Сезон пожаров

— Простите, но мне завтра утром следить за пожарами, когда вы все еще будете спать. Я уточню у главного рейнджера Шелтона, когда мы сможем вернуться. В конце концов, вы пробудете здесь еще несколько месяцев. Времени полно.

Если бы рейнджер Йедрусински знала доктора Уиттекера так же хорошо, как Андерс, она бы встревожилась из-за того, насколько безмятежно он воспринял отбытие. Конечно, доктор Нез с любопытством взглянул на своего давнего босса, но ничего не сказал.

Когда они вернулись к корпусу рейнджеров, где они оставались, они нашли ожидающее сообщение.

— Здравствуйте. Это Марджори Харрингтон. Мы устраиваем для Стефани празднование пятнадцатилетия. Мы подумали, что если вы не в поле, Андерс мог бы прийти. Стефани и Карл — с которым он уже познакомился — будут здесь, но это даст ему возможность познакомиться с кем-нибудь еще из местных детей его возраста, на случай если он в итоге устанет от людей, думающих только о древесных котах. Конечно, Андерсу не нужно приносить подарок или еще что, но я подумала, Стефани будет рада его видеть.

Закончила она, назвав дату и время и предложив свой личный контактный номер.

Доктор Уиттекер выглядел почти столь же довольным, как и когда он узнал, что выиграл конкурс и возглавит проект на Сфинксе.

— Хорошо, парень, — сказал он, похлопав Андерса между лопаток. — Если доктор Харрингтон не думает, что ее дочь хотя бы немного не влюбилась в тебя, то я не антрополог. Конечно, я удостоверюсь, что мы сумеем доставить тебя на это празднование. Может быть, я сам тебя подвезу, просто показать дружелюбность… конечно, я откажусь от предложения остаться. Не хочу тебе мешать.

Насвистывая, доктор Уиттекер отправился в душ. Андерс медленно снял свою полевую одежду, гадая, почему же его реакция на принятое приглашение оказалась столь смешанной. В конце концов, его отец не просил его делать что-то хуже, чем его мать делала на повседневной основе, верно?

* * *

Стиснув зубы, Стефани выбралась из аэрокара, после чего вытащила из грузового отсека черно-оранжевый дельтаплан. Вслед за ним легко выпрыгнул Львиное Сердце. По крайней мере, он явно с нетерпением ожидал сегодняшней тренировки.

Стефани хотелось того же.

— Спасибо, что подвез, пап, — сказала она.

— Если все будет в порядке, — ответил Ричард Харрингтон, — я заберу тебя не позже чем через час после окончания тренировки. Свяжусь, если буду опаздывать.

Стефани кивнула.

— Я взяла свой комм. Если будешь опаздывать, пойду в кафе и займусь домашней работой.

Она увидела, как отец проглотил комментарий. Она знала, что они с мамой хотели бы, чтобы она использовала время в городе для общения со сверстниками.

Ну, хмуро подумала она, помахав на прощание отцу, забросив на плечо дельтаплан и помчавшись к полю для тренировок. Сегодня они получат желаемое. Чертов день рождения…

Погода позднего лета/ранней осени почти идеально подходила для дельтапланеризма, с легким ветерком, с почти достаточными для обеспечения некоторого вызова изменениями. В отличие от изначально занимавшихся этим спортом, у Стефани и ее товарищей по команде для упрощения приземления были антигравы. Так что, вместо того, чтобы прыгать с обрыва, надеясь поймать обещающий ветер, они могли начать с открытого поля, изолированного управлением воздушного движения от всех машин.

Но сегодня, подумала Стефани, зная, что этот образ слегка чересчур мелодраматичен, кажется, как будто я тоже прыгаю с обрыва.

