Кажется, я могу нормально двигаться…
Несколько зверолюдей окружило лежачую лисицу с её ребёнком. Малыш кричал, а бандиты посмеивались.
— Хе-хе… иди-ка сюда, — мерзко прохихикал один из зверолюдей.
Псиноголовый снял с себя капюшон и оскалился. Он накинулся на дрожащую девушку. Выхватив из её рук свёрнутого в ткань ребёнка, он откинул его подальше как какую-то раздражающую вещицу. Затем начал разрывать и так испачканное платье на лисице.
Запрыгали женские груди покрытые белым мехом, от резких движений волка, который разрывал одежду своими когтями.
— Уху-ху! Какие у тебя сиськи, — прокомментировал волк, облизываясь.
Тёмный волк, похожий на разбойника, с силой сжал упругие мягкие груди лисицы, отчего она закричала, — не-е-ет!
Лиса пыталась сопротивляться, но у неё не было на это сил. Она была слаба, а зверолюдей, окруживших её, было достаточно, чтобы держать непослушную рыженькую лису. Из штанов зверочеловека показался красный собачий хер. Он налился кровью и пульсировал. Платье Наивы было полностью содрано и разорвано. Она была голой и беспомощной. Женские ножки раздвинули мужские руки, и послышался очередной крик лисицы. Волк, собираясь уже всунуть своё достоинство в лоно слабой лисицы, поехидничал, — ху-ху… братаны! Ничего, если я буду первым?
Из волчьей пасти свисали слюни. Не услышав ни звука от своих друзей, волк поднял свою голову и никого из стоящих рядом знакомых не увидел. Затем он лицезрел, как окружающий мир крутится перед его глазами и вдруг резко останавливается. Но его взгляд был уже прикован к траве, а сделать с этим что-то волк не мог. Его голова была отделена от туловища.
— Э? Чё? Кхарх…
Тихо подкравшись, я бесшумно вырезала всех зверолюдей, что окружили Наиву, а после молниеносно отрубила голову волку своим кинжалом убийцы. Извращённый волчара даже не понял, что произошло только что.
— Мелкий мусор! — Прошипела я.
— Ре-ренар! — Прокричала Наива.
Лисица, хлюпая носом, подползла к ребёнку и обняла его. Малыш сразу же успокоился и перестал кричать.
Я взяла за руку Наиву и сказала, — живее! Быстро вставай, и побежали отсюда, пока остальные бандиты не пришли.
Мы углубились в лес, чтобы скрыться от злодеев. Я постоянно оглядывалась, чтобы узнать, не преследует ли кто-то нас. Мне кажется, что слежки не было.
Как вдруг прозвучал взрыв и высоко в небо взлетел какой-то огненный шар. Он завис там, в небе и взорвался. Огненные осколки разлетелись по округе, освещая и поджигая лес.
Я решила вновь взять Наиву на руки и понести её. Это позволило мне быстрее ползти. Всё же я, как нага, быстрее могу преодолеть расстояние, чем запуганная лисица. Тем более в лесной местности ползти будет безопаснее и эффективнее.
Помимо того, что отдельные осколки огненного шара подожгли деревья, они ещё превратились в огненных духов. Огненные духи стали рыскать и летать по лесу в поисках нас.
Это было заклинание призыва? Довольно странное. Кто вообще на нас напал? Наёмники? Разбойники? Маги? Са-а… всё это странно. Ведь в этих местах не должно быть бандитов. Их всех истребили или прогнали патрули из пограничного поста, где руководит стражами Матильда. Значит, это кем-то нанятые маги?
Вряд ли мы сможем добраться до погранпоста, когда за нами идут по пятам. Возможно, следует подальше уйти в лес и притаиться.
Позади огня уже не было видно, что медленно пожирал дерево за деревом, но я не сбавляла свой ход. Увидев маленький ручеёк, я решила ползти вверх течения. Нужно было где-то укрыться, ведь уже темнело, а замёрзнуть не хочется. Я та, конечно, ночью не замёрзну, а вот другие.
Ручей тёк из пещеры, вокруг которой густо росли деревья и другая растительность. Я посчитала правильным, что нам следует на время спрятаться там.
