Рукопись, найденная на заброшенной станции. 4. Пират

— Казак! Хочу взять у тебя нейросеть с имплантами.

— Ты хочешь стать шахтёром? Там желательное значение интеллекта 130. У тебя хватает?

— Пороговое 125 — достаточно. Но я не себе, а Дрейме, у неё 129.

— Хороший показатель. Давай с Дьярви согласуй, чтоб капитана не тревожить, и если безопасность её не заберёт, то — пожалуйста.

Из экипажа никто себе этих трофеев не возжелал, все над Сверром подтрунивали, что был вольный молодец, да весь сплыл. На Раусе безопасники на нейросеть не претендовали, и девочки сразу после принятия подданства Аратана и регистрации брака, пошли её переустанавливать. Да Сверр женился сразу на обеих, они, кстати, сёстры-двойняшки. Странно, я думал что двойняшки всегда более похожи. Сверр позвал в госпиталь меня, менеджер запел было свою песню, но после первого же моего возражения всё вспомнил, осознал и быстро оформил как мы и хотели — просто и дёшево.

Мне на счёт упало 56 с небольшим тысяч, и мы отправились на трёхдневный отдых. На второй день утром Умида сделала загадочное лицо:

— Казак! Мне нужно пообщаться с девочками.

— Конечно. Я там нужен или наоборот буду мешаться?

— Там будет чисто женская компания...

— Понял.

— Ты не хочешь меня проводить?

— Хочу, но не знаю, удобно ли это.

— Нет, не удобно.

Я вздохнул.

— Я пошутила. Проводи меня!

Мы прогулялись под ручку. На прощание она демонстративно-страстно меня поцеловала.

— Когда мне начинать волноваться из-за твоего отсутствия?

— Мы не долго.

Вернулась Умида часов через восемь задумчивая. Есть отказалась, но со мной в ресторан спустилась.

— Как пообщалась с девочками?

— Нормально.

Мы вернулись в комнату, устроились на матрасе и Умида высказала:

— Ты меня совсем не любишь.

— Ну-ка иди-ка сюда, любить тебя буду. — Объявил я и начал хватать её за что попадалось.

— Прекрати! Я серьёзно, а ты.

— И я серьёзно!

— Но я же не это имела ввиду! Ты меня совсем не ревнуешь. Вот я ...

— Кто он! — Я подскочил и уставился на Умиду.

— Кто?

— Тот к кому я должен ревновать!

...

— Ну вот, ты всё шутишь, а я опять чувствую себя дурой! Ну вот что ты опять ко мне лезешь?

— Хочу, чтоб ты чувствовала себя любимой.

...

4.10. Стычка на заправке.

Наша следущая цель — шахтёрская заправка. Мы снова вышли эскадрой в полтора десятка приватиров. На подходе к аварскому пространству мы вышли в систему, в которой шёл бой. Преимущество было за аварцами, но наш выход переменил воинскую удачу. Аварцы начали организовано отступать, умело огрызаясь и прикрывая друг-друга. Их корабли разгонялись, затем разворачивались двигателем вперёд и бросали всю мощь реактора на лобовые щиты и главный лазер, не давая таким образом безопасно приблизиться и сосредоточить огонь на двигателях. Наш торпедоносец вырвался вперёд из группы — на помощь мы пришли первыми. Аязли скомандовал стрелять только стандартными — они дешевле целевых. Стреляли мы с дальней дистанции. Несколько раз получили в щит из лазеров, но щит выстрелы удержал. Потратили мы все 15 обычных торпед и забили пару замешкавшихся в арьергарде аварцев. Наконец подкатили наши и дюжина уходящих аварцев кинулась на утёк. Оставив на прикрытие пару кораблей с плохим ходом. У нас были иллюзии, что мы сумеем убегающих догнать, так что раздолбали заслон жёстко. Аварцы стояли насмерть. Командир нашей эскадры ошибся, посчитав что заслон слабо вооружён. У аварцев оказались неизрасходованы средние торпеды, и наши сослуживцы отхватили люлей. Опасаясь следующего залпа пару в заслоне забили так, что абордажить там было некого — только собрать спецов, выживших в капсулах.

