Огнеда

— Зачем?! — зарычал вдруг мне в лицо куратор.

А мой страж в этом время подушечку под голову подкладывает, старательно отворачивая от меня свою голову. Куда он все время смотрит? Проследила за его взглядом — в стену.

Тут меня тряхнули за плечи и снова грозно прорычали, не прекращая прикосновений к голым плечам:

— Ответь мне, Огни, зачем ты это сделала?!

Подумала, отвечать или нет...

— Что именно? — решила все же уточнить, хотя мне-то все равно... или нет?

— Вот это! Попытка суицида! Огни, тебе так отвратительна мысль быть в подчинении у меня? — маска-лицо все время меняла цвет, то становясь черной, то мерцающе серебристой, а то вдруг злые глаза впивались в меня.

— Угу, подчиняться неприятно... и не трогайте меня своими руками.

— Что? — зашипел куратор.

Передернула плечами.

— Неприятно.

— Огни!

— И имя мое не сокращайте!

— Что, тоже не приятно? — огрызнулся мужчина, но руки от плеч убрал. — Принеси воды, чего ты стоишь как истукан, — рявкнул он на цербера, а мне за него обидно стало.

— Не кричите на Цербера! Это ... неприятно.

— Кому? — рыкнул куратор, подскочив с места.

— Ему неприятно. Мне-то все равно.

— Что с тобой? Ты какая-то странная!

— А мы с вами на "ты" не переходили еще. И из одного бокала тоже не пили, — проворчала я, устраивая руку поудобнее. Потом вдруг зевнула, и добавила: — И не шумите здесь, не дома.

— Сиана, вы забываетесь! — гневно и несколько обескуражено произнес куратор, а мой страж отмороженный скрылся в ванной.

— Я тоже на память не жалуюсь, — позевывая, возразила из вредности. — Хотя могу забыть, что брала у вас деньги. И это будет приятно-о-оууу...

Прикрывая здоровой ладошкой рот, наблюдала за вытянувшимся лицом куратора.

— Что вы принимали? — вдруг спросил мужчина и подсел ко мне, потянувшись к моему лицу.

— О, только не надо снова меня трогать, — недовольно скривилась в ответ.

— Я еще и не начинал, — фыркнул в ответ куратор, и приложил руку в перчатке к моему лбу.

— Это правильно, и не надо... начинать, — глаза стали сами собой закрываться, и только упорная мысль стучала в висках, требуя быть озвученной. — И кстати, эта ваша инструкция... э-э-э... она... шедевр идиотизма.

Звук рычания, наполненного блаженными нотами чужого возмущения, убаюкали меня и я заснула.

А потом был сон... или нет. Не сон? И все же, наверное, такое могло только присниться. Кровь с моей руки смывал лично куратор, а рядом стоящий Цер, упорно сверля стену взглядом, все время лил воду, причем мимо, не попадая в подставленную емкость у дивана. Видимо его хэйдару не понравилось, что очередная порция воды досталась его кителю, и тихим рыком расстроенный Цер был отправлен на тренировку с огневиками отрабатывать реакцию на защиту.

Эр-Гро скинул китель, оставшись в темной рубашке, закатал рукава. Маски на лице как не бывало. Наклонился надо мною и вдруг подхватил на руки, направившись в спальню. Уложив поверх покрывала на постель, убрал волосы с моего лица, и склонился, коснувшись дыханием моей щеки.

— Огни, девочка, что ты со мною делаешь? — хриплый стон и холодные, чуть жесткие губы прикасаются к моим губам. И болезненный жар покидает мое тело, блаженная, приятная прохлада растекается по венам, расслабляя.

Поцелуй был осторожным, недолгим, однако мужчина как-то тяжело задышал. Уперевшись руками по обе стороны от моей головы, уперся головой в верхнюю декольтированную часть груди, словно успокаиваясь, и я вздрогнула от неожиданности, когда его губы прочертили дорожку чуть выше топика.