Нам нужен отдых, в особенности матери и её ребёнку. Наверняка они ещё и голодные… са-а…
После того как Наива и малец устроились в пещере, я проверила местность, что окружала пещеру, чтобы никаких сюрпризов в будущем не произошло. Заодно быстрым броском кинжала мне удалось изловить птицу на тот случай, если мы захотим что-то перекусить.
— Такс-с где-то здесь я видела с-с-съедобные ягодки… а вот они.
Когда я вернулась в пещеру, я обнаружила, что глупая лисица вся промокла и дрожит от холода. Может, она в темноте растерялась и свалилась куда-то?
Не знаю, как она, но я в темноте прекрасно вижу. Так что у меня не было с этим проблем. Наива мне объяснила, почему была вся мокрой. Получилось так, что она поскользнулась в пещере и упала в воду. Что за неуклюжая лиса?
Усевшись рядом с голой лисицей, я накинула на её плечи свою лёгкую курточку. Затем образовала в своей руке не слишком яркое пламя и стала жарить тушку птицы.
— Ч-что э-это? П-пламя? О-огонь?
— Это тёмный огонь. С-с помощью него я поджарю птицу, и мы с-сможем поесть. Вообще он опас-с-сен, если тёмное пламя долго воздействует на живую ткань. Так что не обольщайся, я не намерена разводить кос-с-стёр. Нас могут так вычислить и убить, когда мы будем с-спать.
Немного согревшись и перекусив, мы продолжили разговор. Ведь нам не спалось… да и как здесь уснёшь.
— Спасибо, что помогаешь, — медленно проговорила Наива, — я бы была бы уже мертва, если не ты. Спасибо, что спасла моего ребёнка.
— Не с-слишком ли сильно ты мне доверяешь? — Спросила я лисицу.
— М-м? О чём ты? Тед доверяет тебе, значит и я должна, — не задумавшись, ответила Наива, — тем более ты спасла наши жизни.
— Са-са… я поражаюсь. И что с тобой делать? Какая же ты прос-с-стачка. Наверняка тебе с-сложно так жить, доверяя каждому знакомому и незнакомому. Я права?
— Почему? Вовсе нет. Так жить куда проще, чем тебе кажется. Думаешь, я доверяю всем просто потому, что я вот такая дурочка? Ошибаешься.
— Са-а-а? Тогда объяс-сни мне… дурочке.
— Если я вижу, что мне врут или лукавят, то я стараюсь делать вид, что не замечаю этого. Это их дело. Может, они не хотят что-то говорить по своим каким-то сложным причинам? — Говорила Наива с лёгкой улыбкой, смотря вверх на скальный потолок, — если я стараюсь каждому простому существу довериться, то впоследствии народ это заметит и уже мне доверяет побольше. Это взаимодоверие. Хи-хи… понимаешь, о чём я?
— Да… я с-смотрю ты ещё та лиса… са-са-са…
— Хах… ты такая удивительная. Ты многое умеешь делать, в том числе выживать в таких вот условиях, а я нет. Ты умеешь пользоваться магией и… чаще меня видишь моего мужа. Я тебе завидую.
— Завидуешь? Мне? Не мели чепухи. Ты с-снова дрожишь. Тебе холодно? Прос-с-стынешь ведь.
— Нет-нет… это правда. Я по сравнению с тобой вообще ни на что негодная. Что я умею делать? Только болтать, — грустно говорила Наива, спрятав лицо у колен.
Если лисица так и продолжит дрожать, то она может серьёзно заболеть. Хотя может, она дрожала от нервов? Всё равно нужно что-то сделать с этим. С-с-с… у меня есть некоторые идеи…
Я сняла с себя всю оставшуюся одежду, которой было не так уж и много. Ею я постелила каменный пол, на котором рос сероватый мох. Положив лисицу с её дитём на подстилку, я тоже с ними легла. Легла я очень близко, чтобы наши тела соприкасались и грели друг друга.
— Ты чего, Улара?
— Нам нужно с-согреться, а точнее тебе. Думаю, малыш не замёрзнет, если будет с-с-с нами рядом. Пусть работает тепло наших тел.
