— Я хочу вас, Егор. На одну ночь, не более. Кто выдохнется первым, тот проиграл. Ставка — желание.
Мэл даже моргать перестал и брови поднял. От изумления. И с минуту осмысливал услышанное.
— То есть вы... рассматриваете это как состязание? — спросил, некстати охрипнув.
— Во-первых, не "это", а секс. Не изображайте пуританина, скромность вам не идет. Во-вторых, обычный секс скучен, зато стимул заставляет выкладываться на двести процентов. Выиграете, и я выполню любое желание. Например, пройдусь голой по проспекту до Дома правительства, — понизила она голос. — Как вам предложение?
Мэл сглотнул. "У нее тонкие губы. Как изогнутый лук", — отметил машинально. — "А у Эвки полноватые. Нижняя больше верхней и ложбинка сверху".
— Нет, — покачал он головой. — Вы обратились не по адресу.
— Наоборот. Мы похожи. И у нас в крови гуляет один и тот же вирус. Адреналин, риск, азарт. Почему бы не попробовать что-то новенькое?
— Без меня, — отозвался Мэл, вставая, чтобы уйти.
— Из-за девочки, с которой живете? — поднялась Ильмира. — Храните ей верность? Внесу ясность. Я не собираюсь разбивать ваши отношения. Всего лишь предлагаю честное соревнование.
— Вот обрадуются те, кто ходит "налево", — усмехнулся Мэл. — Они могут оправдывать измены спортивным интересом. Планируете устраивать чемпионаты?
— Хотели уколоть? — улыбнулась спутница. — Не удалось. Мое предложение остается в силе. Вы достойный противник.
— Я польщен, — ответил сухо Мэл, открывая дверь, чтобы пропустить даму. Это было самое короткое посещение кафе в его жизни.
Неожиданно искусительница прижалась к Мэлу, и ее губы оказались совсем близко. У его рта, если быть точным. И даровали вкус цитрусовых и мяты. А еще мягкость и властность поцелуя.
Мэл отстранился и убрал женскую руку с пояса.
— Не стоило, — сказал хмуро, оглядываясь по сторонам. Видел ли кто-нибудь? Напрасно он согласился на "серьезный" разговор. Трижды идиот. Повелся как пацан.
— Это аванс. Или анонс. Соглашайтесь, Егор. Не пожалеете.
Не ответив, он сбежал по ступенькам и направился к стоянке.
— Постойте! — Ильмира бросилась через дорогу на красный сигнал светофора, искусно лавируя между мчавшимися машинами. Как и Мэл.
Догнала у "Турбы".
— Поделитесь нашим разговором с ней? — спросила, когда он открыл дверцу. — Будете честны с маленькой слепой девочкой?
— Да, — ответил Мэл, сжав кулак. Сейчас он свернет чью-то шею к чертям собачьим.
— Правильно. Доверие — основа любых отношений. И не забудьте рассказать об авансе. О том, что он понравился.
— С какого перепугу?
— Вы закрыли глаза, Егор. От удовольствия.
— Ты ошиблась, цыпа. Отвратительно сосешься, — сказал он грубо. — Не переживай, я расскажу ей.
Ильмира наклонилась к окну, и треугольный вырез блузки показал, что она не надела бюстгальтер.
— Нет, Мэл, ты не скажешь, — усмехнулась, когда он отвернулся, окатив ее злобным взглядом. Злился, потому что засмотрелся на глубокое декольте. — Спорим! Если слепая девочка узнает от тебя о нашей дружеской встрече, я исполню любое желание. В противном случае придется мне заняться просвещением.
— Ты напрашиваешься. После agglutini* губы разрезают под наркозом. Скальпелем, — процедил Мэл. — И вообще, зря стараешься. Эва — не ревнивая истеричка.
Но Ильмире, похоже, нравилось дергать тигра за усы. Угрозы раззадорили её.
— Успокойся, Мэл, — сказала она снисходительно. — Существует такое понятие как женская солидарность. Я промолчу о страстном поцелуе на пороге кафе. Но взамен выберу соревнование на свое усмотрение, и ты не откажешься.