— Мя-ать! — с обвиняющей нотой в голосе прокомментировал Львиное Сердце. По крайней мере, Стефани подумала, что услышала порицание. Пусть Львиное Сердце и не мог «говорить», у него было широкое разнообразие звуков. Хоть это и не были «слова» как таковые, но она научилась слышать разницу между возбужденными, встревоженными и, как в этот раз, неодобрительными «мя-ать».

Она знала, что Львиное Сердце знает, что она нервничает. Весь путь до города древесный кот просидел так, чтобы можно было обернуть хвост вокруг ее шеи — утешающий, как она знала, жест. Однако она не почувствовала с его стороны ни намека на попытку вторгнуться в ее эмоции, предоставляя успокоение и утешение, как он время от времени делал.

Интересно, значит ли это, что по его мнению я с этим справлюсь? Мысль ее, как ни странно, приободрила.

Теперь они были достаточно близки, чтобы Стефани увидела, что большая часть членов клуба уже собрались. Когда ее отец и мэр Сапристос основали клуб, было лишь несколько заинтересованных людей, но он несколько вырос и даже отделил взрослую группу. Изначально Стефани была одной из самых младших летунов, но теперь были даже младше ее, когда она только начала. Ей это нравилось. Она обнаружила, что дети младше ее не казались, ну, столь же обиженными, как ее возраста.

Возглавляла список этих детей, с которыми не ладила Стефани, Труди Франкитти. Стефани уже пообещала себе, что будет сегодня избегать Труди. Они не пересекались после того, что ЛСС неформально назвала «пожаром Франкитти», и Стефани не верила, что сможет сдержаться, если та подойдет.

Теперь, когда клуб был крупнее, избегать Труди было бы не так сложно. Более того, после нескольких попыток назначить их в одну команду — в дополнение к одиночным полетным тренировкам, собрания клуба также устраивали командные мероприятия вроде эстафет — мэр Сапристос смирился и разделил их.

Стефани не совсем подслушивала — разве ее вина, что столь много взрослых забывают, что по-видимому увлеченно читающий ребенок может к тому же и слушать? — когда мэр Сапристос разговаривал с ее отцом.

— Знаю, я соглашался с тобой, что даже если Труди и Стефани среди сильнейших наших летунов, они могли бы извлечь выгоду, находясь в одной команде. Проблема в том, что в итоге мы закончили четырьмя командами: красная команда, синяя команда, команда Стефани и команда Труди. Они по возможности не переходят между ними. Труди мешает Стефани, если считает, что ей это сойдет. Стефани пока не заходила настолько далеко, чтобы мешать Труди, но я замечал, как она крадет ветер так, что было бы уместнее делать это против соперничающей команды.

Отец вздохнул.

— Тогда лучше разместить их в разных командах, где они не станут портить веселье другим детям. Хотя жаль. Я надеялся, Стефани выше такого.

Услышав это, Стефани покраснела. Она надеялась, никто не понял, что она слушала. Она ненавидела разочаровывать своих родителей, но некоторые другие дети — особенно Труди и ее банда — были настоящими черными дырами. Знал ли мэр Сапристос, что Стэн Ченг, парень Труди, часто приходил на тренировку навеселе? Знал ли он, что Тоби Медник в тот раз так сильно облажался потому, что Стэн и его приятель Фрэнк «Не в фокусе» Камара заставили его попробовать что-то модное?

Она подумывала рассказать мэру, чтобы Стэна держали подальше от Тоби, но потому что ей нравился Тоби, она так не делала. Будет анализ крови, и Тоби окажется в серьезной беде. Его родители были крайне строги. Все это смущало, потому что Стефани знала, что ее родители сказали бы, что она должна рассказать, что Тоби может пострадать.

Она удовлетворилась приглядыванием за Тоби. Пока что этот едва не произошедший инцидент, похоже, отпугнул его от попыток сделать еще что-нибудь глупое. Что касается Стэна и Фокуса… Ну, Стефани не могла заставить себя беспокоиться. Они были отвратительными типами и хулиганами. Если они, летая под кайфом, хотели вычеркнуть себя из генофонда, то пускай.

