| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мне здесь совершенно не снятся сны. Вот, кажется, только глаза закрыл и всё, пора вставать. А вот как раз вставать не хотелось абсолютно. Есть хочется! Да что со мной, всё как в прорву уходит? Встал, снял с поперечины котелок, поставил его на подставку, ложку в руки и... восхитительная рыбка попалась, приятное тепло распространялось по всему телу, хулиганистый амулет молчал, пресытился, наверное. Котелок бы помыть, а зачем? У нас непрерывное производство — уха не успевает готовиться, как сразу уничтожается. Я сам хоть поправился или нет, вроде, те же кожа да кости? Горсть ягод в рот, пожевал — благодать! Теперь запить водой, котелок на костёр, в него остатки воды из фляги, по дороге надо набрать. Очередную порцию рыбы положил в котелок, будет поздний ужин. И в путь, а то начинает сереть.
К смотровой площадке добрался быстро, зашёл только в грот воды набрать. В мешке верёвка и перчатки. В чистый кусок бывшего рукава завернул пару кусков хлеба и жаренную курицу — трофей, имею право. Вооружён по полной, даже метательные ножи подвесил. Надо перенести доставшийся арсенал,а то так и валяется — сил не хватило, спать хотел. Ну, что у нас нового?
Со стороны водопада всё спокойно, никого, а вот у младшей сестры какое-то шевеление. Не понял, мне кажется, или точно молодой бедняга поднялся на ноги, вон ходит, хромает? Ну и к лучшему, пускай живёт!
Молодые парни бегали вокруг толстячка. Совали ему в руки какие-то палки или вещи, в надвигающейся серой тьме различать детали не удавалось. Куда они его собирают, на ночь глядя? Подождём.
Ждать долго не пришлось, хромающий герой подошёл к слуге, что-то сунул ему в руки, долго говорил, а потом, я не поверил своим глазам, обнял старика. Вот так сюрприз, кто знает — может и не конченная сволочь. Через пару минут лакей, накинув на себя мешок, помахал всем руками и двинул... через брод в мою сторону!
— Не понял, ему что жить, на ночь гладя надоело, ведь тут моя территория! — от таких мыслей, что я на полном серьёзе рассматриваю этот клочок земли от речки до речки своей собственностью, пришёл в полное недоумение. Что-то странное со мной творится, и оно мне очень не нравится.
Между тем, толстячок бодрой походкой пылил по дороге, явно спеша — он, что, обратно один собрался, бросив невоспитанную молодёжь? Но кинув взгляд на стоянку, где и остался молодняк, увидел интересную картину. Пять фигур стояли рядом и смотрели вслед старику, не отрывая взгляда, и ни на что не отвлекаясь.
Меня охватило бешенство. Они, что, верного слугу отправили на верную смерть в качестве живца, пропустят ли его и можно ли ехать следом?! Но кони рассёдланы, вещи, вон, раскиданы. Может, они разругались? Но такое трогательное прощание?! Непонятно! Подождём!
Впрочем, ждать осталось недолго, старик уже добрался до поворота к водопаду и должен был пройти, буквально, подо мной. Рассмотрим его. С чем таким важным отправили его в это опасное вечернее путешествие, его лорды? Вот так номер, старик сошёл с дороги и направился к, так интересующему меня, монументу. Всё страньше и страньше! Я так заинтересовался, что разволновался, пришлось доставать заначку в виде жаренной курицы и хлеба. Понаблюдаем.
Слуга медленно подходил к памятнику, как китайский болванчик непрерывно кланяясь через каждые три шага и что-то говоря. Из-за непрерывного гула водопада, что там говорил он, я не слышал, да и если бы услышал, вряд ли что понял. Тем временем, старик добрался до постамента, отвесил глубокий почтительный поклон, и, раскрыв мешок, который до этого держал в руках, стал выкладывать из него и класть на каменную плиту какие-то предметы.
