Дар. Общий файл v1.4 pre-release

Это были первые обращенные ко мне слова с утра. Ингрид отставила от себя миску с кашей.

— Ты не одна такая. Но что удивляться, этот камень создан не для нас, а для богов.

— С чего ты взял?

Рассказывать ей, что ее мир всего лишь игра, я пока не хотел. Тем более что он уже не был просто игрой. Поэтому пришлось выкручиваться.

— Видишь руну? Ансуз — означает бог. Наши ученые тоже не смогли разобраться с этим камнем.

-Может, ты расскажешь про свой мир?

Эта ночь прошла за разговорами. И мне было гораздо сложнее объяснить волшебнице, почему люди убивают друг друга из-за несуществующих в нашем мире богов, чем устройство космолета или принцип функционирования Матрицы Икара на орбите Меркурия, которая производила львиную долю антиматерии. Хотя, у нее был исторический пример гномийской цивилизации, чему удивляться?

Рассказал я и про свои приключения.

-То есть глава русской тайной канцелярии хочет стереть твою душу?

— Не стереть, а переписать, так, чтобы я не обрушил мироздание. Я каким-то образом связан с Камнем, и, видимо, оказываю на него сильнейшее влияние. От меня зависит очень многое.

— И ты пойдешь на это?

— Не хочу. Не хочу умирать.

— Тогда оставайся здесь, не уходи!

— Я не могу управлять этим...

— Это потому, что ты не волшебник! Если ты не можешь, то я смогу!

— Не надо! — Закричал я.

Но прежде, чем я успел остановить ее, Ингрид выхватила кинжал и полоснула себя по ладони. Кровь крупными каплями потекла на Камень, лежащий у ее коленей. Невидимый барьер остановил капли на полпути. Олег не отвергал и не принимал жертву.

— Ну же, — прошептала волшебница.

И одна из капель прошла через преграду, упала на камень, заметалась как ртуть, стекла по грани, заполнила руну и впиталась в нее. И знаете, что? Небеса не рухнули на землю. Костер все также догорал потрескивая. Волшебница задумчиво смотрела на свою абсолютно целую ладонь.

Я хмыкнул с недоверием, и только потом заметил, что Ингрид пропала из меню группы. Я не видел ни ее уровня, ни количества маны и здоровья. Только каким-то шестым чувством ощущал наличие в ней магии. И тепло ее тела рядом.

Уже рассветало, когда мы снова двинулись в путь не выспавшиеся и задумчивые.

Путь через Картийский хребет занял неделю. Горы очаровали меня. Я вырос в куполе Ландау расположенном рядом с долиной Маринера и большую часть своей взрослой жизни провел на космических кораблях. Конечно, еще в школе мы не раз ездили на экскурсии к Олимпу и горам Павлина, Арсия и Аскрийской, да и отпуск мне как-то посчастливилось провести на Земле, но циклопические мертвые марсианские вулканы не обладали и сотой частью той красоты, которая была перед моими глазами.

Попыток разобраться с Камнем Ингрид не бросила, но отсутствие успеха испортило ее настроение, и, как следствие, мое. Вытащить ее в наш мир, или окончательно забрать меня в этот не удавалось. Но я верил, что когда появится реальная опасность, Камень поможет мне, как уже не раз случалось. И, судя по тому, что рассказал Горбовский, это должно было сработать.

* * *

Полет до Земли должен был занять две недели. И если сначала меня мучали почти ежедневными допросами и многочисленными тестами, Леонид Андреевич не хотел терять времени перед процедурой психокоррекции, то вскоре интерес ко мне утих. Интернет мне отключили на второй день, после новостей об официальном объявлении войны между США и ЕАС. Я проводил время в своей каюте, смотрел кино из обширной корабельной фильмотеки и изредка пил чай с Горбовским, ведя беседы на отвлеченные философские темы. Господин полковник был грустен и мизантропичен, а кружка чая в его руке в последних беседах сменилась бокалом коньяка.