— Черта с два! — взорвался он.
— Выбор за тобой. Даю неделю на укрепление доверия. Ты у меня в кармане, Мэ-эл, — пропела паршивка и вовремя отскочила от стартанувшей "Турбы".
Мэл долго успокаивался на набережной. Там, где когда-то укрывался с Эвой под одним зонтом, смотря на реку.
Конечно, он скажет Эве. Никаких проблем. Она поймет. Все мужчины слабы. Похотливые козлы. Мастера оправдываться и изворачиваться. "Я не ожидал, что она накинется"... "Эва, меня приперли к стенке"... или: "Офигенно красивая тёлка поцеловала меня, и я не отшвырнул ее как последнюю мразь".
Он поступит честно. Объяснит, как было дело, и Эва простит.
Доверие — хрупкая вещь.
Мэл так и не сказал. Не смог. Много раз открывал рот, чтобы признаться, но вместо этого говорил о будничных вещах. И накручивал на себя. Разочарование Эвы снилось ночами. Однажды Мэл почти решился, но судьба отложила откровения на неопределенный срок.
Он позвонил нужному человеку в департаменте отца. Требовалось досье. Любая зацепка, чтобы прижать самонадеянную бабенку.
Информация потекла, но с трудом. Без конкретики. Неподтвержденные слухи. Деньги и имя дяди-нефтяного короля закрывали глаза любопытным и вымарывали факты из личного дела. Чему удивляться, если правительство зависело от финансовой поддержки сырьевого магната?
Осведомитель сообщал устно. Не скромница, но этим не удивить. В поисках приключений изъездила полмира. Изведала и испробовала всё, что заставляет надпочечники истово трудиться, вырабатывая адреналин. Якобы участвовала в запрещенных развлечениях и ритуалах — охоте на людей и человеческих жертвоприношениях. Руководствуясь азартом, разбивала крепкие связи — дружеские и семейные, — любыми способами. И тешилась превращением близких людей в заклятых врагов.
Хладнокровная стерва. Ледяная. Адреналинозависимая. Привыкший организм требовал новые дозы гормона.
Парадокс. Почему-то Мэл сравнивал её с ядреным красным перцем. Попробовав такого, забываешь, как дышать, и кровь вскипает от немыслимой остроты.
Он потер виски. Надо же, какая-то возомнившая зараза избрала его очередной мишенью. Не Мака или Дэна, а его. Потому что посчитала достойным противником. Ну, так ей обломится.
До конца недели есть время, и Мэл успеет признаться в том, что лопух. В конце концов, проблема не стоит выеденного яйца. Но южанка наплела что-то Эве на вчерашнем приеме, и просто так не отлипнет. Придется обращаться за советом к деду. Или к отцу. Еще посмотрим, чья возьмет.
_____________________________________________________
agglutini *, агглутини (перевод с новолат.) — склеивание
-18—
Обычно в качестве трибун — насыпи или увалы с открытыми участками, чтобы дорога просматривалась издалека. Зрители оставляют автомобили, где придется, и рассасываются, облепляя склоны. Как в кинотеатре, жуют и пьют, начиная от прохладительных напитков и заканчивая алкогольными. Тут же крутятся букмекеры и принимают ставки. У машины, над которой реет национальный флаг — организаторская. Там раздают номера желающим. За участие в гонках нужно платить. Это так называемая рисковая касса, чтобы в случае схода с трассы заткнуть рты аварийным службам и обойтись без огласки. Как правило, в качестве стартовой и финишной площадки выбирают непопулярные направления — промышленные дороги или своротки к небольшим городкам. Чтобы чужие не мешали.
— А как выбирают маршрут? Какой-нибудь ушлый товарищ возьмет и заранее изучит трассу. Разве честно? — спросила я как-то у Мэла.
— Пусть изучает на здоровье. Все дороги показаны в атласе. Разница в том, в какую сторону стартовать — влево или вправо. А еще имеет значение день недели. С четверга уплотняется поток машин в столицу, а с понедельника по среду, наоборот, идет отток из города.
