужно старого в туалете проведать.

— Так, старый. Проверь счёт, с ним что-то не так. О, деньги! Ты же выиграл, помнишь? Вот, вот, но их могут отобрать, они сомневаются в честности твоей победы. Уроды, ты же никогда не мухлюешь, карта шла! Поэтому надо деньги спрятать. Да не сюда, дубина, тут найдут! Вот! Заметил? Тут не найдут.

— Как там у Любы дела? — девушка морок не сбросила и продолжала подходящих клиентов рассчитывать на несколько не тот счёт, что обычно, отправляя на официальный десятую часть.

Вернулся к старику, но тут тоже всё путём, жадность затмила разум, деньги всё приходят и приходят.

— Всё, иди играй, оно само дальше по отлаженному алгоритму пойдёт. Иди, иди.

Хм, пятнадцать миллионов зелёных, совсем мёртвых президентов. За два часа, не выходя из здания. Нормально.

Успеет дед уехать или нет?

Успел. Мобильный после начал надрываться. Тыловое охранение не подпустило тройку джипов к объекту охраны. Который пьяно спал на заднем сидении. Не важно.

— Так, цепи в гараже видел. Золото в слитках в подвале. Ой, вынеси надо сегодня!

Пол часа таскал слитки, золотые и серебряные монеты, шкатулку с алмазами тоже прихватил.

— Тебе нужно в Собор. Да, прям сейчас. — разбудила старика мысль. — Спеши, твоя жизнь зависит от этого. Они уже рядом. Они хотят твоей крови!

В Соборе все уснули. И охрана, и служки, и иерарх.

— Цепь в потолок. Пробить когтем, вставить цепь впрессовать золото. Загладить. Отлично. Второй конец в пол. Лишнее оторвать. Пробить дыру, впрессовать золотом. Загладить.

Так, тут нужно вымерить. Стрельнуть на глазок. Прицелиться ещё раз. Вот тут, пробить стену. Конец цепи, золото. Норм, держится. Второй конец. Лишнее оторвать. Стрельнуть. Ещё раз. Померить. Ровно. Да, тут пробить. — бормотал я себе под нос. Отошёл, посмотрел на получившееся перекрестие.

— Пойдёт. Теперь золотые гвозди-заклёпки, три штуки. Золотой венец-терновник, одна штука. Дед, одна штука. Пазл не сложный, детали не путать.

Сложнее всего с венком вышло. Столько времени убил, чтоб он нормально выглядел.

На порушенную мной сигналку никто не пришёл. А я подраться хотел.

Нахлобучил венец, проткнул руки и сплющил заклёпки. Проткнул скрещенные ноги, тоже заклепал.

Осмотрел композицию. Не, не хватает трагизма, мистики!

— О! — "Аз, прощаю тя, за грехи твоя" вычертил кириллицей на волосатой груди, "Ты искупил деянием" вывел на заросшем животе рунами.

Ткнуть хвостом в печель, с уксусом запара, а кровью его поить не буду, обойдётся.

— Так, и завершить! — пробудил статистов, вызвал в них благоговейный восторг. Подсказал встать на колени перед распятием и ткутся челом в пол. — Вот так и стойте.

Нет, ещё. Один из охранников-телохранителей достал телефон. Сделал несколько снимков и отправил их ММСкой знакомым репортёрам.

Вот теперь всё.

Мне ещё золото закапывать. Не оставлять же его на земле валяться.

С деньгами на некоторое время вопрос решили.

Начало марта, две тысячи седьмой год. Земля. Ал Ар.

Запара не приходит одна.

Только разобрался с деньгами и вошёл вновь в график, как всё порушили звонки.

Возможно причина была в том "Ой!", что вызвало распятие в соборе. Начальство запаниковало, начало раздавать пинки непричастным, указания неподвластным.

Но муравейник зашевелился.

Три города. Самый старый след неделя. Туда и отправился.

Духовные следы я ещё в Пустом Мире учился читать. На земле, где количество свободной духовной энергии ничтожно, вычислить следы излучающих чуть сильнее детей проще. А при том, что я знаю духовный запах каждого из них...

Лаборатория. Часть в лесу, часть под землёй. Тут ещё четверо детей из других городов. Оставим пока.

