Почему и нет? Часть первая.

А где? И в роли кого? Вот и решай, Серега, ведь через два года — война. Это тоже требует осмысления. Короче, определиться с известным русским вопросом. Что делать?

Осмысливаю. И события и свою роль в этих событиях.

Итак. Поиграем в вопросы-ответы.

Война? — Произойдет неизбежно.

Россия победит? — Тоже неизбежно.

Вопрос в том, как победит? Какие могут быть варианты?

Элементарно, Ватсон! Все может пойти так, как и шло по известной мне истории, или не так.

В первом варианте все понятно.

Наполеон теряет армию вторжения, но остается жив и при власти. Французская армия все же сохраняет боеспособность. Война продолжается еще полтора года.

Нас все любят, кроме французов. Ну и поляков, конечно. Армия — победительница, поймала кураж и готова врага добить.

России это выгодно?

Ну и вопросы у тебя, Серый...

Война — нет, победы — да.

Жертвы будут, но без победы над армией Наполеона, причем именно над армией, а не над французским императором, нас заклятые друзья зажмут и дальше границы не пустят. Хотя это еще большой вопрос, надо ли нам за границу заходить. Кутузов, помнится, возражал.

Ну ладно.

Теперь переиграем.

По каким-то причинам история изменяется.

Наполеон в ходе компании — пленен. Допустим, во время Смоленской битвы или в Витебской ставке?

Вот тут два варианта, или союз с ним на выгодных для обеих сторон условиях, или верность союзу с Англией.

Александр предпочтет верность. Почти сто процентов.

Начинается дипломатическая игра, а здесь сильнее Британии и Франции игроков нет. Россию союзники (и противники) как всегда кинут. Несмотря на победу она — аутсайдер. Чего-то конечно выторгуем, но едва ли много. Основные игроки — Англия, Франция, да битые Австрия и Пруссия. Россия где-то на уровне Швеции и Германских княжеств.

Бонапарта как заложника России не оставят. Отберут, выкупят или украдут. Или сам сбежит, он парень шустрый. Но пока Бонапарт у Александра, возможны варианты. И даже желательны...

Вот при гибели Бонапарта положение станет еще хуже. Поход Великой Армии прервется, но и все. Даже не скажут спасибо и еще обвинят в чем-нибудь. В чем — найдут. Убили не честно, воевали не по правилам или еще чего придумают. В Европе русские казаки не нужны. И вообще русские. Азиаты-с.

Ох, и трудно же моделировать, имея кругозор человека будущего. Толком в нынешних реалиях очень мало понимаю.

Ничего, разберусь.

Хотя чем дольше нахожусь в этом времени, тем больше абсолютно неожиданных вопросов возникает.

Какие?

Да хоть бы такой скромненький вопросик, задачка арифметическая. Почти про бассейн с втекающей и вытекающей водой.

Границу России пересекает около шестисот тысяч солдат, вообще больше, но пусть будет такая цифра. Обратно вышло от восемнадцати до тридцати тысяч. Где...?

Ну, пленных после войны посчитали, полторы сотни тысяч в минус. В Бородино от тридцати до сорока тысяч убитых, пусть сорок. В остальных сражениях погибло, ну пусть до шестидесяти. Минус еще сто выходит.

Дубина народной войны? Допустим, но больше армии набить не могли, половина, пятьдесят тысяч — максимум. И то не реально. С вилами на ружья, с косами на пушки? Крестьяне? Пусть обозленные, но не умелые бойцы. Герои? Без сомнения. Но не могли просто столько намолотить. Всего населения от Немана до Москвы — три миллиона. Половина — бабы, из мужиков воевать пойдет ну, пусть каждый десятый. От пятидесяти до ста тысяч вооруженных топорами мужиков. Ладно, пускай. А сколько их было в районе боевых действий? Как не считай больше двадцати пяти, тридцати тысяч не выйдет. Свыше пятидесяти тысяч иноземцев побить никак не могли.

