— Я обещаю помочь, Николай Николаевич. Я знаю, что это возможно. Но вам предстоит непростая задача. Продержаться до лета следующего года и не дать себя зарезать здешним эскулапам. В июле следующего года я пришлю снадобье. Оно как минимум поможет. А как максимум вылечит. Вы только держитесь!

Поликарпов явно удивился. Начал было пытать. Отговорился я, что кое-что понимаю в этом деле. И есть один знакомый специалист из бывших, который порой творит чудеса. И ведь не соврал ни разу, ежели считать мою железяку за специалиста. Меня то он вылечил от энцифалита. А вот других людей лечить может только вот так, можно сказать традиционными способами. Хотя какие они к черту традиционные? Кто в наше время лечит рак травами? Пока же я порекомендовал попробовать найти в Москве настойку золотого корня. Это как минимум поможет дотянуть до лета, хотя теоретически возможно и улучшение состояния. А я как приеду к себе, найду и пришлю баклажку с оказией на его адрес. Где я у себя найду эту настойку, я себе с трудом представлял. Ничем подобным я никогда не занимался, поэтому никаких знакомых в этой сфере у меня не было. Ну да найду где-нибудь. Кто ищет, тот всегда найдет.

Знаете, Николай Николаевич даже повеселел как-то вдруг. И плечи у него сами собой расправились. Ну да, неизлечимый диагноз серьезно давит на мозги. А тут вроде как даже надежду на выздоровление пообещали. На этой оптимистический ноте Поликарпов меня потащил смотреть свой По-6, благо с допусками у меня полный порядок. Их у меня даже наверно больше, чем у самого "короля истребителей". Что сказать? Машина была чертовски красива! А красивое изделие просто обязано хорошо летать. И по характеристикам — ЗВЕРЬ! По сути это русский вариант Фоккера-190, только намного лучше, мощнее и опаснее. Опаснее для врага. Одна только пара 23-мм ВЯ пушек чего стоит. Их до этого вроде только на штурмовики Ил-2 устанавливали. Для истребителей, даже для наших иркутских, они чересчур мощные из-за сильной отдачи. И на По-6 они к месту. Самолету по земле работать придется много.

Попросился было в небо, опробовать машину самому, но тут случился облом. Причем это указание от самого Хрунова. Не пущать! Он явно ожидал от меня что-то вроде такого. Я все-таки летчик-истребитель, и вряд ли пройду мимо такой классной машины. Огорчился я, конечно, но деваться некуда. Против прямого приказа начальства не попрешь. Тем более недавняя трагедия с Петляковым. Кто теперь его бомбардировщик будет вести в качестве главного конструктора, пока и в Наркомате, похоже, не знают.

Поговорили еще немного, да я раскланялся и поехал в гостиницу. Вернее мне Поликарпов свою машину с водителем выделил, чтоб довезли до куда пожелаю. Доехал, сполоснулся, хотел уже было спать ложиться. Тут стук в дверь. Кого там нелегкая принесла? Открываю дверь, на пороге капитан госбезопасности. Ладный весь из себя такой, и явно опасный. Правда, с палочкой. Ранен, видать, был недавно.

— Вам кого, — спрашиваю.

— Мне бы майора Шибалина. Я капитан государственной безопасности Петров, от Хрунова. Он сказал, что у вас для нас что-то есть. — и показывает служебное удостоверение.

— Ну заходите, — говорю. — Если честно, то так быстро не ждал. Вы по какой части будете?

Капитан слегка так улыбнулся, и говорит:

— Проверяете? Правильно. В наше неспокойное время доверять каждому встречному действительно не стоит. Из осназа я. Эксперт-подрывник. В настоящий момент и по случаю недолеченного ранения, — и достает мандат. Там все чин-чинарем. Осназ, 4-е управление НКВД, просьба всем военным и гражданским лицам оказывать содействие и прочая и прочая. В общем, он зашел. Расположились мы за столом. Он ждет, что я ему скажу. Сам первый вопросов не задает.

— Удумал я, — начинаю, — одну взрывающуюся штуку. Армии она наверно без надобности, а вот Осназу будет в самый раз.

И направляюсь к сейфу. В номере сейф есть специальный для бумаг. И ключи от сейфа вместе с ключами от номера вручают при заселении. Поскольку ключи от сейфа ходят туда-сюда, то секретность достигается опечаткой сейфа личной печатью. К тому же обычно пришел в номер, бумаги в сейф. Уходишь — забираешь.

