Седьмая печать

— Видите ли, в чём сок, Алистер, — Лаура Стюарт на одном из множества экранов подняла стакан с чем-то алым. — Попытки создания эсперов уже предпринимались в СССР, пусть и безуспешные. В США тоже, но все усиленно делают вид, что ничего не было и ничего не знают, так что у людей в умах цепочка "эсперы равно Советский Союз". И ваши заявления о массовом успешном создании эсперов вызывают подозрения в том, что вы... ах, как бы это сказать, — она отпила из стакана и изящно покрутила его.

— Что Академия-сити станет духовным наследником империи зла, — рыжеволосый Фиамма с другого экрана напряжённо смотрел на Алистера, то и дело морща лоб. — Отсутствие официальной религии вкупе с полным атеизмом населения, нацеленность на научно-техническое развитие, в котором многие усматривают связь с социализмом, контакты с советским руководством, а теперь ещё и эсперы... а ведь мы все понимаем, что Академия-сити не настолько сильна, раздавить миру её будет гораздо проще.

— Советский Союз ещё не раздавлен, — губы Алистера прорезала улыбка. — Хотя я тоже согласен, что его конец не за горами. И абсолютно не горю желанием поддерживать либо становиться преемником, у меня совсем другие цели и задачи, включающие в себя прежде всего никак не завязанный на социализм научно-технический прогресс. Результаты которого, хочу отметить, вы уже вкусили.

— И именно поэтому Британия не прочь установить с вами контакт, — закивала Лаура. — Однако закрытость Академия-сити опять-таки навевает ассоциации с железным занавесом, что только прибавляет к сказанному многоуважаемым Фиаммой. Поэтому для предотвращения возможных конфликтов есть смысл, м, определённого отступления от норм.

— Согласен, — Алистер продолжал улыбаться. — Однако наш "железный занавес" выставлен во многом из-за того, что эсперам будет трудно жить вне пределов Академия-сити. Здесь множество людей, которые знают про их силы, умеют с ними обращаться, регулировать, призывать к ответственности, у нас образовалось более-менее работающее общество. За стенами города они просто не получат нужный уровень ухода и контроля, без которого могут быть опасными для себя и окружающих. Но даже в таких условиях мы не держим их на цепи, у многих за пределами Академия-сити есть дома и семьи, мы даже позволяем уезжать к ним на каникулы или в другое время. Я готов обсудить ваше видение более либерального отношения, но в данный момент оно всех устраивает.

— Что ж, меня такое тоже устраивает, если вы правы, — глухо отозвался Фиамма. — Однако я хотел бы и обратного обмена. Как вы смотрите на то, чтобы открыть в пределе города католический монастырь?

— Не думаю, что у него будет множество посетителей, — слегка повёл плечами Алистер.

— Это неважно, — резко мотнул головой Фиамма. — Можете даже не строить для него церковь, всё равно она не будет иметь силы на... — он замолк, будто проглатывая потенциально обидные слова. — В общем, достаточно предоставить для монахинь какое-то отдельное здание. Гораздо важнее будет сам факт существования.

— Что ж, я не вижу никаких причин отказывать. Как я понимаю, заодно не чинить препятствий для служителей Церкви, если те захотят прибыть в Академия-сити с визитом?

— Именно! — Лаура едва не выплеснула сок на розовое платье. — Я давно хочу побывать в вашем городе, вот честно, ибо фотографий уже недостаточно!

— Это можно устроить, — усмехнулся Алистер. — В таком случае мы заключим договор об открытии границ Академия-сити, сотрудничестве с Британией и Евросоюзом, а также взаимном уважении, так?

— Договор ещё надо составить, — допила сок Лаура. — Я уверена, что Элизард что-то начудит в тексте. Она любит вставлять в середину какой-нибудь пункт о дани в виде двух шелковых платков в месяц, хотя я ей говорила, что надо сразу десять...

— Кардинальский совет тоже будет возмущаться, — Фиамма слегка скривился. — Среди них давно бродит настроение о том, что вас надо прихлопнуть одновременно с Союзом, дабы не позволять атеистическим бредням и далее смущать умы. Не удивлюсь, если они попробуют за моей спиной устроить какую-нибудь диверсию.

