Глаз бури

  — Как часто вы проверяете этот кабинет? — спросил Адам, едва переступив порог.

  — Один раз осматривали, после убийства. Криссел не позволял никому заходить сюда, но и сам редко использовал кабинет по назначению.

  — Не позволял? Это ничего не значит, — пробормотал Адам, ныряя под самый дальний стол.

  Что бы там Криссел ни запрещал, любой мог пробраться сюда и повтыкать во все щели оборудование для прослушки. Ага, вот и первый "жучок", плохо припрятанный каким-то дилетантом.

  И что же они здесь "осматривали", если упустили его?

  — Сэр? — Хайме тоже заглянул под стол. Адам отцепил "жучка" от нижней поверхности стола и молча продемонстрировал ему.

  В эту самую минуту раздался робкий стук, и дверь кабинета открылась.

  — Босс, можно поговорить с вами... Ой, извините, сэр.

  Адам выбрался из-под стола. Визитёрами оказалась группа, участвовавшая в последней операции Криссела, под предводительством младшей сестры местного врача — Гардии. Этих ребят он знал более-менее, "новичком" можно было назвать разве что Мэтта, вступившего в ячейку год назад и открывшего, по словам Хайме, очень полезное проявление (и без особых успехов его использующего, взяться бы за него).

  Чем руководствовался Криссел, отбирая эту группу? Гардию, видимо, он взял как аккуратного водителя и зоркого караульного. Мэтта — чтобы запомнил охранников, зачем-то. Энтони — для незаметного проникновения на склад, он был известен своими навыками взлома и кражи. Стив-предатель, Бьёрн, Нестор и Карл — особенными умениями не выделялись, значит, исполняли роль "простой рабочей силы". Все (кроме Стива, очевидно) лояльны к лидеру, исполнительны, не болтливы.

  — Если вам удобнее называть меня "боссом", я не против. В коридоре поговорим, — он оставил "жучка" на попечение Хайме и вышел вместе с ними.

  — Мы хотели объясниться с вами насчёт Стива... — пояснила Гардия. — Мы действительно ничего не подозревали, когда он уговаривал нас промолчать о том охраннике. Он выглядел таким же растерянным и напуганным...

  — Оправдания ваши я и так уже прочитал в отчёте, не повторяйся, — перебил Адам. — Но раз уж вы пришли с покаянием, скажите мне, какие именно свои действия вы считаете ошибочными?

  — "Доверяй, но проверяй", — ответил невысокий фавн с енотовыми ушами, Энтони. — А мы его послушали, как самые тугодумистые тугодумы.

  — Тони! — одёрнула его Гардия.

  — Дык чё, правда же. Никто из людишек, может, и не сбегал. Говорил я вам, монтировочкой надо было поковыряться...

  — О, так вы пытались проникнуть внутрь? — заинтересовался Адам. В отчёте об этом не упоминалось.

  — Не только через двери. Там ещё окно было, я попросил Бьёрна подсадить меня, — добавил Мэтт. — Но пока мы возились, Стив снова разблокировал вход.

  — Что-нибудь ещё показалось вам несущественным для упоминания? Поделитесь?

  Они переглянулись между собой.

  — Мы думаем, что Стив тоже мог оказаться жертвой обстоятельств, — ответила за всех Гардия. — Убийца мог обмануть его, воспользоваться его доверием. Тони, покажи боссу фигурку, которую ты... эм-м, позаимствовал у Стива.

  Энтони протянул Адаму фигурку сидящего "фавна" в просторном бардовом балахоне с капюшоном, скрывающим его лицо в тени. У этого существа были и уши, и хвост звериные — лисьи.

  Как интересно.

  — И как эта вещь натолкнула вас на мысли о "жертве обстоятельств"?

  — Это Гардия себе в башку втемяшила, босс, лично я...

  — Тони! — снова возмущённо воскликнула та.

  — Пусть выскажется.

  — Мне этот мутный прощелыга сразу не понравился. Одни и те же фразочки повторял всё время. Спросишь его, чё из Мантла свалил, а он как шарманка заводная: "Не нравятся их методы, лидер жестит не по делу". Не водился ни с кем. Предлагаю ему в картишки перекинуться, а он: "Занят, занят". Всю комнату обставил сектантскими штучками: иконки и фигурки там всякие. Только, босс, они все пропали... — Энтони внезапно растерял свой вальяжный вид и скромно потупился в пол.

  — Так, и что же помешало тебе сообщить о пропаже ещё вчера?

  — Дело в том, босс, — Гардия отняла ладонь от лица и вздохнула, — что никто, кроме него, всю эту "сектантскую" атрибутику не видел. Стив убирал её, когда к нему в комнату приходили гости. А Тони забрался туда без приглашения и фигурку взял без спроса.

  — Энтони, — Адам перевёл взгляд на него, — тебе сложно самому объяснить собственные поступки и мотивацию, раз приходится прибегать к помощи товарищей?

