Два брезентовых мешка, разных размеров поднесли к трапу. Они были различного размера, но одинакового цвета — ярко-розового, словно насмешка над судьбой. К правому подошла Кагура, неся в руках цветок — астру, а слева подошел гигант Джура, держащий такой же цветок. Подойдя к ним, они открыли молниями лица погибших Малькольма и Нингё, заложив им за уши цветки. Закрыв молнии, они поднялись.

Weigh heigh and up she rises,

Early in the morning.

На высоту "морские гробы" поднимали все маги, девушки и парни, дети и старики, все старались хотя бы прикоснуться к веревкам. А два мага все еще стояли рядом с тем местом, где были брезенты.

Stuff him in a sack and throw him over,

Early in the morning.

Резко выдохнув, словно прощаясь, они отпустили веревки и два тела оглушительно ухнули в воду. Пять человек все еще исполняли песню, но даже по их щекам текли слезы, слезы прощания.

Feed him to the hungry rats for dinner,

Early in the morning.

Послышался глухой дар, извещавший что мешки достигли перегородки.

Weigh heigh and up she rises,

Early in the morning.

Открыв перегородку, один из магов Чешуи Сирены встал возле бортика. Подняв его руки ввысь, он заставил воду вытолкнуть два инородных тела.

Shoot him through the heart with a loaded pistol,

Early in the morning.

— Мы будем помнить о тебе, брат, — сказал Джура, поднимая пистоль и стреляя туда, где должно было бы быть сердце младшего Нексиса.

Slice his throat with a rusty Cleaver,

Early in the morning.

— Дождись нас, сестра. Не уходи никуда. — Сказала Кагура, протыкая тело подруги копьем. — А мы, мы скоро будем, вот только создадим сильнейшие гильдии тут!

Weigh heigh and up she rises,

Early in the morning.*

Два тела вновь опустились в воду, и стихия поглотила их. Люди, большинство из которых плакало стали расходиться, а два человека все еще стояли возле кромки воды.

— Ничего, все будет хорошо, они ведь отомщены? — к магам подошел сухонький старичок.

— Да, город уничтожен... пусть и не нами, но он уничтожен! — гордо сказала русалка и вышла. Богоизбранный маг, тепло улыбнувшись, кивнул старичку и они потянулись к выходу...

— Дедушка! Дедушка, ты где?

— Папа?... Папка!

— Солнышко, вот мы и снова вместе, все хорошо, ты слышишь? Все будет хорошо, Госпожа о нас позаботиться!

— Да, вы оба заслужили лучшее посмертие, которое я могу дать. Ты можешь гордиться, Огюст, твоя дочка все время ждала тебя... и я рада, что ты помог мальчику. Наруто будет помнить вас всегда, даже тебя, Магдалина, пусть и по рассказам отца!

Перевод песни:

Что бы нам сделать с напившимся китобоем?

Рано утром

2 куп:

Поднять на высоту, а потом еще выше,

Рано утром

3 куп:

Засунуть его в мешок и выбросить за борт,

Рано утром

4 куп:

Скормить его голодным крысам на ужин,

Рано утром

5 куп:

Поднять на высоту, а потом еще выше,

Рано утром

6 куп:

Прострелить ему сердце заряженным пистолетом,

Рано утром

7 куп:

Порежем ему горло ржавым ножом мясника,

Рано утром

8 куп:

Поднять на высоту, а потом еще выше,

Рано утром.

(плагиат ирландской морской песни)

Глава 8. Суд Богов

Я помню тот день, когда мы покинули Такама но Хара, словно это было вчера. День скорби и предательства, день, когда Аматэрасу-о-миками, старшая дочь Идзанаки, предала наш род... все наши деяния и выгнала, словно шелудивых псов. Это предательство, отняло не только веру в Богиню Солнца, но и пошатнуло её позиции в политике долин, ведь все кицунэ, обитавшие под дланью богов отвернулись от неё.

Ёми но Куни, долина Смерти, место обитание Идзанаги, а так же душ людей, которые попали туда после смерти. Сама страна Мертвых, была одним из самых странных мест в мир Духов, так как представляла собой огромный город. Не смотря ни на что, в центре располагался дворец Идзанаги, а входом в долину был дворец Предвечной.

На центральной башне, расположенной чуть ли не в центре крепости, стоял седой парень. Практически обнаженный, одетый лишь в короткие шорты, он напряженно смотрел на вечный закат. По его телу ползало несколько небольших желтых слизней, которые своими выделениями лечили "вечные" ранения на теле парня.

