Десант в прошлое

Вот передо мной и встал вопрос, кем стать в своей новой жизни и мои друзья уже очень скоро вручили мне штук пятнадцать ориентировок и все они были составлены исключительно на одних только князей. Внимательно прочитав все, я остановил свой выбор на светлейшем князе Сергее Михайловиче Горчакове, сыне и внуке кадровых дипломатов и к тому же внуке не кого-либо, а самого Железного Канцлера Александра Михайловича Горчакова. Серж Горчаков родился в одна тысяча восемьсот семьдесят девятом году в Москве и унаследовал от деда небольшой особняк на Пречистенке, а также виллу в Баден-Бадене, где тот скончался через три года после его рождения. Тело, в которое мне предстояло вселиться, имело чин ротмистра, но было так же далеко от армии, как Плутон от Солнца, хотя и умел лихо скакать верхом и даже размахивать сабелькой, а также стрелять из пистолетика, то есть револьвера системы "Кольт". Тьфу, чёрт, до чего же он мне сразу не понравился, этот богатенький пижон.

Зато Серж Горчаков знал три языка и получил прекрасное образование в Оксфорде, да вот только возвращаясь из оного на родину, заглянул за каким-то чёртом в Париж, провёл там два месяца в кутежах по случаю крупного выигрыша в карты и по пьяному делу женился на прекрасной графине Элен де-Монморанси. В девятьсот четвёртом он вернулся в Москву и вместо того, чтобы сразу же отправиться в Санкт-Петербург, чтобы пойти там по стопам отца и деда, прикупил себе неплохое именье, парижский выигрыш был зело крупным, такой так просто не пропьёшь, и намылился разводить лошадей. Его жена, красавица-француженка, от такой новости взъярилась, так как уже видела себя женой посла в одной из западноевропейских стран, а тут на тебе, ей светило стать в России пейзанкой, да ещё женой конюха и мамзель начала метаться, как тигра в клетке.

Ну, а поскольку эта дамочка не смотря на свой юный возраст, ей было всего двадцать два года, уже обладала изрядным житейским опытом, то стала быстро искать выход из сложившейся ситуации. Уже очень скоро, когда супруг поехал в свои Черёмушки засыпать кобылам овса в ясли, Элен Горчакова нашла этот самый выход и под покровом ночи впустила его через окно в особняк мужа. Это был тоже ротмистр, но уже настоящий, хотя и сортом пожиже, но зато нравом куда как круче, чем её законный супруг и возрастом постарше. В общем ротмистр Кудеяров, выслушав пылкую француженку, согласился подумать над тем, как погубить князя-лошадника и летом тысяча девятьсот пятого года его светлейшество было подстрелено на охоте.

Мне, честно говоря, стало жаль этого парня, хотя он и сжульничал, играя в карты. Ну, его извиняло хотя бы то, что он обыграл таким образом одного еврейского банкира. Хотя мне и претило, что тело было просто до жути красивым, про такие физиономии обычно говорят — ангельский лик, имело светло русые, вьющиеся волосы, пронзительно голубые глаза и чувственные губы, я остановил свой выбор на нём, ведь прельщала меня не красота тела, а совсем другое. Тело имело высокий рост, метр девяносто три сантиметра, атлетическое телосложение и просто какую-то медвежью силу, а потому запросто сгибало пальцами золотой червонец и ломало подковы на спор. У тела имелись перед другими кандидатурами ещё одно преимущество — оно имело связи при дворе и множество хороших знакомых в Москве и Питере, причём не только в высшем свете по той причине, что обладало быстрым умом, отягощённым опасным вольнодумием, а также весёлым и лёгким характером. Так что подумав, я решил спасти его от преждевременной гибели и потом ни разу не пожалел, так как сила и ловкость потом неоднократно выручали меня.

