Так продолжалось до Хэллоуина.
Глава опубликована: 29.08.2012
Самайн для гоблина, часть 1
* * *
Личные покои профессора ЗоТИ
* * *
Лорд Волдеморт брезгливо морщился, глядя в окно глазами своего слуги — у Квиринуса Квирелла было отвратительное зрение, и мужчине приходилось сильно щуриться, чтобы в подробностях рассмотреть, как бывший однокурсник — Хагрид — тащит в школу очередных мутантов своего чудо-огорода. Нет, полувеликан явно считал, что сии чудовища — тыквы...Мир праху тех гриффиндорцев, что решат прикоснуться к мерно вздымающемуся боку оранжевого овоща!
Светило яркое октябрьское солнце — уже не настолько жаркое, как летом, но все еще приятно греющее мертвенно-бледную кожу профессора. Что Лорд Волдеморт собирался делать с наступлением холодов, когда поддерживать нормальную человеческую температуру в медленно умирающем теле далеко не сильнейшего мага этого мира будет крайне сложно, Темный Лорд не знал. Пока еще оставалась надежда на кровь единорогов, стадо которых он все-таки сумел обнаружить на прошлой неделе в Запретном лесу, но он прекрасно понимал, что Хагрид скоро обнаружит исчезновение единорогов и сможет согнать табун в безопасные районы за логовом акромантулов, куда Темный Лорд никогда не сунется. Ну, по крайней мере, пока он вынужден жить в этом слабом и никчемном теле презренного теоретика. Так что он планировал в самое ближайшее время добить выбранную жертву и (по старой приютской привычке) скрестить пальцы, в надежде, что выпитой крови хватит на то, чтобы дожить до конца года, пока он не достанет философский камень.
То, что в замке действительно находится это чудо алхимической мысли, Волдеморт был уверен — в конце концов, эманации отрицания смерти темный маг ощущал прекрасно. За долгие годы изучения всевозможных искусств, связанных со смертью и возрождением (об этом не говорилось, но Том Марволо Реддл в свое время получил даже диплом целителя), он научился ощущать любые движения потоков силы, связанные с его главной целью. Темный Лорд прекрасно понимал, что старик Дамблдор готовит ему ловушку — те испытания, что он (и, скорее всего, его коллеги)создают в коридоре на третьем этаже пройдет любой удачливый первокурсник, что уж говорить о том воре, что сумел взломать сейф Гринготтса, от которого они и должны, официально, защищать. Надо признать, что Темный Лорд не имел никакого отношения к легендарной краже, поэтому был вдвойне насторожен — судя по всему, у него появился соперник в поисках легендарного артефакта.
Он так и не смог узнать о тех препятствиях, что приготовили его коллеги (хоть и слышал от слегка пьяной МакГонагалл что-то про шахматы), а задавать вопросы было запрещено Директором, так что Волдеморт собирался поступить совсем не по-слизерински, а именно проверить путь самолично.
Отвлекающий маневр — в виде пойманного горного тролля (заодно Темный Лорд решил разобраться и со своей комнатой-испытанием)— был уже готов и, очнувшись от заклятья, должен был достаточно нашуметь, чтобы никто не заметил исчезновения "очень нервного и впечатлительного" профессора. Разве что Снейп мог помешать планам своего бывшего хозяина, но обмануть эту гадюку будет уж слишком сложно.
Лорд Волдеморт поморщился — по лицу лепечущего от постоянного страха и мигреней Квирелла пробежала дрожь — он с детства ненавидел Хэллоуин. Еще в приюте маленького Риддла, "сына дьявола", постоянно запирали в эту ночь в маленьком тесном чулане, в темноте, среди пыли и паутины, голодного и избитого. Даже после того, как Том Марволо Реддл стал приезжать в Хогвартс или позже, празднуя Самайн с Малфоями, он никак не мог избавиться от того тревожного ощущения приближающихся неприятностей.
Внизу пробежал Поттер, ловко проскочив между ног Хагрида, убегая от пары соплохвостов, вырвавшихся из вольеров горе-селекционера.
