Перед пробуждением

Рыцари были похожи на голых ртутных кукол бесполых людей, у которых правая рука оканчивалась длинным псевдоклинком, а вместо головы из шеи вырастал остроконечный колпак. Ни одежды, ни глаз, ни рта или других деталей лица и тела у этих тварей не наблюдалось.

— Дурак, прекращай тупить, — сказала Аска, Евангелион которой, воинственно блестя всеми четырьмя глазами, озирал поле близкого побоища. — Забыл инструкции?

Синдзи кивнул и обернулся, глядя на слабо заметную в сумерках черную Еву Тодзи:

— Судзухара, ты как?

— Нормально, чувак. Хорошо, что Евангелион не может обделаться...

— Зато твое тело наяву вполне может, — захихикала Аска. — Держись от меня подальше, когда тебя вытащат из капсулы.

Тодзи зарычал, но не сказал ничего. Выстроившись, как было оговорено, Дети двинулись вперед. Рыцари тоже немедленно пошли на сближение, и Синдзи уже мысленно рассчитал, когда начнется свалка, но Аска вдруг подняла руку:

— Что-то многовато этой мрази, не меньше двухсот. Надо их до рукопашной проредить. Разойдитесь и не дайте им приблизиться, если они вдруг побегут быстрее.

Синдзи хотел спросить, что она хочет, но увидел, как Аянами послушно отходит подальше от Сорью, и последовал примеру.

— Ээээээ... — протянул голос Мисато. — Аска? Ты успеешь?

— Мисато, geschlossen, — процедила немка, прижимая левую руку к груди, а правую вытягивая в сторону параллельно земле.

А потом девочка закружилась. Сначала медленно, но с каждым следующим оборотом красная Ева вертелась все быстрее, так что сжатый кулак описывал вокруг нее идеальный круг. Синдзи взглянул на врагов: те явно никуда не торопились, но расстояние сокращали угрожающе быстро. Ева Рей уже ссутулилась, принимая бойцовскую стойку, а завороженный Тодзи забыл о предстоящей битве, глядя на вертящуюся Сорью.

Аска застонала от боли, но когда Синдзи дернулся к ней, прохрипела:

— Стой... Где стоишь... Dummkopf...

Икари развернулся к врагам, оценивая, сколько у них еще времени, и пропустил момент, когда кулак Сорью начал оставлять за собой в воздухе огненный след.

Шлейф пламени замкнулся в круг, густел с каждым оборотом, светился все ярче и ярче, пульсировал и дрожал, наращивая интенсивность, и вдруг...

Аска прыжком назад покинула огненный обруч, выдергивая из него пылающую нить.

Взмах — и круг распался петлями.

Взмах — и вокруг Аски в воздух поднялся длинный огненный бич.

— Nun, meine lieben Kinder, — произнесла незнакомым голосом Сорью, наклоняясь вперед. — wer will hier den GЭrtel?

Кнут тяжело опустился на влажный грунт, зашипел пар, но пламя даже не потускнело.

В правой руке Аски будто появились лишние суставы, когда она, широко замахнувшись в прыжке, послала свое оружие в строй Рыцарей.

Бич вздернул в воздух десяток врагов, разрезая их на части, фонтанами взметнулась блестящая жижа. Двоих или троих, как показалось Синдзи, сразу же посекло в куски, остальные лишились конечностей. Парень дернулся вперед, выращивая свой двуручный меч: с таким мощным дальнобойным оружием Аске надо как можно дольше оставаться вне ближней схватки. Краем глаза он увидел, что Рей приняла то же решение, и Дети теперь не позволяли противнику подойти к красной Еве с флангов. Аска рывками утянула кнут на себя, готовя следующий шквал.

Синдзи остановился, поднял над головой меч и сказал:

— Удачи, Аянами.

— И тебе удачи, Икари-кун.

— Тодзи, — позвал Синдзи, — Аянами сражается без оружия, следи больше за ней!

— Заметано, чувак!

Избежавшие кнута Рыцари наконец прорвались флангами к Первой и Третьему.

Синдзи одним удачным взмахом опрокинул двоих, рассекая им и псевдоклинки и тела, пнул в грудь третьего и погрузился в настоящую мясорубку.