Последнюю часть боя наш Кусачий играл роль загонщика и угрозы. Мы проводили аварцев до их ухода и потом долго жгли топливо, возвращаясь к своим. Поход к аварцам мы прервали, собрали пострадавших и сопроводили побитые корабли на Раус.

Наша ЧВК за выход ничего кроме уважения не заработала. Правда расход топлива и торпед на Раусе нам компенсировали. Я получил сотню утешительных кредитов. Умида, как щитовик, за выход получила почти десять тысяч. Стоянка была совсем короткой, наши пострадавшие товарищи встали на ремонт, в эскадру добавился приватир, вышедший из ремонта, и мы в тринадцать вымпелов снова вышли в рейд.

Трассу выбрали простую — с короткими прыжками. Никто нам по дороге не встретился. Границу пересекли в системе с разбитыми станциями контроля пространства. Избегая популярных систем, прокрались в нужную систему. Расчёты оправдались — мы вышли к газовому гиганту и прихватили заправляющихся шахтёров. Наше полуотделение абордажников включили в сводный отряд и отправили на шмон.

— Убивать только тех, кто сопротивляется, кто с оружием в руках! — Проинструктировал нас напоследок один из капитанов. — Всех остальных не трогать.

Сопротивления нам никто не оказал, и мы хозяйничали как хотели. Нам удалось собрать 96 рабов. Из крупной добычи — приватизировали 13 шахтёрских корабликов. Выдернули из станции кластер из четырёх искинов. По-мелочи хватали всё, что попадалось на глаза и чего-то стоило. Налёт прошёл как по нотам, и через два часа мы отчалили.

Первые пять прыжков к границе прошли спокойно. А потом нас начали зажимать. Сзади наметилась погоня, пока не опасная — шла пара грузовиков, скорее присматривая за нами, чем реально угрожая. На границе удобную трассу нам преградил аварский крейсер. На самом деле он был галифатской постройки — мощные боевые лазеры с индивидуальной напиткой от реакторов. Такие я деактивировал у Алатеза. Видимо трофей. Прикольно. Мы на аварском трофее, а аварцы на галифатском.

— Казак! — Вызвал меня Аязли. — Мы сейчас решаем, как уходить. Есть три пути обхода. — Аязли сбросил мне на нейросеть ссылку. — Посмотри, какой тебе меньше всех не нравится? Нужно решать быстро, но не торопись, попробуй сосредоточиться.

Все три пути были не лучшими. Один проходил рядом с узловой системой сосредоточения сил самообороны Миленти, второй выводил на стандартный рокадный транспортный маршрут. Значит на нём наверняка есть охрана. Третий вёл в сторону. Его можно было продолжить пустыми системами, но он был дольше, и, если уж план-перехват запустился или запустится в ближайшие часы, скорее всего на нём мы попадёмся.

— Командир! — Ответил я подумав. — А почему бы нам этот [нехороший] крейсер просто не забить [нахрен как мамонта]? Правда шахтёра трофейного мы тогда потеряем.

— Казак! Прибить аварца я всегда за. Но как ты себе это представляешь? Этот [неполноценный] не такой идиот, чтобы просто тупо сдохнуть. И корабль у него приличный. Такой крейсер вполне сможет противостоять двум-трём торпедоносцам. А один наш он расплавит запросто. Зажарит прямо на подходе.

— Как я себе это представляю? Идти прямо на крейсер. Грузом к нему. На подходе экстренно сбрасываем шахтёра и, по возможности из-за него не высовываясь, сразу запускаем все торпеды.

— Рискованный план. — Проговорил Аязли. — Думаешь выгорит.

— Если не выгорит, просто протараним его и всё.

— Протараним? Ты серьёзно? — Аязли замолчал и пропал. Через несколько минут он снова проявился:

— Казак! Капитаны говорят, что может получиться. И, если что, они нас не забудут и прославят нашу героическую смерть в веках. Ты уверен, что всё получится? Мы можем сбросить шахтёра и уйти по какому-нибудь обходному маршруту. Напряги своё пси!

Я "напряг своё пси". Вариант нападения всё равно казался не хуже прочих.

