Ночь в тоскливом октябре

Чьи-ты пальцы мягко сжали мое плечо. Я повернулся. Женские пальцы. Повернув голову еще дальше, я увидел Айлин, стоящую надо мной. Ее левая рука все еще была на моем плече. Правая — прижимала к груди стопку книг и тетрадей.

— Раньше освободилась? — спросил я.

— Час и пятнадцать минут прошло.

— Да ладно!

— Что читаешь?

Я поднял книгу, показав ей обложку.

Она кивнула и улыбнулась:

— Интересно, и по какому же это предмету?

— Ни по какому. Просто нравится.

— А с обязательным чтением все уже наверстал?

— Не издевайся.

— Ну ладно. В общем, если у тебя хватит сил оторваться от своей книжки, то я готова идти.

— Пошли.

Я убрал книгу, поднялся со стула и повесил сумку на плечо. Я пошел впереди Айлин по узкому проходу к лестнице, затем открыл перед ней дверь.

Протиснувшись мимо, она легонько хлопнула меня по попе и прошептала на ухо:

— Ну так где у жизни рукоятка, Зок? (1)

— Так ты читала!

— А кто не читал?

— Ее даже не печатают уже давно.

— Знаю. У него, похоже, ничего сейчас не печатают, кроме "Принцессы-невесты". (2)

Я последовал за Айлин вниз по лестнице. Глядя, как ее длинные волосы взлетают и струятся в воздухе, я думал о том, что Холли никогда не читала "Золотой храм", и молча задавался вопросом, что же со мной не так, если я не влюблен в Айлин.

Глава 18

Пока мы спускались по ступеням крыльца библиотеки, она сказала:

— Ну так что, ты пришел за традиционной вечерней дозой безумия от Айлин?

— Не могу жить без него.

Она улыбнулась. Спустившись по ступеням, мы просто продолжили идти, никак не обсуждая, куда направляемся.

— Всегда обращайся, — сказала она, — Все, что я могу сделать, чтобы отвлечь тебя от сам-знаешь-кого.

— Я сейчас не о том думаю.

Хотя мы шли бок о бок, казалось, что Айлин ведет. Мы двигались в примерном направлении ее общежития. Получается, я просто провожаю ее домой?

Много чего другого лежало в той стороне.

"Неважно, куда мы идем" — подумал я.

Через какое-то время Айлин сказала:

— Так и о чем же ты думаешь?

— О тебе.

— Обо мне?

— Я хотел убедиться, что ты в порядке.

— У меня все нормально.

— Прошлым вечером ты выглядела не очень нормально. Когда ушла.

— А, ну... считай, что это был просто инстинкт самосохранения. Спасение моей самооценки. Мне нужно было уйти, прежде чем я выставлю себя еще большей идиоткой.

Айлин держалась слева от меня, и моя левая рука была свободна. Ее руки были заняты стопкой книг, поэтому я положил ладонь ей на спину. Она посмотрела мне в глаза.

— Какой там "еще большей"? Ты вообще никакой идиоткой себя не выставляла вчера! — сказал я ей.

— Выставляла, и еще как. Это теперь все, что я могу делать рядом с тобой... слетать с катушек и делать глупости.

— Не-а.

— Ага.

Я погладил ее по спине, потом по боку, чувствуя гладкость кожи сквозь рубашку.

Глядя прямо вперед, Айлин сказала:

— Мне надо было просто держаться от тебя подальше. Последнее, что тебе нужно в твоей жизни — это я. Всегда только все порчу и усложняю.

— Забавно, что ты это упомянула, — сказал я, и мое сердце внезапно забилось сильнее, — Про усложнение другим людям жизни. Потому что все наоборот, на самом деле. Это я тебе жизнь усложнил.

— Ну, ты определенно не сделал ее легче, но ты не виноват, что...

— Тебя кто-то преследует из-за меня.

Айлин остановилась, и мы встали лицом друг к другу.

— Ты это о чем сейчас?

— Есть один парень, — сказал я, — Он увидел тебя в закусочной, когда ты ездила туда встречать меня. Наверное, собирался к тебе подкатить, но не стал, потому что я появился. Но дело в том, что он хочет тебя найти. Пытался вызнать у меня, как тебя зовут.

