Наставники

Где-то через час в казарму ввалились пятеро сержантов — по своему составу полный интернационал. Двое русских, даг, татарин и якут по кличке Оленевод. Почти у всех в руках арматурины, обернутые газетой. Они купились на обманку — Пожарский под одеяло положил свернутый бушлат.

Пока деды с хеканьем лупили арматурой его верхнюю одежду, Сашка приметил ноги сержанта, стоявшего у спинки кровати. Схватив за щиколотки и резко дернув, открыл счет. Минус один. Выскочив из-под кровати, зарядил в основание черепа Оленеводу, тот молча рухнул на пол. Минус два. До тупорылых сержантов только сейчас стало доходить, что события развиваются не по их сценарию. Обернулись и толпой поперли на Сашку, тот сделал неуловимый шаг вперед и оказался перед белобрысым сержантом. Тот, обрадовавшись такому подарку, ударил арматуриной сверху вниз, однако под удар почему-то попала голова дагестанца. Минус три.

Получив по несильному удару в горло, последние два деда рухнули в широкий проход казармы.

Сашка связал агрессоров их же ремнями и за ноги оттащил к арочному входу. Дневальный от греха подальше спрятался под стол. Юноша притащил лавку и приладил на водопроводной трубе пять кусков капронового шнура со скользящими петлями. Через пять минут импровизированные виселицы были готовы. Сашка критически осмотрел творение своих рук, хмыкнул и пинками стал приводить в чувство первого кандидата.

Поочередно загнав дедов на лавку и накинув им петли на шею, он выступил с коротким обвинительным приговором. Сказав напоследок:

— Прощайте, уроды! − и выбил лавку из-под ног приговоренных.

Те молчали до последней минуты, надеясь, что малек их разыгрывает, но облом. Сашка сержантов повесил всерьез, он искренне считал, такая мразь не должна топтать землю. Зло нужно искоренять самым радикальным методом.

Вытащив дневального, дал тому по зубам.

— Ты куда смотришь, сучий потрох, у тебя бойцы вешаются.

Ефрейтор, увидев дергающихся в петлях дедов, заорал:"Караул!".

И получил по шее.

— Дурак, веревки режь.

Сашка с чувством выполненного долга развернулся и, раздевшись, завалился спать. Его взяли после завтрака и сразу утащили на гауптическую вахту. Где он просидел двое суток.

....

В кабинете командира полка случился неприятный для полковника Зюкина разговор. К нему приперся майор Бугаев — командир батальона спецназа, расквартированного неподалеку.

— Полковник, отдай бойца, добром прошу.

Зюкин отбрыкивался:

— Он преступник, его судить нужно.

— Слава Богу, что этот Пожарский присягу не успел принять. Спихнем дело в гражданскую прокуратуру и гора с плеч. Полковник, ты что дурак? Ты с головой-то дружи иногда, парень уделал твоих криминальных дедов, восстановил, так сказать, справедливость, а ты его под суд. Хоть соображаешь, что творишь. По закону, должен идти под суд твой взводный лейтенант и ты паровозом. Вы в первую очередь должны отвечать за дедовщину. Ведь они, козлы, пришли убивать Пожарского, улики налицо — арматура, кастеты. Но он вывел из строя семерых десантников — четверых вообще придется комиссовать. Двоих забрали в дурдом, а двое с переломанными пальцами. Полковник, оставшихся троих демобилизуй досрочно, лейтенанта гони в шею из армии, а парня отдай мне. Спецназу нужны такие уникумы — с меня литр коньяка.

Зюкин непроизвольно дернул кадыком, посопел и дал зеленый свет.

Майор Бугаев, придя на гаупвахту, увидел беснующегося дежурного — из камеры доносился жизнерадостный марш артиллеристов.

— Точно, наш человек, − подумал майор и, отдав дежурному ордер, приказал:

— Открывай, я забираю бойца.

Выйдя на свежий воздух, Сашка с удовольствием потянулся, свобода — это прекрасно.