Сержа Горчакова я изучал недели две, прежде чем объявить, что решил остановить свой выбор именно на нём. Мои самые старые друзья тут же стали выбирать себе тела из числа тех молодых людей, которые были друзьями моей креатуры и с этим не возникло никаких трудностей. Битюг так и вовсе ликовал. Он снова был выше меня ростом, так как в числе друзей светлейшего князя Горчакова имелся один весьма выдающийся тип — поручик Николай Игнатьев, между прочим граф и весьма небедный человек, который был даже повыше ростом, чем князь, и вымахал до двух метров пяти сантиметров. Нашли себе тела Дьякон и Айболит, а также примкнувший к ним Голова. С тех пор мы практически не расставались, поскольку и до этого прекрасно работали вместе, но теперь они номинально числились моими телохранителями, хотя на самом деле были заместителями. Ну, а друзьями мы и без того были с давних времён.

Чтобы не усложнять себе жизнь в дальнейшем, Игорь решил стать графом Петром Николаевичем Воронцовым двадцати трех лет от роду, выпускником Императорского Московского университета, тот был математиком по образованию. Виктор, чтобы не отставать от него, тоже подался в графья, решившие учиться в родном отечестве и выбрал графа Дмитрия Борисовича Сумарокова за то, что тот, также закончил московский университет, но учился на химическом факультете. Он был на год старше графа Воронцова. А вот Володе приглянулся двадцатипятилетний князь Юрий Алексеевич Львов, выпускник московского артиллерийского училища, уже успевший послужить в армии, получить звание штабс-капитана и даже повоевать. Князь Львов недавно прибыл на лечение из Порт-Артура, где командовал батареей и получил сквозное ранение правого лёгкого, но это никак не отразилось на его здоровье.

Самое главное заключалось в том, что пятеро этих молодых людей и до двадцатого мая часто встречались и были дружны между собой, так как очень любили верховую езду. Ну, глядя на автомобили начала двадцатого века я её тоже сразу полюбил, хотя лошадей видел только на картинках. От нас одних не требовалось заводить ни с кем ментальных "знакомств". У нас для этого вполне хватало помощников, ведь в одной только Москве их насчитывалось триста двадцать семь душ и все уже приготовились к земляным работам в лесу за Вязьмой. По закону от одна тысяча восемьсот тридцать второго года клад, если он был обнаружен на государственной земле, подлежал сдаче в казну. Клады, обнаруженные на собственной земле принадлежали её владельцу. Тот лес, в котором лежало золото, вывезенное солдатами Наполеона, имел владельца. Им был купец Стародубов, Иван Афанасьевич и возраст у него был самый подходящий — двадцать один год. Одно было плохо, по настоянию матери он должен был сразу после Пасхи жениться, но мы этот брак быстро расстроили.

Иван Стародубов был не единственным человеком, "привязанным" к кладам. У нас имелись и другие законные владельцы кладов на астрономическую по тем временам сумму в шестьсот пятьдесят миллионов рублей золотом. И это только на территории европейской части Российской Империи. Мы нашли даже золотых коней Чингисхана, закопанных под Царицыном, не говоря уже о могиле этого древнего бандита с большой дороги, находящейся в Центральной Монголии. В ней нас ждали почти семьдесят тонн золота в виде слитков, золотых самородков, монет и ювелирных изделия. Всего же мы определили место нахождения трёх тысяч двухсот сорока кладов, которые должны были дать нам не менее девяноста миллиардов рублей золотом, но вместе с тем уже в первые же дни свыше тысячи дворян, промышленников и купцов должны были сделать свои пожертвования на общее дело, а попросту перевести все свои сбережения в те кредитные товарищества, которые с первых же дней после десантирования в прошлое возглавят наши банкиры.

