Голубая луна (Черная луна 2)

Это были хорошие дни. Веселые, вкусные и звонкие, наполненные дружеским теплом, согревавшим посередине суровой северной зимы. Однако, где-то в глубине души жили опасения, от которых не так-то просто отделаться.

"Вот будет фокус, — думала моментами Герда, — если и этот сон развеется, как дым, как утренний туман..."

Жизнь приучила ее, что к хорошему привыкать нельзя. Каждый раз, как только ей начинало казаться, что все уже наконец устроилось, наступал момент истины, и на поверку все ее планы оказывались всего лишь глупой розовой грезой. Возможно, поэтому дни, прошедшие с момента ее приезда в Новгород — такие замечательные и такие невозможные после всего, что выпало на ее долю, — не успокаивали Герду, а, напротив, заставляли ее нервничать. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

"В чем подвох?"

Но, сколько она ни вглядывалась, не могла обнаружить никакого реприманда. Не видела причин для беспокойства и Другая Она. Дарья Полоцкая — жена псковского посадника Кротова — похоже, и в самом деле, была хорошей, доброй и веселой женщиной, которой было интересно проводить время с Гердой, тем более, что она любила брата и хотела ему только добра. Гердой же она занималась и потому, и поэтому, в охотку и без напряжения. Провезла по городу, показывая дворцы и храмы, познакомила с несколькими новгородскими аристократками, представляя им Герду, как виконтессу ди Чента из далекого Горанда, приехавшую к ним с Иваном в гости. Кормила незнакомыми Герде новгородскими яствами, типа тушеной медвежатины, кулебяки с осетриной или блинов с икрой, поила сорокалетним ставленым медом, оказавшимся ничем не хуже вина, а возможно, что и лучше, старкой, настоянной на грушевом цвете, и смородиновым квасом. Отвела в настоящую русскую баню, построенную в парке, на задах Полоцкого подворья. Баня была большая — целый дом, где кроме парной и бассейна с ледяной водой, имелось несколько комнат для отдыха и переодевания, не говоря уже о кухне, буфетной и столовой комнате.

— Можем пойти в парную в рубашках, — предложила Дарья, раскрасневшаяся от рябиновой настойки. — Но, если вас, Герда, не смущает нагота...

— Меня не смущает нагота, — улыбнулась Герда, она в отличие от сестры Ивана позволила себе выпить — в познавательных целях, — шкалик водки и теперь активно закусывала жидкий огонь экзотическими разносолами: хрустела квашеной капустой с клюквой и кислыми яблоками, солеными огурцами и маринованным луком.

— Может быть, перейдем на "ты", — предложила она, прожевав кусочек Муромского калача. — Тогда можно и без рубах...

Дарья, заедавшая сладкую настойку бубликом и малиновым вареньем, встрепенулась:

— Ну, конечно, Герда, давай на "ты"!

— Только перед парной много пить нельзя, — объяснила, увидев, что Герда задумалась над тем, не стоит ли повторить, очень уж хорошо ей стало после выпитого и съеденного.

— Как скажешь! — Она оставила мысль выпить еще и встала с лавки. — Ну, что, пошли?

Она потянулась всем телом, ощущая, как колдовской огонь сжигает хмель и разгоняет кровь, усмехнулась при мысли, что, когда до Новгорода доберется, наконец, поезд невесты, в парную можно будет сходить как-нибудь вместе с Каро.

"Если государь не запретит... Но, если запретит, тогда пойду с Иваном... Даже если он на мне не женится!"

К сожалению, могло случиться и так. Мало ли что он ей обещал и какие делал предложения, времени прошло достаточно, мог и забыть. Такой исход отнюдь не исключался. Иди знай, как все сложится, но одно Герда знала точно. Ей пора было расстаться со своей "вечной" девственностью, и лучшего кандидата, чем Иван, на роль своего первого мужчины она не знала.

"Подождем, посмотрим. Может быть, все не так уж и плохо?"

