Слабое звено ее цепи

На этой горесной ноте Алекс в отчаянии взвыл, как-то разом осознав, что ничегошеньки-то ему это не снится.

Так, не будем паниковать. Это сон, просто сон. После которых некий излишне самостоятельный орган напоминает, что секс должен быть ярким, бурным и желательно регулярным.

Несчастный заклинатель с преогромным удовольствием ущипнул сам себя (да такие попки просто созданы для того, чтобы их щипали!), но так и не проснулся. Не проснулся он и во второй раз, и в восьмой, а в девятый его перехватили за руки и возмущенно прошипели на ухо:

— Вы что творите, принцесса?! Синяки же будут!

— И что? — Алекс в раздражении оттолкнул черноволосую. — Не смогу предъявить товар лицом? То бишь, жопой!

— Ужас какой! — всплеснула руками девица, только вот яркие зеленые глаза смеялись. — Так и представила, как вы предъявляете товар лицом или хм... на следующем отборочным туре.

— Каком еще туре? — парень послушно облачился в протянутый девицей теплый уютных халат до самых пят и даже позволил завязать поясок на талии.

В принесенные тапочки с помпонами влезал уже сам — не хватало еще, чтобы девчонка перед ним на коленях ползала.

— В отборочном, каком же еще! — такая самостоятельность, если и удивила красотку, то вслух говорить это она не стала, лишь укоризненно покачала головой. — А через неделю, как все женихи соберутся, можно уже и сам конкурс начинать.

— Еще и конкурс какой-то! — пробурчал Алекс, смиряясь со своей незавидной участью и глубоким креслом, куда его усадила красотка, почти силком вытолкав из зала с бассейном.

Рядом на круглом столике, накрытом белоснежной скатертью, уже стояло блюдо с сахарными булочками и пирожными и стакан молока. Алекс бы предпочел коньячка или ликера и желательно такой же стакан, на худой конец вина (дамы вроде как вино предпочитают), но в два глотка выпил что дали и закусил, не особо вникая чем.

— Эх, я бы от мяса не отказался... отказалась, — пробурчал он, запихивая в рот что-тор противно сладкое. — С картошечкой!

— Мясо? — опешила черноволосая. — С утра?!

— А что, — пожал плечами заклинатель, — мы с Саном частенько... Хм, а что принцесски по утра что-то особенное жрут?

— Жрут? — красотка укоризненно нахмурила брови. — Я прекрасно понимаю ваше возмущение, госпожа Измира, и ваш протест, но боюсь, вы переигрываете. Еще и при посторонних, — она кивнула в сторону потянувшихся к бассейну уборщиков и поклонами приветствующих "прекрасную принцессу" и "госпожу Элизу". — Вы должны соответствовать пресветлому образу алиры.

— Мясо принесешь буду соответствовать, — усмехнулся заклинатель, — хоть принцессе, хоть алире, хоть черту лысому!

— Вообще-то, — фыркнула девица, — это одно и то же. Алира — это ненаследная принцесса. Она же черт в юбке, — последнюю фразу она произнесла громким шепотом, вроде как и себе под нос, но не услышать невозможно.

Какие, однако, здесь слуги бессовестные!

И наследство зажали!

— И ничего не зажали, — покачала головой Элиза, видимо, от расстройства Алекс принялся излагать мысли вслух. — Замуж выйдите, и весь Алэрт в свое распоряжение получите!

— Так-таки весь? А мужа мне куда девать? Наверняка ведь эта скотина всем править будет!

— Ага! — красотка уже откровенно смеялась. — Но при правильном подходе и хорошей жене из любого Сиятельного можно веревки вить. Вам еще повезло, что у вашего отца жены нет и братишка у вас не родился. Тогда бы точно без наследства осталась!

— Да к черту наследство! Мясо неси!

— Хорошо, — Элиза заговорщицки подмигнула Алексу, — скажу, это для Свиррка. Он в последние дня поподжаристее предпочитает. Но фруктовый салат съесть все же придется!