Мак приехал с двумя длинноногими подружками и, выгрузив их, направился к организаторам — получать номер. Дэн и я заняли места для зрителей, а Мэл уже вырисовывал краской пятерку на дверцах "Турбы". Значит, стартует в третьей паре.
— Ну и вонища. Только дыма не хватает, — сказал Дэн и улегся, подперев локоть. Природный уклон пологого склона позволил развалиться с комфортом.
Я промолчала, потому что наблюдала, как серебристый "Торнадо" парковался на гравийной отсыпке у обочины.
Ильмире необычайно шел белый костюм. Игра контрастов — смуглая брюнетка в светлом — привлекала к себе внимание. Спрыгнув с обочины, она оглядывала склон и болельщиков. Увидев меня, девица расцвела и показала кулак с большим пальцем вниз. Мол, сдаешься без боя?
Я ответила, перевернув её жест. "Во"! Не дождешься.
Южанка уселась гораздо ниже меня и Дэна. Со своего места я видела ее спину и черные как смоль волосы, собранные в безыскусный хвост. Какой-то парень надумал поклеиться к дочке дипломата, но она отвернулась в сторону участников и смотрела, как мой Мэл общался с приятелями.
А потом началась гонка. Машины стартовали парами, с разницей в десять секунд. Это время зачтется при финише. Зрители провожали своих фаворитов криками и свистом, многие размахивали флагами и дудели в специальные дудки.
Шум, суета, рев двигателей — сегодня они не мучили уши и не нервировали меня. Я внимательно следила за стартом. Красивая девушка держала над головой плоский экран, на котором отсчитывались секунды. Когда счетчик обнулялся, очередная пара участников давила по газам, и машины в мгновение ока превращались в далекие точки. Им предстояло сделать пять кругов, затратив примерно час.
Когда трасса опустела, наступило затишье. Ильмира поднялась со своего места и перешла на противоположную сторону дороги. Наверное, решила предупредить организаторов о предстоящем десерте после основного блюда.
Мой телефон запиликал, и на экране высветился незнакомый номер. Звонок был долгожданным, но я решила, что мальчик на том конце ошибся номером, уж больно детским показался голос говорившего. Однако меня назвали по имени и попросили уточнить место встречи.
— Мы от Рыжего. Стоим под указателем. Куда сворачивать?
Выслушав, где находится дислокация, гонец от Алесса отключился. Я нетерпеливо поглядывала на дорогу, но не налево, откуда ожидалось появление участников, а в противоположную сторону. Ура! Заказанная мной машина подъехала, встав в сторонке, но на нее не обратили внимания, потому как мимо пронеслись автомобили участников, сделавших первый круг. Болельщики повскакивали с мест, приветствуя проезжавших.
— Да-вай! Да-вай!
— Жми, едрён батон! Сделай их!
— Антоха, газуй!
Вряд ли неизвестный Антоха услышал горячий лозунг. Гонщики промчались как ураган.
— Ты куда? — спросил Дэн, увидев, что я поднялась.
— Дело есть. Помоги, если не затруднит.
Посылку от Алесса доставили два парня. Машина с черно-желтым кузовом и с боевыми надписями на капоте и боках разве что не бороздила брюхом асфальт. Плавностью форм она напоминала "Турбу", имела низкий бампер и хищный разрез фар.
— Эва? — спросил парень, вылезший с водительского сиденья. По виду даже не парень, а юнец с неогрубевшим голосом, зато с приблатненными манерами.
— Да, это я.
— Принимай заказ, — кивнул он на машину.
Оба пацана щеголяли в шортах ниже колен, в мешковатых футболках навыпуск и в кепках задом наперед.
— Оппа, — сказал Дэн. — Ты, что ли, тачку берешь? Зачем?
— Зачем берут тачки? Чтобы ездить. Денис, помоги, пожалуйста. Нужно найти внешние дефекты, а то их "повесят" на меня.
Ошарашенный Дэн не стал отказываться. В четыре глаза мы обнаружили малозаметную вмятину на переднем крыле и несколько царапин на водительской дверце.
— Заметано, — кивнул курьер от Алесса. — Как откатаешься, звякни. Мы здесь потусим. По ходу, тут ништяк.
