Операция "Нисхождение"

Диверсант свернул с переливающихся всеми оттенками тротуаров и углубился в дикий сосновый лес, вдыхая приятный запах пробуждающейся с весной природы. Разумеется, системы видеонаблюдения АСГУ, следили за ним и сейчас, но агент надеялся, что их разрешающая способность не позволяла заметить что-то конкретное. Приметив довольно глубокий овраг, агент, мастерски изображая горожанина, уставшего от городского шума и наслаждающегося отдыхом на лоне природы, присел на старый пенёк. Отработанным движением руки он незаметно разорвал заранее распоротую холодильную сумку. С едва слышным треском материя расползлась, выпуская своё содержимое на свободу. Две скалки колбасы выскользнули из сумки, скатились по склону и остались лежать в тёмной яме.

Диверсант ещё немного посидел на пеньке, после чего направился к выходу из парка. Дело, ради которого он прибыл в Европейский Союз, было сделано, но возвращаться в родные Соединённые Штаты было рано. Теперь ему оставалось только проконтролировать исполнение операции. Агента не поставили в известность насчёт того, что, где и когда должно было случиться, но намекнули, что он обязательно заметит это. Ну что же, оставалось только дождаться. Дальше потекли дни, в которые Бейкер жил, как обычный представитель американской корпорации, знакомясь с технологиями строительных машин, благо здесь было, на что посмотреть.

Джон любил на досуге попить чаю, но плантации чая в Южной Америке не выдерживали конкуренцию с посадками наркотиков и натуральный чай в Соединённых Штатах считался роскошью. Поэтому после удачно проведённой операции Бейкер не отказался от искушения зайти в приютившееся в полуподвале одного из старинных домиков заведение под скромным названием "Чайная". Ничем не примечательная в Иванове, в Америке она считалась бы не иначе как элитным клубом. На экране очков дополненной реальности Бейкер видел цены, — на большей части пакетиков стола цифра 0, что означало, что гражданам Европейского Союза эта вещь полагалась бесплатно. Автоматическая система учитывала, кто и сколько забрал вещей, но личный счёт при этом не менялся. Для иностранцев все суммы, даже нулевые, по какому-то сложному алгоритму пересчитывались в валюту их страны. И если некоторые экзотические сорта чая стоили вполне прилично даже по американским меркам, то несколько распространённых сортов можно было приобрести за откровенно смешные деньги.

Прямо в возникшем в очках дополненной реальности интерфейсе Бейкер выбрал для дегустации один из сортов чая — не самый простенький, но и не особо вычурный. Тотчас же автомат заварил ему чашечку ароматного напитка и Джон, прикрыв глаза, глотнул, наслаждаясь вкусом. Вот это был настоящий чай, а не та субстанция с запахом чая, что продавалась для народа в продуктовых супермаркетах Америки! Нет, конечно, и на родине можно было достать чай ничуть не хуже этого, но это было удовольствием, которое мог себе позволить далеко не каждый. А местные русские пьют эту драгоценность забесплатно! Джон неслышно скрежетнул зубами, подавляя застывшую комом в горле зависть.

Бейкер незаметно осмотрелся, но контингент "Чайной", состоящий из молодых парочек, детей, заказывающих сладости, и пенсионеров, болтавших о былых временах, совсем не интересовался им. Все вокруг были заняты своими делами: что-то обсуждали, чему-то смеялись, о чём-то грустили. И всё это они делали легко, ведь им не надо было постоянно беспокоиться за завтрашний день. В Америке люди часто навешивали на лицо маску в виде улыбки, здесь же люди улыбались меньше, но если улыбались, то искренне, открыто и, как показалось Джону, наивно, словно дети.