Где делось еще куча народа, примерно от двухсот до трехсот тысяч?

Не дети малые, здоровые мужики, солдаты-ветераны, молодые и закаленные, привычные к походной жизни. Других в армии не держали. Все равно, двести тысяч, умерших от мороза и голода — перебор.

Холод — понимаю, но кругом лес, а значит дрова. Теплой одежды тоже награбили с запасом.

Голод, тоже понимаю, но грабить еще оставалось что, плюс несобранный урожай на полях. Были лошади, а значит конина, была возможность двигаться к границе, спасая жизнь. Хоть хреновенькое, но снабжение тоже присутствовало. Болезни убили всех слабых и тяжелораненых еще в начале зимы. К ноябрю выжили только крепкие. Не сходится задачка. Но ведь — было. Факт.

Видимо я чего-то не понимаю или не знаю. Даже наверняка — не понимаю. И таких вопросов в запасе еще с десяток. А раз такие вопросы возникают, значит, я тут полный лох и чужак. И меня это положение вещей не устраивает.

Думаем дальше.

О самом главном. В смысле, о себе родимом. Насчет возможностей что-либо изменить.

А нету возможностей...

В смысле, совсем нету. Абсолютно.

Я пока величина более чем скромная, числюсь в недорослях, как лицо чина не выслужившее. Не особо богатый помещик, каких в России десятки тысяч.

Неважный из меня попаданец, менять историю пока не дозрел.

Значит, выходит тебе, Серега, действовать по старому принципу — делай, что должно и будь, что будет.

А должно, что?

Во-первых, перестать числиться недорослем. Неловко перед собой, а уж перед Анной ... Ну, это ясно. Без службы свое положение в этом мире не изменить.

А куда пойти служить? По какой собственно линии и вообще, гражданская, или военная стезя?

Гражданская котируется менее чем военная. Факт? Факт.

Значит — армия.

Кавалерия котируется выше инфантерии. Дороже, но престижней. Тоже факт.

Значит — кавалерия.

В гвардию, флот, артиллерию и саперы — не с моим счастьем. В эти касты пробиться времени и денег надо вагон, хоть происхождение и позволяет, но деньги и время ... Значит отпадает.

Дальше. Как строить карьеру?

За два года должен быть благородием. Офицером стать без службы в унтер-офицерах нельзя. А это — три года, минимальный срок выслуги. Много. Обойти это можно? Ведь наверняка можно, только как?

Эх, информации маловато. А кто мне ее может дать? Где у нас бюро добрых услуг для дворян и куда я хотел попасть, только появившись в Смоленске начала девятнадцатого века?

Во! У предводителя дворянства — Лесли Сергея Ивановича, эксцентричного человека, русского с шотландскими корнями.

Поможет?

Пробовать надо. Вот доедем и попробуем.

Так, а кто это нас нагоняет? Наметом идет по-казачьи, на коротких стременах. Здоровенный малый, конь ему под стать, рослый, поджарый. Отличный наездник.

Ба, старый знакомый, Яцек.

— И чего тебе надобно, чудо лесное? — Пробормотал я.

Гайдук подскакал к коляске, спрыгнул с седла. По-военному вытянулся и протянул мне запечатанный внушительный конверт.

— Пану Горскому. Пакет. Прошу принять. — На русском чешет, а притворялся, что не знает.

Вручил, щелкнул каблуками и, взлетев в седло, скрылся в облаке пыли. Был, и нету.

Распечатал конверт, а в нем записка предельно лаконичного содержания и еще два пакета. Текст послания такой:

'Не вздумайте отказаться. З.М.'

В одном конверте — деньги. Ну конечно...!

Ладно, потом пересчитаем, а что во втором? Ага, рекомендательное письмо.

Подловил князь.