— Ну… раз ты так говоришь. Л-ладно…
Я своим обнажённым телом прижалась к шерстяной лисице. Почувствовав то, что действительно она замёрзла и вся дрожит, мне в голову ударила идея. Мне нужно самой согреть бедную лисичку. Я лишь хочу помочь ей и... себе. Случись что плохое с женой господина, Тед мне устроит.
Если бы она не искупалась в воде, то наверняка с ней всё было бы нормально. Ведь у неё есть неплохой шерстяной покров. Но случилось то, что случилось.
Мой змеиный хвост стал обвиваться вокруг неё. Это тоже может помочь побыстрее согреться. После я начала елозиться о шёрстку лисицы. Мой хвост и груди и вообще всё моё тело начало двигаться. Оно соприкасалось с мягким и пушистым тельцем девушки-лисы.
Это помогало… она согревалась, а точнее мы согревались. Послышались приглушённые охи и ахи. И мне стало хорошо. Надеюсь, что и ей тоже.
— У-у-у… ох… Улара, я понимаю, что ты хочешь помочь согреться, но… ах… это становится немного постыдно.
— С-слушай, ты хочешь умереть от холода?
— Эм-м… н-нет.
— Ты хочешь оставить с-с-своего сына одного? Что бы он рос-с без матери? Значит, ты эгоис-стка?
— Нет… не хочу… ах… это не так.
— Тогда… доверьс-ся мне. Са-са-са… ты ведь у нас очень доверчивая гос-с-спожа.
— Ох… ладно, я поняла.
— Заодно можно немного и побаловаться. Это так… чтобы с-снять нервозность с-с-ситуации, — потешалась я над лисицей, будоража её воображение.
После этих слов я лизнула лицо Наивы длинным раздвоенным язычком. Следом я лизнула её губы, и мы поцеловались. От этого в наших телах появился жар. Наива перестала дрожать и прикрывать свои груди руками. Её тело расслабилось. Она неторопливо обняла меня. Нам стало тепло и приятно.
Обнимаясь, мы жались друг к другу, и нам было хорошо вместе. Всё было неплохо и вполне нормально пока мы не захотели нечто большего. Тут мы и перешли границу. Возможно, нам просто стало очень жарко… и мы разгорячились не на шутку.
У лисицы проснулось что-то животное. Она входила в состояние, которое ей было по душе. Наива тоже стала тереться об меня. Её ножки разомкнулись и действовали более фривольно. Одна нога лисицы освободилась, и плутовка обняла меня ею. Мой же хвост стал активнее ласкать шерстяное тело, а кончик хвоста подкрался к промежности лисички. Мой кончик хвоста уже выделял смазку от сильного возбуждения. Такая уж специфика у нас… у наг.
Влажный кончик, потеревшись о нежную плоть моей партнёрши, обвился у её клитора и потёр там. Прозвучал стон наслаждения. Наива выпустила горячий воздух изо рта и закинула голову назад.
От поигрывания с клитором я перешла к проникновению внутрь. Кончик хвоста, извиваясь, стал входить в мокрую киску, а затем совершать движения вперёд-назад. Хвост при этом постоянно извивался, что доставляло неописуемое наслаждение для лисицы. Лисий ротик стал выдавать похотливые стоны наслаждения.
Теперь мы обе дышали глубоко и выдыхали горячие потоки воздуха. В нашей совместной игре Наива случайно задела мою цепь, что была продета в мои зеленоватые соски. От этого я вскрикнула и сжала зубы. Это было здорово… я чуть было... не кончила.
— С-с-с… потрогай мою грудь, — простонала я.
Я трахала лисицу своим хвостом, а она поигрывала с моими сисями, иногда цепляясь за цепочку. Наива цеплялась за цепь, оттого что змеиный хвост глубоко проникал. Она чисто на каком-то рефлексе дёргала цепочку. Мне было больно и в тоже время классно.
Мы нашли слабые места друг друга и тем самым доставляли удовольствие и себе и своему партнёру. Мы обе были девушками, поэтому нам было проще понять, что именно нужно сделать для того, что бы было хорошо партнёру.