Поняв, что на него никто не обращает внимания, Бейкер принялся снимать с полок один за другим пакетики чая, оплачивая их со своего электронного счёта. Агент знал о так называемых "челноках", которые, набрав полные сумки дефицитного в Америке товара, вернувшись домой, продавали его, срубая при этом прибыль в тысячи процентов. Но Бейкер не собирался продавать драгоценный чай, он покупал его исключительно для собственного употребления. Дождавшись, когда автомат выдаст ему все упаковки чая, Джон покинул "Чайную" с полными сумками "хабара" — ещё одно русское слово, которое после сериала "Сталкер" крутилось на языке у всего мира.

Глава седьмая, в которой я знакомлюсь с напарником

Привыкнув за месяц к напряжённому графику тренировок, я тяжело переживала несколько дней безделья. Никогда ещё у меня не было столько свободного времени, которое я не знала, на что потратить. Когда дома мне становилось нечего делать, я всегда открывала какую-нибудь интересную книгу или сайт. Однако державшие меня в информационной изоляции ЦРУшники никаких развлечений не предоставили — меня не баловали даже обычной в госучреждениях обрубленной сетью, по которой транслировались только патриотические телеканалы. Последний раз я смотрела новости в сети больше месяца назад, в больнице, и сейчас не имела никакого представления о том, что происходит в мире. Даже в столовую меня не водили, отправляя в мою камеру грузовых роботов, проявивших себя довольно неуклюжими официантами. Делать было абсолютно нечего, оставалось только жалеть себя, что мне уже давно порядком надоело. Я уже вконец извелась, когда дверь моей камеры открылась перед миссис Сипкинс.

— Отличная новость, — поприветствовала меня надсмотрщица, — твою аватару уже доставили в Иваново, она дожидается тебя там.

Я глупо улыбнулась — искренне ненавидя как заказчиков операции, в которой меня заставили участвовать, так и свою надсмотрщицу, я всё же была рада. Невыносимое ожидание наконец-то закончилось — пришла пора двигаться "вперёд, на мины", как любил говорить папа, провожая меня в школу. И пусть даже в конце этого пути мне грозила гибель, лучше ужасный конец, чем ужас без конца, как утверждалось в моём блокнотике, куда я любила записывать разные понравившиеся мне афоризмы. Миссис Симпкинс прикатила меня в лабораторию, положила на койку и начала краткий инструктаж. Она не особенно старалась, так как понимала, что я и без её указаний прекрасно представляю город, поэтому пояснила только самые важные моменты. Из инструктажа я узнала если не цель, которую от меня требовали уничтожить, то хотя бы путь, который мне предстояло пройти.

— Ты сейчас находишься здесь, — миссис Симпкинс ткнула в свой электронный свиток, — В парке "Харинка" на юго-востоке Иванова. До больницы, в которой лежит объект нашей операции, тебе предстоит пройти около трёх километров. Да, это много, мы уже сделали выговор доставившему тебя агенту. Но ты пойдёшь не по центральным районам города, а по просторной окраине, так что места, где спрятаться, на твоём пути будет достаточно. Вот здесь — спальный район, здесь — сады, но ты это знаешь лучше меня. Пока двигайся на максимальной скорости к больнице, дальнейшие инструкции получишь потом.

Сердце непривычно заколотилось, когда я почувствовала, что началось подключение к системе соединения с аватарой. Сотни вызывающих оскомину инструкций, как вести себя в другой стране с другой стороны Земли, в чужом городе, остались позади. Через несколько секунд мне предстояло фактически вживую увидеть город, в котором папа провёл всё своё детство. Надежды и страхи, спутанные в единый клубок, заставляли учащённо биться моё сердце, и вот, наконец, наступил тот неуловимый миг, когда моё мироощущение переключалось из моего тела в тельце аватары.

Как только я очнулась в своём втором теле, первые, что я почувствовала — это тесноту и темноту. Капсула, в которой я лежала, была настолько тесной, что я ощущала себя со всех сторон стиснутой её стенками. Более того, через несколько секунд я поняла, что начинаю задыхаться — в капсуле заканчивался кислород. Никогда в жизни я не страдала клаустрофобией, в детстве для меня не было проблемой часами сидеть в шкафу. Однако до сих пор я просыпалась в аватаре, находясь в довольно просторном помещении, и пробуждение в похожей на гробик капсуле оказалось для меня в новинку. В приступе паники все инструкции вылетели из головы, зато рефлексы сработали чётко — я изо всех сил упёрлась ладонями в преграждающую путь к свободе крышку. Раздался негромкий щелчок, крышка люка отлетела в сторону, и свет, ослепительно яркий после полной темноты, ворвался в капсулу.