— Очень жаль. Но вы ведь в таком случае предупредите, что именно надо будет сделать с этими непослушными кардиналами? — Алистер не смог сдержать хищный вариант улыбки, и Фиамма с Лаурой ответили тем же.

Алистер по-прежнему висел в колбе головой вниз, с закрытыми глазами, никак не реагируя на Божественного Хирурга, что-то набирающего на клавиатуре.

— Всё в порядке, Алистер, — тот наконец прекратил печатать и посмотрел на колбу. С годами доктор стал совсем похож на большого доброго лягушонка. — Как я и говорил, эта установка сможет проработать ещё тысячу лет.

— Это хорошо, — прошелестел голос изнутри. — Моя теория сбывается, неудача просто не позволит мне умереть, желая мучать как можно дольше.

— Честно говоря, Алистер, — Хирург слегка наклонил голову, уставившись на каменный пол. — Объяснять все происходящие трагедии своей неудачей больше похоже на трусость взятия ответственности.

— Кихары опять распоясались? — прошелестело в ответ.

— Они никогда и не прекращали. И чем дольше всё это происходит... я просто не могу закрывать глаза, — Хирург покачал головой. — Не могу не думать о том, как мог бы спасти всех этих несчастных, что разделали, искалечили, свели с ума ради опытов, ради пятых уровней, ради...

— Ты же знаешь, что можешь прекратить это, друг, — Алистер шептал понимающе. — Управление моей жизнью в твоих руках. И я обещаю, что не буду сопротивляться и выходить наружу. Если ты сочтёшь, что я больше не заслуживаю жить, но я полностью подчинюсь твоему решению.

— Не надо так говорить, Алистер, — Хирург устало прикрыл глаза. — Ты же знаешь, что я никогда не наврежу собственному пациенту. И что без тебя Кихары расползутся по всему земному шару. И что благодаря тебе, как ни крути, медицина сумела спасти тысячи и спасёт миллионы жизней. Но порою мне просто трудно смотреть на всё это...

— И не смотри, друг. Борись, если хочешь, не стесняйся выступить против меня, — Алистер пошевелился, открыл глаза и уставился прямо на Тому. — Ведь я не строю из себя всегда правильного героя.

Мина Мазерс исчезла, как и дымка событий. Тома захлопал глазами, он словно бы вынырнул из транса, ощутив происходящее глазами и разумом его участников. Однако теперь возвращался в реальный мир — относительно реальный, так как вновь очутился в белесо-облачном пространстве, где его спутников настиг неведомый шёпот и теневые копии.

Но сейчас здесь были только он и Алистер Кроули.

Колбы не было, как и зависания вниз головой. Алистер стоял неподалёку от него уверенно и безмятежно, выжидающе сверкая глазами — и Тома решался смотреть в ответ. Тысячи вопросов роились внутри него, но затем он кашлянул и сказал:

— Я тоже не строю из себя правильного героя.

— В таком случае, что ты тут делаешь? — а теперь появилась тонкая, издевательская улыбка. — Зачем разрушил стену, явился в мою святая святых, упрямо прошёл сквозь всё и добрался до меня? Выразить восхищение?

— Ни в коем случае, — Тома сделал глубокий вдох, пытаясь унять круговорот мыслей. — Алистер... почему ты никогда не спасаешь город?

— Потому что вы справляетесь с этим без меня, — ответ последовал молниеносно, и Тома слегка замешкался.

— Да, но... с тобой вышло бы быстрее! И лучше! Без всех этих жертв!

— Погибшие во Втором Эпизоде вернулись, и люди свыклись с их существованием, — Алистер даже не смущался. — А все остальные не заслуживают внимания.

— Не заслуж...

— Твоя Химегами сама виновата. Никто не заставлял её лезть в эпицентр столкновения мощнейших сил, да ещё так далеко от Академия-сити и Гекоты-сенсея.