Лидером нашей финансовой системы должно было стать Санкт-Петербургское общество взаимного кредита и с этим не возникло особых проблем. Разработкой нашей финансовой политики занимались профессионалы этого дела, а потому с первых же дней всё пошло, как по маслу, ведь разориться с такой прорвой золота, которая у нас имелась в земле, мы попросту не могли. Нацелена же она была в первую очередь на создание в России того времени самой современной и надёжной финансовой системы, которую должен будет возглавить наш главный финансист — Беркут. Он должен был стать князем Дмитрием Ивановичем Куракиным двадцати семи лет от роду, служивший в штабе Отдельного корпуса пограничной стражи при Министерстве финансов и имевший в нем большие связи, будучи майором в двадцать шесть лет. Именно его мы собирались "протолкнуть" в министры финансов, чтобы казнокрады не разграбили наши кредиты.

Практически одновременно с разработкой плана внедрения, мы занялись планированием множества первоочередных операций и это была очень тяжелая, кропотливая работа. Когда она была в самом разгаре, из России пришло страшное известие. В конце апреля две тысячи шестнадцатого года произошел взрыв реактора второго энергоблока Калининской АЭС. Хотя на этой атомной электростанции и были установлены реакторы ВВЭР-1000, считавшиеся безопасными, один из них всё же взорвался, выбросив в атмосферу огромное количество радиоактивных веществ. Мы узнали о том, что Калининская АЭС взорвётся ещё до отъезда в Белоруссию и даже предупредили кого нужно, но все были заняты зимней олимпиадой в Сочи и попросту отмахнулись от нас. Мы не могли рисковать и потому на этом остановились, так как этот взрыв унёс не так уж и много жизней.

Радиоактивное облако несколько дней сносило ветром на север и это дало возможность множеству людей покинуть Москву, но потом оно повернуло сначала прямо на юг, потом на юго-восток и огромная территория подверглась радиоактивному заражению, но не это было самое страшное. Из страны немедленно сбежали на Запад все те господа, которые её так усердно разворовывали. Все, включая президента, его аппарат, правительство и деятелей из Госдумы. Страна оказалась обезглавлена, а народ деморализован. В России начался хаос и что самое главное, не нашлось никого, кто смог бы организовать людей. Хотя это было подчас невыносимо тяжело, мы всё же вели наблюдения в доступном нам две тысяч двадцать восьмом году и узнали, что куда больше людей погибло в схватках за кусок хлеба и глоток чистой воды, а также от других техногенных катастроф, чем их умерло от радиации. Немало людей было убито также, когда они пытались спастись бегством, на сопредельных границах. На Западе же это всё было названо карой за грехи русского народа.

И вот ведь что удивительно, Белоруссия и Украина приняли миллионы беженцев, а западный мир только тех, кто столько лет разворовывал Россию. Огромное число русских людей уехало на Урал и в Сибирь и стало строить там новую Россию, причём довольно успешно, но её возрождению не было суждено свершиться из-за нашествия валаров. Мы давно уже были готовы именно к такому сценарию развития событий, а поскольку предупредили своих родных, близких и знакомых, что им нужно срочно уезжать на Северный Кавказ или на Урал и дальше, сцепив зубы готовились к десантированию. Единственное, что мы могли сделать, так это переписать всю историю заново и не допустить того, что произошло. Вообще-то, анализируя ситуацию с взрывом на Калининской АЭС, мы пришли к выводу, что её могли взорвать и специально, ведь этот взрыв послужил всем власть имущим поводом к тому, чтобы откочевать на Запад, поближе к банковским счетам и поселиться на роскошных вилах, купленных в десятках стран, и пусть эта чёртова Россия горит синим пламенем.

Тем более, что на Западе их приняли, как пострадавших от разгула стихии. В общем всё это выглядело очень странно. Особенно то, что большая часть ядерного арсенала и самого современного оружия была в считанные недели перевезена опять-таки на Запад. Взрыв Калининской АЭС, произошедший в России двадцать восьмого апреля, сорвал все маски с физиономий компрадоров и их западных покровителей. Поэтому, иногда, глядя на то, как валары обрушили огненный шквал на такие красивые и чистые города Западной Европы, я не вскрикивал от ужаса, а мрачным голосом просто проклинал их. Впрочем, произойди всё по другому сценарию, каким бы мощным не был Советский Союз ему тоже пришел бы конец. Единственные люди, способные предотвратить это, были мы, но нам нужно было не допустить куда большего их числа. И мы были к этому готовы и именно для этого намеревались отправиться в прошлое.