Сердце Темного Лорда замерло.
Что-то будет.
* * *
Хогвартс, Большой Зал
* * *
Праздничный ужин в Хогвартсе был достаточно впечатляющим, даже на взгляд придирчивого гоблина, хоть и сильно отличался от привычного Гархольду. Дома на Самайн собирался весь Клан, праздновали его достаточно традиционно — со свечами, кострами и вкусными матушкиными пирогами. Здесь же праздник был показательно маггловским — с огромными тыквами-"Джеками", сладостями в виде летучих мышей и скелетов, тыквенными пирогами, кашами и конфетами. Надо признать, что Гархольду было даже интересно вжиться в эту нестандартную среду, хоть он и не собирался отказываться от традиционных подношений древним. И Энтони, и Терри, да и девочки собирались присоединиться к вечерним гуляниям.
Гархольд, поговорив с Драко, узнал, что чистокровные Хогвартса, привыкшие праздновать традиционный Самайн в поместьях, собираются каждый вечер 31 октября на поляне у Запретного леса. На северной поляне, чуть левей Черного озера, еще со времен Основателей был выложенный мшистыми камнями "ведьмин круг" или, как говорили гоблины, "хоровод Высших", и чистокровные всегда праздновали Шабаши именно на том месте. Зеленоглазый буквально дрожал от нетерпения увидеть эту поляну — за столько лет празднования магических Шабашей круг должен был настолько пропитаться магией, что приобрел бы подобие собственного сознания, как в клановом помещении.
— Гархольд,— протянул из-за спины Малфой. М-да, вспомнишь....
— Привет, Драко,— кивнул гоблин, слегка сдвигаясь в сторону Терри, с подозрением разглядывающего ярко-оранжевое пюре в тарелке. Судя по разговору с Янусом Эйвери, шестикурсником-зельеваром, он собирался провести анализ этого блюда, ибо сомневался, что такой цвет можно получить без магии.— Ты что-то хочешь?
— Неужели,— вновь потянул блондин, аккуратно присаживаясь рядом с рэйвенкловцем. Его мантия была идеально отглажена, а сквозь слегка расстегнутый ворот школьной мантии просматривался бархатный костюм и восточный шейный платок, оттеняющий его бледную кожу. На лице юного аристократа была привычная кривая улыбка, придававшая его лицу высокомерное презрение. Несмотря на то, что Гархольд уже привык к чрезмерно важному поведению юного Малфоя, тот периодически все еще бесил его своим детским поведением.— Неужели я не могу просто прийти поговорить со своим знакомым?
Гархольд хмыкнул. Изящный кинжал, зажатый в его правой руке, ловко отрезал от запеченного фазана (и фаршированного тыквой, естественно) небольшой кусочек.
— Малфой — и просто поговорить?— вскинул бровь мальчик, оглядывая соседа.— Не поверю. У вашего семейства своя репутация...
— И мы ей гордимся,— кивнул наследник семьи Малфоев. А затем, пожав плечами, перешел к делу, оставляя этот раунд за Поттером. — Ты помнишь, что мы сегодня идем на поляну?
— Естественно!
— Так вот, Гархольд,— продолжил слизеринец, доставая из ножен свой кинжал и накалывая на него кусок рябчика, уводя его прямо из-под носа Энтони. Кинжал был с резной ручкой из слоновой кости — явно из фамильного набора Наследника, сходного с родовым, висящим рядом в черненных ножнах.— Мы собираемся тут сразу же после ужина. Должен тебя предупредить...
Гархольд обернулся к соседу. Неуверенность в голосе Малфоя удивила его. Этот парень, как думалось гоблину, был вообще не способен на смущение и неуверенность.
Драко Малфой смотрел на приятеля необыкновенно серьезно. На его тонком, так похожем на сидха, лице не было ни намека на улыбку.
— Наше празднество несколько отличается от того, что принято в,— он остро улыбнулся, лишь взглядом выдавая то, что угадал народ, приютивший блудного героя, — тех кругах, где тебе приходилось жить раньше.
