— А вы всегда верите всей той чуши, что вам рассказывают? Прямо на слово, без всякой проверки?
— Если это наши инструкторы — да, мэм, — Блайз встал со стула и попытался повторить походку одного из героев комедии, больше подходящего клону по телосложению. Получилось неплохо, дело портили только руки, которые Блайз по привычке держал чуть в стороны, чтобы не цепляться за подсумки. Сержант услышал шорох, открыл глаза... и словно с разбегу налетел на ироничный взгляд Эйнджелы.
— Ну и не будут же врать в новостях? — продолжал между тем Блайз, старательно репетируя походку и движения. Он ухватил подмышку молодёжную сумку из некрашеного полотна, расшитую бисером, и окончательно приобрёл сходство с студентом-неформалом.
— О да, ГолоНет вообще не лжёт, — его заявление явно развеселило Свитари. — Ну тогда можете считать, что мы с Энджи живём в леденцовом замке и сопровождаем прекрасных принцев на балы, они дарят нам цветы и целуют ручки.
Ухмылка у неё при этом стала такой кривой, что исказила красивое лицо, превратив его в уродливую маску.
— Кстати, отлично получается, Ноль.
— Спасибо, мэм, — обескуражено ответил Блайз, удивлённый реакцией сестёр на его слова. — Только у настоящего Ноля получилось бы лучше.
— М?.. — не поняла этой странной фразы Свитари. — Что за настоящий ноль?
В это время её сестра наконец закончила работу, поднялась с колен Чимбика и критически оглядела творение своих рук. Шрамов больше не было видно, лицо клона покрывал популярный на Ондероне орнамент, больше всего напоминающий ритуальные татуировки забраков. В сочетании с париком вид получился грозный и совершенно неузнаваемый.
— Только руками не трогай, краске нужно ещё несколько минут, чтобы досохнуть, — предупредила она Чимбика.
— Да, мэм, — покладисто ответил тот, поднимаясь со стула. — Ноли, мэм, — объяснил он Свитари, — это шесть первых образцов серии ЭРК, выполненные практически без изменения исходного генома, за исключением ускоренного развития. Операция, в которой мы сейчас невольно оказались, как раз по их профилю, мэм, и именно поэтому мы с Блайзом причиняем вам столько проблем: нас просто не готовили к подобного рода развитию событий, так что нам приходится обучаться по ходу действия. Но мы быстро учимся, мэм.
— Мы, конечно, не привычное для вас окружение, — добавил его брат, решивший, что слова Свитари про балы и принцев — это очередная шпилька в их адрес, эдакая месть за те неудобства, что они с сестрой вынуждены терпеть, — но надеюсь, что мы максимально быстро сможем доставить вас на Тройной Ноль, и вы вернётесь к привычному образу жизни в комфортных условиях, мэм.
Чимбик между тем обернулся к зеркалу и воскликнул:
— Ситх подери, я словно только из сельвы вылез! — из зеркала на сержанта смотрел смуглый незнакомец, с расчерченным угловатыми узорами лицом и угольно-чёрной копной заплетённых в множество косичек волос, украшенных вдобавок тонкими кожаными ремешками. Одет сей субъект был в мешковатые 'тактические' брюки, заправленные в высокие ботинки, белую рубаху и шнурованный кожаный жилет, а на талии красовался широченный пояс с гнёздами для снаряжения и огромной металлической пряжкой в виде морды крайт-дракона.
— Если бы я тебя не знал, садж, — не удержался от подначки Блайз, — то решил бы, что у тебя комплекс неполноценности.
— Блайз, заткнись, — буркнул сержант, разглядывая себя в зеркале.
— Мы — гении, — без всякой скромности объявила Свитари, и Эйнджела согласно хлопнула её по подставленной ладони.
Чимбик тем временем закончил страдать приступом нарциссизма и принялся копошиться в рюкзаке со снаряжением.
— Надо же соответствовать, — пояснил он свои действия и выудил энергетический хлыст, который выдали ему джедаи на Ондероне. Повертев рукоять, клон узрел ползущего по противоположной стене крупного жука, и, активировав оружие, хлестнул по нему.
