Первое время я пару раз сорвался, когда во время жесткого тренинга потерял контроль над источником внутренней ярости. Это едва не стоило жизни одному из тренеров, который получил пускай и небольшую царапину от моих когтей, но потом был госпитализирован и пролежал несколько дней со всеми признаками отравления йокай. И теперь после каждой тренировки мою экипировку со всей тщательностью упаковывали в особый ящик с печатью, и отправляли мастеру печатей. По замечанию наставника, каждая такая жесткая тренировка приводила к высвобождению энного объема около демонической чакры, крайне вредной для любого обычного человека. Она впитывалась в боевую форму, и после этого требовалось вновь извлечь ее, чтобы применять комплект снова....
Дверь, ведущая в помещение, облюбованное моим наставником, как обычно появилась справа, и я, представив, сколько времени уйдет на разбор всего учебного боя, невольно тоскливо вздохнул. Тот, пусть и являлся верным последователем Данзо, но вот в вопросе выражения собственных эмоций явно не придерживался его стандартов. Если он был зол на что-то, то непременно это демонстрировал в полной мере, любовно и с чувством поясняя, что я сделал не так и что он думает об умственных способностях всяких дегенератов. При этом что забавно, он всегда умудрялся сохранять баланс и удерживался на грани от того, когда у меня начинали чесаться кулаки, а внутренняя ярость вскипала жаждой крови.
Я вошел, как и полагалось, без стука. Хозяин помещения вообще не любил все эти условности, предпочитая действовать прямолинейно.
— Явился, наконец, — констатировал он факт моего появления, оторвавшись от небольшой книжки, которую до этого увлеченно читал.
— Да, — коротко кивнул ему и привычно застыл в центре комнаты, ожидая того, когда он приступит к своему анализу.
— Отработал неплохо, — сказал он, пряча книжку в ящик стола и сложив руки домиком под подбородком, — Хотя последний удар мог бы и не пропускать!
— Он зашел сзади. Я не успел.
— Будешь объяснять это тем, которые зайдут к тебе сзади, и поимеют тебя во всех позах, — едко заметил наставник, не поведя и бровью. Неужели у него хорошее настроение. И неужели мои косяки не столь велики?
— В бою я бы до этого не дожил, — спокойно прокомментировал я, мысленно подсчитывая, сколько раз меня условно прибили за сегодняшний день. Хм.... На девять больше, чем нужно для нормальной жизнедеятельности.
— Вот именно, — сказал, как плюнул наставник, — А это полный провал! Недопустимый провал! Хотя, что тут говорить? Твой котелок смог выдать это сам.
Он помолчал с минутку, извлекая из недр своего рабочего стола какой-то исписанный листок и быстро пробежав по нему глазами, несколько нахмурился.
— Хотя отработал все же лучше, чем вчера. Условно прищучил троих еще до первого попадания. Дважды ушел от условной молнии до попадания. Почти не подорвался на ловушке. Контакт у стены тоже был нормальным.
Я кивнул, вспоминая прошедший бой. Эти моменты и впрямь были лучшими. Новая тактика, попытка сыграть на источнике внутренней ярости в качестве аргумента. Все это сыграло положительную роль.
— Только вот ответь на такой вопрос. Какого хрена ты не использовал эти гребаные галлюцинации раньше?
— Не получалось, — "покаялся" я, вспоминая свое ки, которое старался не демонстрировать, надеясь тайно довести его до убойного уровня и использовать при гипотетическом бегстве. И лишь за пару дней до этого понял, что тайно отработать его не получиться, потому решил извлечь козырь и попытаться научиться грамотно его применять в новых условиях.
— А я тебе на что, дурак! — выругался мужчина, сжав кулак, — Моя задача добиться, чтобы ты смог прожить до завтра, по ошибке не упав на собственный кунай от одного духа облачников! И чтобы не ты от их духа падал на свой кунай, а они от твоего!
— Виноват, исправлюсь!
— Исправиться он.... Что стоишь? Показывай!