  — Мне не поверили бы, — бросил тот, не глядя на командира. — Я ж её спё... украл. Хотел посмотреть, чё он делать будет. А он и не заметил. Или притворился.

  Понятно, они пришли с повинной именно к нему, так как искренне полагали, что ровесник отнесётся к ним снисходительнее, чем тот же Хайме, и головы никому не открутит. Почти угадали. Отныне всякое наказание будет нести в себе смысл и пользу, направлено на самосовершенствование провинившегося. Он собирался вложить в своих подопечных необходимые знания, исправить их недостатки — всеми доступными способами.

  То, что они пришли не по одиночке, а вместе, и не скидывали вину целиком на Стива, ему понравилось, тем не менее. Не безнадёжны.

  — Бдительность — это хорошо, Энтони. Но опускаться до мелких пакостей, красть у ближнего своего, даже если ты считаешь его лжецом и преступником, — непозволительно. Если тебя поймают на воровстве ещё раз — не важно, какие цели ты будешь преследовать, — это будет твой последний день в Белом Клыке. Уяснил?

  — Да, босс, — Энтони, наконец, посмотрел на него серьёзно.

  — Теперь что касается всех. Когда отчитываетесь о миссии, упоминаете все детали. На самих миссиях держитесь сплочённо и любую информацию подвергаете сомнению и проверке. Любую. Всё, что видите, слышите, осязаете и так далее. Не решаете ничего на ходу сами, а обо всех своих сомнениях докладываете мне или старшим. Всегда и своевременно.

  Он дождался, пока все шестеро нестройным хором подтвердят ему, что уяснили и эти простые правила.

  — И последнее. Завтра, ровно в восемь утра, я жду вас в тренировочном зале. Посмотрим, за какие умения Криссел вас выбрал. Свободны.

* * *

  Разговор, при котором Таксон не присутствовал по причинам, от него не зависящим, и который Адам не запомнил не по своей воле:

  Бдительность и скептицизм, да... В некоторых случаях они бесполезны. Его собственный случай носил имя "Рейсен Инаба". И, к стыду своему, Адам осознал, что на этот раз даже не ощутил её воздействия — не мог вспомнить, что именно произошло, когда она успела подобраться к нему и заглянуть в его глаза. Исход их гипотетического поединка зависел от скорости реакции. В реальном мире Рейсен была физически слабее него, и он давно убил бы её, нисколько не колеблясь. Но здесь, в иллюзии, он был бессилен против неё, полностью в её власти — пока действует её проявление. Каким-то образом она сумела его опередить и не оставила ему ни единого шанса запомнить этот трюк.

  Она далеко продвинулась в своём мастерстве — кто бы сомневался? Ведь он был тем, кто раскрыл её потенциал, предоставил ей возможность совершенствовать свои умения и практиковаться, позволил залезть к себе в голову. Да, он проиграл их будущий поединок в ту самую минуту, как протянул ей руку помощи и предложил тренироваться вместе.

  Фатальная ошибка? Но в четырнадцать лет он видел в Рейсен лишь жертву обстоятельств, не нужную никому, кроме сестры, зарывающую свой талант в землю — и не мог равнодушно пройти мимо. "Плохих" и "неправильных" проявлений не существует, есть пренебрежительное и поверхностное к ним отношение, нерациональное их использование — так говорил его покойный наставник, и Адам соглашался с ним, старался ту же самую мысль донести и до своих учеников. Называть проявление "бесполезным" — всё равно что ругать собственную руку за недостаточную ловкость и подвижность. Всё зависит от того, как ты — только ты сам и никто другой — свою руку натренируешь.

  Способности Рейсен не были такими уж особенными или уникальными, они достались лицемерной, хитроумной и неблагодарной дряни, скрывающей истинное лицо за образом невинной пай-девочки. Адам много общался с ней до её дезертирства, но не стал бы заявлять, что изучил достаточно хорошо, чтобы понимать её поступки и стремления. На самом деле, он понятия не имел, какого лешего она забыла в вейловской ячейке и что она собирается предпринять.

  Зачем он понадобился ей? Получить как можно больше сведений о Крисселе или о планах БК на осень? Узнать его мнение о чём-то? Использовать его, как фигуру, оказавшуюся на удобной позиции? Все эти хлипкие конструкции рассуждений строились только на его представлениях о том, что он делал бы на её месте. Единственное, что ему оставалось — наблюдать за ней, пытаться понять и тешиться призрачной надеждой, что она ошибётся, и он сможет обернуть её ошибку против неё.

  Иллюзия, в которую он попал, думая, что возвращается в кабинет, была весьма незамысловатой: небольшая комната с плохим освещением, нечто вроде подсобки. Из мебели только два стула, на одном из которых и восседала Рейсен, внимательно разглядывая пленника. Она могла показать ему практически всё что угодно — но берегла силы, а значит, хотела допросить обстоятельно и подробно.

