Ваше Величество?! 2. Ютон

— Никто никого не бросал... — неуверенно возразил де Граф, вспоминая похожий разговор с Рихардом.

— Да он только недавно перестал плакать по ночам от того, что ему не пишут! — воскликнула Лияна и сразу закрыла ладошками рот, сообразив, что сболтнула слишком личное.

— Так вы поможете с ним встретиться? — де Граф тактично сделал вид, что Лияна ничего такого не сказала, хотя выражение лица слегка изменилось, став более жёстким.

— Постараюсь, — согласилась девушка. — Но он сейчас домой только на ночь приходит, и днём где-то прячется.

— От кого?

Лияна невольно хихикнула и покраснела.

— От ваших поклонниц. Сейчас, ещё, наверно, и от парней. Наши обещали за ним приглядеть, но всё-таки...

— Лияна, пожалуйста, не говорите загадками. Что случилось?

— Господин де Граф, — девушка остановилась и осмелилась посмотреть мужчине в лицо. — Вы знаете, что его фамилии нет в гербовнике и списках жалованных?

По его лицу Лияна поняла, что де Граф, как и Владо даже не задумывался об этом аспекте. Они снова продолжили движение.

— А теперь он ещё и меч вам отдал, — добавила Лияна. — Многие могут решить, что их обманули. Ему не простят, если не докажет право на "де". Спасибо, что проводили, — пока разговаривали, дошли до студенческого общежития. — Я постараюсь выполнить вашу просьбу.

Лияна исполнила положенный этикетом реверанс и скрылась в здании. Де Граф развернулся и, задумавшись, направился обратно в учебный корпус. У него ещё сегодня должна быть лекция у третьего курса.

...

Я стояла у окна и бездумно смотрела на парк между учебным корпусом и общежитием. Погода отражала моё состояние — небо заволакивало тучами. Ещё часа два-три и пойдёт дождь. Разговор с одногруппниками выбил меня из привычного состояния рака-отшельника, заставив посмотреть на них под другим углом. Вроде надо бы радоваться, что я им небезразлична, но на душе было погано. Опять врать, изворачиваться, недоговаривать.

Взгляд привлекла Лияна, уходящая домой. Это у меня сейчас факультативное занятие, остальные уже разошлись. Почти сразу к девушке подошла знакомая высокая фигура и они вдвоём, чуть ли не под ручку, скрылись в парке. За мгновение до этого де Граф странно оглянулся, будто проверяя, не следят ли за ними. Я сжала в кармане запонку, что нашла после выходных под диваном в гостиной. Она точно появилась там уже после того дня, когда я застала лорда-защитника в одном полотенце. Принадлежность запонки не вызывала сомнений — студенты их не носили, к тому же на ней выгравированы инициалы ГдГ.

Минут через десять де Граф торопливо вернулся. Правильно, у него сейчас ещё лекция, перемена почти кончилась.

— Быстро они что-то, — прокомментировал парень из компании, пристроившейся на соседнем подоконнике. Я на них внимания не обращала, сидят и сидят, ко мне не лезут и ладно.

— Ничего, ночью компенсируют.

Компания отвесила ещё несколько скабрезных шуточек. Но никаких имён и прочей конкретики не прозвучало, претензии предъявлять не на что. Хотя о ком речь, я прекрасно поняла. Настроения весёлая компания по соседству не подняла. Наоборот, ещё больше захотелось что-нибудь порушить или кое с кем поговорить на повышенных тонах.

Едва высидев половину занятия, сбежала с факультатива и заняла стратегическое место неподалёку от лекционной аудитории. Меня могут не заметить, зато все выходящие мимо не пройдут. Ожидание слегка успокоило, но желание серьёзно поговорить никуда не делось.

Наконец, прозвучал колокол, означавший конец занятий. Из дверей бодро повалили студенты, почти не задерживаясь в коридоре. Лента последняя, погода портится буквально на глазах. Мало кто хочет лишнюю минуту задержаться в учебном корпусе, рискуя чуть позже попасть под дождь.