Прошёлся по следу пропавших, кто не был в обнаруженном месте.

Двое на пикнике. Трое у бабушек в деревне, их тоже шумиха спугнула.

Ещё двоих не нашёл. Увезли на самолёте.

Записи, записи. Дипломатический борт и борт МЧС с гуманитарной помощью.

Сколько сжирает времени. Почему я летать не умею?

Дипломат по месту прибытия оказался чист.

Зато, Илюша фонил. Пилоты рассказали куда летали. Подивились, чего это их об этом поговорить приспичило, да вернулись к делам.

Я вновь взял след из одной ближневосточной страны в просвещённый Старый Свет.

Девочку тоже исследовали в закрытой лаборатории.

— Что думаешь о владельце? — решил я поспрашивать начальника лаборатории. — Кому отчёты передавать помнишь? Надо зарплату проверить!

Ничего-то он толком не знает. Только о зарплате и куда отчёты утекают. Подозревает, что кураторы от разведки. Ну, проверить не сложно.

— Умрите. Воздуха не хватает в крови. Сердце не сокращается. Воздух! Воздух! Надо разорвать горло, чтобы вдохнуть! Режь, режь, так быстрее!

Три минуты и больше пятидесяти человек умерло.

— Хвост, а я опасный тип, оказывается.

Приехала группа зачистки. Отчитались, что все, кроме подопытного материала в комплексе мертвы, предположительно газ. Но подопытные живы, а помимо девочки-грудничка, там хватало людей.

Приехала комиссия во главе с щёголем в дорогущем костюме. Высокий, суетливый, на всех смотрит, как на собачьи экскременты серыми глазками. Волос прямой, светлый, видна рука стилиста. Запонки с бриллиантами, зажим на галстуке с сапфиром. Туфельки глянцевые с тоненькой подошвой.

Профессионалы крутили видео с камер, забрали оранжевые ящики самописцев.

Удачи, микрофоны в кабинете руководителя сломались перед тем, как он вслух заговорил, больше записать аппаратура ничего не могла.

Походил хвостиком за всеми, кто ходил на доклад. Подождал, пока те не доложат.

Сходил к их начальству и намекнул, что благотворительный вечер, это то, что сейчас нужно. Куда всю цепочку и зазвал.

Интересно, что у некоторых были амулеты, немного мне мешающие, но не критично. Что и доказали сотни лежащих тел среди стоящих и паникующих туловищ.

— Хвостик, а не эти ли джентльмены и леди разбили мою розовую мечту, о всемогуществе и магическом Величии? — покрутил я между пальцами камушек с пятиконечной звездой излучающий энергию, не такую, как духовные частицы.

Мило вышло. Пресса очень оживилась.

Думаю красноречия в намёке с лихвой.

Вернулся на Родину и то же самое повторил с отечественной лабораторией. Пункт в пункт, только шефство ихнее в столице на совещании умерло.

Дети? А детей оставил. Что мне до них?

Если мои адресаты пользуются мозгом, то детей вернут, где взяли. Нет? Не повезло. Случается.

Отследил ещё десяток которых увезли в Новый Свет, но пока ничего делать не стал. График горит. Следующие сорок шесть матерей ждут своего часа.

Май, две тысячи седьмой год. Земля. Отступление.

Страну трясло. Месяц за месяцем происходила мистика. Смертность рожениц за пол года повысилась на два процента. На детях появлялись кельтские, славянские и норвежские солярные знаки. Множество заглохших старых магических сайтов оживились и начали агитировать за шрамирование детей в том же стиле. Для распространения их покровительства и на них.

Всем хорошо были известны случаи с похищением детей и смертью от удушья в последствии трёх сенаторов, за океаном, и ходят слухи, директора ЦРУ, не считая исполнителей. В странах Союза Старого Свата так же умерло восемнадцать министров, несколько меценатов, десяток банкиров. Поэтому мода начала набирать последователей.

В стране так же умерло шестеро олигархов, два генерал-лейтенанта, министр здравоохранения и министр обороны.

Молодой Президент, высказался об этом ярко и ёмко. "Зазанались!". Но попросил не выбивать его подчинённых, а то ему работать будет не с кем.