— Ты сказал ему?

— Сказал какое-то выдуманное имя. Потом он захотел знать, где ты живешь. Этого я ему тоже не стал говорить.

Довольно долго Айлин просто стояла на месте, глядя мне в глаза. Потом она сказала:

— Что-то не понимаю. Когда это было?

— Ну, тебя он заметил в понедельник вечером.

— Это я поняла.

— Ну, а я пошел снова в пончиковую Данди вчера ночью. Тогда и встретил его. Он подсел ко мне за столик.

— Ты и вчера туда ходил?

Я кивнул:

— Когда ты ушла, я довольно паршиво себя чувствовал, так что захотелось прогуляться.

— Лучше бы ты мне сказал. Я сама ощущала себя неважно после этого. Пошла бы с тобой.

— Слава богу, что не пошла!

— Что на тебя вообще накатило, что ты снова поперся туда?

— Это просто знакомое место. Которое всегда открыто.

— Но это же так далеко. Во сколько ты пошел?

— Не знаю, — сказал я, решив, что правда сейчас только все усугубит, — Посидел почитал немного после того, как ты ушла. Ну, наверное, в пол-десятого или десять вышел.

Она покачала головой.

— И надо полагать, ты пошел один?

Я кивнул, пожав плечами.

— Это же очень опасно, Эдди. Даже в таком тихом городке... посреди ночи он ведь наверняка не такой милый и безопасный. Да что там, ни одно место ночью не безопасно. Ни одно, где есть люди, по крайней мере.

"А где нет людей, — подумал я, — Там скорее всего есть другие опасности, которые таятся в ночи."

— В любом случае, — сказал я, — Больше я не собираюсь туда ходить. Но боюсь, что теперь уже поздно. Это тип, Рэнди...

— Его так зовут? Рэнди?

— Ага.

Она скривила губы в усмешке.

— Чего?

— Парень по имени Рэнди, который меня захотел.(1)

— Он не очень смешной, — сообщил я ей.

— Ну хоть симпатичный?

— Наверное. Как Тед Банди.(2)

— Я вижу, тебе он сразу не по душе пришелся.

— Мягко говоря. Знаешь, что он сказал? Я его спрашиваю: "Ты хотел подойти к ней?". К ней — это к тебе, в смысле. А он отвечает: "Нет, я хотел войти в нее."

Улыбка Айлин исчезла.

— Ну супер, — пробормотала она.

— Это очень нехороший парень.

— Да я уж заметила, если он такое говорит.

— Это не все. Дальше еще хуже.

— Что?

— Он заставил меня сесть в его машину. Хотел, чтобы я показал ему, где ты живешь.

— Он что сделал?!

— Хотел до тебя добраться прошлой ночью. И пытался заставить меня помочь ему.

Она скривилась в гримасе.

— Ты меня разыгрываешь.

— Нет. Я должен был тебя выманить к нему.

— Господи!

— Я бы этого не стал делать

— Я знаю, — поглядев мне в глаза, она сказала: — Ты же этого и не сделал.

— Потому что удрал от него. Он гнался за мной, но я смог оторваться. Короче говоря, он все еще...

— Короче говоря, — перебила она, — Спасибо.

Мы стояли на освещенной части аллеи, удалившись немного к северу от четырехугольника зданий, замыкавшего внутренний двор университета. Повсюду вокруг нас были деревья, отбрасывавшие тени на асфальт и траву. Справа от меня лежал Доннер Холл, одно из общежитий первокурсников. Прямо впереди пролегала улица Дивижн. Слева, вне поля зрения, под крутой насыпью, журчала небольшая речка, известная как "Старомельничный ручей".

— Пойдем со мной, — сказала Айлин.

Я последовал за ней влево. Мы вошли во тьму под деревьями. Пара деревянных скамеек находилась на краю насыпи над ручьем, но никто ими не пользовался. Айлин положила на одну из скамеек свои книги с тетрадями и сумочку. Я поставил свою книжную сумку рядом.