В бане Герде понравилось. Там было замечательно хорошо, и после посещения парной она пришла к выводу, что до сих пор — то есть, до своего визита в Гардарику, — не знала и не понимала, что такое помыться от души. Ни в бадье, ни в мыльне такого качества помывки, не говоря уже об удовольствии, не достичь. Так что спасибо Дарье, она и здесь оказалась на высоте. Гостеприимная хозяйка и изобретательная женщина, с которой Герде никак не удавалось соскучиться. Дарья действительно была радушной, добросердечной и хлебосольной. А когда узнала про то, что Герда тоже колдунья, тут же озаботилась тем, чтобы свести ее с местными колдунами. Привезла как-то вечером к терему, построенному над Малым Волховцом, показала из окна кареты на хоромы и парк:

— Здесь живет колдунья Василиса Барецкая, она старшая в городе и округе, и мы идем к ней пить чай.

Герда насторожилась. Избегать встречи было бы глупо, но и встречаться с главой ковена отчаянно не хотелось: иди знай, что за стерва здесь верховодит!

"Опять я погорячилась! — тяжело вздохнула она, выходя из кареты. — Ну, кто меня за язык тянул? Дарья в жизни бы ничего не почувствовала и не догадалась!"

Но дело было сделано, а снявши голову, по волосам, как известно, не плачут. Герда улыбнулась новой подруге, — еще раз горестно вздохнув в душе, — и вошла вслед за Дарьей в дом. Терем оказался красивым и необычным не только снаружи, но и внутри. Много резного и полированного дерева, светлого и темного, разной фактуры и цвета. Камня и металлов много меньше. Мраморов вообще нет.

"Любопытное место", — Герда примерила этот интерьер на себя и решила, что жить в таком месте можно, но, на ее вкус, без особого удовольствия. В этом смысле, Полоцкое подворье нравилось ей больше.

В комнате, куда их с Дарьей провел слуга, пили чай несколько хорошо одетых женщин. Герда назвала бы эти покои гостиной, слуга использовал другое слово — "горница". Здесь стоял круглый стол, накрытый красивой вязаной скатертью, а вкруг него на стульях с высокими резными спинками сидели три женщины, и все трое сейчас смотрели на Герду.

— Знакомьтесь, дамы, — заговорила Дарья. — Это наша гостья, виконтесса ди Чента.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Герда.

На самом деле компания ей не понравилась. Очень уж пристально следили за ней сидевшие за столом женщины. Внимательные, цепкие взгляды. Не злые, но и не добрые, живо напомнившие Герде взгляды учеников и адептов Коллегиума.

— Рада видеть вас у себя дома, — встала из-за стола невысокая темноволосая и темноглазая женщина. — Я Василиса Барецкая. Добро пожаловать, леди Герда.

Последнюю фразу колдунья произнесла на безупречном эрне.

"Хороший ход, — отметила Герда, — но недружелюбный. Так друзей не заводят, а вот врагов нажить можно запросто".

— У вас чудесный эрн, — сказала она вслух, не отпуская дружелюбную улыбку, — но вы не из Эринора, не так ли?

— Мне казалось, я говорю без акцента? — Тень озабоченности на лице или хорошо разыгранное удивление? Какая-то странная, "кривая" эмоция, и никак не разобрать, что случайно, а что нет.

— Вы по-другому строите фразы, — объяснила Герда вслух. — Ни в Эриноре, ни в Горанде так не говорят.

— Так вы из Эринора? — включилась в игру вторая женщина, крупная белолицая блондинка. — Я Ольга Своеземцева.

— Рада знакомству, — продемонстрировала Герда безмятежный взгляд. — Да, я из Эринора.

— Но титул у вас горандийский, — третью участницу чаепития следовало считать старухой. Крепкая, красивая, но старая, чертами лица она напомнила Герде напавших на нее в Хазтаракани ногайцев.

— Ваша правда, — согласилась она, — титул у меня горандийский, подарок герцога Константина. Извините, сударыня, не расслышала вашего имени.

— Я Анна Неревина, — поджала губы старуха.

— Ну, вот мы все и перезнакомились, — кивнула Герда. — Чаем угостите или сразу от дома откажете?