Позади юноши раздался небольшой вздох, и в камне появилась скважина, из которой вылетел зеленый череп. Вслед за своим предвестником появилась и Предвечная. Высокая стройная блондинка, с длинными, достигавшими пояса, волосами и красивыми голубыми глазами. Её костюм выполнял важную функцию — придание подобия целомудрия, которое явно было послано подальше, так как курточка прикрывала лишь руки и спину, оставляя на обозрение красивую грудь второго размера, повязка на которой скрывала лишь соски. Кожаные штаны скрывали ноги до середины колена, оставляя практически открытыми бедра. Позади неё, перпендикулярно телу висел но-дати, со странным квадратным эфесом, который защищал руки девушки.* Подойдя к парню и придерживая за эфес но-дати, девушка встала рядом с Узумаки и наклонилась к зубьям стены и посмотрела на вечную вереницу душ, которая медленно шла через двор цитадели.

— Нервничаешь по поводу завтрашнего дня, Наруто-кун? — голос был мягким, бархатистым и полным намеков и обещаний.

— Конечно, Арса-сан. — пожал плечами парень, слегка поморщившись. — Не каждый год, на собственный день рождения, тебя вызывают на суд богов.

— Не переживай, Наруто-кун. Мой отец суров, но справедлив. И в этот раз правда на твоей стороне.

— А Идзанаки-сама? — спросил Наруто, непроизвольно облизываясь на очень аппетитные полушария, которые прикрывались двумя тонкими полосками ткани.

— Если будешь так на меня смотреть, то она будет голосовать за твое сожжение в фекалия. — Голос Предвечной был обычным, но где-то вдалеке Наруто разобрал тихие смешинки.

— Арса-сан, но я же не виноват, что вы оделись... столь вызывающим образом, — возмутился Наруто, отходя подальше от обрыва стены. — Вот если бы на вас был темный балахон с маской и коса...

— То есть, из-за озабоченного гостя, я должна лишиться привычного комфорта? — изогнула бровь блондинка, разворачиваясь к парню и чуть ли не прогибаясь, выставляя свои не прикрытые достоинства на обозрения. — Не слишком ли ты многого хочешь, Узумаки Наруто, приемный сын Курамы но Ёко?

— Я... я пойду, пожалуй. Мне надо недоулиток сменить, — сглотнул парень и быстро пошел в сторону медотдела, где обретался с момента прибытия в Цитадель.

— Дочь, я конечно понимаю... это весело, но тебе не кажется, что ты переходишь границы? — рядом с блондинкой появилась невысокая стройная брюнетка в желтом кимоно и распущенными волосами. В её глазах плескалась вечность и боль, которые постоянно сопровождали эту женщину.

— Да ладно тебе, мама, — отмахнулась девушка. — Это же так интересно, дразнить Наруто. Ты знаешь, сколько девушек он УЖЕ пере... перепробовал? Не считая свою медсестру и лечащего врача?

— Хм, боевой малютка. — Хмыкнула женщина, смотря на скрывающуюся в провале седую макушку.

— По меркам живых он вполне взрослый. — Протянула девушка, вновь смотря на закат. Через несколько минут она продолжила разговор. — Что сказал отец?

— Ничего, — покачала головой Идзанами. — Он пока еще не решил, что будет с Узумаки Наруто, ведь этот... юноша краеугольный камень кицунэ.

— Это ты о чем? Неужели Великий Лис сказал о нем пророчество? — настороженно спросила блондинка. Ведь иметь в любимцах таких людей было крайне опасно.. для душевного здоровья Богинь.

— Не знаю, — пожала плечами женщина. Облокотившись о камень, она посмотрела на вереницу душ. — Но большинство кланов кицунэ, в том числе Ёиями и Мукан, хотят разобраться с этой ситуацией по-тихому, а вот Сусаноо что-то затеял, так как требует открытого разбирательства.

— Братец? Ты что, хочешь сказать, что он в этом замешан? — нахмурила брови девушка.

— Не знаю, но то, как ведет себя мой младший сын, мне очень не нравиться. — покачала головой женщина. — Сначала нападение на Тритеи, потом поиск моей печати... теперь же это..

— Мне кажется, что стоит присмотреться к Аматэрасу, возможно с ней что-то не так, — протянула блондинка, прикусывая ноготь. — Не верю я, что из-за какого-то вшивого цугу, пусть и сладкоголосого, она просто так захочет изгнать но Ёко. Этот род верно служил ей с самого зарождения Долины...

— Эм, госпожа... — к двум спорящим представительницам власти подошел сержант. — Ужин готов, и Венди-сан говорит, что если к ней никто не присоединится, она устроит нам ночь приведений.

— А Наруто и Шарли? — спросила блондинка, понимая глупость вопроса.

— Наруто-доно сейчас слегка занят... он в женских купальнях... массажирует второй отряд, — пожал плечами флегматичный стражник. — Голоса девушек слышны во всем подземелье, смущая умы заключенных и представительниц первого и третьего отряда. Шарли-сама сейчас в библиотеке, читает древний фолиант по магии баканэко, и её оттуда не возможно вытащить.

— Мда, кажется твоя игра, дочка, все же принесла результат. — Спрятала в складках кимоно, улыбку Идзанами. — Я пойду, а ты пока займи девочку. Все-таки моя страна не место для потерявшихся детей.