Майор, не отличавшийся излишком доверия, решил сам посмотреть на воина в деле и потому, найдя укромный уголок на задворках санчасти, приказал:

— Покажи, боец, что ты умеешь.

Сашка с изумлением на него покосился.

— А может не надо, дяденька?

На Бугаева смотрели детские честные глаза — спецназовец опешил.

— Может на гауптической вахте чего напутали и не того бойца подсунули, ну не способен этот наивный пацан на что-то серьезное.

— Ты Пожарский? — на всякий случай уточнил майор.

— Так точно, ваше благородие, − Сашка встал по стойке смирно и попытался щелкнуть каблуками, помешал снег, припорошивший траву.

— Почему не по уставу? Нужно отвечать: "Так точно, товарищ майор".

— Извините, мы деревенские, не знаем ишшо как правильно, — Сашка потупился.

— Н-да..., ладно, устав изучишь, подтянешься, сделаем из тебя классного бойца, — последние слова майор протянул с явным сомнением в голосе. — Хватит болтать, показывай, что умеешь.

Открыв глаза, Бугаев обнаружил себя лежащим мордой в снегу. Странное дело, нигде ничего не болело, не ныло. Он встал, отряхнулся и с подозрением спросил Сашку, стоящего на прежнем месте.

— Что это было?

Боец простодушно информировал:

— Посклизнулись, должно быть, повернулись неловко.

— Бывает, так я жду, показывай.

Майор пришел в себя от резкого запаха нашатыря. Открыв глаза, матюкнулся — опять морда в снегу.

Рядом на корточках сидели двое −санинструктор и боец Пожарский.

— Да убери ты свою ватку на хрен.

Поднялся и, не заметив никаких нарушений в организме, гаркнул:

— Боец Пожарский, за мной.

Идя в расположение батальона он лихорадочно размышлял:"Что случилось на самом деле?". Бугаев имел звание мастера спорта по рукопашному бою и не понаслышке знал, на что способен подготовленный боец. Но в данном случае он ничего не заметил. Неужели этот пацан двигается с такой скоростью?

Если это так, а, видимо, так оно и есть, то он заполучил супербойца. Нужно все проверить, но каков гусь, иш ты: "дяинька".Неужели он, битый волк, пятнадцать лет в спецназе, купился, как последний лох. Два раза мордой в снег − не бывает таких случайностей.

Пока так размышлял, дотопали до батальона — Сашку майор определил в первую роту, во второй взвод. Лично проводил его в казарму и предупредил втихаря личный состав — с этим пареньком поосторожней.

— Матюхин и Петраков, вас касается.

— А че, так сразу мы? — Сержанты с деланным возмущением вскочили.

— Не понял... − гаркнул Бугаев. — Бойцы,сдулись.

Матюхин и Петраков на свою голову решили подшутить над новеньким. Вечером вызвали в туалет, собираясь якобы попрессовать Сашку. Тот воспринял все на полном серьезе и сломал обоим правые руки.

Утром случился громкий скандал, майор чуть не убил придурков.

— Комиссовать обоих на хрен на дембель, — приказал Бугаев.

Хорошо, что к тому моменту сержантам подошел срок, поэтому не потребовались дополнительные объяснения.

— А этого шустрика Пожарского на гаупвахту.

Три последующих дня Сашка внимательно изучал покрытые цементной "шубой" стены узилища. После выхода на свободу майор пропесочил его для порядка и объяснил суть вещей.

Сидя на гаупвахте Сашке в голову пришла интересная мысль, которую он тут же реализовал.

После некоторой концентрации организма перевел внутреннюю энергию в ладони и с удивлением заметил, что ладони стали светиться золотистым светом.

После гаупвахты забежал в лазарет. Сержанты с загипсованными руками и насупленными лицами встретили его неприветливо.

— Чего приперся? Опять драться потянуло?

— Помочь хочу, лечить вас буду.