Пока черноволосая шуршала на кухне, Алекс успел осмотреть спальню и сменить трусы. И вовсе не потому, что хотелось рассмотреть красотку получше. Просто в мокрых трусах сидеть уж очень неприятно. Может, конечно, принцессам и не пристало самим переодеваться. Им, насколько помнил Алекс, много чего не пристало, но он-то ведь умный современный человек. Не эксплуататор какой-то! Зачем служанку лишний раз гонять, когда можно самому. Тем более с такой-то попкой! Ух!

Хотел и платье надеть, только вот определиться не смог. Женщинам вообще с одеждой сложно определяться, особенно, когда платьев этих целая комната за едва заметной дверцей. Но Алекс, как мужик, подошел к этому делу рационально — что первое под руку попало, то и берем. Но не тут-то было. Разобраться, как это зеленая жуть надевается, не вышло. С синим тоже не повезло. Как и с фиолетовым. К красному заклинатель не стал даже подступаться, завернулся в халат и, недовольно поджав пухлые губы, плюхнулся в кресло.

А вскоре и Элиза вернулась с большим подносом с фруктами, сыром и прочей ерундой, а следом за ней в спальню вплыл огромный чан, сладко благоухающий хорошо прожаренным мясом. Два дюжих охранника с трудом подкатили "лакомство", которого Алексу хватило бы не на один месяц, к окну. Колеса тележки застревали в густом ворсе ковра, парни старались, пыхтели, но не забывали улыбаться и кланяться. И сально облизывались, когда думали, что Алекс их не видит.

И хотелось бы думать, что виной тому умопомрачительный запах мяса, а не кое-чьи прелести, обтянутые халатиком.

Алекс в последний раз глянул в отполированный бок кофейника и, усмехнувшись, решил простить наглецов, чисто из мужской солидарности.

Парни удалились, за неимением лучшего ущипнув Элизу, а "Измиру" "возмущенная" горничная утащила одеваться. К счастью, делать заклинателю ничего не пришлось. Горничная выбрала платье — надо было сразу светло-голубое брать! — споро натянула его на ладную фигурку алиры, где нужно подколола, что нужно зашнуровала. С прической она возилась дольше, а мясо тем временем бессовестно стыло. Хорошо хоть лицо раскрашивать не стало, а это (жила с ними как-то одна красотка) могло затянуться надолго. Затем на финишной прямой к вожделенному завтраку пришлось преодолеть фруктовый салат и пирожок с вишней.

А когда Алекс уже занес руку, предвкущающе облизываясь, окно с треском бьющегося стекла распахнулось, и чешуйчатая когтистая лапа коварно покусилась на самое святое.

Кстати, а принцессам положено падать в обморок при виде разных чудищ? Или стоит шарахнуть его вон той стойкой для цветов?

Эх, как же мало он знает о принцессах!

Но пару кусков мяса Алекс все же спас.

И наградой за этот подвиг стали круглые от изумления глаза красотки Элизы.

Алекс едва удержался, чтобы не ущипнуть ее. Щипать себя было чертовски больно, хотя и приятно.

Дожевав последний кусочек и старательно промокнув губы кружевной салфеточкой, парень невинно похлопал ресницами (ведь все принцессы так делают!) и надул губки. Еще и ручки на коленях, как послушная девочка сложил.

— Очередной приступ, ага, — понимающе усмехнулась горничная и поспешила укатить столик, даже не заметив, что оттуда пропал один из ножиков.

Кстати, на фига их туда аж четыре штуки положили?

И подвязки, как оказалось, не только чертовски эротичная, но и очень полезная вещица.

В окно вновь пролезла чешуйчатая воровка, когтисто пощелкала в пустом тазу и разочарованно исчезла, уступив место обиженно фыркающей паром морде.

— Уффф! — сказала она и, высунув длинный раздвоенный язык, попыталась слизать с лица Алекса всю с таким трудом нанесенную туда краску.

Алекс и не представлял, сколько усилий на это требуется. Не на смазывание, разумеется, на покраску. Он, помнится, всю их каморку на крыше быстрее покрасил, чем Элиза один принцессин глаз.

Увернувшись, заклинатель покровительственно похлопал ворюгу по носу, позволил дружески прикусить свою ладонь, ничуть не испугавшись. Если даже горничная преспокойно на эту тварь реагирует, то отважным Повелителям элементалей ссать уж точно не пристало.