Пару раз отключались гравикомпенсаторы, и я то зависал в невесомости, то меня в вжимало перегрузкой в койку. Корабль вибрировал, сквозь звукоизоляцию каюты доносился слабый визг сирен, и включалось аварийное освещение.

Лишь одна вещь радовала меня — я наконец-то смог колдовать в реальном мире. Это давало мне хоть какой-то шанс на побег. Попытка захватить истребитель была утопичной. Я не умел пилотировать, да и первая же закрытая переборка остановила бы меня. Бежать на шаттле во время посадки или сразу после нее на космодроме было гораздо более вероятно.

Однако судьба благоволила мне.

День, который должен был стать последним в моем пребывании на "Борисе I", начался бурно. Гравитация отключилась, но не на обычные несколько десятков секунд, а, видимо, навсегда. На этот раз было все серьезно. Настенный монитор мерцал надписью "разгерметизация, срочно покиньте отсек!". Корабль сотрясался от ударов. Ничего не понимающая Ингрид озиралась вокруг. Выход в реальность застал нас в самый интимный момент.

Два десантника ввалились в каюту, но я не хотел им ничего объяснять и со всей силы припечатал спиной об стену ударом ветра. За эти дни я начал немного ориентироваться внутри корабля, и решил попробовать захватить Горбовского в заложники, чем черт не шутит, возможно, имея такую шишку под прицелом, я сумею выторговать себе свободу? В конце концов, если не евразийцы, то европейцы или штаты вполне могут пойти мне навстречу!

— Кверти, где мы? — Ингрид висела посреди каюты и не могла дотянуться ни до стен, ни до потолка. Ее грудь в невесомости смотрелась просто фантастически.

Пассом я приземлил ее на кровать. Затем она облачилась в запасной комплект моей одежды, и, как и я, надела легкий аварийный скафандр. Я, на всякий случай, зарядил в морпехов пару раз из их же станнеров, и мы выплыли в коридор. Ингрид с трудом справлялась с передвижением в условиях невесомости, и мне приходилось контролировать ее с помощью заклинания левитации.

Команде авианосца было не до нас. Первое сопротивление мы встретили только на палубе, где находилась каюта Горбовского. Трое морпехов в легких скафандрах открыли стрельбу из станнеров, и были ошеломлены, когда разряды поглотил огненный щит. Несколько огненных стрел, оплавивших обшивку за их спинами, заставили солдат отступить. А файербол пробивший перегородку и вовсе обратил в бегство двоих, третий потерял сознание от 'удушения'.

Леонида Андреевича в каюте не было.

— Где Горбовский? — Спросил я у очнувшегося солдата.

— Он улетел, но обещал вернуться... — с кашлем ответил морпех

— Куда?

— На Землю!

— Что здесь вообще происходит? Нас атакуют? Кто?

— Мы попали под огонь киберорганизрованной крепости противокосмической обороны США, — солдат закашлялся, глядя как Ингрид пустила несколько огненных стрел в проход, где мелькнули тени каких-то людей. — Нас чуть не сбили. Сейчас линкор "Императрица Елена*" почти уничтожил ее.

*Елена Борисовна — императрица периода второй Российской империи. В конце своей жизни передала власть в руки парламента.

— Пилотировать умеешь?

— Да!

— Веди в ангар! А то... — И я слегка уплотнил воздух, который вдыхал десантник.

Его глаза расширились от ужаса.

Боя как такового не было. Никто не принимал во внимание вероятность, что боевой корабль могут взять на абордаж маги. Отсутствие у экипажа серьезного вооружения позволило нам как нож через масло пройти к ангару. Морпехи боялись подставляться под огненные стрелы и как кегли разлетались от ударов ветра. Закрытые переборки Ингрид рассекала пламенным клинком. Я, как мог, восстанавливал ей ману и помогал маневрировать. Да еще держал на коротком поводке пленного. Когда мы уже подходили к последнему шлюзу, опять появилась гравитация. Волшебница облегченно вздохнула. Роль моего воздушного змея ей уже начала надоедать.