— Какой странный сон, — пробормотала я вслух, отталкивая мужчину от себя. Он резко вскинул голову, всматриваясь в мои закрытые глаза. Затем поднялся, вышел из спальни, но ненадолго. Вернулся и сел рядом. Взял мою руку и начал ее разглядывать. Что уж он там рассмотрел и понял, я уже не видела, только слышала его гневное:

— Ты удалила свой чит-код?! Зачем?!! Хотя...

Оздоровительный сон свалил меня в неподходящий момент, не позволив дослушать то, что бубнил мужчина после многозначительного "хотя".

* * *

Очнулась из-за какого-то навязчивого сладко-приторного запаха, который раздражал, заставлял морщиться и просто вынуждал открыть глаза, чтобы узнать, что это за гадость так воняет. Приоткрыла веки, осмотрелась, вроде бы у себя, в смысле — в своем жилблоке. Чуть повернула голову и обнаружила на тумбочке огромный букет необычных цветов — фиолетовых, с волнистыми краями и вытянутыми в форме капли, а на каждом вытянутом усике сверкало по маленькой белоснежной жемчужинке! Очень красивый букет, но с таким навязчивым запахом, от которого начало щекотать в носу и першить в горле. Приподнялась, опираясь на одну руку, чуть откинула одеяло в сторону и удивленно воззрилась на то, что было на мне надето, а именно на нечто тонкое и шелковое, длиной до колен и на узких лямках. Странно...

Я не помню, чтобы перед тем как лечь в постель, переодевалась, да и само действие по укладыванию себя спать тоже не помню. Прикоснулась к тончайшей ткани, ощущая ее приятную гладкость, как вдруг задела другой рукой одеяло. Поморщилась от боли и не менее удивленно стала разглядывать больную кисть. Вся ладонь была словно в каком-то клее измазана, потрогала другой рукой — похоже на что-то мягкое, упругое. Это такая повязка, что ли? И кто мне ее накладывал? У меня в медбоксе нет такого средства...

Итак, букет, сорочка, перевязка — перечисляла я, пытаясь спустить ноги с постели и уговорить себя доползти то санузла. Голова отчего-то сильно кружилась, неужели обезболивающее такое сильное оказалось, что свалило меня с ног? До того момента, как его приняла и порезала себе ладонь, помню, а дальше — словно вата, туман в голове какой-то. Почему-то мелькнул образ куратора... И в этот момент от двери раздалось легкое покашливание, привлекающее внимание.

Перевела взгляд со своих оголенных ног и удивилась вполне искренне:

— Сиг Куратор, а что вы делаете в моей спальне?!

— У меня встречный вопрос, Огнеда, куда-то собрались?

— Д-да, — из-за внезапности появления куратора, даже забыла прикрыться.

Мужчина быстро преодолел расстояние между нами, остановился почти вплотную у моих колен, смотря сверху вниз темной маской. Внезапно наклонился и легко, словно пушинку подхватил меня на руки. Охнула, испуганно дернувшись от него, но тут же замерла, так как его руки без перчаток прикасались так крепко, что стало почти больно. Широко раскрыла глаза, глядя куда-то в область подбородка мужчины, и тихо прохрипела:

— В туалет... надо... мне. Пустите...

Куратор молча сдвинулся с места и пронес меня в душевую, осторожно поставил у стеночки и, выходя, произнес:

— У вас пять минут, потом я войду... двери не запирать!

Медленно опустилась вниз, соображая, что это все значит. Решив свои личные дела, умылась и посмотрела на себя в зеркало. Ого! Волосы растрепанные, под глазами синяки, а вот губы... а что с моими губами, а? Словно они припухли слегка, и подбородок, шея и даже декольте с какими-то покраснениями. Провела рукой, озадаченно ощущая легкое ноющее раздражение в местах покраснения кожи. Может аллергия на цветы? Но у меня никогда не было аллергии, тем более на запахи. А вот такое пятно, которое вдруг обнаружила немного выше от розовой вершинки на груди, очень напомнил тот засос, что оставил не так давно Лим на шее. Не-е-ет... не может быть. Я, наверное, ошибаюсь, да и кому сейчас пришло бы в голову это сделать? Если только ... куратор? Мамочки! И эти цветы тоже от него? Потрясенно пригладила волосы здоровой рукой. И едва услышала осторожный стук в двери, инстинктивно прижала ко рту кулак, сдерживая вскрик.