— Нет. Не уверен. Но обходы мне не нравятся больше.

— Хорошо.

Аязли снова отключился. Через минуту раздалась команда:

"По боевым постам стоять!"

Стоять, вообще-то не нужно. Большинство на боевых постах лежат в ложементах, мы, абордажники, сидим в противоперегрузочных креслах. Эскадра начала расходиться. Наш Кусачий, врубив двигатель на полную тягу, но без форсажа, шёл прямо на крейсер. Остальные приватиры разделились на три группы — шестеро выбрало маршрут мимо района сосредоточения, пятеро — второй с пересечением рокады, и один решил тихариться на дальнем маршруте. Трофеи они не сбрасывали. Крейсер, врубив лазеры, попытался кого-нибудь достать. Расстояние было пока слишком большим, он мазанул лучом по одному, по другому. Щиты лазерный мазок удержали. Наконец он бросил эти бесполезные атаки и начал выцеливать нас. Главную наводку крейсеру приходится делать корпусом. Так что он запустил широкий луч и начал гасить малейшее своё вращение. На первом этапе сближения крейсер нам был не слишком опасен. Через полчаса мы набрали очень приличную относительную скорость. По моим прикидкам порядка тридцати километров в секунду. До крейсера оставалось где-то восемь минут. Аварцы на пятнадцати тысячах пристрелялись, сфокусировались и жгли нас лучом. Пилоты удерживали корабль точно носом на крейсер. Иногда это не получалось, и луч мазал нас по бокам корпуса, а щит его парировал. Беззащитный шахтёр плавился. Через четыре минуты главный двигатель мы отключили и полетели пассивно.

"Готовность к сбросу платформы!"

"Есть готовность к сбросу платформы!"

"Отсчёт сброса, пять, четыре, три, два, один, ноль!"

Пилоты тормознули маневровыми, нас вынесло в сторону, лазер аварца уткнулся нам в энергощит, мы вернултсь за оплавленный корабль. Шахтёра в нём было уже не узнать. Пошли торпеды. Наш торпедист выстреливал их, торпеды проходили впритирку к шахтёру и начинали расходиться в стороны. На запуск всех торпед ушло шесть секунд. Почему мы запустили все? Ну, во-первых, крейсер не так уж лёгко поразить. Во-вторых, если главными лазерами он задержится на торпеде, то её уничтожит. Другой вопрос, что так просто на эти шустрые цели не навестись. Теперь вопрос, что выберет аварец? Аварец решил поохотиться за торпедами. Две отловил, осознал, что все лазерами не переловит, запустил встречную кучу противоторпед и снова сосредоточился на нас. Нам то удавалось спрятаться за оплавленным шахтёром, то нас из-за шахтёра выносило, щит лазеры не держал, он его прилично ослаблял, но пусковой отсек начал плавиться. Вот и в-третьих: если бы мы торпеды оставили "про запас", они бы могли и рвануть. Нет, так-то они безопасны, но лазеры на крейсере в упор очень уж мощные.

Наш торпедист пожертвовал тремя торпедами и прошиб безопасный коридор к крейсеру. Одна за другой наши торпеды влетели в крейсер и от него остался мелкодисперсионный рой. Нет, так-то я преувеличиваю, но частицы и впрямь не крупные. Пилот успел сманеврировать, и мы в этот рой не влетели.

— Да! Мы сделали это! — Завопил Аязли.

Оказывается, весь этот бой я так внутренне напрягся, что у меня болели все мышцы, даже те, про которые я никогда и не знал. Я, как и Эдвин Олдрин, когда Нейл Армстронг взял у него управление на посадке, возблагодарил особую конструкцию скафандра, что не дала мне почувствовать себя неудобно.

Оставшиеся корабли начали ложиться на главный курс. Мы подправили траекторию и летели по ней пассивно — не включая двигатель. Выскакивать в следующей системе первыми нам не с руки — мы сейчас беззащитны. Через час корабли начали прыгать в гипер. Мы тоже запустили гипердвигатель и ушли в прыжок. Из объёма Авара вышли мы не там, где заходили. Пока все медленно разгонялись, мы, как самые быстрые, смотались к пограничной станции контроля пространства и забили её противоторпедами. На выход за всеми опоздали, но не фатально. Потом следующие три прыжка догоняли, и в четвёртой системе догнали. Ещё через четыре прыжка встретили в системе пяток аварцев, но курсы у нас были расходящиеся и мы с ними сделали вид, что встречи как бы и не было. Так походным ордером и добрались до Рауса.