Тоби был в списке приглашенных на день рождения Стефани гостей. Он был всего на несколько месяцев младше ее, так что она сочла, что он попадает в эту загадочную категорию «ровесников». Стефани казалось странным, что возраст должен иметь столь заметное значение. Труди была почти на год старше ее, но на несколько разделов позади во всех их классах.

Не глупи, Стеф, сказала она себе, собирая дельтаплан. Ты знаешь, что мама с папой хотят, чтобы ты пригласила детей своего возраста, как раз потому, что ты считаешь эта самым сложным. Считай это тестом, так же как по математике или литературе.

Эта мысль ее подстегнула. Все, что ей нужно, это отнестись к социальным навыкам как если бы они были еще одной темой — вроде социального образования. Разве люди не изучали такое когда-то всерьез? Вещи вроде этикета или сложных иерархических систем древней Японии — следы этого все еще существовали в формах личного обращения.

Стефани усмехнулась, желая, чтобы рядом был Карл, чтобы она могла поделиться озарением. Он бы рассмеялся, погладив ее по голове, как он обращался со своими младшими сестрами, Надей и Анастасией. Она задумалась, что бы подумал о ее озарении Андерс. Как сын антрополога, он, вероятно, уже размышлял о подобном. Тем не менее, можно было как-нибудь спросить его.

Мысль об Андерсе была последним, что нужно было Стефани, чтобы расправить крылья духа. Она пристегнула себя и Львиного Сердца (у которого была собственная подвеска) к дельтаплану и добралась до места, где собирался остальной клуб. Ей даже удалось немного «поболтать» с парой других детей.

Одиночная тренировка, особенно акробатика и целеуказание, прошла весьма хорошо. Новенькая клуба, Джессика Феррис, была по-настоящему хороша в некоторых более сложных движениях. Стефани могла бы подумать попросить у Джессики совета, но Джессика уверенно вошла во фракцию Труди Франкитти, оказавшись вне досягаемости.

Во всяком случае, любой слишком тупой, чтобы увидеть Труди насквозь, возможно, слишком туп, чтобы чему-то учить. Джессика, вероятно, маневрирует на инстинктах, подобно летящей в тумане Мейердальской древесной летучей мыши.

После одиночной акробатики мэр Сапристос организовал эстафету. Для этого Стефани и Львиное Сердце спустились. Одно было выполнять сольное выступление под влиянием дополнительной массы древесного кота, но она не считала это справедливым для остальной команды. Львиное Сердце не возражал, особенно когда она вручила ему стебель сельдерея. Он запрыгнул на ближайший колючий кустарник, легко избежав десятисантиметровых колючек, разыскивая насест, на котором он сможет наслаждаться закуской и наблюдать за гонкой.

Был напряженный момент, когда Фокус Камара сблизился с Кристиной Шрёдер, едва не задев своим крылом ее, во время попытки перехватить брошенный Кристине Четом Понтье флаг. Кристина резко нырнула, спасая крыло и хватая флаг в движении, вызвавшем у аудитории (тренировки клуба дельтапланеризма часто привлекали зрителей, особенно в дни с подобной теплой, приятной погодой) громкие аплодисменты. После множества маневров и едва не уронив переданный флаг, синяя команда Стефани победила в гонке.

После гонки Фокус задержался лишь чтобы послушать послеигровой анализ мэра Сапристоса, возможно посчитав — оправданно — что ему не достанется особой похвалы. Он задержался на достаточно вежливый срок, но вместо того, чтобы присоединиться к обычной болтовне после собрания клуба, он, мотнув головой, позвал в сторону города.

— Эй, Стэн, Бекки, Труди, пошли. Прихватим перекусить. Кто-нибудь еще поучит мелких складывать крылья.

Так как Стефани была занята, помогая с этим одному из младших членов клуба, она знала, что эта насмешка нацелена отчасти и на нее. Она знала, что должна была огорчиться из-за того, что ее не пригласили, но ее это не заботило. Задевала лишь мысль, что он хотел ее ранить.