В проеме появился куратор, окинул меня быстрым взглядом, все так же прячась за маской, чтобы тут же, не особо церемонясь, подхватить на руки. Словно не замечая моего испуга, уложил снова на постель и накрыл сверху одеялом.

— Э-э-э... спасибо, — промямлила тихо, поерзав на месте. — А можно спросить у вас....

— Спрашивайте, — кратко ответил, и прошел к изножью кровати, сложив при этом руки на груди. Маска подернулась. Я смогла разглядеть сосредоточенность на его лице и какую-то мрачную решимость в крепко сжатых губах. Ох, и зачем же он так на мою психику давит?

— А можно убрать этот букет? — первое, что пришло на ум.

— Чем вам цветы не угодили?! — глухо, с нарастающим недовольством возразил куратор.

— Я не понимаю... зачем они здесь?

— Не понимаете?! — сверкнул сердито взглядом, чуть поддавшись в мою сторону, опуская руки вниз.

— А у меня аллергия... вот, видите?! — запальчиво и несколько сбивчиво попыталась объясниться, а в качестве доказательства своих слов отодвинула вниз одеяло и продемонстрировала покрасневшие участки на шее и верхней части груди. — Вот, видите, крапивница уже началась!

— Аллергия?! Крапивница?! — возмущенно повторил он, повышая голос. — Значит цветов вам не надо, да?!

Эко его заклинило... и лицо при этом такое стало, что появилось желание спрятаться под одеяло с головой. Обошел кровать, и так быстро, что я не успела сбежать, как вдруг Эр-Гро наклонился надо мною и прорычал мне в лицо:

— А если эти цветы от меня?!

— От вас? — сипло переспросила, втягивая голову в плечи. — А з-зачем?

— Зачем?! А вы не догадываетесь? — прищурился он недоверчиво.

А я... черт, я покраснела, чувствуя, что кровь внезапно прилила к щекам.

— Вы,.. — замерла, так как меня вдруг осенило, — вы, наверное, чувствуете свою вину, да?

— За что? — теперь он довольно искренне изобразил возмущение.

— Нет? Не чувствуете? — поджала губы, расстроившись, что такое удачное оправдание не поддержал. — Да за то, что вы испортили мне практику!

Зря я это сказала. Вот совсем еще голова плохо соображает... у-у-у, как же куратор взбеленился.

— Что?! — с рыком мужчина схватил букет прямо с вазочкой и вынес из спальни.

Затем в гостиной что-то бабахнуло, послышался звон стекла, а следом наступила подозрительная тишина. Так, может мне одеться пока? Спустила опять ноги на теплый ворсистый ковер, поднялась и, пошатываясь, двинулась к шкафу. Только отодвинула в сторону створку, как двери со стороны гостиной открылись, явив пред мои очи сигурна Эр-Гро. "Опять?" — мысленно застонала от смущения, что я вынуждена стоять перед ним в одной сорочке, и потому, должно быть действуя из желания спрятаться, шагнула внутрь шкафа и закрыла дверцы. Зажегся свет, позволив мне разглядеть, куда можно присесть. С той стороны послышалось возмущенно:

— Огни! — затем ко мне постучались.

Я промолчала, прижав кулачок здоровой руки ко рту. А куратор уже спокойнее:

— Одевайся и выходи. В гостиной тебя ждет ужин.

Ужин? Так я еще и не обедала вроде. Проспала значит. Быстро натянула широкие брюки сливового оттенка и свободную тунику к ним, с рукавами до запястья. Надела мягкие балетки и вынырнула из шкафа. Волосы быстро собрала в пучок, заколов шпильками. Затем подошла к двери, замерла, собираясь с духом, ибо предстояло объясниться с куратором на счет этой работы. Я собиралась добиться поправок во весь текст инструкции, и сделать из нее трудовой контракт с взаимными правами и обязанности.