— Я ожидал подобного,— Гархольд уже давно ожидал того, что Драко догадается. Несмотря на то, что Драко был спесивым аристократом, буква в букву следующим старому Кодексу, он оставался сыном Люциуса — а значит, имел мозги. Да и приверженность традициям была скорее плюсом, нежели минусом. В конце концов, привыкнуть к двум сквайрам за плечами парня было совсем не сложно, особенно учитывая, что начав вращаться в кругу людских аристократов, он сам начал обзаводиться свитой. Терри, Лайза, Падма...даже, наверное, Энтони, хоть к нему самому должен в следующем году поступить сквайр из вассальной семьи.
— И все же не понимаю, почему ты так обеспокоен?
— Ваши,— Драко аккуратно подбирал слова. Он понимал, что окружающие, скорее всего, догадались о гоблинском происхождении Зеленоглазого намного раньше, чем он, но и осознавал, что юный гоблин не хочет, что бы это было объявлено во всеуслышание.— Убеждения и нормы морали могут слегка отличаться от наших...
— Сомневаюсь,— хмыкнул Зеленоглазый.
— Они отличаются,— пропела Падма, улыбаясь самыми кончиками губ.— Даже разные нации часто не способны понять мысли друг друга, что уж говорить о...разных местах воспитания.
— Я сомневаюсь, что вы сможете придумать что-то, что удивит мое воображение.
— Посмотрим,— пожал плечами Драко.— Просто моя честь не позволит мне не предупредить...иностранца...о возможных неприятных ситуациях.
Драко поправил шляпу, лежащую на его зализанных волосах. Подобная — только с сине-бронзовой лентой — была и на голове Гархольда. Так как сегодня был праздник, он тоже был вынужден напялить все это, хммм, "великолепие". Так же как и все аристократы, привыкшие в точности исполнять инструкции Кодекса. Гоблин, не желая прослыть "возмутителем спокойствия" или просто неуважительно относящимся к традициям, и тем самым оскорбив будущих инвесторов, старался точно следовать этикету их мира, в тех случаях, когда это не шло в разрез с честью Клана.
Наконец, так и не доев рябчика, Малфой встал из-за стола, давая знак сквайрам следовать за ним. Вежливый полупоклон в сторону Гархольда и Энтони — единственных равных по положению семье Малфоев среди первокурсников Рэйвенкло — встретил такие (!!!же) идеальные жесты мальчишек. Со стороны это казалось высокомерным расшаркиванием, вызывающим презрение и отвращение у многих более "современных" семей, но являющееся знаком принадлежности к старому кругу.
И тут резко хлопнула дверь. В нос Гархольда, сидящего почти у самой двери, ударил запах страха, пота и черной магии. В дверях стоял профессор Квиррелл.
— Тролль,— завопил он.— Тролль! В подземельях тролль.
И грохнулся в обморок.
Вокруг зашумели, заговорили, завопили...А Гархольд думал только о двух вещах — о том, что он, похоже, сможет отпраздновать Самайн по-гоблински, и о том, что странный профессор, весь пропитанный ароматом запредельной тьмы,слишком сильно переигрывает.
И, словно бы в ответ на сомнения Зеленоглазого, тонкие бесцветные губы Квиринуса Квирелла на миг изогнулись в холодной ухмылке.
Глава опубликована: 31.08.2012
Самайн для гоблина, часть 2
* * *
Подземелья Гринготтса
* * *
У самого начала подземного лабиринта собрались сотни гоблинов. Дети и старики, мужчины и женщины, даже несколько представителей других народов, принятых в Клан, собрались сегодня для встречи древнего как мир праздника. У каждого в руках была наполненная пряно пахнущим маслом чашка из вручную обожженной глины, которую по окончанию ритуала они подожгут от навьего пламени.
Впереди всех стояли двенадцать старейшин, чьи длинные, снежно-белые волосы были заплетены в тысячи косичек кожаными шнурами и драгоценными камнями. На спокойных лицах древних старцев не было заметно ни тени эмоций — только отрешенная радость, только надежа на благословление Ушедших в несбыточное богов.
