Книга 4. Оборотни Его Величества. Полнокружье

— Сударь, вы уверены, что в Черногривке сейчас безопасно? Ведь покушение...

— Никакие покушения и прочие конфликты не являются причиной для того, чтобы отменить занятие. Запомните это, сударыня. Скоро вы поступите в магистратуру, и это станет вашим преимуществом перед самоуверенными лоботрясами.

— В магистратуру? — наставник и раньше на это намекал, но дальше дело не заходило. — Но обучение стоит очень дорого.

— Нет, не очень, — сударь Шантэль спешился сам и помог ученице вылезти из седла. — И я готов выложить в десятки раз больше, лишь бы вы понимали, насколько важна степень магистра.

— Вы?! Вы не можете платить за меня!

— Почему?

— Мы с вами не родственники и даже не супруги! — Триш прикусила разболтавшийся язык.

Отвернув усмешку, л"лэрд пошёл вперёд, где пламенели рябины Черногривки; девушке пришлось догонять его почти бегом.

— Если вам так необходим фиктивный брак, я готов. А вы?

— Сударь... так шутит? — Триш поперхнулась орешком.

— Да, сударь шутит. Я никогда не позволю себе стать обузой для юной женщины, у которой впереди долгая счастливая жизнь и успешная карьера.

Маг воды не поверила собственным ушам: умный, богатый, красивый, знатного происхождения, вдобавок, заниженной самооценкой л"лэрд раньше не страдал...

— Какая же вы обуза?

— Старая ворчливая развалина, у которой в непогоду так ноют шрамы, что хочется выть. Я не терплю глупцов, храмовое пение и эти проклятые узкие сапоги, а порой засыпаю сидя, сам того не заметив. И, представьте, я задумываюсь о том, чтобы купить очки.

Девушке вдруг представился л"лэрд, бледный, сгорбленный в кресле перед камином, может, его знобит, может, лихорадит. У него нет ни родни, ни семьи, ни одного близкого существа, с кем можно поделиться печалями и болью, а для прочих всегда надо выглядеть кремнем.

— Не наговаривайте на себя, сударь. Вы — лучшее, что может случиться с женщиной.

— Правда? — заинтересовался эльф.

— Да, — тоже серьёзно ответила девушка.

— Ну вот, напросился на комплимент. Что бы вы ни говорили о себе, Трисса, вы очень милая. Чистая, добрая, честная и светлая. И вы должны быть сильной, когда меня рядом не будет, — л"лэрд жестом перебил назревающий протест. — Я знаю, что выгляжу... несколько моложе своих лет. И, надо признаться, чувствую себя — тоже. Но будьте объективны, сударыня, в мире нет ничего материального, что сохранилось бы навечно. Даже моря пересыхают, рушатся горы и континенты меняют очертания... достаточно вспомнить полуостров Плит, взорванный вашим братом и Винтерфеллом. Но, к счастью, есть вещи нематериальные, и вот их сохранить можно. Это наши чувства, наша память. Когда-то в Нэа Веррэа знали охотника за головами по прозвищу Кровавый Шип, боялись его и восхищались одновременно. А потом забыли. Вы ведь не хотите, чтобы та же участь постигла л"лэрда Шантэля Тирриашаль"д"ривена?

— О чём вы?

— Боюсь, сударыня, я уйду намного раньше вас.

— Куда... уйдёте?

— Если посчастливится, то в Священную Рощу предков, но мне и так слишком везло, чтобы рассчитывать на это. Я не могу уйти, ничего не оставив после себя, слишком много возможностей подарила мне Кружевница. Наступает Полный Круговрат, и я чувствую, многое изменится. Вы должны стать зарёй новой эпохи, а я должен быть уверен, что так и будет.

Триш по инерции шла, не чувствуя ног. К горлу подкатил ком, мешая толком вздохнуть. Воздух застила какая-то муть, смазав рябины в кровавые кляксы. Зачем сударь говорит такие ужасные вещи? Если это очередной экзамен на вшивость, то сдать его невозможно, даже зная, что это только проверка. Сама мысль о том, чтобы остаться без учителя — уже конец света.