От него бы денег не взял, а рекомендаций тем более не просил бы. Нашел способ обязать, жук сиятельный. Ну и ладно. Пускай будет. Это у меня уже четвертое письмо с рекомендацией. Но использовать его, что-то особого желания нет. Хотя... Запас карман не тянет. Поглядим...

В Смоленск мы добрались в третий день Успенского поста. Вернее уже к концу дня. В теплый вечер середины августа, наполненный фруктовыми запахами из садов, стрекотом цикад и мычанием возвращающихся домой с пастбища коров. Спожинки. Так называют в народе это время.

Первым делом — в баню, Гаврила зазвал в гости попариться.

Завтра идем в Собор. Поблагодарить Всевышнего за счастливое возвращение. Два дня уже не курю, а пост начали соблюдать еще в дороге. Хочу исповедаться.

Я не особо верующий. В церкви был раза четыре или пять за всю свою жизнь. А тут, заместив пропавшего человека, словно принял на себя его обязательства.

Да не знаю я, как это объяснить! Вот нужно поступить так, а не иначе — и все тут. Уже не впервые у меня возникают такие порывы души, и я твердо решил им следовать. Они правильные, чистые какие-то, как из детства эти порывы.

Во мне словно сплавились две сущности. Горского из будущего, то есть меня, и Горского из прошлого, которого никогда не знал, но угадывал его черточки. Правильно ли угадывал? Хотелось верить, что правильно.

Наутро мы отправились в Успенский Собор.

Красота храма произвела впечатление даже на жителя двадцатого века. Его и у французов не поднялась рука разграбить. Великолепная архитектура, прекрасное убранство внутри, торжественность службы, хор.

Даже мурашки по коже побежали.

Труднее всего было сказать:

— Я — грешен...

Я впервые прошел таинство исповеди. Почему такое спокойствие и уверенность? Не знаю. Может от той обстановки, которая царила в Храме, может от соседства Гаврилы, а может от людей, которые окружали нас.

Самое близкое понятие — свои, наши. Без различия сословий, пола и возраста, но в этот момент и в этом месте я чувствовал единение с ними и с Богом. И я молился вместе со всеми, искренне как никогда прежде, вознося благодарность Творцу за все, чем уже награжден в жизни. За радости и горести, достижения и победы, за поражения и предательство как испытания. За перенос этот ... За все.

По православному канону, за убийство из неосторожности или по необходимости, от причастия отлучали на три года. А за умышленное — на двадцать. Вроде читал о таком. Так было по правилам.

Но не так оказалось в эту эпоху. Церковь здесь была иной, чем я помнил, жестче, но и честнее.

Видимо священник почувствовал мое метание, но не прервал исповедь, а мягко направляя, вопросами стал помогать мне.

Конечно, мной совершен грех и духовное наказанье мне было назначено, но узнав, что убийство разбойника произошло не только по защите себя, но и другого человека, а также о том, что собираюсь избрать воинскую стезю в жизни, к причастию допустили.

Поскольку, как сказал отец Андрей, принимающий мою исповедь:

— Воинского человека смерть может застать в любой момент, все в руке Божьей. Перед ликом же Всевышнего православный воин должен предстать исповедовавшись и причастившись. Надев мундир, будь готов отдать жизнь в любой миг, ибо с этой минуты жизнь твоя принадлежит России, Богу и Государю.

Выйдя из Собора, я еще некоторое время находился в каком-то, благостно— спокойном состоянии, чувствуя свою сопричастность этой земле и этому времени. Было просто хорошо на душе. Еще один шаг, и не последний по важности мною сделан. Очередь за следующим.

Лесли Сергей Иванович — личность весьма примечательная, как почти и любой представитель клана Лесли. Вообще-то это был большой беспокойный шотландский род, ведущий начало от венгра Бартольфа, который в XII веке получил баронство Лесли, и именно его сын Малькольм был первый, кто взял название от своих владений.

С тех пор Лесли активно влияли на политику Шотландии и Британии, то приобретая, то теряя графскую корону. Представители этого рода воевали под многими знаменами и служили многим государям.