— А вы сами по какой части будете? — Спрашивает капитан. — Вроде летчик, но ...

— А вы по какой причине интересуетесь? — возвращаю я ему.

— Ладно, уел, — опять усмехается капитан. — Показывайте, что у вас есть. Надеюсь, что авиабомбу вы в номер не притащили.

Хмм! Это еще как посмотреть, кто кого уел. Гость то тоже на язык остр. В общем достал я результаты испытаний экспериментального образца МОН-100, написанные Колесниковым и им же подписанные. Штампы там на бумагах есть, но здесь наверно малознакомые. Причем даю капитану только результаты. В них описания изделия нет.

Осназовец быстро пробежал глазами текст, потом начал перечитывать уже внимательнее. Дочитал, откладывает бумаги в сторону и говорит:

— Так то штука вроде интересная, вот только мне фамилия эксперта ни о чем не говорит. Мало ли что там в Иркутске напридумывали.

— Фамилия, как фамилия, — отвечаю. — А так это изобретатель РПГ, если вас интересуют детали.

— Ах вот оно в чем дело! — капитан из расслабленного вдруг как-то весь подобрался. — А я смотрю, вроде как что-то знакомое. Ладно, это меняет дело. Чертежи у вас есть? И почему тогда бумаги не пошли, как положено, по инстанциям?

Протягиваю ему чертежи. Он их быстро просматривает. На этих бумагах вообще никаких штампов. Это уже мое так сказать народное творчество. Капитан опять хмыкает.

— Простенько, но со вкусом. И, да, пожалуй для армии мина несколько сложновата и не особо нужна, — выдает он резюме.

— Вот потому и не пошло по инстанциям. Чем меньше народу на начальном этапе знает, тем лучше. Тем более, что у немцев сохраняется технологическое превосходство. Они такого добра могут при необходимости наделать много. За ними не заржавеет.

Капитан на секунду задумался, а потом отвечает:

— Хорошо. Думается вы сделали правильно. Ну или по крайней мере не сильно ошиблись. Передачу документов оформим по всем правилам. Завтра в 9-00 на Лубянку подойдете. Удобно?

— Да, вполне.

— Вам будет выписан пропуск. А там проводят. В Управлении все и сделаем, — и отдает мне бумаги обратно.

— Только пропуск выписывайте на капитана Шибалина. — уточняю я, — приказ на производство в майоры я сегодня читал, но корочки у меня пока еще капитанские.

В общем, переписал он мои данные, распрощались мы, он ушел, а я опять спать собрался. Но тревога некоторая присутствует. Лубянка однако. Понимать надо. Под белы рученьки меня, конечно, там не возьмут, но опаска все-таки имеется..

Опять я ложиться собрался, но не судьба. Пришел наш директор. А директорам не отказывают. Увидев мою разобранную кровать и меня в одном галифе с голым торсом, он сказал что не надолго. Есть интересные новости с фронта, которые ни в какие сводки Совинформбюро никогда не попадут. Ему их в Наркомате по секрету нашептали. Ситуация действительно оказалась забавной и в то же время поучительной. Немцы, видимо, настойчиво "попросили" шведов пропустить немецкие войска через территорию Швеции. И те не смогли отказать несмотря на свой нейтральный статус. Или не захотели. Зачем это немцам было нужно — вопрос. Они ведь могли провести эту переброску по территории Финляндии. Думается, немцы просто рассчитывали, что на территории Швеции их наши бомбить не будут. Те пару неполных немецких полков немцы направляли в сторону отбитого у них Киркинеса. В общем наши немцев на шведской территории действительно не бомбили. Может не знали, а может ждали приказа сверху, который так и не пришел. Дипломатам выражать свое возмущение действиями шведских властей — это признак слабости. Никого это возмущение в Стокгольме волновать не будет. Поэтому в конце концов наши решили ответить адекватно. И по этому случаю 15 наших тяжелых бомбардировщиков при плохой погоде якобы заблудились и вместо немцев вывалили свой смертоносный груз на шведские железные рудники Кируны. Шведы тут же подняли вой. Как же! Русские бомбят территорию нейтральной страны! Наши сразу пошли в отказ. Типа ничего не знаем, не было такого. А вот ваш якобы нейтральный статус под вопросом. С какого хрена нейтрал пропускает через свою территорию войска воюющего с СССР государства. Согласно дипломатическим нормам это уже совсем не нейтрал! Дипломаты еще поприпирались между собой, но толку то? Шведы ни за что не откажутся от своего статуса нейтрала. Они на этом всю войну большие бабки делают. И в то же время наши дали явно шведам понять, что нейтралитет нарушать столь явно, как те только что сделали, не стоит. Могут опять прилететь "неизвестные" бомбардировщики и опять что-нибудь разбомбить. Тем более у шведов пошли убытки от того, что в Кируне сильно сократилась добыча железной руды, которую шведы продают напрямую немцам. И шведы похоже урок поняли. Вообще нечто подобное, если не изменяет память, было и в иной истории. Там вроде даже бомбы случайно упали на шведскую столицу. Правда, было это точно не в 43 году, а скорее в 44м, причем уже после выхода из войны Финляндии. Здесь пока финны — воюющая сторона. Они пока плотно обосновались в Карелии и на севере Ленинградской области. Впрочем, из Карелии их постепенно вроде бы начали выдавливать. Хотя дело идет медленно и с трудом.