Л"лэрд резко остановился и развернул ученицу к себе, обеспокоенно заглядывая в лицо.

— Ох, сударыня простите старика за пустое брюзжание. Всё будет хорошо.

— Правда? — Триш шмыгнула носом.

— Правда. И не лейте воду напрасно, — сударь Шантэль протянул платок: девушка и не заметила, что щёки мокрые. — Сударыня, я не хотел вас расстроить. Мы относимся к смерти не так, как люди, и я немного забылся.

— Немного? Да вы меня саму до смерти напугали!

— Я больше не буду, — эльфу и ворожить не пришлось, достаточно было улыбки, чтобы расклеившаяся ученица собралась. — Да сморкайтесь же, не хлюпайте! Я отвернусь.

Триш послушно высморкалась, и можно было продолжить путь.

— Так-то лучше. Давайте-ка вернёмся к обучению...

— Я согласна.

Л"лэрд поморщился.

— Вы сказали то, что я хочу услышать, а должны сами это понимать. Увы, без степени магистра в Ковене вас не примут, но я уверен, что сударыня получит её в кратчайшие сроки и заставит других магов прислушаться к себе. Ещё до Слова Божия люди, имеющие дар, прекрасно обходились без грамот, степеней и либров, и каждый из них был намного могущественней любого из нынешних архимагов. Сам принцип колдовства был иным.

— Нам говорили, что это заблуждение. Без либра колдовать невозможно.

— Чушь и ересь, придуманная обленившимися магами. Проще подождать, пока либр или какой-то другой накопитель сам наполнится, чем налаживать контакт со своенравными духами. Но если проявить немного терпения, отставить спесь и поладить с ними, сила волшебника будет практически неограниченной.

— А вы видели их? Этих волшебников?

— Я и сейчас вижу волшебницу прямо перед собой. Волшебницу, которой будут подчиняться архимаги. Вы — уникум, сударыня, и вы заслуживаете пьедестала над всеми ступенями.

От изумления Триш споткнулась на ровном месте.

— Вы хотите, чтобы я стала главой Синей палаты?!!

Эхо унеслось под самые кроны, благо, осторожные горожане по-прежнему игнорировали парк, и свидетелями панического вопля стали только вороны. Поддержав ученицу за локоть, л"лэрд сделал пригласительный жест — шутовской, но весьма элегантный.

— О-о, сударыня! За сотни лет у меня скопилось столько желаний, что и не счесть! Но этого должны желать вы, а я расстелю для вас дорожку в Ковен и сделаю это с радостью!

— О, Боже...

— Он тут совершенно ни при чём, я сам справлюсь. А потом вы возведёте надёжный мост между нашими расами, о чём я ещё в Белом Ключе говорил.

— Да, но... Но я думала, сударь так шутит!

— Нет, так сударь не шутит.

— Но это невозможно! Нельзя колдовать без либра! Я не смогу обойти главу Синей палаты! У него полно сторонников, а у меня только вы! Да меня попросту сожрут и вас за компанию!

— Прекратите! В конце концов, хватит строить из себя маленькую девочку, — жёстко обрубил Шантэль. — Вы — прирождённая ведьма, а не соплячка, визжащая при виде крысиного помёта. Один из сильнейших волшебников империи, но даже перед теми, кто пока что превосходит вас в мастерстве, у вас есть неоспоримое преимущество — вы приняли стихию, и она приняла вас. И если другие, глядя на вас, поймут, что силу Альтеи можно одалживать, а не тратить, изменится многое. Изменится мир. Теперь позовите кэльпи.

"Ведьма"... После такой отповеди сакраментальный вопрос "как?" сам собой зачах в зародыше. Триш склонилась над ручьём в надежде разглядеть Черногривого, но норовистый жеребец решил поиграть в прятки. Девушка оглянулась на л"лэрда — тот хмурил брови, как и подобает суровому наставнику, и одновременно покусывал губу, сдерживая ухмылку — и решила не развлекать его беганьем по берегу с воплями: "Путь-путь-путь!" Тонкая струйка выбилась из течения, захлестнув сапоги. Ага, прискакал!.. Или приплыл? Сев на корточки, Триш опустила руку в ручей и пошевелила пальцами, представляя, что гладит и перебирает гриву жеребца. Почему-то вода оказалась просто холодной, а не обжигающе студёной, и это ободрило. Девушка не знала, как подозвать жеребца, и положилась на инстинкты и удачу. Ей действительно хотелось увидеть кэльпи: любоваться статью, потрогать гриву на ощупь, заглянуть в мудрые проницательные глаза древнего существа. Узнать, о чём думает и что чувствует стихия...