— Показывать? Прямо здесь?
— А где еще?
Я задумался. Ки — это единственная моя способность из прошлого, что сохранилась в достаточно неплохом виде. Да, навык притупился. Новая энергетика, полностью завязанная на чакру, сказывалась. Но даже так я мог спроецировать достаточно неплохую жажду крови, что показал недавний бой. Та троица оценила! Но применять его здесь и сейчас, не научившись толком дозировать мощность? Как-то было не по себе от этого.
— Ты что заснул? — поддел меня наставник. Хм, ну как хочешь. Получи и распишись!
Очнулся я, лежащим на полу, скрученный четырьмя (!) бойцами, любовно приставившими свои кунаи к моему горлу. Откуда они появились, понять оказалось сложно, особенно находясь в таком неудобном положении. Чего это они? Решили, что я вознамерился прибить своего учителя?
— Отставить! — раздался голос упомянутого, и железная хватка, вместе с самим железом, мгновенно исчезла. Я поднялся, стряхивая пыль с одежды и бросая косой взгляд на вытянувшихся по стойке смирно бойцов за моей спиной. Задумался над странностью того факта, что за мной одним присматривает, и вообще возиться уж слишком много людей. У них вроде бы тут уже началась какая-то война или локальный конфликт. Разве не нужны эти кадры на фронтах?
Когда взгляд коснулся учителя, то был сильно удивлен. Несмотря на то, что вид внушал сейчас само спокойствие, равно как и голос, отдавший до этого команду, не заметить мелкую дрожь в руках я не мог. Пробрало?
— Свободны! — сказал он бойцам, которые тут же испарились, оставив нас наедине.
— Чт...
— Охренеть! — с чувством высказался он, прервав мой вопрос в зародыше, — И ты скрывал это!
— Не мог использовать это раньше, — соврал я, преданно смотря на прорези в маске, — не знал, смогу ли.
— И что ты еще скрываешь, тихоня? Есть еще что-то, что есть в твоем арсенале такого, что ты "не знаешь, сможешь ли"?
— Вроде бы нет, — ответил я. И кажется, мне не поверили.
— Свободен! — неожиданно сказал он, вставая из-за стола. Хм.... Когда он успел так испачкаться в пыли?
— Свободен? — переспросил я, не понимая, к чему тот ведет. По плану должны были быть теоретические занятия. На несколько часов, как минимум. Пока мозги не закипят.
— Да, свободен, глухой что ли? Иди! Продолжай отрабатывать печати. Завтра проверю! Считай, что сегодня у тебя неполный рабочий день....
Когда дверь закрылась за учеником, наставник глухо выдохнул и стянул с себя маску, открывая бледное лицо с ошарашенно раскрытыми глазами.
— Вот тебе и Лис....
— Докладываю. За прошедшее время с начала обучения, отмечены высокие темпы освоения боевых дисциплин. Объект дисциплинирован, выполняет поставленные задачи с хорошей самоотдачей, неплохо усваивает учебный материал по большинству направлений. Большая выносливость, равно как и серьезный резерв чакры позволяют проводить интенсивные тренировки с высоким уровнем сложности с привлечением большого количества спарринг партнеров. Отмечен значительный прогресс в следующих направлениях: рукопашный бой и использование метательного оружия. С относительной сложностью продвигается обучение владению танто, но прогресс также наличествует. Скорость непрерывно повышается, равно как и боевое ориентирование непосредственно на поле боя.
Докладчик перевернул страницу, на котором были записаны основные тезисы его выступления, убедился, что его все еще внимательно слушают те немногие, кому дозволено было знать данную информацию и продолжил.
— В ходе одной из тренировок была выявлена способность проецировать исключительно мощное ки, которая впоследствии непрерывно совершенствовалась. Изначально предполагалось развивать данное направление как второстепенное, но недавнее начало обучения ниндзюцу показало весьма неприятные результаты с очень низким уровнем освоения объектом данного направления искусства ниндзя. Львиная доля всего спектра приемов, которые мы пытались ему предоставить, оказались невероятно трудны для его освоения.