Быстро двигаясь высокими прыжками, Рей старалась не сближаться с большой группой, она выхватывала с собой в воздух врага и, падая, бросала на выставленное колено. При точности и силе ее ударов оставалось лишь внимательно следить, чтобы выжившие после раздробления хребта Рыцари не успевали уцепиться за ее ноги.

Судзухара переводил сосредоточенный взгляд от одного товарища к другому. Хоть у него были и другие цели, он все чаще засматривался на красную Еву: сражающая Чертовка производила поистине гипнотический эффект.

Аска в невероятных кульбитах закручивала кнут сложными петлями и со страстными стонами отправляла его в гущу врагов, так и не успевших рассредоточиться, чтобы уменьшить свои потери. Когда Рыцари смогли, наконец, подобраться к ней вплотную, на всех Детей их оставалось едва ли пять десятков, но это по-прежнему были серьезные противники. Увидев, что Сорью развеяла бич и вырастила свои знакомые двойные клинки, Тодзи оценил ситуацию у Синдзи и Рей. Фиолетовый Евангелион Икари, едва не вырывая себе кисти, крутил двуручный меч, и вокруг него уверенно росла куча изрубленных противников, а Аянами как раз точным ударом ноги снесла голову очередному Рыцарю, когда упавший враг подсек Аске колено.

Сорью была страшно утомлена своим упражнением с кнутом и старалась драться очень осторожно, но именно неумение быть осторожной и подвело ее: делая простейший блок, она не убила врага, а лишь сбросила себе под ноги, и серебристый псевдоклинок немедленно вошел ей в сустав. Аска вскрикнула от боли, тут же проткнула нападавшему голову, но касательные удары просто посыпались на нее со всех сторон. В наушниках немедленно объявили, что ей снижают синхроуровень и предлагают разбудить.

— Болт вам! — Аска отшвырнула ближайшего врага, перенесла вес на уцелевшую ногу и крутнулась вокруг своей оси, широко расставив руки с лезвиями. От убийственной мельницы уклонились не все.

И вдруг стало еще просторнее.

Сорью оглянулась: Тодзи, разогнавшись, массой Евы снес в сторону и умял в кучу сразу пять Рыцарей, а теперь утрамбовывал их тяжелыми ударами.

На лице Аски в капсуле расплылась широкая улыбка: "Mein Gott, еще один дурак".

Сорью заметила атаки с двух сторон сразу, наклонилась, пропуская псевдоклинки над головой, и снизу вогнала лезвия в шеи Рыцарей, увлекаемых к ней инерцией своих же ударов. Девочка огляделась: Рей помощь не требовалась, ее соперники умирали слишком быстро и легко, Синдзи тоже только что эффектно упокоил очередного, прикалывая упавшего к земле. А вот Тодзи позади нее издал вопль боли: оставшиеся в живых Рыцари повалили отбивающуюся черную Еву и теперь пытались распять ее, чтобы без помех нанести удар в грудь. Один упал с пробитой грудью, заливая Еву серебристой кровью, но остальные упрямо пытались завершить начатое.

Аска, крича от боли, в два прыжка преодолела расстояние до них, распорола одного врага от плеча до паха, двоих пока просто сбила на землю и подняла Тодзи на ноги:

— Ты совсем дурак, Судзухара?! Хочешь стать героем?

Черная Ева вместо ответа выбросила в сторону ногу и отправила в воздух поднявшегося Рыцаря. Аска проводила взглядом кувыркающуюся на лету куклу: в паре мест явно перебит хребет.

— Судзухара, какого хера?! Я кого спрашиваю?!

— Да пошла ты, Чертовка! Прекращай корчить черти что!!! После боя пар выпустишь!

Тодзи рванул мимо нее к очередной горстке недобитков, а разъяренная Аска ("Ну, @&*#, все, да я просто &%#^$%& его после боя!!!!!!") похромала в другую сторону, раздавая точные смертоносные удары.

Спустя минуту все было кончено, осталась лишь омерзительная работа по добиванию. Раненную Аску разбудили, и Мисато сообщила остальным, что ее с трудом уволокли в госпиталь, и ходить она вроде может.