Тварь помотала мордой, с трудом протиснувшейся в окно — а меньше нужно чужое мясо жрать! — и вдруг замерла, скрестив на заклинателей возмущенный взгляд огромных зеленых глаз с вертикальным зрачком.

— Уфффффф! — теперь это прозвучало обвиняюще-недовольно и несколько обиженно, словно бы это Алекс упер у него из-под носа целый таз мяса.

Или это тварюга те два выхваченных припоминает?

Заклинатель протянул руку, но больше погладить себя дракон (кто бы знал, что они действительно существуют!) не позволил, обгадил парня едким дымом с ног до головы и величественно удалился в глубь парка с на удивление широкими дорожками и невысокими кустиками, гневно шарахнув на прощание хвостом по изрядно вздрогнувшей стене замка.

Перегнувшись через подоконник, Алекс любовался чешуйчатым красавцем (или красавицей? Кто этих драконов разберет) — светло-изумрудный с темно-зеленым напылением, словно бы наползающим на дракона с кончиков крыльев и хвоста. А еще от наростов в основании шеи, поднимающихся над головой в виде короны, вниз к хвосту били узоры серебристых ветвящихся молний.

Миновав парк, попутно передавив часть кустов и полакав воду из фонтана, дракон нырнул в узкий проход в высоченной зеленой стене (что за деревья Алекс издалека не рассмотрел) и исчез из глаз, разве что острые зубцы "короны" еще виднелись.

— Ух ты как вымахал! — восхищенно воскликнули за спиной Алекса. — Вот что значит наездника завести. Так, глядишь, и полетит со дня на день.

— Я бы тоже не отказал... ась! — в последний момент исправился заклинатель, мечтательно присвистнув.

Неплохая все же жизнь у принцесс — одевают, причесывают, мясом кормят, на драконах полетать можно. Еще бы сиськи убрать да Сандера сюда забрать и можно жить.

Правда, вспомнив о брате и обругав себя последними словами за черствость, парень изрядно погрустнел. И в очередной раз ущипнул свою аппетитную многострадальную попку. Но так и не проснулся.

И чем больше времени проходило, тем больше ему казалось, что вовсе это никакой не сон. И если он здесь подрабатывает принцессой, то настоящая Измира сейчас обживает его с Саньком убежище.

Только вот умеют ли алиры варить кашу, мыть посуду и ухаживать за больными...

— Вымыть посуду?! Я?! Да ты не охренел часом?! — возмущенно зашипела Измира, бесцеремонно откинув этикет и припомнив науку беспризорников. — Кто больной?! Ага, щас! Да у твоего наглого кота и то совести больше! Мы о чем договаривались? Я варю эту гадость, а ты посуду моешь. Вот иди и мой. Чего-чего? Ты пострадал, когда ел эту гадость? Да как ты смеешь хаять мою божественную стряпню! Кто сказал "гадость"? Я? У тебя еще и со слухом проблемы? Я сказала: "Я готовлю восхитительную и даже съедобную прелесть, а ты моешь посуду"! А ты, наглость рыжая, будешь к мелкому подлизываться, подкармливать больше не буду. Ишь, отожрался на чужой магии!

ГЛАВА 8. Милые семейные будни

Измира плюхнулась в кресло-качалку, возмущенно скрипнувшее от такого святотатства, и осторожно поерзала устраиваясь поудобнее. Прошел почти месяц, а к новому телу девушка так и не привыкла, да и местная мебель была весьма хлипкой, о чем алира постоянно забывала. Как и аккуратнее надевать и застегивать штаны в одном определенном месте, ни раз дававшем о себе знать острой болью.

Нет, Измира хотела, конечно же, стать парнем. Но ведь не так же буквально.

Правильно говорят, нужно мечтать осторожнее — некоторые мечты имеют обыкновение сбываться. Самым поганым образом.

Вот все эти боги перепутают — нет бы дать бедной Измире все права и привилегии мужчин, не подсовывая это неудобное и совершенно неуютное тело!