— Не для того в гости зовут, чтобы выгонять, — покачала головой Василиса. — Прошу вас сударыни к столу.

К этому моменту Герда уже разобралась в своих ощущениях. Женщины были чем-то встревожены, и это их нервировало. Отсюда настороженность, переходящая в опаску. И ведь все трое — колдуньи.

— Две, — подсказала Другая Она, появляясь за спинами женщин. — Эта и эта. А старуха — ведьма. Совсем другая эманация силы, разве не чувствуешь?

— Что-то еще? — Герда села на отодвинутый слугой стул и попыталась рассмотреть ауры участвующих в чаепитии женщин.

— Они кое-что о тебе знают.

— Непременно, — согласилась Герда с очевидным. — Голубиная эстафета нас, наверняка, опередила.

— Мастера Нурена в Горанде знали, и что он шпионил для Новгорода, наверное, тоже. Так, скорее всего, и ваш с ним маршрут вычислили.

— Логично, — не стала спорить Герда. — Вопрос, кто послал известие и почему именно Василисе?

— Если наш папочка...

— Меня бы уже попробовали убить.

— Верное рассуждение.

— Думаю, этот кто-то ничего обо мне толком не знает.

— Это очевидно, — отмахнулась Другая Герда. — Они не знают, что ты принцесса, а о том, что колдунья, узнали буквально вчера-позавчера.

— Значит, этот кто-то просто предупредил о чем-то интересном, что связано с Гардарикой.

— Ее шпион? — задумалась Другая Она.

— Или член сообщества...

— Колдун!

— Да, — решила Герда. — Похоже на то.

Сейчас она уже рассмотрела, ауру Ольги. Максимум второй уровень, стихия воды. Опознание далось настолько легко, что Герда даже удивилась.

"Способности возрастают? Или я, наконец, поймала принцип?"

Между тем слуги подали чай, принесли еще несколько блюд со сладостями: с яблочной пастилой Герда была уже знакома, а вот карамель — вареные в меду фрукты, — и леваши были в новинку.

— Значит, вы, Герда, приехали в гости к князю Ивану? — С любезной улыбкой вернулась к разговору Василиса. — Давно вы с ним знакомы?

— Года четыре, я думаю, — Герда пригубила чай, он был великолепен: цинский красный с заваренными вместе с чайным листом сушеными ягодами. — У вас, в Новгороде, готовят невероятно вкусный чай.

С ведьмой она так и не разобралась. Чувствовала, что сила у нее небольшая, но в чем выражается ведьмин Дар, Герда не поняла. Слишком необычные способности, и в книгах про ведьм она почти ничего не читала.

— Я рада, что вам нравится. Как долго вы собираетесь гостить в Новгороде?

— Пока не надоест! — Герда все-таки узнала Василису.

Чувствовала, что знакомы, но никак не могла понять, откуда. Дар большой, как бы не первый уровень. Сродство с землей, и, наверняка, отличная выучка. Но в ту пору, когда их пути ненадолго — буквально на несколько дней — пересеклись, Ирина, как ее тогда звали, преподавала теорию и практику ведовства для учеников второго года обучения. В Коллегиуме. И случилось это почти три года назад.

— Значит, вы к нам надолго? — Герду Василиса-Ирина не узнала, и немудрено. Мало того, что Герда с тех пор сильно изменилась, но ведь и у Ирины не было в те дни причины приглядываться к жалкой недотепе, так и не сумевшей раскрыть свой природный Дар.

— Возможно, — пожала плечами Герда. — Может быть... Как сложится.

— Какой у вас уровень?

— Не знаю.

— А Дар? С чем у вас сродство?

— По-видимому, с огнем. Я, знаете ли, специально этим не занималась. Мне тетушки кое-что объяснили, и все, собственно.

— Хотите сказать, Дар проснулся сам?

— Честное слово, не знаю. Это в детстве произошло. Может быть, мать разбудила или сам проснулся.

Что ж, вот и славно. Они не знают, кто я, но зато я знаю, кто они. А знание — сила, разве нет?