— Интересненько, наверное, дары! — радостно сказал я, и, предвкушающе, потёр руки. Между тем, старик закончил изображать из себя Деда Мороза и, видно, принял другую личину — Президента, так как что-то принялся долго говорить, объяснять, просить и вымаливать. По окончании речи, отвесил очередной ритуальный поклон, подхватил мешок, и, пятясь задом, двинулся в обратный путь. Пройдя, таким образом, метров двадцать, опять глубоко, до земли, поклонился, развернулся и двинулся в сторону младшей сестры. Шёл быстро, торопясь, почти бежал. По мере приближения к броду, мгла накрывала плотнее, и я потерял его из вида.
— Чудненько, не вижу я, не видно меня, а теперь к постаменту — пора познакомиться, да и глянуть, что там нам принёс старичок.
От курицы не осталось ничего, ни единой косточки, про хлеб вообще молчу. Ну, я и проглот! Спустился на дорогу, так ближе. Медленно, крадучись, двинул к постаменту. По мере приближения к нему, начал ощущать дискомфорт, ну не по себе мне здесь! Остановился, огляделся, вроде никого, темно и почти ничего не видать дальше пяти метров. "Ну же, смелее!" — подбадривал себя. На животе стало тепло, словно тёплую грелку под рубашку засунули. Что-то новенькое! Опять кулон хулиганит, но от него обычно холод по всему телу, а тут обогревателем работает, и чем ближе подхожу к памятнику, тем сильнее разогревается.
Вот показалась плита, ого, ширина метра четыре, не дурно, собачка почти посередине и морда нестрашная, на монстрика совершенно не похож. Так пока видно, надо глянуть на подарки, собачке, надеюсь всё равно, а мне приятно будет. Свёрток большой, мясом жареным со специями пахнет, точнее, хорошим шашлыком, потрогаем — ещё тёплый. Разворачиваем. А-м, какая вкуснятина! Я даже не заметил, как рука сама, без команды, схватила кусок и отправила в рот.
— Ты что творишь, а вдруг отравлено?
Подумал, пожевал, да не, не похоже. Забрался на каменное основание, прошёлся вокруг собачки, какая-то она грустная такая!
— Никто тебя не любит, никто не приласкает и к сердцу не прижмёт! — пришла из ниоткуда мысль, вместе со строчками из песни, и так мне захотелось её пожалеть, что взял из пакета два куска мяса, один запихнул себе в рот, а второй, правой рукой протянул собачке прямо под нос, левой нежно гладя по каменной голове, приговаривая с набитым ртом — бедненькая моя, на, поешь.
Оглянулся — вокруг темно, ничего не видно, блин, и уши у собачки мешают её гладить, торчат тут, каменные, и шёрсточка стала мягкой податливой, ты смотри, какая умница, и мясо берёт аккуратно, и язык у неё мокрый, шершавенький, и ушки прижимает, прелесть какая...Ты в своём уме?!
Я поднёс правую руку к глазам — куска мяса не было. Посмотрел на собаку и чуть не подавился. Передо мной сидел, виляя во все стороны хвостом, пёс, голова чуть ниже моей. Шершавый язык лизну меня в нос, я отстранился резко, сев на задницу. Псина, подставив голову, тёрлась ею о руку.
-Ни фигасе!
Кулон на животе сильно жёгся, терпеть становилось всё труднее, я еле сдерживался, чтобы не застонать.
— А не простая собачка, раз кулон так реагирует... Конечно не простая, каменная, а теперь живая, чего тут необычного?
А собачка начала сперва вынюхивать, а потом облизывать мою правую руку. "Откусит" — испугался я, — стоп, у нас же подарки от доброго старика, а там — мясо. При упоминании о мясе, желудок буквально взвыл голодным бизоном. Каким голодным, я же только недавно курицу вместе с костями умолол с хлебом, как та мясорубка. Нагнулся, подцепил правой рукой свёрток, подтянул, а мяса много. Подкрепимся!
Один кусок себе, два собачке, один себе три собачке — конечно, я жую, а эта бессовестная скотина глотает не прожёвывая.
— Эй, блохастый, прожёвывать надо, желудок побереги.
Не спеша прикончили мясо. И кто ты у нас, такой красивый? Пес улёгся рядом, положив голову мне на ногу, я легонько перебирал пальцами шерсть и думал.