Де Граф вышел последним и, не глядя по сторонам, пошёл по коридору. Я же, как это почти всегда случалось в его присутствии, оробела и упустила момент, когда можно было начать разговор, не крича через весь коридор. Пришлось торопливо идти за ним до преподавательской. С минуту постояла, снова настраиваясь на тяжёлый разговор, и без стука открыла дверь. Нашла среди нескольких пар удивлённых глаз нужные синие. Заготовленная фраза куда-то испарилась. Я мотнула головой в сторону коридора, мол, выйдем.

— Поговорить, — только и смогла произнести и отошла в сторону. Через несколько секунд, достаточных, чтобы извиниться за внезапный уход, из кабинета вышел де Граф.

— Где ушей поменьше, — бросила я, и, стараясь, не глядеть на мужчину, и не проверяя, идёт ли он за мной, спустилась по боковой лесенке во двор. Место непопулярное среди студентов, единственное, куда отсюда можно пройти, не огибая весь корпус — тренировочный полигон.

Моросил мелкий дождь, больше похожий на густой туман. Во дворе, ожидаемо, никого не было, кто мог бы услышать разговор. Любопытствующие взгляды в окна меня не волновали. Де Граф терпеливо ждал.

— Зачем вы всё это делаете? — ждать ему пришлось недолго. — Чего добиваетесь? Могу понять, сюда сослали и забыли, это естественно. Чтобы под ногами не мешала. А, если не вернусь, то совсем хорошо. Приехали, добить решили? Чтоб уж наверняка? И ручки не замарать, другие справятся, подтолкнуть только чуток, — я и так находилась на взводе, а высказывание накипевшего не добавляло спокойствия. Приходилось сдерживаться, чтобы не начать кричать и не скатиться в истерику. — Ладно, пёс с вами. Была никем, так нечего к хорошему привыкать. Спасибо, наглядно показали. Всё равно недолго осталось. Но других-то зачем трогать? — держаться становилось всё сложнее. Де Граф молча слушал. У меня не получалось определить, как он реагирует, и это бесило ещё больше. — Лияне и так сложно в этом элитном серпентарии, так ещё вы... Что, не можете встречаться где-нибудь в городе? Обязательно светиться в общаге? Вам-то что, никто ничего не скажет, а о ней вы подумали? Или плевать, не из знати же, утрётся.

Резкая пощёчина прервала истеричный монолог. В глубине души я ей порадовалась. Кто знает, до чего договорилась бы, потом сама себя за это ненавидела. Прошло несколько долгих секунд. Я глубоко дышала, пытаясь хоть немного успокоиться. Помогал слабо. Впрочем, основное я уже высказала. Он не дурак, поймёт, и, надеюсь, поступит правильно.

— Не смею больше вас отвлекать, — глядя исподлобья выдавила вежливую фразу и развернулась. Но не прошла и пяти шагов, как сзади раздался тихий приказ.

— Стоять.

Не знаю, почему, но я послушалась. Наверно, надеялась на хотя бы подобие разговора. Дождь усилился, и брусчатка потемнела от влаги.

— За мной, — после кратких раздумий снова скомандовал де Граф. И я снова не стала перечить. Он шёл не торопясь, позволяя мне идти следом, а не бежать, подстраиваясь под широкий шаг.

Полигон встретил нас пустой вытоптанной до земли площадкой. Редко какой студент появлялся здесь вне занятий, тем более, в такую погоду. Под широким навесом в специальных стойках длинными рядами располагались деревянные тренировочные мечи. Внутри них залит металл, чтобы по весу и балансу походили на настоящие. Убить такими хоть и сложно, но можно, и то, если очень постараться.

— Прошу, — де Граф выбрал один по руке, и приглашающим взмахом указал на ряд с оружием. Я не выбирала, сразу взяв тот, с которым постоянно упражнялась.