Наконец, один из них поднимает вверх свою длинную, сморщенную ладонь — и, повинуясь властному жесту и волне темно-фиолетовой магии, хлынувшей из хрупкой фигуры, все замолчали, пристально следя за началом церемонии. Без слов вперед шагнули воины — молодые мужчины, старики, даже мальчишки, и замерли перед каменной аркой. Среди них можно было увидеть и нескольких женщин в добротных кольчугах и изукрашенных рунами кожаных доспехах — подземный народ никогда не делал различий в плане того, кто защищает Клан.
Вход в лабиринт был открыт. Огромные двери из мореного дуба, обитые железными лентами, были прикреплены к каменным стенам подземелья цепями, а в глубине прохода слегка фосфоресцировали лишайники, обильно порастающие в таком наполненном магией месте, как ритуальный лабиринт.
— Пришло время,— глухо роняет Старейшина.
— Наступила пора Охоты,— вторят ему собратья.— Уже проснулась Дичь.
И, словно бы подтверждая слова гоблина, из глубин подземелья донесся грозный, наполненный злобой и отчаянием крик зверя. Он, отражаясь от грубо обработанных стен, дрожал среди фигур воинов, наполняя их сердца предчувствием погони.
И гоблины ответили невидимой Твари боевым кличем.
Пришло время Охоты.
— Надеюсь у тебя тоже хороший праздник, Гархольд,— пробормотал Грипфук, вскидывая на плечо тяжелую алебарду и отправляясь вглубь скал.
* * *
Коридоры Хогвартса
* * *
Гархольд целенаправленно крался по опустевшим коридорам старого замка к раздававшимся вдалеке шагам огромного зверя. На его плече уютно устроилась огромная секира, которую он захватил из гостиной еще до ужина (и спрятал в подпространственном кармане, созданным отцом), словно бы предчувствуя праздник, достойный гоблина. А в сапогах парень — на всякий случай — припрятал несколько столовых кинжалов, позаимствованных у рассеянных однокурсников.Столовые скрамасаксы старых семей вполне подходили на роль оружия.
Узнав о появлении в школе горного тролля — младшего сородича горных великанов — Зеленоглазый не раздумывал ни секунды перед тем, как отправиться на поиски ритуальной жертвы Предкам. Гоблин никогда прежде не выходил на Охоту — отец опасался, что он погибнет в бесконечных коридорах великого лабиринта, по легендам Клана, простиравшимся по всем свету — под горами, долинами, морями и океанами. В способностях сына управляться с оружием поверенный не сомневался — в конце концов, на Жертву всегда выходили не в одиночку — а вот в его способностях сориентироваться в таком насыщенном магией месте был не уверен. Еще один недостаток его человеческого происхождения — Гархольд всегда был слишком чувствителен к такому скоплению Сил, так что к ритуальной Охоте мальчика никогда не допускали. И вот здесь, в человеческой школе, где он не так сильно, как в родных подземельях, чувствовал опьянение магией — то самое, что даровало воинам его народа легендарное боевое безумие, он не мог отказаться от соблазна добыть свою первую Жертву. Огромный тролль был вполне приемлем на роль Твари — его ущербным интеллектом можно было смело пренебречь — хотя прошло то время, когда в гоблинских лабиринтах охотились на пленных воинов — низкорослый народец все еще считал выше своего достоинства охотиться на тупых чудовищ. На алтарь дома Старейшин лили кровь великанов, мантикор, драконов и тварей-из-за-грани, ну а он сегодня прольет кровь тролля. Это будет достойная Первая Жертва юного гоблина.
Гархольду казалось, что даже призраки покинули коридоры замка, да и рамы портретов пустовали. Скорее всего, директор отправил их в подземелья, что бы отыскать тролля в запутанных коридорах владений Слизерина. Мальчик не знал, зачем одержимый профессор (а он сейчас уже практически не сомневался в недуге заикавшегося Квирелла) соврал коллегам — но сейчас это даже было ему на руку. Пока профессора обшаривали немаленькие подземелья, он вполне мог успеть закончить свою Охоту. С загадками учителя ЗоТИ можно было разобраться и потом.