Волна упруго толкнулась в ладонь. Триш поднялась, держа руку на носу водяного коня. Силль-миеллонские жеребчики приветственно заржали. Высоко, как газель, подбросив круп, Черногривый в один прыжок оказался на берегу, встряхнулся и, видя, что человечка пятится, прикусил за воротник. Та послушно замерла, позволив кэльпи обнюхать лицо.

— Странно. Он должен быть ледяным на ощупь, но почему-то тёплый, — Черногривый увлёкся, и Триш со смехом отпихнула деловито фыркающую морду. Это только раззадорило элементаля: он решил подойти со спины, чтобы попробовать на вкус берет.

— Может, у вас есть предположения?

— Где-то на дне ручья выбивается горячий ключ, и Черногривый живёт в нём?

— Нет.

— Тогда я не знаю, — магичка вернула берет с размахрившимся бочком, но конь уже заинтересовался перчаткой.

— Всё очень просто, сударыня. Черногривый подстроился под температуру вашей руки, чтобы не обморозить.

— Я его не просила.

— Он сам захотел вам понравиться. Вот что значит быть настоящей ведьмой, сударыня, и это не оскорбление. Вы ворожите без либра.

— Но я не колдовала!

— Я и не говорю — колдовали. Вы приворожили кэльпи не как маг, а как человек, способный видеть в элементале не бездумную силу, а личность.

Личность нехотя сплюнула весьма потрёпанную перчатку в руки владелицы. Черногривый вёл себя как обычная любопытная лошадь, просто очень умная, и остатки робости пропали.

— Можно его покормить?

— Покормите, — разрешил сударь Шантэль.

Девушка достала из кармана припасённую морковку. Жеребец прихватил её губами... и тут же отпустил, оставив на нетронутом хвостике ледяную корку.

— Сударыня, это же кэльпи! — рассмеялся эльф.

— Ага! — заметив, что водяной дух объел с перчатки и берета иней, Триш слепила снежок. Это угощение пришлось кэльпи по вкусу. Подобрав с ладони последние хлопья снега, Черногривый снова ухватил Триш за воротник и подвёл к пеньку.

— Он хочет покатать вас, и я прокачусь за компанию. Садитесь, пока он не передумал.

— Спереди или сзади?

— Ну, если не боитесь свалиться ему на хвост, то сзади.

Магичка решила не рисковать.

— Я никогда не ездила без сбруи.

— Доверьтесь нам, сударыня, — л"лэрд ловко запрыгнул на спину коня, оттолкнувшись покалеченной ногой. Триш вспомнила подколки Верреи на сей счёт, но эльф обнял ученицу за талию, и стало так хорошо и надёжно, что думать об этом расхотелось. — И ничего не бойтесь.

Черногривый ступал медленно, давая наезднице время привыкнуть к шагу, затем перешёл на лёгкий бег, плавно сменившийся головокружительным галопом. Это была безумная скачка по волнам, только не зелёным травяным, а самым настоящим, малиновым от солнца с золотисто-розовыми сполохами пены. Из-под копыт как искры вылетали брызги, поджигая лёд на камнях; прибрежные деревья казались окутанными сияющим маревом, но Триш очень быстро надоело смотреть по сторонам. Вперёд, и только вперёд по руслу, высеченному Альтеей столетия назад, цепочкой проточных "полян"-озёр на просторы неведомого устья. Девушка представила, как могли бы смотреться двое всадников верхом на серебристом жеребце, скользящим по воде подобно тени, и зажмурилась от восторга. Одновременно ужалило беспокойство: а вдруг правда кто-то заметит?