Хвост активно проникал в киску, сочащуюся соками. Наива ласкала мои груди одной рукой, а другой теребила мой клитор. Её неловкие движения мне не были противны. Её не слишком умелые касания мне даже очень нравились.
Мы обе были на гране и чувствовали это своими телами. Чувствовали это всеми фибрами. Мой хвост вдарил ещё сильнее, чтобы проникнуть в глубины матки. Лисица же дёрнула за уже мокрую цепочку от пота. Кольца цепи резко потянули мои соски, и меня прошибла приятная боль… дрожь окутала моё тело. Но это была дрожь не от холода, а от удовольствия.
По пещере пронеслось эхо синхронного «аха-а». Наши тела, испытывающие мощнейший оргазм, содрогались в судорогах… блаженных судорогах любви…
Не знаю, сколько прошло времени, но мы провалялись все мокрые и горячие довольно долгое время. Думаю, всю ночь так и пролежали вместе.
Уже на утро стало прохладно. Я открыла глаза, но лисица больше не лежала со мной, отчего я забеспокоилась и немного расстроилась. Поэтому та мне и было немного холодновато, будучи одинокой.
— Са-а… ты где?
Наива была в пещере с ребёнком на руках, но немного поодаль от меня. Лисица кормила своего малыша грудью и смотрела на выход из пещеры. Она услышала, что я проснулась и засмущалась. Видимо, она вспомнила вчерашнее и из-за этого покраснела.
— Давай это… са-са… забудем, что было тогда. Я признаю, что с-совершила странный поступок и хватила лишнего.
В ответ лисица лишь лёгко кивнула.
Кажется, я начинаю понимать, почему мой господин выбрал эту девушку в свои жёны. Ему нравятся именно такие девушки?
Почему это произошло со мной, с ней, с нами? Я слишком возбудилась, да? Са-а… я припоминаю, что мы ели те ягодки, которые я нашла в лесу. Почему же я сразу не поняла, что это за ягоды?
Вот если вспомнить… то… кажется, эти ягоды являются основным ингредиентом для одного снадобья с возбуждающим эффектом.
С-с-с… теперь та понятно…
Я лучше помолчу и одену свои тряпки. Наиве лучше этого не знать и… господину тоже лучше не знать, что произошло в этой пещере.
Комментарий от автора:
Благодарю вас, что читаете моё произведение! Спасибо, что вы тут!
Я вот хотел спросить у вас, читатели, — а что бы вам хотелось больше прочитывать на страницах этого рассказа в плане интимных связей?
Спальная битва одного с другим? Тройничок? (Два мужика и одна девушка или мужик один и несколько девушек). Оргия? Секс с монстром или монстрами? Самоудовлетворение? Какой-нибудь экстремальный секс? Принуждение? Или что-то особое?
Можете написать ответы в комментариях =) буду очень рад.
Глава 64. Горький шоколад
Глaва 64
Гоpький шоколад
Пока Тeд посещал ферму, которая была рядом с городом Биран, на город Теxутан напали.
Город зверолюдей в лесу был в осаде. Mаги окружили разросшийся город, который подрос благодаря успешной торговле. Bсе подъезды в город охранялись, и если кто-то проезжал мимо постов магов в капюшонах, то их уничтожали без суда и следствия.
Магические снаряды летели по дуге прямо на деревянные крыши домов. Взрывы происходили и у стен города, разрывая брёвна на клочки.
Эта была неожиданная атака. Горожане, что жили рядом с городскими стенами, в панике выбегали из своих домов и пытались найти убежище для себя, для своих семей в центре города, куда снаряды магов не долетали.
И это была большая опасность для жителей. Вместо того чтобы укрыться в какие-нибудь подвалы домов они бегали по улицам города, а на улицах подрывались магические снаряды. Это привело к многочисленным жертвам среди мирных жителей.
Hо это долго не продлилось. Магические выстрелы, которые влетели в дома, редели. Благодаря тому, что стража, состоящая из земляных и каменных големов, очнулась, маги переключили своё внимание на них. Отряд искусственных воинов уже сторожил город, но на них не обращали внимания враги. Это и сыграло плохую роль для нападавших.