— Что это? Моя галлюцинация, или реальный образ, заключённый в камень. Как перешёл из каменного забвения в живое состояние? Кто он, вообще! И молчит, гад, ни черта не говорит, я спрашивал. Спокойно с ним, легко на душе, ничего не беспокоит, совсем. Эй, пёсик, ты как, тебе спать не пора, а то меня уже вырубает. Надо укладываться.
Плита светилась, мягким, зеленоватым светом, слегка освещая все вокруг. Уходить не хотелось. Кулон на животе моём успокоился, жжение пропало.
— Ладно, пёс ты классный, но мне пора.
Поднялся, потрепал барбоса по голове, спрыгнул с постамента. А это что за железки старик оставил? Ну-ка, не понял?! Пустые ножны?! Пять длинных и три коротких. Бред! Ещё мешочек маленький и тяжёленький. Забираем всё в мешок. Всё, домой!
* * *
День девятый
Как к себе добрался, не помню, на автомате, наверное. Утром очнулся от голода и холода. Спал в столовой зоне, до спальни добраться сил не хватило. Полумрак пещеры настроения не поднимал. Вставать не хотелось, что-то я вчера уработался, всё тело ломит, как там будет по испански работал — "трабахо"? Вот-вот и я "утрабахался" по полной. Хорошо, что вечером, перед уходом, поставил уху готовиться, да и рыцарское угощение до конца не доел.
Воспоминание о колбасе и буженине подняли меня с постели получше подъёмного крана. Но сперва, посетил объект М и Ж, потом разжёг костёр, подвесил котелок с ухой разогреваться, расстелил ковёр с остатками трапезы на месте своей лежанки, разделся и сходу, прямо с карниза, вниз головой в воду сиганул.
— Б-рр!!! Бодрящая водичка!
Над заливом густой туман, не видно ничего ближе пяти метров. Покупался, освежился, настроение ползло вверх прямо пропорционально мыслям о завтраке.
Приём пищи затянулся на час, не меньше. Уха, с солью и специями, представляла собой произведение кулинарного искусства. Наваристая, мясо рыбы расслоилось, на вкус изумительное, бульон густой, тягучий, как армянский хаш. Хлеб решил поэкономить, взять его негде, а вот мясное всё подъел, хранить-то как? — холодильника рядом нет. У меня и так две тушки свежего мяса, кролик и какая-то птаха, а ведь ещё и рыбы кусков двадцать — двадцать пять осталось, их в первую очередь оприходовать надо, не то пропадут.
Очередная порция волнообразного потока счастья от тела, кайфует малой, растягивает удовольствие. Понимаю его — приятная тяжесть в животе, чувство уюта и комфорта. Лепота! Кулон опять "похулиганил," причём довольно долго, практически на протяжении всего завтрака. Видно, вчера сильно разрядился, если он защитный кулон, то его реакция на собачку говорит о том, что она весьма не безобидна, как показалась вчера. Очередной раз говорю себе, что надо быть осторожным и осмотрительным. Решил пожалеть собачку.... А может это её и оживило? Ступор! Я ведь вчера над этим даже не задумался, немного удивился и всё — ни паники, ни страха не испытывал, одна жалость, и чувство радости от кормления маленького щенка.....который больше тебя ростом. Да-аа, дела!
За завтраком мысли текли медленно и плавно.
— Устроить себе выходной, что ли? Пройтись по лесу, приготовить поесть, накупаться, позагорать, постирать футболку с шортами, разобраться с мешком, что свистнул у слуги, поспать, а вечером навестить каменного дружка, может ему ещё чего подбросят богобоязненные прихожане, или прохожане, потому что прохожие, ибо пройти хотят, вот и платят мзду. Неплохо придумал. И монстриком пора заняться, пропадёт ведь мясо, если уже не пропало. В принципе, план хорош, но думаю, что прекращать наблюдение за дорогой не стоит, информацию об этом мире в данный момент можно снять и получить только там. Итак, решаем следующее — отдыхаем, но, в течение дня и вечером, посещаем наблюдательный пункт на уступе над дорогой, не реже, чем через каждые два часа. И часы примитивные солнечные надо забабахать, а то ориентироваться во времени в течении дня, просто не возможно.