Припомнив свои первые минуты в этом мире, девушка усмехнулась, едва удержавшись от смеха. А намывающий посуду мальчишка недовольно поджал губы и зашоркал щеткой быстрее, показав кулак то ли "брату", то ли примостившемуся на его... ее коленях "коту".

Правда, при их первой встрече все было не так и весело.

На громкий визг низким мужским голосом высочил полураздетый всклокоченный мальчишка с колченогой табуреткой наперевес.

— А ну пошли отсюда! — свирепо прохрипел он, замахиваясь своим грозным оружием. Заметил визжащего "брата", парнишка окинул взглядом комнату, выронил табуретку и устало отер испарину на лбу. — Алекс, ты чего?

— Алекс?! — Измира аж воздухом подавалась. — Какой еще Алекс? Что вы со мной сделали?

— Мы? — опешил мальчишка.

А роскошный рыжий котяра распушился еще больше, выгнул спину и злобно зашипел, стреляя в девушку мелкими, но чертовски болючими искрами. Резкий порыв ветра яростно раскрутил лепестки цветка— флюгера. А в раковине забил-забурлил небольшой фонтан.

— Вы чего? — мальчишка изумленно распахнул глаза, согнулся в приступе сильного кашля и попытался нашарить рукой откатившуюся далеко в сторону табуретку. — Это же Але...

Договорить он не успел, мешком повалившись на пол.

Измира попыталась его поймать, но запуталась в собственных ногах, потеряла координацию и шлепнулась рядом, едва не пропахав носом длинную дорожку в видавшем виде полосатом половике. Но быстро cгребла в кучу свои конечности, мальчишку и сунувшегося под руку кота и потащила всю эту кучу на кровать, ругая себя последними словами.

Как, ну как она могла этого сразу не заметить?!

Целительница из нее, конечно, так себе, несмотря на все старания учителей. Но вот с диагностикой никогда проблем не было. И мастер Эйтор ее всегда хвалил и даже за дело, а не потому что алира. И сейчас бы пришел в священный ужас: не понять, не почувствовать очевидного — это верх непрофессионализма. А Измира почти что дипломированный маг. Собственно, экзамены она уже как год назад сдала и теперь занималась углубленным изучением магии огня (и втихаря иллюзий), а вот с выдачей кольца свободного мага дела отчего-то пока не складывались. Наверняка без папочки не обошлось. Она и сами экзамены из него почти полгода выревывала. А тут кольцо. Хотя отец прав: какой свободный маг захочет добровольно замуж выпихиваться.

И какой свободный маг не заметит пробуждение чужой силы? Наверное, только такой безмозглый, как Измира. Сама ведь через это прошла. Сама, как и этот несчастный мальчишка, сгорала изнутри, не в состоянии выдержать подобного напора. Ведь чем больше сила, чем выше потенциал будущего мага, тем сложнее проходит процесс пробуждения силы.

Говорят, раньше, до войны, маги уже рождались, наделенные силой, им не проходилось проходить через ужасы пробуждения. Уже у новорожденного можно было понять и оценить будущий потенциал. И правильно растить и воспитывать. Учить контролю с малолетства. По крайней мере, в закрытой секции библиотеки (куда Измира пробиралась в тайне от отца и его Советников, единственных, кто туда допускался) нашла справочник юного мага со смешными детскими картинками. А в одном из целительских фолиантов завалялся обрывок старинного письма — несколько страниц, без начала и конца. И среди абсолютно бессмысленной информации о жизни знакомых автора и получателя письма обнаружилось кое-что интересное.

Автор письма был магом воздуха и описывал одну из атак темных. В тот день в их сторону полетело нечто весьма и весьма мощное и опасное. И что самое плохое, совершенно не оформленное внешне. Разные огненные стрелы или воздушную плеть, маги светлых отбивали на раз. А тут в их сторону несется огромная опасность, которая ощущается почти физически, но непонятно, как ей противостоять. В итоге они сплели силовой магический щит, объединив силы всех пяти магов их отряда. Выжил только один. И то лишь потому, что успел из последних сил сплести вокруг себя мощнейший и непроницаемый воздушный кокон, почти в ноль вычерпав собственный резерв.