За разъехавшимися створками посреди ангара стоял обгорелый челнок. На обшивке были видны несколько отверстий, правый хвостовой стабилизатор был почти оторван. Кирилл и Антон в тяжелых экзоскелетах помогали спуститься по трапу хромающему Леониду Андреевичу с чемоданом в руках. Увидев нас, ребята вскинули стволы. Мое солнце начала готовить какое-то адское заклинание. Против этих противников я ничего не смог бы сделать. Да и Ингрид вряд ли бы пробила броню, способную функционировать на освещенной половине Меркурия. Но Горбовский помахал мне рукой, а потом жестом приказал опустить оружие.

-О, Артур, вы как нельзя вовремя! У меня к вам важный разговор! Похоже, исправлять вам мозги не придется.

— Вы нашли способ "отвязать" меня от Камня?

— Нет, к сожалению. Пойдемте в мою каюту, я немного отдышусь и все вам объясню. Кстати, не познакомите меня с вашей дамой?

— Ингрид Торвальдсон, Леонид Андреевич. Леонид Андреевич, Ингрид.

— Для вас можно просто Леонид, — улыбнулся Горбовский и нескладно поклонился.

Путь назад занял значительно меньше времени. Горбовский задумчиво рассматривал последствия нашей экскурсии по кораблю и грустно вздыхал. В своей каюте Горбовский не стал заваривать чай, а достал коньяк и разлил его по трем бокалам.

— Мистер Кларк, или мне лучше называть вас фервальтенд Кверти? — я пожал плечами, а Горбовский, опрокинув бокал в себя, продолжил, — Вы меня извините за информационную блокаду, но ей богу, я думал — так будет лучше.

В углу закашлялась Ингрид. Она явно была не привычна к крепким напиткам.

— Если вы помните четырнадцать дней назад в ответ на нападение, нам пришлось уничтожить американскую эскадру,— начал повествование менторским тоном Леонид Андреевич. — Через два дня американцы объявили нам войну, а затем к ним присоединились и европейцы. После некоторых маневров и взаимных провокаций, терпение сторон закончилось и во второй точке Лагранжа около Луны развернулся бой, в котором мы, скорее всего, проиграли бы, если бы нас не поддержали китайцы. Победа была пиррова. Из всего флота осталось только крейсер "Варяг" и малый пушечный корабль "Кореец". Но подходила еще наша эскадра, а у Евросоюза и США таких резервов не было. Только несколько мелких кораблей на орбите Сатурна. Флоты в системе Юпитера тоже уничтожили друг друга, — было видно, несмотря на кажущуюся отстраненность тона, в душе у Леонида Андреевича бушует буря. — После этого у президента США сдали нервы, и он применил стратегическое вооружение, наши естественно ответили. Вот посмотрите. Корпорация Луны попыталась добить уцелевших, за что и поплатилась. Система "Мертвая рука" продолжала работать...

Над столом зависло изображение Земли. Я потрясенно замер. Англии и доброй половины Европы просто не существовало, их судьбу разделила Калифорния. Было видно, как "Императрица Елена" продолжает формировать лавовое озеро в северной части Аппалачей. Восточное побережье Северной Америки словно погрызли мыши. Кто и зачем бомбил Южную, я не знал, но Амазония превратилась в чадящую пустыню, а Анды теперь были лишь ненамного выше Уральского хребта. Я повернул глобус восточным полушарием к себе. Ингрид обняла меня, и я чувствовал ее дыхание рядом со своим ухом. Евразийская литосферная плита была, видимо, более стабильна. Но сейчас она больше напоминала марсианский пейзаж. Кратеры, кратеры и еще раз кратеры на месте городов и заводов. Даже с орбиты было видно, как горят в тысяче мест сибирские субтропические леса. Краса и гордость российских погодных инженеров и экологов. Лишь Австралия осталась более-менее нетронутой не считая того что весь континент опустился под воду почти на полсотни метров.

Горбовский молча выпил еще коньяка.