— Мама, это мой замок! Что хочу, то и делаю!— топнула ножкой блондинка, замечая как её мать исчезает. Но почесав затылок, Арса все же пришла к выводу, что лучше не доводить Венди, чья мстительность и мерзопакастность могли соперничать лишь со злопамятностью Наруто...

Зал Суда, расположенный между Долин, был прекрасен. Огромный амфитеатр, созданный семейной парой, способен был вместить несколько тысяч.. существ, не считая Богов и их свиту. На небольшом возвышении, в окружении летописцев и солдат сидели два Изначальных Бога, создавших Долины и Миры — Идзанаки и Идзанами.

На специальных местах, чуть выше обычных граждан, сидели делегации практически со всех Долин, разве что сама виновница созыва суда не прибыла. Высокая Аматэрасу-о-миками не стала посещать суд, так как занималась "смертельными" ранами своего фаворита — Кусаджису, сына Амацурамы.

Спустя несколько минут, после того как факелы вспыхнули синим пламенем, а плиты потемнели, в зал вошел Узумаки Наруто вместе с Предвечной. Подойдя к небольшой конторке, которая располагалась как раз по центру, юноша уверенно встал за неё и без страха посмотрел на Изначальных.

— Узумаки Наруто, приемный сын Курамы но Ёко? — голос Идзанаки, приятный на вид инуками, сделал несколько пометок в журнал, который держал в руках. — Подтверждаете ли Вы, что прибыли на суд по собственному желанию?

— Да, Великий, — Наруто слегка приспустил голову, что казалось неслыханной дерзостью в присутствии кого-либо из Изначальных, вызвав небольшие шепотки в зале, но что поделать, но Еко же?

— Подтверждаете ли Вы, что стали вассалом Идзанами или её дочери?

— Нет, Великий. Прекраснейшая лишь дала убежище мне, страннику и отверженному хранителю, но не принимала никаких клятв верности.

-Итак, начнем заседание Суда. Представитель защиты — Инари, глава клана Мукан, — инуками поклонился огромному черному лису, стоящему справа от Наруто. — Представитель обвинения — Ко Мори. Готовы ли вы, начать заседание?

— Да, Великий. — Сказал Наруто.

По повелительному жесту Идзанаки ударил колокол, и Наруто услышал, как перья всколыхнули воздух, встав на изготовку.

— Узумаки Наруто, не так ли? — к парню подошла нэдзуми, развернувшись к нему в пол оборота. — Вы ведь не родной сын, Курамы но Ёко, не так ли?

— Не вижу смысла спрашивать очевидное, Мори-сама, — пожал плечами юноша. — Я действительно являюсь приемным сыном рода но Ёко. Принят я был в день своего девятилетия, в соответствии с законами рода и семьи. При этом присутствовала как Богиня Солнца, так и все дворяне Такама-но Хара.

— Хм, это значит, что вы не получили должного воспитания с молоком матери? И не знали законов Равнины Высокого Неба?

— Протестую, Великий! — тут же взвился Инари. — Если Ко Мори считает, что только рожденные в Такама-но Хара могут знать все законы, то она оскорбляет не только меня, но и большинство жителей прочих Долин, и Узумаки Наруто в том числе.

— Согласен с тобой, Инари, — кивнул Голос. — Я тоже, как и Великие знаем законы Такама-но Хара.

— Прошу простить, если я не точно выразилась. Я хотела сказать, что приемный сын не может быть таким же, как и его род. Ведь он был рожден от смертной женщины-шиноби, славящейся своей неразб...

— Заткнись, тварь! — тут же вспылили Наруто и Курама, которые очень ревностно оберегали память Кушины и Минато. И если гнев но Ёко был сдержанным, то Наруто оскалился в лучших традициях рода и чуть было не кинулся на обвинителя.

— Хм, что отец, что сын — два деревенский скота. — Лениво сказал Сусаноо, наблюдая за действиями мужчин. — Не далеко же вы ушли от тех, кто коров пасет.

— Чё ты вякнул, пародия на обезьяну? — уже встал со своего места Инари. — Иди сюда, божок ворон, и ответь за свои слова!

— А НУ ТИХО! — лично рявкнул Идзанаки. — Мы здесь собрались не для личных оскорблений, а для того, чтобы понять, правомерны ли действия Аматэрасу-о-миками в отношении Узумаки Наруто.

Когда весь зал успокоился, а Инари перестал рычать на Сусаноо, посмеивающегося со своего места, обвинитель вновь стала подходить к Наруто.

— Скажите, Наруто-сан, что случилось, когда вы были в Такама-но Хара в последний раз?

— После того, как мы вышли из Зала перемещений, расположенного на северной гряде, — начал седой, — я со своей приемной сестрой стали спускать в Долину. На одной из площадок нам перекрыл путь Кусаджису, мой старый знакомый.