  Он не торопился начинать беседу. Совершенно не торопился, в отличие от Рейсен, тратящей ауру на работу проявления. Ему вдруг стало очень интересно, что случится, если швырнуть свободный стул прямо в иллюзионистку. Смоделирует ли она физику процесса правдоподобно?

  — Я понимаю, сейчас ты зол и растерян, — Рейсен даже не шелохнулась, а стул, развернувшись на полпути, спланировал обратно на своё место, — но давай обойдёмся без воображаемых драк. Тебе известно, кто убил Криссела?

  Он не мог лгать ей, но ответы зависели от правильной постановки вопроса.

  — Нет.

  — Кто участвует в заговоре против Криссела?

  — Не знаю.

  — Против верховного лидера?

  — Ответы на эти вопросы я хочу узнать даже больше, чем ты.

  — У тебя есть соображения насчёт убийц Криссела? Поделись.

  — Таксон в отчёте склонялся к мнению, что мы имеем дело с группой заговорщиков. Согласен, я бы тоже не планировал подобное в одиночку, существуют более простые способы самоубийства. Если группа действует изнутри, то это либо целая ячейка ренегатов, как было с вами, либо они размазаны по всем ячейкам. В Мистрале я ничего не заметил, но паре-тройке предателей скрываться легче, чем толпе. В Вейле, думаю, ты проверила сама.

  — Да, угадал. Проверила.

  Адам мог бы спросить её о результатах, но какой в них смысл, если она сотрёт ему память (в чём он ни секунды не сомневался)?

  — Здесь нет других заговорщиков, — внезапно Рейсен всё же расщедрилась на информацию. — Кроме Стива и его помощников, но они скрылись раньше, чем я добралась до них.

  Фигурка! Не упоминать фигурку.

  — Что-то ты расслабилась, Рейсен. Или тебе не так уж и важно их поймать?

  — Важно, — она улыбнулась. — Давай подумаем, где же всё-таки прячутся эти заговорщики. Ты точно уверен, что в Мистрале их нет?

  — Не уверен.

  — Но у тебя наверняка есть подозреваемые. Кто и почему?

  Слишком близко, слишком. Необходимо тщательно следить за словами, чтобы обезопасить Илию и её задание.

  — Билл Вильсон. Как представитель мантловской ячейки и правая рука Клирмаунтина. Если он не впутался сам, то может оценить ситуацию в Мантле лучше меня. По тем же соображениям я выбираю Элбейнов в Менаджери.

  — А если заговорщики действуют извне, кто это может быть?

  — Кто-то, кто хочет нас уничтожить, очевидно. А это, — он развел руками, — почти весь мир. Ты в том числе. Но без Теви, у неё есть "высокоморальные принципы" и теория о недопустимости убийства.

  — Перегибаешь, Адам. Мне незачем уничтожать вас.

  — Но если бы тебе понадобилось, ты не остановилась бы ни перед чем, верно? Чисто гипотетически.

  Она снова заулыбалась.

  — Ты намекаешь на то, что у меня есть повод вас "уничтожить" или "остановить"? Расскажи мне тогда о задании, которое верховный лидер перепоручила тебе после смерти Криссела.

  Проклятая несдержанность, и кто тянул его за язык?!

  Хотя Рейсен спросила бы об этом в любом случае.

  — Расскажу. На общем собрании через пару дней.

  — Нет, прямо сейчас. Не волнуйся, я умею хранить секреты.

  Лучше всего она хранила бы эти гриммовы секреты в могиле.

  И почему, кстати, она одна возится с расследованием, чем занимается сейчас Теви? Что им обеим уже известно? Какой реакции от них ожидать?

  — Мы сорвём фестиваль. Устроим символичную и дерзкую акцию, с тщательно продуманными путями отступления, так как на нас сразу же откроют охоту. Я не успел просмотреть файлы и записи Криссела, чтобы понять, до чего додумался он. Вряд ли до чего-то феноменального. И вряд ли его идеи интересовали убийц. Иначе те перерыли бы его квартиру и кабинет. Я нашёл "жучок", но он может быть и твоим, судя по тому, как небрежно был спрятан.

  — "Жучок" мой, да... — смущённо подтвердила эта любительница, компенсирующая неопытность читерским проявлением. — Адам, это же бестолково! В Вейл съедутся гости со всех королевств, и среди них будет много не самых слабых охотников. Участников и зрителей хорошо охраняют — не вы первые покушаетесь на них.

  В этом вся соль. Люди так трясутся над своим фестивалем, что их перестаёт волновать всё остальное. Бить нужно не по Вейлу, а туда, откуда эти "не самые слабые охотники" уехали, нарушив баланс сил. Акция в Вейле — обманный манёвр, приманка. Для подобного сгодится и немногочисленная, хорошо обученная группа бойцов.