Темно-зелёный строгий кафтан и форменный пиджак упали на землю около площадки. В предстоящем поединке они будут только мешать. По хорошему их стоило оставить под навесом, но тогда эта мысль не пришла в голову. Относительно результата сражения иллюзий не было. Я могу легко разделаться со студентами, с напрягом одолеть простого воина, если повезёт, и не погнушаюсь грязных приёмов, достаточно долго продержусь против более опытных воинов, как было в первый день с мастером Яширо. Но против де Графа, стоящего далеко не на последнем месте в списке лучших мечников Анремара, шансы весьма призрачные. Но и сразу сдаваться и поднимать лапки кверху не стану. Много чести!

С самого начала взяли высокий темп. Князь значительно превосходил в опыте и силе, я же была слегка быстрее и маневренней. Бой затягивался. Мелкая морось превратилась в полноценный дождь, наливая лужи на утоптанную землю. Пришлось двигаться осторожней, земля стала скользкой. Деревянная рукоять тоже норовила выскользнуть из рук. Де Граф неявно, но поддавался. Почти три года назад, в армии, мы часто спарринговали, и я знала, на что он способен. Злость всё ближе поднималась к поверхности разума. Она плохой помощник в бою, но усмирить её не удавалось. Очередной удар, не самый удачный блок, и оба меча отлетели в сторону. Мне не хватило силы удержать, противник не учёл, что мокрое дерево скользит сильнее кожаной рукояти. Мы одновременно бросились к оружию, словно не доверяя, что другой позволит вооружиться и не нападёт раньше.

У самих деревяшек де Граф случайно толкнул меня плечом. Я ответила ударом локтя. Что случилось дальше в памяти не отложилось. Первое, что помню, когда снова осознала окружение — я сижу на груди мужчины и остервенело бью его кулаками по лицу. Он закрывается руками, и большая часть ударов приходится на предплечья. Некоторые всё же достигли цели, разбив губу, нос и поставив хороший фингал под глаз.

С каждым ударом злость и бешенство уходили, пока не оставили после себя пустоту. Стукнув по инерции ещё несколько раз, упала без сил где сидела и расплакалась в воротник рубахи. Слёзы текли за то, что я так позорно сорвалась, за то, что веду себя, как полная дура, за то, что из-за меня пострадал другой человек, пусть сам и виноватый в этом.

Де Граф молча ждал, пока я успокоюсь, положив руку мне на спину. Это действовало лучше, чем какие-либо слова, и вскоре я сползла с него и села рядом, вытирая лицо рукавом рубахи.

— Полегчало? — участливо спросил мужчина, тоже принимая сидячее положение. Я кивнула и шмыгнула носом. Позорище! Сколько учили этикету и правилам поведения, а всё без толку.

— Я псих, которого надо изолировать от общества, пока никого не покалечила, — выдала результат кратких раздумий. После того, как злость ушла, осталось лишь усталость и опустошение.

— Вы просто слишком долго держали всё в себе, — возразил де Граф, вытирая тыльной стороной руки кровь из разбитого носа и пытаясь по её количеству определить ущерб. — Предлагаю перейти куда-нибудь под крышу и поговорить в общепринятом значении этого слова.

Я согласно встала. Дождь слегка уменьшился, но не прекратился. Где-то далеко гремели раскаты грома. Поднявшийся ветер грозил пригнать сюда хороший ливень, так что оставаться на открытой площадке полигона не имело смысла. Сделала всего несколько шагов, нога поплыла по скользкой земле, неудобно подвернулась, и я упала в грязь. В лодыжке что-то хрустнуло, сильная боль разлилась едва ли не до колена. О попытке встать не возникло и мысли. Де Граф в одно мгновение оказался рядом, убрал мои руки от пострадавшей ноги и задрал штанину. Пробормотал что-то себе под нос, наверняка, неприличное, осторожно снял ботинок и провёл знакомым голубовато-зелёным маревом из-под рук над начавшей опухать щиколоткой. Боль почти сразу утихла, напоминая о повреждении слабой пульсацией, но вставать на правую ногу всё же не стоило.

— Вы повредили связки, — сообщил де Граф, закончив обезболивать. — Я помогу дойти до лазарета.