Поэтому если в Солигорске народ пребывал в смятении, то мы оставались спокойными хотя бы внутренне. Слава Богу, что в тот момент про нас, словно бы забыли, ну, а мы старались никому не напоминать о своём присутствии слишком уж настойчиво. Все, кто должен был вскоре отправиться в прошлое, уже месяца три, как собрались в Ново-Солигорске. Из-за рубежа вернулись наши "добытчики", занимавшиеся там кражей технологической документации. Всех специалистов, способных в ней разобраться, они уже переправили в Белоруссию. Да, это была весьма впечатляющая операция по краже умов и талантов, в том числе золотых рук. Свыше девяти тысяч учёных, инженеров и рабочих было завербовано нами за рубежом и все они работали в таких отраслях, которые в России попросту угасли. В своём подавляющем большинстве это были люди с русскими корнями.

Актёры и прочие деятели культуры и искусства нас не интересовали, их в России и так хватало с избытком. Не интересовали нас также политики и всякие историки. Зато разработчики компьютерной техники и всего остального, что могло нам пригодиться, интересовали нас в первую очередь. Наше предложение было более чем просто привлекательным. Ещё бы, пожилым людям и старикам предлагалось не просто прожить ещё одну жизнь, но ещё и возродить Россию, которую потеряли их отцы и деды, но не забыли. Отказалось всего лишь несколько человек и их даже не стали уничтожать, а потому кое-какие слухи всё же просочились по крайней мере в Интернет, но это не привело ни к каким неприятным последствиям. Три человека даже обратились с заявлениями в ФБР, но их просто сочли сумасшедшими.

Зато все остальные кто прямым рейсом, кто окольными путями приехали в Ново-Солигорск и влились в наш дружный коллектив. Как и все мы, они тоже занимались поиском тел для себя и не только этим. Хотя мы уже знали, что нам станет доступна память всех тех людей, в чьи тела мы вселимся, каждый из нас в первую очередь изучал окружающую обстановку, чтобы с ним не дай Бог чего-нибудь не случилось. Так я, например, от чердака и до подвала облазил свой трёхэтажный особняк на Пречистенке и весь участок, на котором он стоял от палисадника за чугунной оградой с воротами, до небольшого садика с качелями и большой конюшни с гаражом на три кареты. Если поначалу я воротил нос от автомобилей, то вскоре заинтересовался ими и решил в первые же дни обязательно купить новенький немецкий автомобиль "Мерседес-Симплекс". Это был как-никак пятиместный автомобиль с двигателем мощностью в тридцать три лошадиные силы, который можно разогнать до ста сорока семи километров в час, вот только не на русских дорогах. Единственное, что меня пугало, так это то, что у него не было бампера.

Кроме этого я внимательно изучил всю Москву того времени, а она была очень маленькой, не так уж и далеко выходила за пределы Садового кольца. Во всяком случае село Черёмушки, неподалёку от которого находилось даже не имение, а просто большой загородный дом с тремя конюшнями, считалось отдалённым. Точно так же я основательно изучил Санкт-Петербург, тогда столицу России, а также Берлин, Париж, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Каракас, Нью-Йорк и ещё несколько городов, в которых мне непременно придётся побывать. Не смотря на то, что мы должны были обрести память тех людей, в которые вселится наше сознание, все последнее пятнадцать месяцев мы внимательно изучали быт, нравы и обычаи того времени, обращая особое внимание на то, как нужно одеваться и даже не поленились ознакомиться с ценами на продукты и то, как организована торговля и многое другое. Нам нужно ведь было органично влиться в новый для себя мир.