Закончив со своим «мелким», Стефани огляделась. Тоби разговаривал с Четом и Кристиной. Она заторопилась, зная, что ее родители не примут никаких оправданий, если она не передаст хотя бы несколько приглашений лично, а не по сети.

Этикет, напомнила себе Стефани. Просто еще один класс.

— Привет, — вдруг застеснявшись, сказала она. — Эм. Отличное движение, Кристина. Хотелось бы мне оказаться поближе и помочь.

Кристина, высокая, стройная девушка почти на год старше Стефани, светлые волосы которой были коротко обрезаны под хохолок, напоминая Стефани какую-то экзотическую птицу, ухмыльнулась.

— Я была не уверена, что справлюсь, — сказала она, — но Фокус меня с ума сводит. С тех пор, как я ему отказала, даже еще больше. Как будто я не знаю, что он спросил меня только потому, что Бекки заболела каким-то гриппом. Козел!

Стефани, которую никто никогда не спрашивал, почувствовала моментальную вспышку зависти. Она подумала, что, может быть, проблемой была ее фигура — или ее отсутствие — но Кристина не была так уж пышнее. Конечно, Кристина была выше…

Стефани быстро заговорила, чтобы не успеть потерять самообладание:

— Слушайте, скоро мой пятнадцатый день рождения. Мои родители… я имею в виду, они настаивают… Во всяком случае, они устраивают празднование. На Мейердале пятнадцатый день рождения довольно важен. Что-то связанное со смешанным немецко-испанским наследием…

Она поняла, что заговаривается. Кристина улыбалась. Судя по виду Чета, он как будто пытался проглотить смех. Лишь Тоби выглядел так же серьезно, как она чувствовала. Она поняла, что это, вероятно, потому, что ему интересно, включает ли это и его.

— Во всяком случае, я хотела спросить, придете ли вы. Если у моего отца не будет никаких срочных вызовов, мы сперва полетаем на дельтапланах. Позже будет формальный обед с некоторыми другими людьми.

Она ожидала отказа, но Кристина кивнула.

— Звучит весело. Я никогда не бывала на Мейердальских празднованиях, но слышала, это отлично. Сообщи дату и время, и я уточню у мамы.

— Я тоже, — сказал Чет. — Хотя у меня нет смокинга. Мои родители говорят, я слишком быстро расту, чтобы на него тратится. Простая одежда подойдет? Я имею в виду, ты сказала «формальный».

Стефани кивнула.

— Не настолько формальный. Просто приодеться, рассесться, все такое. Не пикник и не шведский стол.

Она повернулась убедиться, что Тоби понимает, что включен в приглашение, когда осознала, что в группе оказалось не трое — Тоби, Кристина и Чет — а на самом деле четверо. Джессика Феррис стояла так, что рост остальных, вкупе с частично сложенными дельтапланами, частично скрыли ее от Стефани.

Мгновение Стефани боролось с худшей своей частью, но, вспомнив, как ужалило ее намеренное «не-приглашение» Фрэнка, сочла, что не хочет вести себя так же.

— Тоби, Джессика, — сказала она, — вы придете? Я имею в виду, если будете не заняты.

Тоби просиял. Джессика, возможно, заметив колебания Стефани, приостановилась.

— Я уточню у родителей, — сказала она. — Мы новенькие на Сфинксе, в общем, новенькие и в Звездном Королевстве. Какая здесь формальная одежда?

Кристина рассмеялась.

— На Мантикоре понадобился бы смокинг, но это колониальная планета. Родителей Стефани, вероятно, устроит что угодно не слишком потрепанное.

Стефани поспешила поддержать.

— Мои родители просто хотят дать понять, что будет не только дельтапланеризм. Они обожают готовить. Думаю, они планируют устроить целый банкет с символической едой.