— Вот после выходных и пойду. Сейчас он всё равно уже закрыт, а на выходных совсем не работает, — пояснила я. — Пока у себя отлежусь.

Я встала, опираясь на протянутую руку, и прикинула расстояние до общежития. Скакать на одной ноге, даже с помощью и опорой, придётся долго. Де Граф это тоже понял и уверенно поднял на руки.

— Пока дойдёте, ещё не раз покалечитесь, — ответил он в ответ на возмущённый писк.

Лияна под предлогом необходимости срочно сходить в прачечную в подвале, сбежала из квартирки, стоило только лорду-защитнику усадить меня на кресло в гостиной.

— Это подождёт, — я отдёрнула ногу, не давая её лечить. — Сначала займитесь собой.

Синяки магией сводились плохо, особенно при невысоком уровне целительства. И, чем раньше на них обратят внимание, тем незаметней они станут. Это знал и де Граф, поэтому сразу же, как получил разрешение-приказ, скрылся в ванной.

— У вас есть, чем перебинтовать? — спросил он, вернувшись через несколько минут. Обезболивать у него получалось много лучше, чем лечить. Судя по слегка изменившемуся виду синяков, проходить они будут не неделю, а дней пять-семь.

— В столе, в верхнем ящике, — я указала на дверь в свою комнату. — И захватите там же плоскую баночку! — уже вдогонку, вспомнив, что у меня оставалась мазь как раз от подобных травм и синяков.

— Никто вас не выгонял, — будто продолжая разговор, произнёс де Граф, плотно фиксируя ногу. Несколько дней попрыгаю на одной левой. — Мы искали способ вас обезопасить от покушений, и согласие на приём в Академию пришло как раз вовремя. После вашего отъезда на обманку совершили ещё два покушения. Второе с применением магии, вы могли бы не выжить, Ваше Величество.

— Не называйте меня так, — грустно попросила. — У меня нет прав на этот титул.

— Почему вы так говорите? — де Граф заглянул мне в лицо, убедиться, что я не шучу. Я отвела глаза.

— Шар не светится.

— Какой шар?

— Камень души, что на троне. Если император одобрен Первым, то при прикосновении он начинает светиться. Сейчас это просто каменный шар. На первом же приёме вас обвинят в подлоге, лучше сразу инициируйте новые выборы.

— Давно так? — де Граф присел на краешек второго кресла.

— Узнала за день до отъезда. Хотела об этом сказать, но Эрик сам уезжал, Крис занят был, просил зайти попозже. А к вам... — я не договорила. Сам знает, как тогда встретил.

— И вы решили, что, отправив вас сюда, мы хотим от вас избавиться?

— Ну да. Хороший предлог официально сплавить подальше на четыре года. Потом ещё что-нибудь можно придумать.

Де Граф потёр лицо и с тихим шипением отдёрнул руку, неловко задев ссадину на губе. Я решительно встала, толкнула его, чтобы откинулся на спинку кресла и взяла баночку с мазью.

— Буду синяки сводить, — пояснила на удивлённый взгляд. — Закройте глаза, оно щиплет сильно.

Пока я мягко втирала мазь, де Граф чему-то улыбался, хотя приятного в лечении этим составом немного. Кожу слегка припекает, как от горчичника, если попадёт на ранку, будет жечь, глаза от неё слезятся. Разве запах приятный. И действует очень эффективно.

— У вас красивая улыбка, — я провела рукой по щеке мужчины. — Если наше бабьё увидит, боюсь представить, что случится.

— Неужели всё так плохо? — не перестав улыбаться спросил брюнет

— Они передрались за место в очереди на соблазнение, — я весело фыркнула, вспомнив тот случай. И грустно продолжила: — а вы уже с Лияной успели...

Де Граф возмущённо распахнул глаза и сразу же зажмурился. На ресницах выступили слёзы. А я предупреждала, что мазь глаза щиплет.

— Ваше Величество! Клянусь, у меня с ней ничего не было! — на лицо снова вернулось привычное суровое выражение.

— И именно поэтому вы уходили отсюда среди ночи? — я не удержалась от сарказма.