Кулаки Томы сжались сами собой, он даже шагнул вперёд, но усилием воли задержал себя.

— А остальные? — оставалось едва не срываться на крик. — Остальные погибшие тебя не интересуют?

— Я думал, что моё прошлое ясно ответило тебе, — холодно ответил Алистер. — Я не питаю любви ни к магам, ни к эсперам. И мне абсолютно всё равно, сколькие из них погибнут и как. Даже пятиуровневые не более чем инструмент.

— Инструмент? Они живые люди!

— Всех их за пределами города казнили бы или посадили пожизненно, абсолютно заслуженно. А на свободе они с огромным удовольствием поубивали бы друг друга. Так что "живые люди" живы лишь потому, что я им позволил.

— Но... — Тома едва не задохнулся. Он не понимал, как так вообще можно. — Но ведь это твой город. Ты его создал. Ты должен нести ответственность за него и его жителей.

— Я его создал, да. Но я могу снять с себя любые мною же установленные обязательства. Единственное, что я должен — выполнить отцовский долг перед моей Лилит. Удостовериться, что она упокоилась с миром.

— С миром...

— Ты ведь слышал от Магических Богов о реке мёртвых. Неужели ты не подумал, насколько трудно младенцу в ней? У него нет убеждений, нет выбора, нет заслуг. Даже крещение не помогает, потому что это не выбор, младенец его не осознаёт и не может воспользоваться. Течение просто несёт его куда угодно и равнодушно обречёт на адские муки. А когда слои реальности будут стёрты, то адские муки прекратятся, а все их жертвы наконец-то обретут покой.

— Райские наслаждения тоже, — прошептал Тома, вновь выбрасывая из головы мысли о том, куда могла попасть Химегами.

— Не имеет значения, — Алистер сказал это так, будто других пояснений не требовалось.

— И как же ты намерен сделать это? — Тома вновь шагнул вперёд, но маг не сдвинулся и на миллиметр.

— Воспользоваться силами пятиуровневых эсперов, в том числе. Акселератор, способный перенаправлять движение всего на свете. Тёмная Материя, запасной вариант Акселератора. Рейлган, организующая Сеть Мисак и её связь. Растворитель и Королева, запасные варианты Рейлган. Многолик, помогающий мне во многих начинаниях. И Гунха, который... ну, просто тут, — Алистер пожал плечами. — А самое главное — ты, обладатель Разрушителя Барьеров, силы, испаряющей дарующее магию влияние чуждых реальностей. Объединив всё это, я смогу уничтожить слои, а с угасанием Магических Богов мешать мне попросту некому.

— Что ты с ними сделал? — прошептал Тома, отчаянно пытаясь понять, как поступить. Алистер спятил, это точно, и его надо остановить, но он пока слишком далеко, и если кинется слишком резко...

— Золотой Рассвет поделился со мной многими инструментами, как ты видел, — и вновь эта улыбочка. — Я сумел соорудить из них свой, Контроллер Архетипов. Видишь ли, Магические Боги очень часто принимают правила и законы тех слоёв реальности, что они посетили, и очень редко отказываются от них впоследствии. Однако они все существа изначального мира, и потому подобные наросты для них чужеродны. Так что я просто присвоил архетипу изначального Магического Бога и его наростов разные значения, а потом натравил друг на друга. Если упрощённо, Магические Боги пожирают сами себя, слабея с каждым часом. Вскоре от них не останется вообще ничего.

— Присвоил разные значения... — Тому вдруг будто озарило. — Погоди, а маги и эсперы...

— То же самое. Я воспользовался данными о Самоцветах и сумел разделить магов на два архетипа, внушив архетипу эсперов качества, что будут преобладать в Эоне Гора. Познание мира, атеизм, концентрация на собственном удовлетворении, жажда научного прогресса...

— А ещё психические проблемы, — Тома вновь сжал кулаки. — Привитие силы эспера с помощью наркотиков. И ложь о том, что все могут достигнуть пятого уровня.

— С моей неудачей даже такой вариант уже превосходен, — отпарировал Алистер. — Да и вообще первый блин комом.