Провел с ними часовой сеанс, взяв слово помалкивать, каким методом их лечили. Через четыре дня заставил обратиться к врачу с просьбой сделать рентген. Малочисленный медперсонал был в шоке — на снимках никаких следов перелома у обоих десантников.

Уезжая на дембель, сержанты Матюхин и Петраков с искренней благодарностью и уважением пожали руку Сашке.

После принятия присяги он в составе восьмидесяти "салажат" сдавал жесткий экзамен — в спецназ так просто не брали. Для него трудностей не возникло — ежедневные пробежки с двадцатикилограммовым грузом− обычное дело. А нынешние зачеты — так мелочи. Сашка искренне удивлялся, видя мучения молодых солдат на кроссе с препятствиями.

Его позабавил последний экзамен — поединок с опытным бойцом. Против него встал здоровый парень под два метра ростом с мощной мускулатурой. Сашка, помня о предыдущем уроне, что он нанес славным ВДВ, действовал предельно аккуратно. Его резкого, но не сильного удара за ухо противника никто не заметил — просто здоровяк вдруг закатил глаза и лег на землю.

Майор Бугаев, присутствующий при отсеве кандидатов, подумал:

— А ведь и меня он также положил. Мистика какая-то.

В конце испытания спросил у Сашки:

— С десятью противниками сможешь справиться?

Сашка в ответ гаркнул:

— Так точно.

Майор Бугаев на секунду задумался:

— Ну а с двадцатью?

Опять стандартный ответ:

— Так точно. И неожиданный вопрос.

— Дяинька военный, а нам оружие дадут?

Десантура покатилась со смеху. Майор хохотнул и тут же бросил:

— Приготовиться двум отделениям. Провести спарринг с этим шустриком. Бой в легком контакте.

Такого зрелища майор и его бойцы никогда раньше не видели. В течение минуты Сашка положил всех. У большинства поверженных воинов приключилась временная амнезия,они все домогались до майора:

— Почему не начинаем бой?

Бугаев крепко задумался — он начал догадываться, что судьба преподнесла ему шикарный подарок. Такого уникального бойца ему раньше видеть не приходилось. Если и на полигоне Пожарский себя отлично покажет, то ему цены нет.

Одно омрачало радость бывалого спецназовца — необходимость прятать Пожарского от загребущих рук начальства или от вездесущих смежников. Он передернул плечами — грушники вечно у них пасутся, все норовят сманить к себе лучших десантников. Правда, делали они это крайне редко — слишком высокие требования предъявляли к кандидатам в свой спецназ.

Через десять дней на полигоне Сашка показал класс — все поясные мишени поразил в голову. По просьбе майора — стрелял в тире в полной темноте. Пять выстрелов из "ПМ" − пять десяток.

Майор Бугаев после стрельбы еще больше укрепился в мысли прятать Пожарского от посторонних глаз как можно тщательней. В батальоне он даже издал негласный приказ — не болтать, проговорившемуся о Пожарском обещал лично отрезать язык.

Потекли армейские будни. Сашка обзавелся кучей друзей-товарищей, нов душу никого не пускал.

Пошли прыжки с парашютом, ну ему не впервой — он в аэроклубе до армии имел уже двадцать пять прыжков. В десантуре пользовался заслуженным авторитетом и неслыханное дело — деды считали за честь поздороваться с ним за руку.

Перед Новым годом на тактических учениях поразил всех умением пройти через условные минные поля, выведя свое отделение с фланга к штабу "синих" и захватив его.

Но настоящий триумф случился после новогоднего концерта, в котором он принял участие. Выступить попросил взводный лейтенант Прохоров. Толковый мужик — он нравился Сашке своей порядочностью.

— Надо, Саша,− убеждал лейтенант, — от каждого взвода по три номера. У нас дефицит на таланты. Нашел двух бойцов — один стих расскажет, другой − пару-тройку приличных анекдотов.

— Товарищ лейтенант, да не умею я ничего.