Когда глаза аватары привыкли к дневному свету, я увидела прямо над своей головой качающиеся верхушки сосен на фоне сияющего голубого неба. Первый глоток ивановского воздуха пьянил похлеще любых коктейлей, что я когда-то пила. Наверное, ещё ни разу, пребывая в аватаре, я ещё не дышала таким воздухом. Он был свеж и насыщен ароматом множества природных запахов. По сравнению с ним привычная для меня атмосфера ангара, прогнанная через фильтры кондиционеров, казалась какой-то пресной. Залитый солнцем лес, пробудившийся после зимней спячки, после опостылевшего ангара казался поистине райским местом.

Проверяя скорость соединения, я пошевелила руками. Отставание сигнала, которым меня не раз пугали на инструктажах, оказался не таким уж большим. Во время испытаний в ангаре Контролёр обычно выставлял большие значения. Видимо, люди, обучавшие искусственный интеллект, руководствовались русской поговоркой "Тяжело в учении — легко в бою". Вот только я отчаянно не желала вести бой с кем бы то ни было в этом городе. Мне хотелось просто жить здесь, подальше от американских спецслужб, а не убивать никого и не умирать самой ради их интересов.

Просто лежать и смотреть на верхушки сосен было невероятно приятно, но всё когда-нибудь надоедает. Тем более, согласно инструктажу, мне за этот день предстояло пройти совсем немаленькое расстояние — длина моего шага была в двадцать раз меньше человеческого, соответственно и передвигалась я в двадцать раз медленнее. Конечно, я могла бежать неестественными для обычного человека прыжками и по скорости почти приблизиться к медленно идущему человеку, но этот режим требовал невероятных энергетических затрат и сколько-нибудь долго поддерживать его я не могла. Осознав, что пора переходить к действиям, я выпрыгнула из своей колбасной капсулы на ковёр из прелых листьев и первым делом оглядела место своей высадки.

Крошечный пластмассовый гробик, в котором я лежала, был покрыт изнутри привычным гелем, а снаружи обрамлён начинкой из варёной колбасы. Так вот что имели в виду ЦРУшники, когда говорили о колбасной почте. Вот почему на мне нет никакого металла! Всё для того, чтобы выдать меня за начинку для колбасы! И, надо сказать, это ухищрение сработало, если везший меня агент прошёл через хвалёную систему безопасности Хитроу. Нет, конечно, современные системы сканирования, установленные в аэропортах, через которые меня везли, могли обнаружить любые предметы, однако для того, чтобы что-то найти, автомату надо знать, что искать. Автоматические системы сканирования проверяли багаж на наркотики, всевозможные виды оружия (начиная от банального огнестрела и заканчивая чрезвычайно сложными электромагнитными бомбами), и тому подобный запрещенный для провоза в Европу хлам. Конечно же, они не были запрограммированы на то, чтобы искать странного биоробота — девочку-аватару размером в несколько тысяч раз меньше человеческого!

Объяснив сама для себя секрет своей переправки через границу, я огляделась вокруг и обомлела: колбаса, в которой я прибыла сюда, была не единственной. В полумраке ямы, откатившись чуть дальше и наполовину зарывшись в грязь, лежала ещё одна скалка! Обычная колбаса, муляж? Сомнительно. Насколько я знала, ЦРУшники никогда не клали все яйца в одну корзину. Если они сомневаются в моей благонадёжности, а поводов для этого у них предостаточно, то вряд ли отправили бы меня на секретную миссию одну. Да, они контролировали моё настоящее тело, без которого аватара была бы просто куском мяса, да, они внедрили в аватару чип Контролёра, который брал управление ей, если что-то, по его мнению, шло не так, но казалось ли всё это достаточным перестраховщикам из ЦРУ? Если нет, то они обязательно должны были прикрепить ко мне напарника, который мог бы завершить миссию, если, несмотря на все ограничения, я заартачусь. Вот только почему меня не предупредили о напарнике на инструктаже?