— Насколько трудны? — перебил докладчика другой офицер, находившегося в помещении.
— На данный момент не освоена ни одна из базовых техник.
Заявление вызвало некоторое замешательство у слушателей.
— Быть может, стоило обучать объект сначала стандартной системе печатей? — высказал свою мысль второй из присутствующих офицеров.
— Насколько можно судить, дело не в этом. Вернее, не только в этом. Отсутствие прогресса в ниндзюцу заставило нас провести небольшое исследование. Результат следующий: у него вообще не получается контролировать чакру посредством печатей. Все манипуляции, которые он пытается совершить, непременно срываются и проходят не так, как нужно. В результате система печатей просто не работает. Вдобавок большой уровень чакры ухудшает контроль. Что при выполнении малозатратных техник серьезно мешает.
— Тогда стоит обучить его техникам с большими затратами. От него ведь и требуется быть тараном-штурмовиком, проламывающим защиту врага разрушительными дзюцу, — выразил свое мнение все тот же офицер, — Стандартная академическая связка ему и не нужна для этого.
— Данный вариант был рассмотрен. Но наша попытка приступить к обучению такого рода техник привела к выявлению целого ряда проблем. Первая: система печатей все еще не работает. Заставить его манипулировать чакрой так, как нужно не получается в принципе. Вторая проблема: стихийные преобразования. Он не владеет стихийным преобразованием. Когда мы захотели обучить его, то возникла не проблема, а скажем так, странность. Странная в своем равновесии ярко выраженная предрасположенность одновременно к двум стихиям: огню и воде. То есть и огонь, и вода у него представлены совершенно одинаково. И это серьезно мешает в освоении стихийного преобразования одной из стихий.
— То есть, рассчитывать на то, что он освоит стихийное преобразование невозможно?
— Я бы не сказал, что это невозможно. Но на это, возможно, потребуются десятилетие. Что неприемлемо в наших условиях.
Присутствующие замолчали, раздумывая над феноменом, то есть объектом их пристального интереса. Иначе назвать этого человека было сложно.
— Другими словами, вы хотите сказать, что именно проецирование ки и должно стать его главным оружием? — задался вопросом тот, кто возглавлял весь этот совет, по совместительству, являвшимся инициатором самого проекта.
— Мы полагаем, что это лучшее решение. Во всяком случае, до высвобождения им йокай, — подтвердил докладчик.
Старейшина кивнул.
— Хорошо. Раз у нас нет иного выбора, пока будем работать с тем, что есть, — он упер свой взгляд на того самого офицера, кто более всех интересовался прогрессом объекта, — У нас ведь еще есть время? Последние рейды облачников по нашим тылам не радуют.
— Рейды Облака не столь критичны для общего состояния наших сил, но вот касаемо нашего положения в Стране Мороза — это весьма серьезно. Высока вероятность того, что их партия при дворе дайме продавит решение оказать поддержку нашим врагам. Тогда силы Скрытого Мороза начнут действовать против нас. А это уже высокая вероятность того, что нас опрокинут. И союзники из Страны Горячих источников вряд ли смогут нам оказать серьезную помощь.
— Время, — напомнил Данзо и докладчик немедленно отреагировал, — Быть может, месяца полтора-два. Облако готовиться, но не готово в полной мере идти на прорыв. Силы Мороза пока еще против них. Но когда они начнут, сдержать их не получиться. Так что именно эти полтора-два месяца.
Старейшина перевел взгляд на третьего участника совещания.
— Что там с печатью? Мы успеем завершить ее?
— Печать готова. Ее базовая версия, во всяком случае. Второй уровень практически завершен. Остались решить последний вопрос с совместимостью. Это не должно занять много времени.
— Не будем терять времени. Установи первый уровень уже сейчас. Со вторым разберемся, как только она будет полностью готова.
— Есть!