— Ну, будет тебе скромничать, все мы знаем, что ты талантливый. Короче, я тебя записываю, готовься, осталось десять дней.

Сашка в задумчивости находился весь день, а потом придумал:

— Эврика, — заорал они поскакал к взводному за увольнительной. Необходимо в городе купить реквизит, — пояснил он.

Внеочередную увольнительную потратил исключительно по делу и с пользой.

Недолго пошастав по магазинам Рязани, нашел искомое и закупил в количестве десяти экземпляров — запас карман не тянет. Посмотрел в кинотеатре новую комедию и в приподнятом настроении отправился к автобусной остановке. Возле киоска с мороженым познакомился с очень симпатичной девушкой по имени Люба. Обменялись телефонами, он сел в автобус и уехал на ж.-д. вокзал — в часть предстояло добираться на электричке.

Новогодний концерт останется надолго в памяти солдат и офицеров батальона спецназа, а все Сашка с его карточными фокусами. Взводный не удосужился посмотреть, что приготовил его боец Пожарский, потому и сидел в зале, выпучив глаза и открыв рот, как, впрочем, и все остальные.

Сашкин номер выпал под конец концерта, он вышел на сцену в обычном камуфляже, но для антуража накинул на плечи белую простынь с нацепленными на нее серебристыми звездами, вырезанными из фольги.

Под восточную мелодию, разложив на журнальном столике несколько запечатанных колод карт, Сашка приступил к номеру. Для начала он отдал колоды в первые ряды зрителей и попросил их распечатать и осмотреть карты, а затем пригласил пять добровольцев. Каждый десантник достал из середины колоды карту и держал ее рубашкой к Пожарскому. Он безошибочно угадал все пять, заработав первые аплодисменты. Дальше — больше, ведь дар телекинеза никуда не исчез.

Сашка заставил карты перелететь из одной руки в другую, сделав эффектный круг в воздухе, затем, взяв из колоды по две карты в каждую руку, бросил их в воздух. Неуловимыми движениями пробил указательными пальцами насквозь и под восторженный рев зрителей отдал в первые ряды.

Десантники верно оценили Сашкино мастерство — пробить пальцем летящую карту — это высший класс, и мало кому доступно.

А когда он в конце своего выступления, расшалившись, устроил фокус с четырьмя колодам, то десантура выскочила на сцену и давай его качать, высоко подбрасывая в воздух.

Что творилось в зале — хлопали, орали, свистели, причем офицеры не отставали от своих бойцов. Один майор Бугаев в полной прострации думал нелегкую думу: куда же запрятать столь бесценный кадр от липких рук грушников.

Сашка, конечно, слегка переборщил, потом ясно это осознал.

Встав спиной к зрителям и, кидая в воздух поочередно колоды, заставил карты образовать три буквы "ВДВ" и под ними стилизованное сердце. Сделав шаг в сторону, повернулся и поклонился, вот тут и началось светопреставление.

После концерта все реквизиты расхватали на сувениры, а Сашку офицеры пригласили на праздничный банкет.

Посидев ради приличия часок, он сбежал — с ребятами в казарме лучше и интереснее. По случаю Нового года выпили отделением пару бутылок кагора − и отбой.

Майору Бугаеву удалось сохранить для части Пожарского, однако наступил 1995 год, и начавшаяся заваруха на Кавказе все перечеркнула.

В свое время прежние два президента развалили Союз, и теперь бывшие республики и автономии кусали кормящую руку.

За полгода до дембеля часть, в которой служил Пожарский, перевели на Кавказ.

V глава

С марта месяца южная группа войск вошла в Закавказье с одной целью — вывести в Россию русскоязычное население. Конечно, аборигены понимали, что с вывозом беженцев граница захлопнется и тогда ко всем подкрадется капец. Вон соседи из солнечной Грузии кинулись обустраивать свою границу, не считаясь ни с какими расходами. То же самое происходило в Азербайджане. Правильно, а кому нужно, чтобы его грабили бандиты-соседи.