— Бинго! — воскликнул Блайз, разглядывая упавшие на пол останки насекомого, и только после этого клон заметил, как разительно переменились Лорэй. Их лица будто выцвели и посерели, в одно мгновение лишившись крови, а в глазах появился такой дикий ужас, что недавнее падение на Джабиим по сравнению с этим выглядело катанием на корусантских горках.
— Мэм? — растерянно произнёс он.
Услышав его, Чимбик прекратил дурачится с хлыстом, обернулся и, увидев застывшую на лицах сестёр маску ужаса, спросил, машинально поигрывая оружием:
— Мэм, что-то не так? На вас лица нет, — он привычно крутанул рукой, перекидывая хлыст, и шагнул к рюкзаку, который на беду находился в аккурат рядом с Свитари. Та выглядела так, будто готова рвануть с места, обгоняя спортивные спидеры, и при этом не решалась пошевелиться. Казалось, Лорэй даже перестали дышать и окаменели, жили лишь глаза, неотрывно следящие за приближающимся сиянием нейрохлыста.
— Да что с вами, мэм? — Блайз переглянулся с братом, но тот лишь пожал плечами, выключил хлыст и, повесив его на пояс, осторожно протянул руку и легонько встряхнул Ри за плечо.
— Эй, мисс Свитари, — позвал он. — Что такое? Вы что, привидение увидели?
— Может, вспомнили что-то важное из того, что мы при отступлении упустили? — предположил Блайз.
Чимбик в ответ молча развёл руками и щелкнул пальцами у Ри перед носом, привлекая к себе внимание. От резкого движения та шарахнулась в сторону, так же как и её сестра, и глухо произнесла:
— Не маши больше этой штукой...
Наверное впервые с момента их знакомства голос Лорэй звучал умоляюще.
— Какой штукой? — не понял Блайз, а вот Чимбик, проследив за взглядами девушек, направленными на дезактивированный хлыст, мысленно хлопнул себя по лбу, обозвал почётным таунтауном всея Камино и, легонько притронувшись к плечу стоявшей ближе Эйнджелы, тихо сказал:
— Простите, мэм, я не хотел вас напугать, — он отцепил от пояса хлыст и, держа его в раскрытой ладони, протянул девушке:
— Вот, мэм. Не бойтесь, возьмите его. Ну, смелее, — подбодрил он, видя нерешительность и страх сестёр.
Рука эмпатки неуверенным жестом протянулась к хлысту, робко коснулась его и тут же снова отдёрнулась.
— Не надо, — дар речи наконец-то вернулся к Эйнджеле, а она сама выглядела так, словно только вернулась в реальный мир. Переведя дух, Лорэй попыталась мягко отстранить руку сержанта. — Он тебе нужен.
Чимбик тихо вздохнул, но хлыст не убрал.
— Возьмите, мэм, — уже настойчивее повторил он. — И выкиньте в утилизатор, мэм. Я всё равно не умею им нормально пользоваться, мэм.
Это был старый приём — избавиться от страха путём демонстрации своей власти над ним. Чимбик рассчитывал, что уничтожив хлыст, Лорэй если не перестанут бояться его (правда, о причинах этого страха он мог только догадываться), то хотя бы начнут чувствовать себя увереннее, что было бы очень нужно в их положении беглецов.
Рука Эйнджелы вновь двинулась к хлысту и замерла над ним. Сердце эмпатки бешено колотилось, а пальцы дрожали так, будто девушке предстояло взять в руки не дезактивированную рукоять оружия, а живую ядовитую змею. Свитари наблюдала за этим, широко раскрыв глаза и доверчиво прижимаясь к ничуть не возражающему против подобного Блайзу. Наконец пальцы Эйнджелы накрыли хлыст и вновь замерли, будто она не могла поверить, что способна на подобную дерзость. Ладонь сержанта мягко, даже ласково легла поверх её руки и помогла сжать рукоять.
— Пойти с вами, мэм? — спросил он.