Встав перед скамейкой, мы повернулись лицом друг к другу. Она подалась вперед, ухватилась за ворот моей рубашки обеими руками, и притянула меня к себе. Ее губы прижались к моим. Прильнув ко мне всем телом, она отпустила мою рубашку и сцепила ладони за моей спиной.

"Почему здесь? — подумал я, — Почему из всех мест она решила привести меня сюда?"

Прошлой весной, не раз и не два, я стоял на этом самом месте с Холли. Обнимал ее, целовал ее, исследовал руками ее тело.

Я закрыл глаза.

"Она и есть Холли, — сказал я себе, — Холли здесь прямо сейчас, в моих объятиях..."

Ага, как же.

Я не мог так себя обманывать. Ощущения были совершенно иными, и запах тоже. Айлин была ростом почти с меня. Я целовал ее, даже не наклоняя головы. Ее груди прижимались к моему торсу, а не к животу, и они были больше, чем у Холли. И она была твердой и упругой в тех местах, где Холли была мягкой и рыхлой. И она не пользовалась теми духами, которыми всегда душилась Холли. Вместо сладкого, головокружительного аромата Холли, от Айлин пахло просто свежестью и чистотой, словно она только что вышла из душа.

"Зачем мне вообще притворяться, будто она Холли?" — подумал я.

К черту Холли!

Мы продолжали обниматься какое-то время, продолжали целоваться. Ее запах и ее вкус вскоре выбросили все мысли о Холли из моей головы, и осталась только Айлин — здесь и сейчас, вместе со свежими воспоминаниями о позапрошлой ночи, и какой она была, когда мы занимались любовью у меня дома.

Сегодня на ней был лифчик. Я расстегнул его сзади. Затем я просунул руки ей под рубашку спереди, и запустил их под обвисшие чашечки бюстгальтера, и наполнил ладони теплой мягкостью ее плоти.

Ее влажные губы скользили по моим.

Тяжело дыша, она двумя руками расстегнула мои джинсы. Когда штаны оказались раскрыты, одна ладонь оттянула вперед резинку моих боксерских трусов, а другая проникла внутрь. Ее пальцы обвились вокруг моего члена.

Я прижал ладонь к ширинке ее джинсов. Ткань была теплой и влажной. Она поерзала на месте, потираясь об мои пальцы, и начала издавать тихие всхлипывающие звуки.

— Погоди, — вдруг выдохнула она.

— Что?

— Погоди. Не здесь, — она убрала свою руку, затем взяла меня за запястье и отстранила от своего паха. Другая моя рука все еще лежала на ее груди, — Лучше не надо этого делать здесь, — прошептала она.

— Но...

— Кто-то может увидеть.

— Ладно, — я застегнул пуговицу на джинсах, но не стал возиться ни с молнией, ни с пряжкой ремня.

Айлин тоже не стала поправлять свой лифчик.

— Пойдем вон туда, вниз, — сказала она, кивнув в сторону ручья.

Мы спрятали свои книги под скамейкой, но тут Айлин сказала:

— Вот это лучше с собой возьму, — и закинула ремень своей сумочки на плечо. Взяв мою руку, она повела меня к краю насыпи.

— Давай попробуем под мостом, — сказала она, — Там нас никто не увидит.

— А как же тролли? — спросил я.

— Да пошли они в задницу, тролли твои.

Я засмеялся.

— Ну ладно. Давай попробуем.

Глава 19

Склон был крутым и скользким. По пути вниз, Айлин отпустила меня и расставила руки в стороны для равновесия. А я тем временем думал о ее груди, которая свободно двигается под рубашкой. Не то чтобы я мог что-то особо рассмотреть: густые кроны деревьев, нависавшие над нами, настолько сильно блокировали свет, что Айлин казалась лишь смутным силуэтом с широко раскачивавшейся на боку маленькой сумочкой.

Оказавшись на дне склона, мы осторожно пошли вдоль ручья. Хотя мы оставались в темноте, бледный свет фонарей над мостом сиял впереди. Пару раз я слышал, как мимо проезжали машины. Я не мог видеть ни их, ни даже самого моста.