Я, осторожно ступая босыми ногами по холодным и влажным прошлогодним листьям, подошла к продолговатой скалке и прислушалась. Царила тишина, лишь откуда-то сверху доносился скрип качающихся от ветра сосен и щебет птиц. Скалка колбасы пропорционально аватаре была размером с фургон для человека. В родном теле я бы никогда даже пробовать не стала ворочать такие массивные предметы, но в теле аватары мне всё было нипочём, я чувствовала себя, словно Супергёрл из комиксов. Ухватившись за перетянутый алюминиевым кольцом кончик, я потащила колбасу, которая была в десятки раз тяжелее меня, из грязи. Мои искусственные мышцы напряглись, тело ушло по пояс в грязь, но скалка подалась, и, хлюпая, начала выходить из лужи. Вытащив её на сухое место, я нащупала тончайший разрез в казавшейся монолитной массе колбасы и принялась расширять его пальцами, помогая обнаруженным в поясном наборе инструментов ножом. Колбаса начала отслаиваться, и я принялась ожесточённо сдирать эти слои до тех пор, пока окончательно не разодрала её массу и не добралась до скрывающегося внутри пластмассового саркофага.

Внутри, как я и догадывалась, лежала ещё одна аватара. С первого взгляда она казалась копией моей, но уже через несколько мгновений я поняла, что на самом деле чужая аватара отличалась от неё отдельными элементами. Несколько иное телосложение и отсутствие груди, выделенной у меня чисто декоративно, говорили о том, что эта аватара была создана для мальчика. Впрочем, тот факт, что им управлял человек другого пола, меня беспокоил меньше всего. Проблемой было то, что аватара не подавала ни малейших признаков жизни. Я, проведшая всё время в искусственном теле в одиночестве, ни за что не хотела терять долгожданного спутника, пусть даже если он будет шпионить за мной для ЦРУ. Но что, если он не шпик, а мой товарищ по несчастью, такая же жертва произвола спецслужб, как и я? Выяснить это можно было лишь одним способом — оживить его аватару.

Наклонившись над чужой аватарой, я не почувствовала никаких признаков дыхания, но его тело всё ещё было тёплым, что давало мне шанс. Да, все признаки клинической смерти были налицо, и вряд ли я смогла бы реанимировать оказавшегося в такой ситуации человека. Однако на лекциях в "Нейролинке" я изучала биологию аватар и знала, что из-за отсутствия привычного в человеческой анатомии мозга они могут обходиться без кислорода значительно дольше, чем обычные люди. Но не бесконечно долго. Спасти моего спутника могло только возобновление подачи кислорода в лёгкие. Это я и проделала, используя единственный доступный мне метод — искусственное дыхание рот в рот. Такого рода тренировкам меня не подвергали, однако на курсах выживания в школе я проделывала это в своём обычном теле, а значит, могла попробовать это сделать и в теле аватары.

Мои усилия не пропали даром — через минуту отчаянных попыток вдохнуть жизнь в своего напарника, он судорожно задышал и замахал руками. Чтобы не получить случайную оплеуху, я отпрыгнула от него, неловко поскользнулась на сгнившем листе и скаталась прямо в лужу. Впрочем, при вытаскивании оттуда колбасы, я и так заляпалась по самые уши, так что новая порция грязи ничего не поменяла. Волнуясь, что предстану перед своим товарищем по несчастью в образе замарашки, я, как могла, стряхнула грязь с комбинезона и осторожно подошла к контейнеру. Мой напарник прекратил размахивать руками и теперь только часто мигал, пытаясь прийти в себя. Я заметила, что его глаза были не голубыми, как у меня, а карими.