Оделся, как подобает: бельё, штаны, чистая, отстиранная рубаха, пояс, жилетка, сапоги на голую ногу, хоть и хлябают, но с голыми ногами по лесу шляться как-то не очень хотелось. Мешок с причиндалами из перчаток, верёвки, и ниток — за спину, из оружия один томагавк за пояс, тесак на ремне, засапожники — по местам, для них в каждом сапоге свой кармашек. Готов, на выход!
Проверка из-за угла монстрика — никого.
— Привет малыш, ещё не протух? Странно. Жара такая стоит, а тебе хоть бы хны.
Вот и лес, внимание — осторожно, не на прогулке! Петли на дорожке не тронутые, а вот под кустиком очередной самоубийца, копия мутированного фазана. Неплохой трофей! Разделать надо и шашлыки сделать, вдруг никто подношение не подаст, вот собачку и покормлю.
Зелень стеной, в глазах рябит, соберём немного фруктов и ягод. Надо было сперва разобрать доставшийся мешок, наверняка там есть котелок или ещё что-то в этом роде. Куда теперь ягоду собирать? А я совсем расслабился, даже очередную порцию ухи готовиться не поставил, вот это уже непростительно.
Листья железного дерева в этот раз не брал, у меня сегодня выходной. Так, прогулялся по лесу, постепенно увеличивая радиус освоенной территории, а ведь я был только с одной стороны оврага, а что творится на другой стороне не знаю, там сплошная стена из веток деревьев и кустарников, надо бы проверить, но не сегодня. Выходной!
На обратном пути даже у монстра не задержался, решив, что разделка такой туши сложная и продолжительная работа, ну никак в выходной день этим заниматься нельзя, отложил на завтра.
Туман стоял плотно и не думал рассеиваться. В пещере-кухне, моей кухне, а не монстра, подкинул поленьев в костёр, на сегодня дров хватит, а вот завтра надо будет наносить по максимуму. Сбегал в грот, помыл котелок, набрал в него воды, принёс и подвесил над огнём, закинул сразу куски рыбы, соль специи. Разобрал свой заплечный мешочек, рассортировав фрукты и ягоды по листам хранения припасов, уложил в освободившееся место ушастого и птичку, захватив также тряпку от рукавов рубахи. Не забыв взять с собой флягу, направился на наблюдательный пост, здраво рассудив, что разделку охотничьих трофеев можно совместить с лицезрением окружающего пейзажа.
Не забыть, на обратном пути забрать вчерашние боевые трофеи, в виде мечей и кинжалов. Ножны от них, вместе с кошельком, бросил на ковёр на кухне-столовой не рассматривая, когда собирался в лес.
Туман с этой стороны скал рассеялся давно, светило показалось из-за снежных верхушек, обзор хороший, клубы тумана растянулись над рекой, но стоянки, брод и дорога просматривались отлично. Вчерашних дебоширов и их спасителя на месте уже не было, вторая стоянка со стороны гор также пустовала. Повернулся к "Бобику" и обомлел. Если вчера собачка сидела, то теперь представляла собой разлегшегося сфинкса. Отдыхает псина, наелась и спит, хоть и каменная. Интересно, какая будет поза у него завтра, после сегодняшнего вечера?
Осмотр закончили, приступим к делам. Сначала подтащим оружие молодых балбесов. Гм, неплохой экземплярчик, впечатляет. Я держал в руках один из клинков. Для меня длинный, метр-метр десять, примерно, килограмма три-три с половиной весом, точно не скажу, лезвие прямое, тонкое, миллиметров шесть-восемь, шириной сантиметра три с половиной — четыре, сталь блестящая, полированная, режущая кромка не царапанная, следов точила не видать, посередине, по всей длине, канавка с обоих сторон, рукоять толстая, материал непонятный, по бокам нанесены насечки, набалдашник металлический, диаметром сантиметров семь-восемь, украшенный разноцветными камешками. Крестовина мощная, выполненная из белого металла, концы загнуты в сторону лезвия. Чувствуется рука мастера, великолепный экземпляр.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