Лорэй подняла на него растерянный взгляд и молча кивнула. Она держала хлыст, будто тот был средоточием всего зла и страха в галактике, и одновременно с этим начинала осознавать, что прикасается лишь к металлическому цилиндру. Чимбик бережно придерживал её за плечи и подвёл к утилизатору, открыл люк, дождался, когда эмпатка кинет туда хлыст, словно опасную гадину, затем активировал систему сжигания отходов и сказал:
— Это, мэм, сгорел ваш страх.
Эйнджела молча прижалась щекой к плечу Чимбика и ещё немного постояла так, вцепившись пальцами в его руку и глядя на обшарпанный утилизатор, как на дверь в другой мир. Её сестра наблюдала за происходящим из-за спины Блайза, едва дыша. И не нужно было быть эмпатом, чтобы ощутить, как расслабилось напряжённое тело, едва кнут исчез в зеве утилизатора.
— Спасибо, — наконец тихо поблагодарила клона Эйнджела.
Это было странное ощущение — стоять, чувствуя, как к тебе доверчиво прижимается кто-то хрупкий и беззащитный, чувствовать сумасшедший стук сердца, бьющегося в её груди, словно пойманная в клетку птица, и понимать, что сейчас всё по-настоящему, без притворства, игры и обмана. И чувство это было настолько прекрасным и одновременно пугающим, что Чимбик растерялся, не зная, что делать, чтобы не вспугнуть этот момент. Наконец он медленно, неуверенно поднял руку и осторожно и неумело погладил эмпатку по голове.
— Я рад, что хоть чем-то смог тебе помочь, — искренне сказал он, не замечая, что обращается к Эйнджеле на 'ты' и без привычного 'мэм'. В ответ Лорэй едва ощутимо погладила пальцами его руку и ответила полным благодарности взглядом.
В этот момент пискнул дверной комлинк, и чей-то голос со странными булькающими интонациями произнёс:
— Хоп, господа, прощения просим за прерванный тет-а-тет, но у нас пара вопросов к вашим барышням по поводу работы в нашем районе.
Блайз бесшумно метнулся к рюкзаку и спрятал под свою тунику пистолет, а Чимбик вопросительно посмотрел на сестёр, ожидая их подсказки. Те растерянно моргнули, явно пребывая не в том состоянии, чтобы решать какие-то жизненно важные вопросы, и перевели взгляды на дверь. Сейчас они мало напоминали тех собранных и язвительных девиц, которым всегда было что сказать.
Поняв, что сейчас всё зависит лишь от него и брата, Чимбик кивком указал девушкам на дверь в дальнюю спальню, а сам уселся в засаленное кресло рядом с рюкзаком, взял пульт и нажал на клавишу, отпирающую дверной замок.
— Войдите! — крикнул он, кидая пульт на столик.
Дверь отъехала в сторону, и в номер развязно вошла живописная компания, состоявшая из двух людей и селката. Все трое были одеты в одинаковые ярко-жёлтые куртки и чёрные брюки, а на головах красовались фиолетовые банданы с надписью 'Гвозди'. Один из людей и селкат разошлись в стороны, контролируя помещение, а вот второй человек, повертев головой, спросил:
— А девки где?
— А в чём, собственно, дело? — в тон поинтересовался Чимбик, цепко оглядывая троицу.
Самым опасным в этой компании выглядел селкат, но и люди тоже не были хлюпиками — самый мелкий из них по телосложению не уступал клонам. Сидевший за терминалом Блайз вскинул голову, оглядел визитёров, сдвинул визор на нос и с явной неохотой отлип от просмотра комедии.
— Разговор к ним есть, — пояснил человек. — Не волнуйтесь, уважаемые, нам лишь надо выяснить пару вопросов насчёт работодателя этих шлюшек, после чего мы уйдём, а потраченное на разговор время не войдёт в оплаченное вами.
Пока клоны судорожно соображали, что происходит и что нужно этим незнакомцам от Лорэй, дверь в спальню открылась и на пороге показалась Свитари. Её одежда пребывала в некотором беспорядке, будто она спешно одевалась, лицо выражало одновременно раболепство и заигрывание, а весь её облик стал неуловимо приниженным. Этот контраст с несносной задиристой девицей, которую иногда хотелось заткнуть и везти до самого Корусанта в качестве багажа, почему-то неприятно царапнул клонов.
