Вечно молодая, способная регенерировать потерю любой части тела, если не затронуты мозг и сердце, непрерывно приспосабливающаяся к все усиливающимся нагрузкам... Селестия, почти тысячу лет потратившая на то, чтобы разобраться в том как работает ее организм, а затем изучить строение клеток и генов, могла бы сказать, что аликорн — это следующая ступень эволюции пони, совмещающая в себе все лучшие черты трех рас, при этом почти лишенная недостатков, одним из которых является неизбежная старость. Однако же, ключевым словом здесь остается "почти", так как единственный недостаток, разом перечеркивает большую часть достоинств, обесценивая их до минимума.
Дело было не в аппетите, который мог бы разорить среднестатистическую семью обычных работяг, ведь Селестии требовалось в три раза больше калорий, нежели любой другой кобыле, чтобы чувствовать себя сытой и заниматься сидячей работой. Активная деятельность, вроде физических тренировок, затратных магических манипуляций, регулярных сражений со стражниками, которые необходимы для поддержания навыков на должном уровне, увеличивали эту цифру еще в три-пять раз. Это даже стало причиной для возникновения анекдотов о пристрастии принцессы к тортам и иным сладостям... Хотя, при нужде, имея постоянный доступ к солнечному свету, она могла бы вовсе не есть, не дышать, не нуждаться в тепле окружающей среды... для чего пришлось бы впасть в состояние близкое к коме.
"Если на это способна я, то и Луна справится. Она всегда быстро училась, когда это было необходимо", — такими мыслями утешала себя белая аликорна, долгими ночами следя за поверхностью ночного светила, ожидая наступления того дня, когда сможет встретиться с той, кто долгие века была ее единственной семьей...
Скосив взгляд вправо, правительница Эквестрии с теплотой посмотрела на Блюблада, который подчеркнуто чопорно следовал этикету поведения за столом, чем вполне осознанно раздражал Сансет, сидящую напротив него и все еще теряющуюся в работе с многочисленными ложками и вилками. Этот белый единорожек, ее "племянник", на сегодняшний день оставался единственным успехом из двух с лишним тысяч попыток... стать матерью.
Эту тайну принцессы дня знали только трое: она сама, а так же Бладрейн и Блю Стар (красный единорог и голубая единорожка). Друзья, которыми стали воспитанники аликорницы, которые помогали с исследованиями трудности кобылки своего табуна, предложили на первый, да и на второй взгляд тоже, совершенно дурацкий, рискованный, но как оказалось действенный план: младшие пони зачали жеребенка, которого сперва выносила, затем родила, а потом и выкормила его "тетя". И пусть Блюблад не был аликорном и в нем не текло ни капли крови принцессы, но благодаря этому опыту, он был крупнее, сильнее, да и умнее обычных единорогов...
К сожалению верные друзья, являвшиеся крайне авантюрными пони (что не сложно понять, учитывая их план помощи Селестии) не смогли долго усидеть на одном месте и оставив своего сына во дворце, когда ему было три года, отправились в свою последнюю экспедицию на дальний юг. Больше их никто не видел, а возвращающиеся поисковые группы докладывали только о неудачах.
— Что-то не так, тетушка? — оторвавшись от своей тарелки, учтиво спросил маленький принц, даже не подозревающий о том, что имеет на этот титул гораздо больше прав, чем жеребенок кобылы из табуна принцессы.
— Прости, милый, просто я задумалась, — изобразив смущение, Селестия подхватила со стола салфетку правой передней ногой и осторожно вытерла с мордочки "племянника" следы какой-то зелени, после чего улыбнулась обоим жеребятам и поднимаясь из-за стола произнесла: — Увидимся вечером и я проверю ваши успехи. Пока же, мне пора заниматься своими... уроками.
Сансет на это лишь весело фыркнула, в то время как белый жеребчик проследил взглядом за своей тетушкой, пока она не скрылась за дверьми. Селестия, добрая и заботливая, но почти всегда уставшая и чуточку грустная, всегда была для него примером настоящего правителя, успевающего уделять немного времени семье... даже не совсем настоящей.