— За этим блином...

— Стоят тысячи невинных душ, да-да. И это мне говорит человек, который лишил всё человечество шанса на счастливую, сытную жизнь под взором доброжелательного бога.

Тома застыл, даже кулаки разжались. Такого удара под дых он не ожидал, и улыбка Алистера начала неимоверно бесить. Но ответить было нечего, а маг этим пользовался:

— Ты ведь сказал, что человечество должно само построить рай на Земле. Само его достичь, без всяких богов, машущих волшебным копьём и обустраивающих роскошную судьбу всех и каждого. Так почему же ты так сердишься на меня, когда я делаю именно это? Эон Гора входит в свои права, и если человечество надо потащить в него на аркане, против их воли, ценой величайшей тирании и множества жертв, то это необходимо сделать.

— Я не... — пробормотал Тома. — Я не этого...

— А чего же ты хотел? — Алистер даже наклонил голову. — Светлой стороны? Где все добрые, хорошие и друг друга уважают? Это работает только в маленькой группе твоего гарема. Возможно, будет работать в пределах Академия-сити. Но как только ты вынесешь эти принципы на мировой уровень, то увидишь, что от них ничего не останется. И что тогда ты сделаешь? То же самое, что сделали все эти теоретики идеологий прошлого века? Что сделал Интри? Продолжать упорно гнуть свою линию, даже когда та отчётливо не работает? Отбрасывать все факты, мнения и интерпретации, не соответствующие твоему красивому мирку? Страдать лицемерием и позволять себе то, за что ты ругаешь противника? В таком случае тебя ожидает такая же участь. При жизни ты, возможно, добьёшься иллюзии успеха или даже самого успеха, нещадно эксплуатируя своих подчинённых, но после смерти всё это рухнет в тартарары.

— Как и ты сейчас... — Тома попробовал отбиться, но Алистер не потерялся с ответом:

— Да, но я это признаю и не делаю из этого беды. Я знаю, что умру после исчезновения слоёв. Моя магия исчезнет, живительная установка перестанет работать, возможности будут резко ограничены, так что Академия-сити останется без начальства. Я не собираюсь становиться очередным тираном, игнорирующим нужду преемника, у меня есть несколько вариантов тех, кто мог бы перехватить власть, но главный из них — ты.

— Я? — мысли толкались нерешительной толпой, определяясь, кого вытолкнуть вперёд на растерзание.

— Исчезновение магии вызовет целый катаклизм в других странах. Катаклизм, что неизбежно перерастёт в настоящую Третью Мировую, а не эти предварительные ласки. Поэтому нужен кто-то, кто возглавит рухнувшие государства, экономики и союзы. Почему бы Академия-сити не стать этим ведомым? Со всеми научными достижениями, заменяющими любую магию, с людьми, способными похвастаться интеллектом даже вне сил эспера, с оружием, готовым на всё. И ты, с твоими контактами и стремлениями, вполне можешь стать человеком, за которым мир послушно пойдёт. Тебе надо будет многому научиться, дабы не попасть на удочку других стран, но я оставлю тебе знания и людей для того, чтобы всё получилось.

— Так вот откуда Серья приобрела эту дикость? — Тома покачал головой, в этом вопросе уже чувствуя уверенность. — Прости, но нет. Я не справлюсь с ролью главы Академия-сити и не хочу даже пробовать.

— Но тебе придётся. Иначе я оставлю это кресло Кихаре Юитцу, она тоже может оказаться неплохим кандидатом, — Алистер продолжал улыбаться. — Или Кумокаве Серье, жаждущей отомстить твоей девушке. Или кому-нибудь из члена Совета Директоров, что почти поголовно рассматривают тебя как непредсказуемый и потому опасный элемент. Или вообще воспользуюсь своей экстравагантностью и сделаю преёмником собаку — возможно, это даже будет наилучший вариант. Хочешь вверить себя, своих друзей и город в руки кого-либо из них? А если и теперь не убеждён, то что скажешь насчёт того, что этот город изначально выстроен тобой?