Сила, что планомерно прыгала из города в город, на это не ответила.

В стране развилось буддистское движение, что тоже претендовали на солярный символизм, "ведические" секты разрастались, как грибы после осеннего дождя, церковь стегала своих пастухов за плохую работу со стадом, которое от рук отбилось, от чего те принялись с утроенной силой наставлять людей на путь истинный.

Вся эта возня очень веселила странного примата с костяной маской вместо лица. Когда в делах наступали перерывы, он открывал новости и бился в истерике от хохота.

— Людишки... людишки неподражаемы! — стучал он головой и рукой об пол очередного коттеджа, приютившего его на пару дней. Хозяев это не стесняло.

— Хвост, смотри, "Знамение явленное Творцом-Господом"... Наведёт он порядок, ага. А у самих ручки не в том месте растут? Хех! Как в анекдоте, самый реальный вариант, прилетят инопланетяне и всё сделают.

— Ладно, веселью время, потехе час. Нужно кандидатов в смотрители просмотреть.

Денег на автоматических счетах скопилось с запасом на несколько лет, после трагической кончины олигархов. Что выгадало пустому значительную свободу действий.

— А я в Пустыню, Домой хочу!

Я так давно не видел маму!

А я в Пустыню, Домой хочу!

Я так давно, Гигантов кушал! — напевал Тэк пока сортировал пенсионные отчёты этого города.

Сентябрь, две тысячи седьмой год. Земля. Ал Ар.

Да, да, да!!! Двенадцатый город!

Почти всё, почти справился.

Осталась ещё родина викингов, и к шведам нужно заглянуть, чтобы в итоге городов стало шестнадцать.

Но до их детей мне вообще дела нет, не буду им ничего организовывать и кровью своей там никого лишнего поить не буду. Ибо нефиг.

За практически год, мне едва на пятки Витязи не сели. Маскировку я на земле не снимал с самого первого вдоха, броня уже сантиметра три наросла.

Теперь ещё и маскировочный комплект всегда на мне. Притвориться булыжником, за всегда проканывает.

Отделившаяся во время развала страны республика, омываемая тем морем, где я появился три года назад для меня никогда чужой не была.

Правюки могут играться границами, сколько влезет. Пока люди причисляют себя к общности, ничего у них не выйдет.

Только люди глупы, недальновидны и алчны.

— На жадину не нужен нож,

Ему покажешь медный грош

И делай с ним, что хошь. — вспомнил я строчки песни и пропел их.

— К сожалению, Хвостик, или к счастью. У нас самих меди полные карманы.

Последним был красивый город на холмах нынешняя столица страны. Всё с малой буквы, ибо продадут, за шуршащие фантики.

При жизни я тут не был. Я вообще тогда мало, где бывал. Что держало? Отсутствие крашеной бумаги? Страх неизвестного? Обволакивающая рутина?

Глупость! И нерешительность!

Первой у меня прибавилось, а вторую в топку!

— Тут бы ещё пенсионеров поадекватнее найти. У толпы мозга нет, одни инстинкты.

А промывка мозгов тут явно идёт.

Хотя...

Посольство Нового Света в столице западного соседа моей родины, на улице имени известнейшего авиаконструктора, пылало прекрасно.

— Сори.

В тринадцатый город я попал до окончания месяца. Был он за границей, у бюргеров. Чтоб им тоже не обидно было.

И метание пыли и шутка мне уже давно надоели. Я хотел Домой, я хотел сбросить этот костяной панцирь.

Бесило уже всё. Хотелось не начертить очередной значок, а выпотрошить кишки, не уколоть аккуратно и красиво, а вырвать кусок мяса.

Даже пару душ, что встретил на улицах сожрал, чтоб хоть как-то отвлечься.

Не помогало.

Ноябрь. Две тысячи седьмой. Земля. Ал Ар.

Столица последней старосветской страны, расположенная на четырнадцати островах. Красивое место. Хоть и осень и воды стальные, небо серое и льёт дождь.

— Надо мною — тишина,

Небо, полное дождя,

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет.

Под холодный шепот звезд

Мы сожгли последний мост,

И все в бездну сорвалось.

Свободным стану я

От зла и от добра,

Моя душа была на лезвии ножа...

Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про все забыть,