Блюблад мечтал, что когда вырастет, сможет взять на себя хотя бы часть груза обязанностей, которые на себе несет принцесса дня, а может быть... может быть... сможет стать для нее кем-то большим, чем названный племянник. В конце концов, его отец и мать тоже когда-то были только учениками белой аликорны.
"Но на этой рыжей занозе я точно не женюсь: мой мозг мне еще дорог, как память, а она уже умудряется мне его выедать", — пронеслась мысль в голове принца, когда он перевел взгляд на огненно-рыжую единорожку, уже справившуюся со своей порцией и теперь с хищным выражением мордочки изучающую оставшиеся угощения.
...
Войдя в свой рабочий кабинет, похожий на малый филиал библиотеки из-за того, что две трети его пространства занимали стеллажи с различной макулатурой, Селестия кивнула секретарю и запечатав дверь простеньким сигнальным заклинанием, устроилась за письменным столом, устремив требовательный взгляд на худощавого бледно-голубого жеребца.
— Гхм-гхм... доброе утро, Ваше Высочество, — секретарь низко поклонился и поправил монокль, скрывающий за собой левый глаз. — Позволите начать доклад?
— Пробегись сперва по самому важному, потом вернемся к каждой теме более подробно, — ровным тоном потребовала принцесса дня, ценящая этого своего воспитанника за то, что он пусть и следовал правилам вежливости до болезненной педантичности, но при этом воспринимал вещи такими, какие они есть, без розовых и серых очков.
— Как будет угодно, — раскрыв свои записи, голубой единорог перелистнул несколько страниц и заявил. — Сегодня ночью, в три по полуночи, скончался Цезарь зебрики.
— Опять?! — возглас полный негодования вырвался сам собой, заставив треснуть броню сосредоточенности, которую привычно надела правительница Эквестрии. — Который это уже раз? Шестой?
— Седьмой, Ваше Высочество, — поправил собеседницу жеребец. — На этот раз "немертвый Цезарь" скончался по-настоящему: в экстренном выпуске "Черно-Белого Вестника" напечатали фотографии тела, над которым колдуют гробовщики. Правда... кажется ни одна из фракций Зебрики, которые претендуют на то, чтобы продвинуть на место Цезаря своего кандидата, до сих пор в это не поверили и ждут, что Немертвый снова выйдет из-за угла со словами "А что это вы тут делаете?", стоит им собраться полным составом.
— М-да... — потерев переносицу правым передним копытцем, крылато-рогатая пони заявила: — А я надеялась, что день пройдет без потрясений... Что говорят наши агенты?
— Подтверждают кончину Немертвого и просятся обратно в Эквестрию, — монотонно отозвался секретарь. — Скоро в Зебрике начнутся демократические выборы, во время которых выжить будет непросто.
— Ладно, — вздохнув, Селестия задумалась на несколько секунд, для лучшей концентрации даже закрыв глаза. — Пусть агенты сворачивают свою деятельность, но оставят завербованным зебрам ниточки связи с разведкой... и каналы поставки еды и медикаментов. Вмешаться в "выборы" мы не сможем, так хоть поддержим мирное население.
— Вы уверены, Ваше Высочество? — уточнил голубой единорог. — Мы бы могли пустить эти битсы на то, чтобы нанять маленькую армию грифонов и "анонимно" поддержать одну из сторон.
— Мы не будем воевать чужими лапами на чужой земле, за чужие идеалы и цели — это порочная практика, которая ни к чему хорошему не приведет, — вновь ровным и спокойным голосом произнесла белая аликорна. — Лучше начни реализацию плана по приему беженцев: мы не можем себе позволить их кормить бесплатно, но вот хотя бы символической работой обеспечить обязаны.