Понять характер Сергея Ивановича лучше всего, зная о его прямом предке, поскольку он был достойным потомком по разговорам горожан '...почти один в один'. О знаменитом предке, как и о самом губернском предводителе, было много разговоров. Смоляне любят посудачить, только спрашивай и слушай. А я был благодарным слушателем.

Так вот, первый из них, кто из шотландца стал русским, был Александр Лесли (Alexander Leslie of Auchintoul).

Воюя на стороне Польши в 1616 году под Смоленском, он попал в русский плен. Тогда впервые и познакомился с русскими. В плену свел знакомство со многими нужными людьми, даже подружился с некоторыми из них.

Потом, уже в 1630 году полковник Александр Лесли повторно прибыл в Москву в составе шведской военной миссии и удостоился аудиенции у царя Михаила Фёдоровича. Московскому государю он пришелся по нраву. Полковник там же на приеме подал прошение о поступлении на русскую службу, и оно было удовлетворено .

В ходе Смоленской войны в 1632 году Лесли в чине старшего полковника командовал сразу двумя полками: полком наёмников и русским полком солдатского строя. Принял участие в походе на Дорогобуж в отряде воеводы Фёдора Сухотина и в осаде Смоленска.

Солдаты Лесли спасли от разгрома полк наёмников полковника Томаса Сандерсона и солдатский полк полковника Тобиаса Унзена во время неудачной попыткой деблокады Смоленска. Полки были атакованы польскими панцирными гусарами и смешались, не выдержав удара. Полк Лесли гусар сдержал. Рубка была жуткая.

Стать перед гусарской атакой — поступок, знаете ли. Полковник находился в первом ряду показывая пример своим солдатам. Как сам уцелел тогда, непонятно, но конницу остановил.

На военном совете Лесли обвинил полковника Сандерсона в провале попытки прорыва, заявил о его измене и застрелил прямо на глазах воеводы Михаила Шеина.

Как вам черточка характера? Товарищ был резкий, ничего не скажешь.

После капитуляции Шеина в 1634 году русский солдатский полк Лесли, сохранив знамена, холодное оружие и мушкеты с зарядами, получил право свободного выхода из окружения и вернулся в Москву. После завершения Смоленской войны Лесли вместе с остальными иностранцами был уволен с русской службы и выслан из страны, но Россией он уже тогда заболел. Да и его не забыли. И после воцарения Алексея Михайловича его друг боярин Борис Морозов возродил идею организации 'полков нового строя'. Это был повод вернуться.

В 1647 году Александр Лесли вновь принят на русскую службу, и в том же году крестился в православную веру.

Крестившиеся вместе с Лесли иноземные офицеры получили поместья и были записаны дворянами по 'московскому списку'.

Весной 1654 года Лесли став уже генералом принял участие в Смоленском походе царя Алексея Михайловича. Он находился при царе в качестве главного военного советника и руководил осадой Смоленска. После взятия города назначен смоленским воеводой. Все его потомки своими корнями остались связанны со смоленской землей.

Таким же был и его пра-пра-правнук, Сергей Иванович Лесли нынешний губернский предводитель дворянства.

Служил, воевал, получал раны и награды и везде заслуженно уважаем. Своею честностью, прямым и решительным характером славился не напрасно.

Самый русский шотландец был выбран на свой нынешний пост губернского предводителя дворянства в 1804 году. Вообще фамилия Лесли и Смоленск связаны накрепко, большего патриота этого города можно не искать, не найдете.

В данный момент он отсутствовал. Отъехал в имение Герчиково, которое в семидесятых годах прошлого столетия приобрел его отец. Ныне там обитала его сестра, бывшая замужем за отставным полковником Корбутовским. Тоже предводителем дворянства, правда, уездного.

Лесли любил гостить у них. Назад в город его ждали через день, и я записался к нему на прием в Собрании через два дня.