4.11. После рейда.

На Раусе наш корабль поставили в очередь на ремонт. Аязли распорядился забрать все свои личные вещи. На нашу ЧВК арендовали несколько контейнеров на складе и сгрузили туда всё подряд — и моих дроидов, и расходники к медкапсуле, и картриджи к пищавтомату, и сухпайки, и всю оружейку, и запасные скафандры. В процессе переезда Аязли скинул мне распоряжение о срочной встрече.

Аязли ждал меня в арендованной малой переговорной.

— Казак! Твоё сумасшедшее решение оказалось удачным. Но вот скажи мне. Ты серьёзно предлагал мне протаранить крейсер?

— Это зависело от повреждений. Если бы у нас ничего не получилось, это могло оказаться лучшим выходом.

— Понятно. Но ведь это фактически самоубийство.

— Иногда лучше достойно умереть.

— Ты знаешь, это не мой путь. Я предпочитаю зарабатывать с минимальным риском. Если ты считаешь иначе, то нам, наверно, не по пути. Я дам тебе рекомендацию, и тебя охотно примут такие же [отмороженные на всю голову].

— Хм. Вообще-то я собирался учиться...

Не знаю чего Аязли от меня хотел, но в итоге мы договорились, что всё оставим как есть. Аязли собирается переместиться в другой более спокойный район и тихо пиратствовать в пограничье и фронтире Авара. Ещё Аязли собирается сменить торпедоносец на обычный приватир. Места на приватире побольше, для обычных транспортников, торговцев и шахтёров его более чем достаточно, а торпедоносец делался для настоящей войны, для приватира он слишком затратен. Я решил, что переехать с Аязли безопаснее, чем остаться здесь, участвуя в маховике раскручивающегося конфликта.

— Хорошо. — Неожиданно остановил он нашу беседу. — Нам сейчас нужно будет сходить на сбор капитанов. Там про наши планы особенно не распространяйся.

— Понял, — ответил я, — всех посылать к командиру.

Встреча командиров проходила в банкетном зале ресторана. Все приглашённые сидели за большим круглым столом-подковой. В середине стола было пустое место и там на лифте поднимались и спускались дроиды-официанты, сервирующие стол.

— О! Аязли! Дорогой! Рад тебя видеть! — Произнёс один из капитанов в центре стола, когда мы вошли. Аязли пошёл здороваться, с некоторыми он обнимался. Я ждал у входа в зал. Наконец Аязли усадили за стол, и очередь дошла до меня.

— А это, значит, тот самый твой боец?

— Да. — Подтвердил Аязли.

— Очень хорошо, Казак, рад тебя видеть. Становись вон там, на красный коврик, чтоб всем было видно.

Понятно. Меня вызвали на ковёр. Коврик лежал в разрыве подковы. Меня доброжелательно допросили. Потом усадили за стол. Место мне досталось с краю, почти там же, где и стоял. Вспомнили покойного Кадерли и его последний бой, пообсуждали аварский крейсер, похвалили за смелую тактику, приговорили, что в масштабном бое похожая тактика не пройдёт. Кухня была аратанская, я уверенно орудовал палочками, от планетарки я не отказывался, но и не налегал, в грязь лицом не ударил.

Сытый и немного пьяный, по окончании встречи я пошёл вслед за Аязли на встречу с командой. Там Аязли озвучил: покоцаный торпедоносец продаём, новый приватир покупаем, народ добираем. Кому нужно — может заняться своими делами, пока есть такая возможность. Команда дружно проголосовала "за".

* * *

Умида решила воспользоваться моментом и съездить в медцентр — обследоваться и, если получится, избавиться от протезов. Медцентр в Галифате; так как она теперь замужняя дама, то будет правильно, если я её сопровожу. На всякий случай, чтоб недоумков не провоцировать.