— Там внизу, Артур, по расчетам компьютера еще пятнадцать-двадцать миллионов выживших. Через неделю их останется от силы половина. Мне надо развернуть временные лагеря, эвакуировать пострадавших, создать хоть какую-то систему энергоснабжения у погодных станций, пока Земля еще не стала похожа на Венеру. А у меня есть только пять тысяч человек и ни одного транспортного корабля... — Третья порция отправилась в рот полковника. — Вот, что происходит, когда умирает Связанный с Камнем. Что вы смотрите на меня удивленно? Я про вашего предшественника, Артур. Первая и Вторая мировые, Польско-Украинское море, эпидемии чумы и оспы... И на этот хаос тоже рассчитывали сепаратисты, но увы и ах, их тоже зацепила поднятая ими волна...

Ингрид, прижав руки к лицу, шептала проклятья.

— Да, мадемуазель, вы же в курсе, кто такой ваш Кверти? — задал риторический вопрос Горбовский. Ему было не вдомек, что волшебница сейчас переживает не за меня и мой мир.

— Может вам запросить помощь у Марса? Да, конечно, дорога займет у кораблей несколько недель, но ... — предложил я после паузы я.

— Ах, да Марс. — Голограмма сменилась. — Силы самообороны умудрились с помощью планетарных орудий и переоборудованных мирных кораблей добить флот повстанцев, как видите. Проблема в том, что те не захотели уходить в мир иной просто так и сейчас остался функционировать только купол "Оппортьюнити". Остальные или уничтожены бомбардировкой или взяты штурмом и подорваны, — и еще одна порция алкоголя отправилась в рот полковника. Я присоединился, моя родина умерла... — Я хорошо изучил ваш психологический профиль. Так вот, Артур, вы верите в то, что все кончится хорошо?

-Не хорошо. Это не может кончиться хорошо. Но человечество выживет — должно выжить. Мы еще полетим к звездам! — убеждал я скорее себя, чем его.

— Отлично, да будет так. Вы помните, что камень исполняет то, во что верят люди?

-Да.

— Там внизу полтора десятка миллионов людей, которым на голову рухнуло небо. Я не хочу, чтобы камень даже близко находился к этой планете! И даже ко мне! Сейчас вам подготовят корабль, и вы полетите.

— Куда?

-Куда угодно, только подальше отсюда! — ответил мне Горбовский, почти повторяя Готфрида Катценшайзе. — Если вы не хотите болтаться бесцельно, летите на станцию гравитационных исследований Нифльхейм в поясе Койпера. Заодно груз им доставите. Это займет у вас год при мягком ускорении. И отключите межпланетную связь, кроме спецчастоты. Пускай вас ничего не расстраивает. Я свяжусь с вами, если будет необходимо.

— То есть мне надо лететь и верить?

— Да, и это дастся вам нелегко. А я займусь делами тут.

— А, ничего, что Кверти будет не один? — спросила Ингрид.

— Вы мадемуазель теперь неизбежное зло, — криво усмехнулся Горбовский и перевел взгляд на меня, — хотите играть в демиурга, Артур, на здоровье. Главное, не забывайте вашу основную задачу.

Леонид Андреевич достал кейс, с которым он прилетел, и открыл его. Внутри лежал еще один Камень, рассеченный глубокими трещинами. Несколько осколков лежало рядом с ним. На его верней грани красовалась руна Манназ — Люди.

— Вы позволите взглянуть?

— Только не прикасайтесь!

Я привычно провел мизинцем вдоль одной из граней. Главное не сомневаться в своих силах, убеждал я сам себя. К своему удовлетворению, передо мной зависло невидимое другим информационное окно интерфейса Мира гласящее:

"Краеугольный камень мироздания

Двуручное метательное

Прочность предмета 0122

Урон 1-6

Пассивное: Пытается сделать мир лучше

Необходимо быть Человеком"

Горбовский открыл перочинный нож и уколол подушечку пальца. Капли крови упали на камень и растеклись по трещинам, прибавив одну единицу прочности.