Глава 5. Пчелы против меда.

Утром следующего дня отправился я на Лубянку. Принимал документы на мину все тот же капитан Петров. Когда мы уже закончили бумажные дела, сапер сделал звонок и минуты через три в кабинет заходит комиссар безопасности третьего ранга. Видный такой из себя, красивый. Я назвался, он тоже представился. Екарный Бабай! Это ж сам Павел Судоплатов! Легенда!

— Откуда Колесникова знаешь? — спрашивает.

— Да сталкивался было, — отвечаю. — Иркутск не сказать, что большой город.

Он кивнул, а потом спрашивает, нет ли у меня чего еще интересного для Осназа. Ответил, что пока нет, но ежели будет, то ... Посмотрел на меня Судоплатов внимательно так и телефон своего порученца дал. Ну чтоб если что надумаю, то чтоб знал к кому обращаться. Я телефон себе в книжку записал. Глядишь, и правда, пригодится. С тем и покинул потом Лубянку. Вот только когда отправился гостиницу, мысль мне пришла, что с Колесниковым я конкретно прокололся. Не нужно было светить это знакомство вообще. Хреновый я стратег. Не продумал этот момент. На этой критической ноте я заодно понял, что мои наполеоновские планы по исследованию каталитического крекинга Катериной в Иркутске — это полная ерунда. Все нужно менять. Пусть уж этим специалисты в Москве занимаются. А я своими дилетантскими "озарениями" попробую навести их на правильный путь. Получится скорее всего дольше, но так безопаснее.

Глянул на часы, еще 11 нет. Времени до визита к Хрунову еще куча. В общем, отправился я в Московский университет к знакомым нефтехимикам, предварительно сделав звонок. Доехал, встретили как родного. Пока чаи гоняли, мягко свернул разговор на катализатор для крекинга. С последнего разговора в Иркутске у них в этом направлении понимания не добавилось. Спектроскопию и не только её сделали, состав химический примерно знают, что материал пористый и так понятно, еще кое-что по мелочи стало известно, но на этом все.

Я посидел немного как бы в задумчивости и толкнул им свое первое "озарение". Что так и так, вот вижу тут в спектре платина присутствует. Думается она введена в состав катализатора искусственно. Соглашаются.

— А остальное, — говорю, — может быть природным минералом, а скорее их смесь, обработанных каким-то специальным способом. И если это так, то нужен геолог или минеролог с энциклопедическими знаниями. Вот ему бы показать ваши исследования катализатора, может он в них что-то своё, знакомое узнает.

Задумались. Начали перебирать какие-то неизвестные мне фамилии. Ну а я добавил, что лучше опросить не одного такого специалиста, а несколько. Тут вся присутствующая пятерка оживилась и начала забивать за собой кто к кому конкретно может обратиться. Глянул я на часы. А хорошо так посидели. Мне уже пора в Наркомат. Начал раскланиваться, но тут кто-то куда-то сбегал, и меня пообещали довезти на университетском авто. Отказываться я не стал. Да и чего отказываться? В общем через полчаса уже в Наркомате оказался. Но тут вышел облом. В НКАПе совещание начальников главков. К тому же только что началось. Когда закончится, секретарь Хрунова не знает. Может через час, а может и через пять. Подумал я, подумал. А ведь что мне тут торчать? Мне теперь срочно от Хрунова вообще ничего не нужно. Даст мне Хрунов координаты какого-нибудь геолога или нет, теперь это уже совершенно не важно. В связи с изменением планов лично мне они теперь не нужны. С тем и отправился в столовую Наркомата перекусить. Червячка там заморил, спросил про своего директора. Видеть его сегодня видели с утра, но потом вроде ушел. Ну и ладно. Поищем Алексея Николаевича в гостинице. Может он там? На выходе из Наркомата меня поймали и сообщили, что завтра в 12 совещание с участием Шахурина и кого-то из ВВС. Ладно, завтра, так завтра. С тем и отбыл из НКАПа.