Последние несколько месяцев пролетели в одном безумном темпе. События сменяли друг друга как в калейдоскопе, и я не всегда успевал за ними. Большинство моих действий были что, называется, на автомате. Тело находилось в непрерывном движении. Упражнения, отработки приемов метания оружия, рукопашного боя, тренировки со спарринг партнерами в условиях, максимально приближенных к боевым (с кровью, взрывами и всем подобным). Разум пытался вникнуть в суть того, что мне ежедневно объясняли. Всевозможная теория, информация о тактике, ловушках, ниндзюцу и многом другом.
После того раза, когда меня попросили показать ки, за него всерьез взялись и заставляли меня отрабатывать этот прием максимально возможное количество раз. Я не был против. Когда еще подвернется шанс довести свой главный инструмент до совершенства. Но потом, про ки неожиданно позабыли, вспомнив о ручных печатях, и тогда случилось несколько неприятное открытие. С ниндзюцу у меня возникли проблемы. Мое тело и мой разум отказались следовать по проторенной дорожке многих поколений пользователей чакры и осваивать техники данной методики. Не знаю почему, но заставить мою чакру следовать той логичной схеме, придуманной местными, не получалось. Я не мог и все тут. Несколько дзюцу, которыми владела абсолютная масса шиноби, мне не удалось освоить никаким образом. Потом, догадливый наставник решил, что нужно попытаться использовать не хитроумные печати одноручной системы, а стандартные. Правда, на результат это особо не повлияло. Что с одной рукой, что с двумя, у меня не выходило ровным счетом ничего. Уверен, что потрать я больше времени, то наверняка смог бы освоить эти приемы. Но все куда-то безумно спешили. Когда поняли, что базовые техники мне не даются, вместо того, чтобы дать возможность их постепенно доработать мне самому, резко переключились к стихийным преобразованиям.
Вручили мне лист бумаги и попросили направить на него чакру. Выполнение указания вызвало у меня чувство сильнейшего удивления. Наблюдая, как вместо бумаги у меня в руках оказался лишь мокрый пепел, я открыл, что моя чакра имеет предрасположенность к воде и огню в абсолютно равной степени. И если огню я не был удивлен (чакра девятого во мне вряд ли могла дать другой результат), то вот вода в таком объеме вызвала сильное недоумение. Почему-то мне казалось, что у меня должна быть такая стихия как ветер, или земля. Я всегда считал, что именно к ним испытываю определенное чувство. Но вместо этого неожиданно вода.
Правда чувство замешательства быстро прошло, когда наставник начал меня учить стихийному преобразованию, выбрав для начала огонь, как наиболее грозное оружие. Но все мои попытки заставить затлеть небольшой кусочек ткани обернулись провалом. Моя чакра, вместо того, чтобы сжигать что-то, не оказывала на объект никакого влияния. Сдается мне, что две предрасположенности почему-то нейтрализовали друг друга.
Тогда-то меня вообще перестали пытаться научить ниндзюцу, предпочтя вновь сосредоточиться на моем ки. Это несколько смущало, но я не жаловался. Тем более что тренировок с оружием не прерывали. Равно как и теорию с чакрой. А потом по мою душу пришел очередной незнакомый корневик, после встречи с которым на моем плече остался занимательный рисунок в виде двух этаких полумесяцев, один из которых был заключен в другой. Подробных объяснений того, что это такое он мне не давал, но то, что это была печать, сомнений не было. Разве что одно вызвало у меня некоторое беспокойство: что это была за печать? Если учесть, что ничего при этом не запечатывали, вроде того же йокай. Правда после этого возникла мысль, что это может быть своего рода ловушкой для все той же силы демона. Ведь помниться во время экспериментов в меня чакру девятого никто не закачивал. Она сама собой оказывалась у моего тела и потом резко всасывалась. Вполне возможно, что эта печать была создана на такой случай. Служить в качестве средства удержания йокай значительно большего объема, чем то, что в меня попадало раньше.