Синдзи опустил клинок, держа его лишь одной рукой, и подошел ближе к Рей. Бело-голубая Ева поднялась с колена и наклонила голову:

— Ты хорошо сражался, Икари-кун. Я ощущаю гордость за тебя.

— И ты... Ты тоже молодец, А-аянами. Я за тебя... так эээ... волновался...

Тодзи свернул шею очередному слабо трепыхающемуся врагу и поднял взгляд на силуэты двух Ев:

— Господи, ребята, ну как же здорово, что вы не можете прямо тут начать лизаться!

... В Догме расслабившиеся техники захихикали, а Мисато с умилением взглянула на экраны, показывающие тела Детей: щеки Синдзи и Рей пылали, а их пульс заметно участился, приближаясь к боевым показателям...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

После ожесточенного боя Аске, как всегда, не спалось: ушла адреналиновая ярость, усталость схлынула, а возбуждение никуда не делось. Она попыталась пообщаться со своей куклой, но сегодня быстро бросила это занятие: ничего, кроме раздражения, оно не принесло. Ее распирало изнутри, ей впервые в жизни срочно нужен был живой собеседник, и цифры "02:15" на часах ничего не значили.

Синдзи проснулся от того, что кто-то шлепнулся рядом с ним на кровать.

Он спросонья перепугался, подскочил, но, услышав шепот, запаниковал еще больше и покраснел:

— Тише, дурак, не шуми.

— А-аска?! Что... ты тут делаешь???

Глаза девочки заблестели:

— Хочу поговорить с тобой, дурак Синдзи, разве не понятно?

— Поговорить?

— Да, я же сказала!.. И не мечтай, извращенец, я одета!

— Я... Нет, я совсем... нет!

— Да знаю я, что "совсем нет", — непоследовательно заявила Аска. — Ты о своей Чудо-девочке мечтаешь...

Синдзи промолчал: хотел ли он, чтобы на месте Аски оказалась сейчас Рей? Парень покраснел еще сильнее.

— Эй, Синдзи, расскажи мне, о чем ты думаешь сейчас, — распорядилась шепотом Аска.

— Я... Ну... Ээээ... АЙ!

— Не ори, дурак, это всего лишь тычок в ребра! Так о чем?

— О том, почему тебе хочется поговорить... — соврал Синдзи, потирая пострадавший бок. — И п-почему ты пришла ко мне...

— Ты совсем дурак? — Аска засопела. — Мисато меня взашей прогонит, когда узнает, что я не по делу... А ты нет... Почему хочется поговорить?.. Не знаю, не спится и все.

— А-аска, видишь ли... — осторожно начал Синдзи, прикидывая, будет ли она его бить. — Это не совсем прилично, что девочка приходит к парню ночью в комнату... Это... аморально...

Аска завозилась, устраиваясь поудобнее: с дураком так интересно спорить и объяснять ему, что его взгляды на мир — фигня...

— Синдзи, ты такой... Такой... Ну, странный, что ли. Вот скажи мне, что ты делал последние пару суток?

— Ну, вместе с тобой, Рей и Тодзи гонялся по Сну за убийцами... Потом убил кучу Рыцарей... Постой, а что это значит?

— А то, дурак Синдзи, — наставительно прошептала Аска, — что ко мне, тебе, Чудо-девочке и этому кретину Тодзи мораль и приличия неприменимы...

— Аска, о чем ты?

— А вот представь, Синдзи, что сказали бы старые козлы-моралисты и все эти домохозяйки, придумавшие тупые приличия, если бы узнали, что подростков заставляют убивать? Что их истязают тестами? Что бы они все, твари, сказали о наших мозгах, о нашей психике?

Аска схватила его за руку и горячо шептала, увлекаясь все больше, о том, что ее тревожило уже долгие годы:

— "Ах, да они моральные уроды! Бедные дети все искалечены! Их надо лечить!" — кривляясь сказала она, повысив голос.

— Да с чего вдруг?! Н-ну, я понимаю, что так подумали бы о Фуюцки, Мисато-сан, прочих взрослых...

Аска больно шлепнула его по руке, скорее от раздражения, чем желая в самом деле ударить:

— Нет же, идиот! Они это скажут о нас тоже! Вот скажи мне, ты сегодня хоть на миг раскаялся в том, что перекрошил десятка четыре живых существ?