— Я не могу определить ваш уровень, хотя обычно могу.

— Да, мне уже как-то об этом говорили, — Герда знала, по ее глазам никому ничего не прочесть. Она врать и обманывать училась с раннего детства, ей ли не знать, как навести тень на плетень.

— Можете показать, что умеете? — Вроде как с облегчением в голосе спросила Василиса.

— С удовольствием.

Увы, после того, что видела Дарья, утаить свои способности было непросто, но Герда кое-что придумал. Дички, как известно, бывают весьма талантливы и изобретательны, но часто не ведают, что творят, не понимая, какая им дарована сила. Вот и Герда такая. Создает красивости, не осознавая, какая мощь заключена в ее фокусах.

Герда встала из-за стола и, вытянув перед собой обе руки ладонями вверх, начала зажигать невидимые "свечи", пламя которых появлялось прямо на подушечках ее пальцев. Две руки, десять язычков пламени, и вот уже огоньки плывут в воздухе сами по себе, образуют круг, закручивают хоровод...

Герда показала настоящее сказочное представление, радуясь, как ребенок, когда у нее получались головоломные трюки, и расстраивалась каждый раз, как теряла контроль над тем или иным язычком пламени. В общем, у любого, кто видел это балаганное представление, должно было возникнуть представление о ней, как об одаренной, но необученной колдунье. Такой ее, по-видимому, и увидели хозяйка дома и ее подруги. Увидели, поняли, с кем имеют дело, и тут же успокоились. Напряжение схлынуло, опасения растаяли, а на губах заиграли добрые улыбки.

"Суки!" — решила Герда, "купаясь в лучах славы". Но дело было сделано, местный ковен принял ее в свой круг...

Иван приехал только через пять дней. Поезд невесты застрял в пути, и встреча Шарлотты заняла больше времени, чем изначально планировалось. Соответственно, учитывая время и расстояние, князь о приезде Герды уже знал, — Дарья не скрыла, что сразу же отправила к брату и голубя, и гонца, — поэтому, едва во дворе у парадного подъезда раздался характерный шум, означающий обыкновенно прибытие большого количества людей, Герда почувствовала, как убыстряется бег ее сердца. Сейчас все должно было решиться, потому что главные решения — как говорили древние, — принимаются сразу или не принимаются никогда. При этом, конечный результат в значительной степени зависит от того, насколько серьезно человек относится к вопросу, на который ему придется ответить, или к проблеме, которую предстоит решить. И таких примет, указывающих на счастливое разрешение их с Иваном коллизии, было, по ее мнению, две: как быстро они теперь увидятся, и как скоро состоится самый важный в этом смысле разговор. Однако, дальнейшие события показали, что волновалась она зря. Иван ее не разочаровал. Уже через четверть часа он стоял на пороге ее комнаты, — как был, в дорожном камзоле, уставший и голодный, — и, как тут же выяснилось, откладывать разговор до того времени, как отдохнет, переоденется или, что там еще, не собирается. Решительный мужчина, он сразу взял быка за рога.

— Итак вы здесь, — сказал он, поцеловав ее пальцы и, как зачарованный, уставился ей в глаза. — У вас глаза потемнели. Совсем синие стали...

— Это лучше, чем было, или хуже?

— Думал, что лучше некуда, но вам это удалось, — улыбка, движение, словно хотел качнуться к ней и поцеловать, но удержался, не нарушил приличий. — Могу ли я задать вам вопрос относительно предложения, которое я сделал вам в Эриноре?

Они вошли в ее апартаменты и снова встали лицом к лицу. Герда смотрела на Ивана и думала о тысяче вещей сразу. О нем. О себе. О том, будет ли у них все хорошо в постели. То есть, у него-то точно будет, — она постарается, чтобы было, — но вопрос, чем это станет для нее? Исполнением супружеского долга, или ей удастся полюбить этого мужчину по-настоящему? Договорной брак — это, вообще-то, нормально, но все-таки Герде хотелось оказаться счастливее своей матери.