— Будет исполнено, Ваше Высочество, — кивнул жеребец, делая пометку в своих записях. — Следующий вопрос требующий вашего внимания касается проекта создания органов самоуправления, которые будут отвечать за развитие сельского хозяйства, промышленности и уровень образования.
— Мэры городов недовольны, что появляются еще какие-то структуры власти, перед которыми им придется отчитываться? — изогнув брови, предположила принцесса дня. — Мы уже полтысячи лет как отошли от феодализма, но народные избранники, стоит им выиграть местные выборы, начинают считать себя почти полноправными хозяевами городов и сел... И чем дальше от Кантерлота, тем хуже.
— Я понимаю ваши мотивы, Ваше Высочество, — кивнул секретарь. — Просто пони боятся перемен: они предпочтут жить так, как жили их отцы и деды, если это гарантирует их безопасность и сытость, и крайне неохотно принимают любые перемены, даже если это обещает лучшее будущее.
"И ты это говоришь мне", — мысленно хмыкнула крылато-рогатая пони, вспоминая все те случаи, когда ей приходилось перебарывать консерватизм собственных подданных, среди которых находились удивительно упрямые личности, чьи таланты могли бы принести много пользы, будь они направлены в мирное русло.
— Тянуть с этим нельзя, — решительно заявила кобыла. — Каждый месяц в Эквестрии появляются новые предприятия, работать куда из деревень отправляются сотни жеребцов и кобыл. Если не взять это под строгий контроль в самом начале, то мы рискуем лет через десять получить толпы калек, получивших тяжелые травмы на заводах из-за несоблюдения условий безопасности труда, озера ядовитых отходов и заброшенные фермы, ранее кормившие целые города. Мир меняется и мы должны торопиться, чтобы не отстать от этих перемен и не быть погребенными под ними.
Примечание к части
Жду критики.
То, что дороже золота 2
Грот заливал ровный яркий свет, падающий из отверстия в вершине свода и отражающийся от тысяч граней кристаллов. Однако же, из-за тепла и влажности, а может еще по каким-нибудь иным причинам, под густыми кронами деревьев было достаточно темно и слегка душно. Впрочем, стоило только отойти от озера с клубящимся над ним паром подальше, как воздух становился прохладнее, пусть и не сильно намного...
— Подача, — опустив раскрытые ладони передних лап на землю, Жоан создал магический всплеск, заставляя почву прийти в движение.
Уже изрытая полянка, еще недавно красовавшаяся ровным ковром из насыщенно-зеленого клевера, взорвалась комьями земли выбрасывая в воздух тельце яростно пищащей кротокрысы. Зверек, тело которого покрыто коротким мехом землистого цвета, виляя длинным хвостом из стороны в сторону и подслеповато щуря маленькие глазки, лихорадочно размахивая когтистыми лапками скалил острые зубы, тем самым пытаясь напугать неожиданного врага.
— Хе... — с резким выдохом Морген махнул своим тесаком, снося жертве голову. — Готово.
— Готово-то готово... — перехватываю падающую тушку за хвост и позволяю повиснуть в вытянутой вперед правой передней лапе. — Какая-то это грязная работа.
— Охота на крыс — всегда была грязной и неблагодарной работой, но кто-то должен ее выполнять! — поучительно вскинул к своду грота указательный палец Штерн. — Считай, что мы — чистильщики, истребляющие паразитов на теле нашего мира.
— Как вам будет угодно, Дон Когтеоне, — ехидство так и сочилось из моего голоса. — Тогда, раз вы лично благословляете это дело, мне не о чем беспокоиться и незачем терзаться моралью. Смерть крысам!
— Тц, — скривившись, Луи отряхнул передние лапы друг о друга. — Морген, хватит поощрять его безумие. Тебе смешно, а мне с ним еще работать...
— Босс, ты меня ранишь в самую гордость, — трагично вздыхаю. — Никто меня не любит.
— Хм? — Штерн вопросительно вскинул брови. — Герда уже "никто"?