Машина оказалась двухместной. Я села за руль, Дэн занял сиденье рядом.
— Что за рухлядь? — спросил у парней. — Краденая?
— Шутишь? У нас доки на руках. Всё по закону.
Пока Дэн изучал бумаги, я завела машину. Двигатель взревел. Уау! Нога хоть сейчас готова вдавить педаль газа до упора. Полный бак, зеркала отрегулированы. Лети птицей к горизонту!
Парень, видя скепсис Дэна, нахвалил машину. Дескать, конструкция облегчена, новые покрышки обеспечивают максимальное сцепление с дорогой, увеличенные тормозные диски, антикрыло поставлено профессионалом, семьсот лошадок как на духу, разгоняется до сотни за три и две, ремень безопасности с шестью лентами плюс ряд других технических примочек.
— Сдай назад, а потом вперед, — велел Дэн и добавил, когда я выполнила маневр: — Нога должна давить на газ или тормоз и никогда не зависать между педалями.
— Она не зависла.
— Заметил. Поиграй поворотниками. Я посмотрю.
Мимо с ревом пронеслись машины, преодолевшие второй круг в гонках.
Дэн потребовал открыть капот и осмотрел внутренности.
— Чё стопоришь? Говорю же, всё по чину, — сказал развязно парень. — Понтовая тачка. И тесты прошла.
Дэн проглядел результаты диагностики.
— Где сляпали? — потряс листком.
— Обижаешь. Мы клиентов не кидаем. У нас без лапши, — оскорбился второй тип.
В итоге я расплатилась, отдав двадцать тысяч, и посыльный от Алесса бросил мне ключи. Обмен состоялся, и парни с вальяжным видом отправились "тусить" среди болельщиков.
— Мэл знает? — спросил Дэн, ставший свидетелем сделки.
— Нет.
Но скоро узнает. Я снова села в автомобиль, и пока Дэн раздумывал над моим неадекватным поведением, махом проглотила второй флакон настойки. На всякий случай, чтобы в неподходящий момент не согнуться от панического страха. У меня есть время, чтобы подружиться с машиной и стать с ней на "ты". Ведь сегодня нам предстоит вырвать победу.
Мэл не пришел ни первым, ни вторым, ни третьим. Выигрыш отхватил Макес, ошалевший от неожиданного приза. Зато Мэл побил все рекорды по мрачности и суровому виду.
— Что это? — поинтересовался у Дэна, кивнув на машину за моей спиной.
— Сам спрашивай, — посторонился тот.
Ответом на вопрос стало объявление, сделанное организаторами. Зрителям предлагали не расходиться, а посмотреть на бонусную гонку с участием Ильмиры и... меня.
— Три стандартных круга. Готовность десять минут, — объявил парень в мегафон, и на темном экране побежали секунды.
Народ заволновался и закипишел. Что такое? Зачем? В чем подвох? — бурлили голоса. А потом по массам прошла весть, что на трассе решили пободаться дочки высокопоставленных чиновников. И если Ильмиру успели узнать как отчаянную гонщицу, то мое имя в последнюю очередь ассоциировалось с быстрой ездой.
— Не понял. Ты собираешься... Ты. Собираешься. Участвовать?! — поразился Мэл.
— Собираюсь, — я направилась к машине.
— Постой-постой, — поспешил он следом. — Это шутка?
— Нет.
— Эва... Ничего не понимаю. Ты сядешь за руль и поедешь? По дороге?!
— Ну, конечно, — ответила я, заняв водительское место.
Мэл решил, что его разыгрывают, и высказался по существу. Мол, я и правил движения толком не знаю, и по трассе никогда не ездила, и плохо переношу большие скорости. И вообще, что за бред?
— Гош, время идет. Отойди и позволь мне закрыть дверь. Если я не встану на старте через восемь минут, то проиграю.
Мэл начал осознавать, что мое участие в соревновании более чем реально.
— Ага. Гонка, — потер лоб. — Но почему? Ильмира что-то рассказала? Не верь ей, Эва. Она соврет и глазом не моргнет. Откажись!