Вскоре, мост все же стал виден сквозь ветки. Мост улицы Дивижн с его низким каменным парапетом, где мы с Холли когда-то любили постоять, глядя вниз на текущий ручей.

"Даже не начинай думать про Холли" — сказал я себе.

К дьяволу ее!

По крайней мере, мы с ней никогда не заходили под мост вместе. А я хотел. Однажды вечером, провожая Холли до ее общежития, я остановился с ней на мосту, как мы делали почти всегда, и я тогда спросил:

— Ты когда-нибудь была там, под ним?

— Нет. А ты?

— Всего раз.

— Ну и как там?

— Мило, уютно, и никто не видит.

Она странно посмотрела на меня.

— Да неужели?

— Хочешь, сходим и посмотрим?

— Сейчас?

— Нет времени лучше, чем сейчас.

— Уже почти полночь.

— Нет времени лучше, чем почти полночь.

— Я туда не пойду, — улыбнувшись, она сказала, — Тролли живут под мостами.

— Под этим — нет. Это троллебезопасный мост.

— Кто сказал, ты?

— Я могу первым спуститься и проверить.

— Вот уж нет! Что если они тебя схватят? И я останусь тут совсем одна, пока тролли будут тобой ужинать. Нет уж, спасибо.

— Тогда пойдем со мной.

— Нет. Не-не-не-не-не.

— Где же твой дух приключений?

— Он не распространяется на залезание под всякие мосты посреди ночи. Ну серьезно. Ты ведь не знаешь, кто и что там может быть.

— Ну, ладно.

Я испытал разочарование в ту ночь, но теперь я был рад, что мы с Холли не рискнули забраться под мост. Теперь это было одно из немногих мест неподалеку, где я НЕ побывал вместе с ней.

Но по мере того, как мы с Айлин подходили все ближе к мосту, я начал более явственно представлять, насколько там темно.

— Что-то у меня сомнения возникли, — сказал я, — Тут может быть не так уж и безопасно.

Айлин остановилась вполоборота ко мне, посмотрела на меня и протянула руку. Я взял ее ладонь. Она ничего не сказала, просто сжала мою ладонь и не отпускала ее, продолжив идти дальше.

Машина проехала по мосту, шурша шинами по асфальту, рыча двигателем, грохоча басами магнитолы, издававшей глухое тыц-тыц-тыц, которое отдавалось в моей груди. Я задрал голову, но не смог увидеть машину. Ее звуки вскоре утихли вдали.

— Ты тут когда-нибудь была раньше? — спросил я.

— Никогда ночью.

— Я тоже.

— Ну и хорошо, — сказала она, — Значит, для нас обоих это будет первый раз.

Мы собирались уже выйти на открытое пространство, когда Айлин внезапно замерла. Ее спина напряглась. Правой рукой она указала на мост.

Какая-то девушка, шедшая по мосту, остановилась на его середине и склонилась над парапетом. Пару секунд спустя, рядом с ней появился парень. Он тоже наклонился над низкой каменной стенкой. Они вдвоем пристально смотрели на ручей... и на нас.

Я был практически уверен, что они нас не видят. Если мы останемся на месте, конечно. Но увидят гарантированно, если мы выйдем вперед.

Девушка повернула голову к парню. Он потянулся к ней и обнял одной рукой. Потом они поцеловались. Они целовались довольно долго, словно весь мир вокруг перестал существовать. Я прекрасно знал, каково это. И мне стало грустно. Не только за себя, но и за них.

Мы с Айлин стояли неподвижно во тьме внизу и смотрели на них.

По мосту проехала еще одна машина, но она не потревожила влюбленную пару.

Наконец, они перестали склоняться над парапетом. Встав прямо, они обвили друг друга руками и продолжили увлеченно целоваться.

— Вперед, — прошептала Айлин.

Мы поспешили двинуться дальше.

Ручей имел ширину примерно метра три в том месте, где скрывался под темным мостом. По обе его стороны лежали широкие полосы сухой каменистой почвы, усеянной опавшими ветками и различным мусором, вероятно брошенным с моста: пивные банки, колпак от колесного диска, старое велосипедное колесо, грязный некогда белый кроссовок, разбитые солнечные очки...