Синдзи замер, пораженный, а Аска продолжала:

— Фиг с ним, они не люди, они не из этого мира, они нас убивают, но они же живые были! Или ты убедил себя, что это игра такая? Я, ты, Аянами и Судзухара — солдаты-малолетки, дурак! Так почему, наплевав на "не убий" и на свое детство, мы должны кланяться прочим тупым ограничениям?

Парень опрокинулся на спину, обдумывая, что сейчас Аска сказала. "Раскаяние? Да за что?! Мы спасаем мир! Раз убивать надо ради этого, значит, не в чем тут каяться! Но ведь тогда..."

Синдзи вздрогнул, когда девочка снова взяла его за руку:

— Понял? И скажи теперь хоть слово о морали, она нам не писана!.. Нам наплевать на правила тех, кого мы защищаем! Я вот с восьми лет выслеживаю и убиваю Рыцарей, а в этом году окончила колледж... Это все жутко морально и нормально, да?

Парень не знал, какой новости больше удивляться, и только потом сообразил: больше всего его поражает то, что Аска хвастается перед ним, а она, несомненно, хвасталась. Он посмотрел на ее профиль. Сорью лежала рядом, глядя в потолок и о чем-то думая.

— А-аска, — попросил он, заранее сжимаясь, — можешь рассказать, что с тобой не так?

— В смысле?! — предсказуемо возмутилась девочка. — На что ты намекаешь, извращенец??

— Нет, п-подожди... Я... Пон-нимаешь, у меня очень болит голова, с... с детства... У Тодзи — отклонения в развитии... Ну, все Дети... немного странные...

— Больные, — прямо уточнила Сорью, усмехаясь. — И ты забыл сказать, что Чудо-девочка — кукла и тормоз в эмоциональном смысле...

— Аска, н-не надо...

— Ну-ну, не плачь, малыш, — издевательски сказала она, помолчала и вздохнула. — А ты еще не понял на счет меня?

— Н-нет...

— Ты тупой?! У меня, по-твоему, нормальный характер? Я с детства такая психованная! Я знаю шестнадцать медицинских определений своего состояния, и все — фигня!

За плохо скрываемой гордостью явно было что-то еще, но Синдзи решил не уточнять. Он замер, ожидая, что скажет вдруг замолчавшая Аска.

— Синдзи, — позвала она, поворачиваясь к нему, — давай целоваться!

"Ничего себе у нее переходы!" — запаниковал парень, лихорадочно соображая, что ей ответить, чтобы отделаться хотя бы только легкими травмами. Ситуация страшно смущала его, но пугала все же намного, намного больше.

— Ээээ... Аска... Я не думаю, что это хорошая идея...

В полумраке сверкнули зубы: к удивлению Синдзи, Аска драться не стала, а широко улыбнулась:

— Мне так скучно, что я готова целоваться с тобой, а ты боишься изменить своей Чудо-девочке? Я же тебе вроде объяснила на счет морали и предрассудков. Или ты все же не понял?..

Услышав признаки угрозы в голосе, он мысленно заметался, ища выход:

— Нет... Я... Понял, но как...

— Слушай, Синдзи, ты оборзел! Ты соображаешь, КТО и ЧТО тебе предлагает?! — вкрадчиво произнесла Аска, но с уже знакомой парню последовательностью закончила фразу угрожающе. — И вообще, дурак, ты же не хочешь, чтобы ваш первый с ней поцелуй был противным и неумелым?

Икари пискнул, а соседка тем временем продолжала разоряться, повышая голос:

— Ты думаешь, я поверю, будто вы с ней целовались уже? Я не такая идиотка, как наши одноклассники! "О, Икари, наверное, с ней такое вытворяет"! — передразнила она. — Извращенцы... Ты же, дурак, на нее как на божество смотришь, а не как на девчонку!

Повисла тишина. Аска перевела дыхание и в полный голос, наконец, спросила:

— Так будем целоваться или как?

В стену с другой стороны несколько раз ударили кулаком, и сонный голос Мисато громко простонал:

— Аска, заткнись!! Синдзи, поцелуйтесь уже, раздень ее, или что там она от тебя хочет, но дайте мне поспать!!!