— Мы всего пару часов как приехали в город, сразу встретили клиентов, а потому ещё не успели представиться местному бугру, — с извиняющимися и заискивающими интонациями обратилась Свитари к незваным гостям. — Скажите, куда нам подойти и как только закончим здесь, сразу же явимся познакомиться, милый. С платой, само собой, — добавила она всё с той же виноватой улыбкой.
— Всегда приятно иметь дело с разумными людьми, — человек шагнул вперёд и покровительственно похлопал Ри по щеке. Та покорно приняла этот унизительный жест. — А уж слышать глас разума от шлюхи...
— Она не шлюха! — внезапно выкрикнул Блайз, вскакивая на ноги. — И не смей её так называть!
Наверное, если бы заговорил надкусанный сэндвич в их руках, бандиты и то удивились бы меньше.
— А? — главный от изумления даже забыл про Ри. — Это кто там у нас такой пылкий? Ты что, мать твою, рыцарь-джедай? Хутч, а ну, объясни юноше, что нельзя хамить при деловом разговоре.
Селкат коротко кивнул и двинулся к Блайзу, угрожающе набычась. Введенные в заблуждение внешним видом клона, бандиты посчитали его обычным романтически настроенным юнцом, вычеркнув из списка потенциальной угрозы — ондеронский охотник, по их мнению, был гораздо опаснее. Поэтому Хутч допустил фатальную ошибку, решив, что сопляку хватит даже не затрещины, а лишь демонстрации силы и, распахнув полы куртки, продемонстрировал Блайзу рукоять заткнутого за пояс бластера.
— Ты, сопляк... — грозно начал он, но клон перебил его, воскликнув удивлённо-радостным тоном:
— О, бластер!
Хутч, который ненавидел, когда его перебивают, разгневанно зарычал, но Блайз плавным и в то же время неимоверно быстрым движением выхватил пистолет у него из-за пояса, снял с предохранителя, приставил дуло к подбородку селката и нажал на спуск. Сверкнула вспышка выстрела, и туша селката грузно рухнула на ветхий журнальный столик, зияя дымящейся дырой в затылке. Это послужило сигналом к действию: расслабленно сидевший в кресле Чимбик выпрямился и выстрелил из непонятно откуда взявшегося в его руках карабина в голову второму бандиту, который только лишь начал поворачиваться в сторону Блайза с выражением невероятного изумления на лице, а затем аккуратно прострелил обе ноги главарю.
Всё произошло настолько быстро что Свитари сначала даже и не поняла, что, собственно, случилось, а когда наконец осознала масштаб катастрофы, то было уже поздно.
— Дверь, — бросил сержант Блайзу, бросаясь к корчащемуся на полу человеку. Тот попытался было выхватить из-под куртки бластер, но меткий пинок в голову отправил его в нирвану. Чимбик сноровисто обыскал раненого, кинул в кресло найденный бластер и принялся вязать пленному руки его же собственным поясным ремнём.
— Чисто, — доложил Блайз, осмотрев коридор и принялся обшаривать убитых.
— Ди'куты, — с чувством произнесла Свитари, когда к ней вернулся дар речи. Странно, но она не выглядела испуганной происходящим. Скорее её это разозлило. — Зачем вы вообще влезли? Они бы ушли через минуту.
За её спиной показалась Эйнджела, у неё был вид человека, пережившего серьёзное потрясение.
— А кто они такие, чтобы оскорблять? — возмутился Блайз.
Чимбик лишь сокрушённо вздохнул и продемонстрировал ему 'козу' из пальцев: жест, означавший 'таунтаун' — так в их группе обозначали высшую степень кретинизма чьего-либо поступка. Блайз насупился и отвернулся, бурча себе под нос.
— Принцы, — раздражённо ответила Ри и осторожно обняла сестру успокаивающим жестом, — приехали приглашать на бал.
— Я всегда считал, что у принцев хорошие манеры, — Чимбик перевернул пленного на спину и потыкал мыском ботинка, — а эти мне больше придурков из книжек, что так любит Блайз, напоминают, разве что не такие тупые. Что им вообще было нужно? О какой работе они говорили?