Больших усилий мне стоило, чтобы не скривиться, но все же пришлось заняться "высушиванием" тушки: при помощи магии воды, кровь мертвого животного стала выдавливаться через обрубленную шею (это максимум моих способностей в данном разделе искусства). Когда же последние капли упали в ямку, оставшуюся после магического взрыва, тушка отправилась в походную сумку, к еще восьми таким же.
— Думаю, можно на этом и заканчивать, — констатировал Жоан. — На ужин и завтрак хватит, а потом лучше еще раз сходим на охоту.
— Угу, — альбинос согласно кивнул, легким движением стряхивая с лезвия тесака капли крови. — Свежее мясо вкуснее...
Внезапно раздавшийся визг, прозвучавший где-то в стороне стены грота, заставил всю нашу троицу замереть на месте. Все же за прошедшие с момента прилета дни, мы прекрасно усвоили одну важную истину: чтобы шуметь, нужно быть достаточно сильным, а если ты слаб, то за шум можно серьезно поплатиться.
— Кабан? — спросил Луи.
Тут же раздался сдвоенный вопль, начавший стремительно приближаться к нашей охотничьей полянке.
— Гвидо и Нунцио, — узнал я крикунов.
— На деревья, быстро, — шикнул на нас Морг, первым бросаясь к ближайшему толстому стволу и взмахнув крыльями, вспорхнул на толстую ветку, скрываясь в зеленой листве.
Розовый грифончик поспешил последовать примеру друга, оставив меня с мешком одного. Пришлось поспешно затягивать завязки, закидывать груз на спину и с разбега взбираться на другое дерево, сильно надеясь на то, что зверь не обратит внимания на следы от когтей и мой запах на коре.
"Гордые маги, прячущиеся от лесного борова... Это могло бы быть даже смешно", — проносятся мысли в моей голове в ту секунду, когда из зарослей папоротника вываливаются Гвидо и Нунцио.
Птенцы, шумно дыша и лихорадочно оглядываясь простояли ровно три секунды, затем раскрыли крылья и рванули вверх. Едва они успели подняться на высоту трех-четырех метров, как из тех же зарослей, воинственно хрюкая и взрывая землю раздвоенными копытами, выбежал здоровенный черный кабан, все тело которого покрывает сегментированная хитиновая броня, и только голову защищает настоящий костяной шлем с узкими прорезями для глаз, а также парой загнутых вверх саблевидных клыков.
На спине у зверя, вцепившись всеми конечностями в несущуюся тушу, сидел Вик. Мой "злейший друг" выглядел испуганным, шокированным и словно бы побелевшим... хоть последнее мне и могло только показаться.
Тем временем боров, выбравшись на оперативный простор, в несколько резких прыжков набрал огромную скорость и сокрушительным таранным ударом головы врезался в растущее на краю поляны дерево. Листва зашелестела, в разные стороны полетела кора, успевший отцепиться в последний момент Франк всеми конечностями обхватил ствол, в который врезался из-за набранной инерции.
Гвидо и Нунцио, пользуясь временной дезориентацией наездника и скакуна, спикировали вниз и подхватив своего главаря под передние лапы торопливо полетели прочь с места событий. Кабан же поняв тот факт, что его законная добыча убегает, хотел было броситься в погоню, но тут с другой стороны, из колючих кустов выбралась огромная жабоящерица.
"Блин, а ведь я ее до последнего момента не ощущал", — подняв взгляд вверх, вижу кружащего под потолком грота наставника, который следит за тем, чтобы его подопечных прямо во время охоты не сожрал кто-нибудь более опасный.
События же не стояли на месте и пока я отвлекался на то, чтобы убедиться в относительной защищенности, боров и квакушка решили разобраться, кто же из них настоящий царь местных лесов. Как нам рассказывали старшие грифоны, обычно представители этих двух видов не пересекаются, предпочитая охотиться и жевать растения на своей территории, да и когда встречаются на границах охотничьих угодий, чаще всего расходятся миром...