Пока добрался до гостиницы, решил, что неплохо было бы попасть на какой-нибудь спектакль. Вот только как? Ну да не беда, сейчас в гостинице персонал расспрошу. Они поди знают. Но ни с культурной программой, ни с поиском директора в гостинице не сложилось. Кузнецов, как утром ушел, так и не возвращался. А заодно мне сказали, что меня пару раз по телефону разыскивал Поликарпов и просил отзвониться, как вернусь.

Отзвонился Николаю Николаевичу в КБ, отвечают, что нет его. Я представился, говорю, что мне тут сказали, что он меня искал. Трубку взял Лавочкин:

— Это хорошо, что вы нашлись, товарищ Шибалин. Поликарпов хотел с вами переговорить. Сейчас его нету, но он мне обещал отзвониться, чтобы если вы нашлись, вечером были у себя. Он тогда к вам заедет.

Вот незадача, подумалось. Облом с театром. Ну да ладно, глядишь, завтра или послезавтра выберусь. В Наркомате то по поводу нашего возвращения в Иркутск никто ничего говорит. Может завтра на совещании узнаю.

Ладно, делать нечего, придется сидеть — ждать Поликарпова. Но по поводу театров разузнал. Театров в Москве работает немало. Афиши кое-какие даже посмотрел. Но вот насчёт того, чтобы достать билетик в день спектакля — это трудно. Однако при наличии денежных средств нет ничего невозможно. Это Москва.

Поликарпов приехал в девятом часу вечера, предварительно отзвонившись. Хотел было его позвать в ресторан, но он отказался. Лучше, говорит, поговорить с глазу на глаз, да и разносолы ресторанные ему сейчас в основном нежелательны. Сели мы за стол друг против друга и начал он свой рассказ.

— То, что я сейчас скажу, Виктор, ты должен это знать и помнить всегда. После ухода Хруничева с поста замнаркома в начале года этот пост достался Яковлеву. Он теперь зам по опытному самолетостроению. Но на самом деле его интересы и возможности одним этим не ограничиваются. Нужно сказать, что Сашка мог занять это место еще перед войной, но тогда у него не вышло. Тогда на этот пост поставили Хруничева. И Михаила Васильевич очень много полезного сделал для нашей Советской авиации. Яковлев, конечно, конструктор сильный, но вот как человек так себе. Долго и настойчиво он пытался обратить на себя внимание Сталина, лез в верха, представлял себя экспертом в области авиации, даже мог стать советником Сталина в этой области. Но так и не стал. Тогда не стал. А сейчас у него вторая попытка. В замнаркомы ему таки пролезть удалось. И, знаешь, как-то в Наркомате начало что-то меняться. Он, паскуда, даже попытался новый швецовский движок М-71 себе забрать, меня отодвинув, хотя готового самолета у него в то время под этот движок не было. Для своих Яков естественно. А когда это не получилось, даже попытался несколько задержать его постановку в серию. Были там определенные проблемы с ресурсом. В бюрократических тонкостях он нынче мастак стал. Но Швецов тогда прорвался к Самому и гарантировал в течении трех месяцев довести ресурс движка до 100 часов. В итоге Верховный определил Яковлеву на его самолеты только V-образные двигатели. Сашка тогда обиделся. Но на Верховного дуться бесполезно. И Яковлев это прекрасно понимает. Тогда Яковлев через Наркомат организовал задание Климову разработать V-образный движок на основе вашей поршневой пары с большим диаметром цилиндра. Да только не получается у них ничего. Пока или вообще — это наверно тебе лучше знать. Тепловой режим движок не держит. Перегрев даже на стенде и не при полной мощности. Что уж не пробовали делать — не выходит. А без мощного двигателя Сашка всегда будет в роли остающего. Ну да ты это и сам понимаешь. Тем более, что алюминия ему в конструкцию планера особо много не дают. А вечно догоняющий без шансов догнать — это тяжелый диагноз.