— Люди давно разучились видеть истинную суть вещей, и мы для них просто ветер, — точно подслушав её мысли, шепнул л"лэрд. — Впереди водопад, смотрите.

Л"лэрд крепко держал ученицу, и Триш раскинула руки, будто наяву увидев, как они оборачиваются волнами.

Аватары не просто летят с ветром, они сливаются с ним.

Сейчас человечка не плыла по течению, а сама им стала. И поняла, каково это — быть ведьмой.

Сила волшебника не в том, чтобы раз за разом искажать созданное Альтеей, а в том, чтобы принять себя, как его неотъемлемую часть. Можно повернуть реку вспять, но даже пленённая, она, точно дикая кобылица, найдёт способ пробиться на волю и вернётся к своему истоку. А можно с ней породниться и просто попросить обогнуть заболоченные поля или, напротив, промчаться по засушливым. Если это не навредит миру, она сделает, ей несложно.

Поток нырнул вниз, в бурлящее озеро, под арку трёхцветной радуги.

Дыхание захватило, но Триш не было страшно.

Полное слияние со стихией...

...Когда наставник с ученицей вернулись к жеребцам, закат уже вовсю полыхал. Всадники спешились, но Черногривый не спешил их покидать, бродил по бережку, пощипывая снег точно луговую траву.

— Вам понравилось?

— Это было бесподобно! — не зная, как ярче выразить чувства, Триш прижала руки к груди. Л"лэрд понимающе усмехнулся.

— Ну что, сударыня ведьма, хотите, чтобы стихия сама шла вам навстречу или предпочтёте держать её в узде?

— Её нельзя обуздывать, и я хочу, чтобы другие об этом узнали! Не понимаю, как она вообще терпела... наши выходки.

Эльф смерил ученицу удовлетворённым взглядом и заговорщицки понизил голос:

— Тогда пришло время познакомить вас с настоящим практиком.

* * *

— А теперь, любезная сударыня, настало время переходить к настоящей практике, — повторил л"лэрд, когда жеребцов завели в конюшню. — Я познакомлю вас с моим старинным другом, он мастер по работе с элементалями.

— Насколько старинным? — полюбопытствовала Триш.

— На полторы тысячи лет.

— Он эльф?!!

— Нет, человек. Теоретически, — сударь Шантэль на мгновенье задумался. — А, может, белка... В общем, лучше вы сами всё увидите, а я потом объясню. Только умоляю, сударыня, не падайте в обморок.

* * *

Обтрепавшаяся по краям карта была выполнена не на пергаменте, а на коже, украшена рунической вязью и растительным мотивом в розе ветров; радовала глаз изысканной графикой рельефа и узором лесов, геральдическим бестиарием в столицах и губернских центрах, а за миниатюрной кладкой городских стен — мифическим. Словом — очень стильно, но отнюдь не стилизовано под старину.

— Здорово! — не сдержалась Триш. Она второй раз оказалась в дворцовом кабинете л"лэрда, но старалась не слишком уж откровенно глазеть на стеллаж с томами мемуаров в палец толщиной, полосатый халат, небрежно сброшенный на спинку кресла, и пару мягких тапочек.

— Благодарю. Я сделал её после того, как Неверра и Скадар подписали Поднебесный союз, а горцы ещё были кочевыми равнинниками и не заселили Цепь.

— Алесса видела?

— Конечно, и даже взяла моего дракона за образец для росписи Терракотовой залы. Мы телепортируемся сюда, — сударь Шантэль показал возвышенность севернее излучины Риги-реки, на восточном берегу которой располагался один из древнейших городов Империи.

— Арнава...

— Там родился святой князь Елизар Ревнитель, первый из династии Эскабиан, и там же встретил будущую княгиню Фрею Харзу. Тогда Арнава была столицей, а Равенна крохотной крепостицей. Теперь всё наоборот.

— Только не говорите, что вы и с ними были знакомы...

Эльф мечтательно закатил глаза.

— И даже стрелял из изобретённого Харзой первого в Нэа Веррэа арбалета, ныне являющимся главной достопримечательностью оружейной Его Величества.