Открыла дверь и вошла в гостиную, как тут же замерла на месте от легкой оторопи. Картинка, что предстала моим глазам, была явно не для слабонервных девушек. Столик заставлен деликатесами и красиво сервирован, а по середине столика — ваза на высокой ножке с какими-то неизвестными мне фруктами. Куратор обнаружился в резном кресле, весь в черном и с мрачным выражением на лице, при этом в одной руке у него был бокал с красным вином, а в другой некий предмет, на который в данный момент и был обращен его хмурый взгляд. Однако заметив меня, мужчина тут же весь подобрался и спрятал эту вещицу в кармане кителя. Кивнул мне, и поманил рукой к дивану.

Философски подумав, что не съест же меня сигурн Эр-Гро, прошла к столу, не отрывая взгляда от его лица. А ведь я до этого момента не могла четко собрать образ куратора воедино, все время выхватывая что-то одно, то глаза — глубокие, черные, без белков, такие странные, пугающие и завораживающие одновременно, то густые брови, иногда нахмуренно сведенные у переносицы, иногда иронично приподнятые вверх, то вдруг красивой формы четко очерченные губы, упрямо сжатые или раздвинутые в легкой усмешке, а вот сейчас... Я заворожено разглядывала это мужественное лицо и замечала уже другие тонкости, которые указывали на нечто непривычное и чуждое глазу землянки. Он был красив, чрезвычайно, с темно-синими волосами, собранными в хвост, широким лбом и мужественными скулами и красивой формы подбородком, а еще его совершенно преображал прямой нос с небольшой горбинкой, создавая образ опасного, хищного воина.

Вздрогнула, осознав что сижу и просто пялюсь на него, а он внимательно и без единой доли досады следит за моим выражением лица, все так же держа на весу бокал вина. Спокоен, выдержан и сосредоточен, так я бы описала его взгляд, если бы не одно "но". Ножка бокала была сжата слишком сильно, да и брови чуть насуплены.

— Можно спросить, Огнеда, — низким, задумчивым голосом произнес Эр-Гро, отставляя бокал на столик, и обхватывая пальцами подлокотники кресла. — Зачем ты извлекла свой идентификатор?

— Он сломался, — тихо ответила и опустила взгляд на руку с повязкой.

— И когда это случилось?

Посмотрела неуверенно на мужчину и снова спрятала взгляд за ресницами. Ну не рассказывать же ему о том, что сама сглупила. Эх, лучше бы и правда, отсиделась в этом замечательном блоке, и ничего не было бы, поэтому пожала плечами и попыталась выкрутиться:

— Как-то не обратила внимания,.. — и словно молния сверкнула, когда до меня дошло, что не помню, куда положила емкость с чит-кодом. — Ох, а где?..

— Что-то потеряла? — и так мне его тон не понравился, с этакой иронией.

Посмотрела в его глаза и поняла, кто присвоил мой идентификатор. Точно. Но зачем он ему?

— Мой идентификатор,.. — ну точно, он что-то знает, вот и глаза сощурил, — вы... он у вас?

— Зачем он тебе, Огнеда, да еще и сломанный? — парировал куратор мой вопрос и вдруг потянулся к столу за красным маленьким фруктом. — Попробуй лучше мардрэссу. Повышает аппетит. К тому же ужин остынет...

Поднял крышку большого блюда и я почувствовала, что и правда голодна.

— Его починить можно. Мне новый выдадут только по окончании практики. Так он у вас? — озабоченно спросила и протянула руку ладонью вверх, давая понять, что хочу получить его обратно.

— Увы. Это невозможно? — без эмоций возразил куратор и вдруг перехватил мою ладонь, крепко сжав в своей руке без перчатки.

Легкий разряд, похожий на электрический, пронесся вдоль руки, по плечу, и вздыбил волосы на затылке. Выдернула руку из крепкой хватки и бросила пораженный взгляд на мужчину.

— П-почему... не возможно? — запинаясь, не понимая, что происходит, попыталась вернуться к теме разговора.

— Он не подлежит восстановлению. Сожалею.

Заморгала, глядя на него, пытаясь осмыслить масштаб создавшейся катастрофы.